И не только потому, что власти не особо представляют, что и как делать для выхода из экономического кризиса. Даже если и было бы наоборот, требуется еще и понимание, что реформы могут быть необходимыми, но не достаточными.

Начнем с того, а зачем вообще нужны какие-то реформы. Что, без них никак нельзя? Давайте признаемся честно, что зачастую хочется обойтись без каких-либо перемен. И понятно, почему возникает такое желание. Просто уж больно тяжелыми бывают в нашей стране эти самые реформы. А экономические реформы начала 90-х годов прошлого века вообще были наитяжелейшими. Поэтому неудивительно, что ассоциации тут у многих простые: если реформы — значит, будет тяжело.

Реформы становятся неизбежно тяжелыми тогда, когда власти упускают время для принятия решений, попросту говоря, запаздывают. Тогда даже самые что ни на есть правильные реформы проходят со значительными социально-экономическими издержками. А уж если реформы еще и не совсем правильные, тогда вообще бывает тоска, народ расплачивается, что называется, по полной.

Сегодня все мы наслышаны, что нужны структурные реформы. Слышали? Слышали, конечно. А что это вообще такое — структурные реформы?

Ответ типа «нужны структурные реформы, потому что у нас структурный экономический кризис», нас не удовлетворит. Но тем не менее идти в поиске нужного ответа надо именно от существа, природы кризиса.

Нынешний экономический кризис действительно носит структурный характер. Это когда в экономике накопилось множество диспропорций и структурных несоответствий, в результате чего темпы экономического роста падают, доходы граждан снижаются. Какие это структурные диспропорции? Их сегодня в российской экономике предостаточно. Чуть ли не самая очевидная из них состоит в том, что наша экономика — это экономика сырьевого типа, мы живем прежде всего за счет продажи сырья. Доля обрабатывающих отраслей промышленности у нас относительно мала. Разумеется, невелика доля и по-настоящему высокотехнологичных отраслей. Пока цены на нефть были высокими, жили вполне себе ничего. Цены упали — жить стало тяжелее, и последствия данной структурной диспропорции проявились сполна.

Или вот еще явная диспропорция: небольшая доля малого бизнеса в экономике — около 20% в ВВП страны, что в 2,5–3 раза меньше по сравнению с тем, что есть в экономически развитых странах.

Эти структурные несоответствия можно перечислять и перечислять. Одновременно встают естественные вопросы: а почему за более чем полтора десятка благоприятнейших лет (мы помним, сколь высоки были цены на нефть) не исправили эти диспропорции? Да за эти годы из страны конфетку можно было сделать. Не сделали…

Итак, для решения структурных проблем нужны структурные реформы. Согласились.

О необходимости таких реформ мы в последнее время слышали многократно. Какие нужны реформы? Вот с ответом на этот вопрос у властей большие проблемы. То есть они уже признают, что кризис носит структурный характер, они даже уже говорят о необходимости соответствующих реформ, но они пока мало себе представляют, что конкретно необходимо делать. Именно поэтому «вдруг» реанимировали работу президиума Экономического совета при президенте страны. Ну да, после того, как страна скатилась в полномасштабный экономический кризис.

Более того, похоже, даже разворачивается и работа по подготовке программы реформ (должна быть готова к президентским выборам 2018 года).

Согласитесь, что весьма неспешно так разворачивается эта работа даже не по структурному реформированию экономики, не по исправлению тех самых пресловутых диспропорций, а еще только по определению того, что надо делать. На это мне хочется сказать: ребята, у нас нет времени на раскачку. Вы можете говорить сколь угодно много, что кризис закончился, что дно этого кризиса мы прошли (заметим: многократно), но кризис никуда не делся — он вот он. Экономика падает, реальные доходы населения снижаются, пенсии недоиндексируются, а работающим пенсионерам, как известно, вообще ничего не прибавили. А если учесть еще замораживание зарплат, урезание льгот инвалидам и т.п., то картина и вовсе получается безрадостной.

Однако, как было объявлено, только где-то к середине следующего года должна быть готова программа реформ. Вот так, как я уже и сказал: неспешно.

Так что к середине 2017 года страна наконец начнет реально выбираться из той ямы, в которой мы оказались?

И снова мой ответ: нет. И вот почему. Предположим, что для выхода из структурного кризиса наконец-то разработали программу реформ. И пусть будут это именно те реформы, которые действительно необходимы. Но будут ли они достаточными?

Для ответа на этот вопрос вновь вернемся к существу нынешнего экономического кризиса. Это не просто структурный кризис — это кризис, отягощенный санкциями и падением цен на нефть.

Негативный эффект низких цен на нефть (даже нынешние 50 долларов США за баррель — это низкая цена на нефть) можно нейтрализовать, проводя те же структурные реформы. А вот с санкциями так не получится.

Попытки представить дело так, что с санкциями можно успешно развиваться, — это большая ошибка. Справедливее было бы сказать: с санкциями-антисанкциями, потому что от последних пользы тоже мало.

Мне бы, может, тоже хотелось не обращать внимания на эти санкции и быть уверенным, что это неприятно, но не более того. Увы, существовать с санкциями можно, развиваться — нет. Никакого догоняющего развития в условиях санкционной войны не получится. Не надо себя убеждать в обратном.

Запад, кстати, тоже ошибся с этими санкциями. Российская экономика не была и не будет «порвана в клочья» именно из-за санкций. Уж если и будут дела в экономике совсем плохи, то это будет не из-за санкций, а из-за нас самих. Получается, что они переоценивают негативное влияние санкций, а мы — недооцениваем.

И опыт других стран полностью подтверждает правоту этих выводов. Вот, пожалуйста, Иран. Там была своя политика противостояния санкциям, она даже формулировалась весьма ярко: политика «экономического сопротивления». И что? А то, что ни к чему она не привела, пришлось Ирану договариваться о снятии санкций.

А Куба? Ну продержалась она более полувека. И то, давайте откровенно, в первую очередь за счет колоссальной экономической помощи Советского Союза. Куба в конечном итоге тоже практически договорилась о снятии санкций. И где наши десятки миллиардов долларов США? Их нет — простили. А ведь мы не Куба — нам никто так помогать не будет.

Китай же, вопреки расхожему мнению, в последние десятилетия и не был обременен никакими по-настоящему тяжелыми экономическими санкциями. В том числе и поэтому он столь бурно развивался.

Именно снятие санкций, прекращение санкционной войны является условием превращения структурных реформ в нашей стране из необходимых еще и в достаточные. Нет, можно, конечно, попытаться доказать, что это не так, но это будет просто потеря времени и грозит еще более тяжелыми последствиями нынешнего экономического кризиса, и приведенный выше зарубежный опыт подтверждает это.

Санкции страшны не сами по себе не потому, что мы лишились возможностей заимствовать деньги на международных рынках капитала и т.п. Они неприятны именно потому, что с ними необходимые структурные реформы не станут достаточными.

К огромному сожалению, даже близкого понимания этого пока нет. Мы уже не раз слышали оценки типа: санкции — это не наши проблемы, не мы это начали, не мы и будем выходить с предложениями их отменить.

Ладно бы это были только слова. Посмотрите, что сегодня происходит.

Как бы нам ни было это неприятно, но тот же Евросоюз вновь хочет продлить санкции против России на полгода-год. Мы же одновременно заявляем о том, что российские антисанкции будут продлены аж до конца 2017 года, то есть на полтора года. Действуем на опережение? Меряемся санкциями? Получается, что не только официальная российская риторика, но и соответствующие действия и вправду говорят о том, что вера властей в успех в санкционной войне сохраняется.

Не внушает оптимизма и то, что представители экономических ведомств и приближенные к верхам эксперты элементарно боятся признаться, что с санкциями никакое развитие невозможно. Напротив, они поддакивают и выдают желаемые прогнозы. Но тогда они должны отдавать себе отчет в том, что и они не в меньшей степени ответственны за продолжающийся экономический кризис.

Экономистов не спрашивали, когда заварили всю эту геополитическую кашу. Вот и они сегодня не должны думать, как политики будут ее расхлебывать. Экономисты просто должны сказать, чем это грозит экономике. Работа по прекращению санкционной войны — это не «торговля суверенитетом». Вот, господа политики, проявляйте все свое умение, чтобы именно так и было.

Пока же у нас начинаются разговоры, что экономика адаптировалась к кризису и т.п. Но одновременно мы слышим, что «денег нет…» Как нет? Почему докатились до этого? Мы же адаптировались? Мы же все пики кризиса прошли?..

Так что с реформами у нас и вправду беда. И хотя, как известно, тяжело жить в эпоху перемен, но придется. Только очень хотелось бы, чтобы от этих перемен был толк.

Игорь Николаев