Это не мир. Это даже не перемирие. Это всего лишь «соглашение о прекращении враждебных действий» — специальный термин, придуманный для того, чтобы различные участники гражданской войны в Сирии имели основания заявить: мы не поступились принципами! Мы не пошли на уступки врагу! Но даже такая половинчатая и заведомо неполноценная договоренность — это все равно гигантский шаг вперед.

Сорвавшийся с отвесного утеса и находившийся в состоянии свободного падения альпинист в последний момент сумел уцепиться за выступ скалы. Вот с чем, с моей точки зрения, можно сравнить совместное российско-американское заявление о прекращении боевых действий в Сирии. Однако вот вопрос: сумеет ли наш «альпинист» закрепиться на скале и начать медленный и болезненный подъем туда, где безопасно? Или новый порыв ураганного ветра опять сбросит его со скалы в пропасть?

В ходе войны с Турцией 1877–1878 годов Россия добилась огромных успехов. Только вмешательство западных держав не позволило нашим войскам войти в Стамбул — тогдашнюю столицу Османской империи. Но условия подписанного с Турцией мирного договора в пригороде Стамбула Сан-Стефано все равно были исключительно выгодными для России. Однако в ситуацию снова вмешались западные державы. Они настояли на созыве в Берлине специального дипломатического Конгресса, по результатам которого российская военная победа была в значительной степени обесценена: от договора в Сан-Стефано остались рожки да ножки.

Если смотреть на внешнюю канву событий, то нынешнее развитие ситуации в Сирии очень напоминает эту обидную для России историю из позапрошлого века. По словам авторитетных экспертов, если бы прошлой осенью Москва не протянула официальным сирийским властям руку помощи, то режим Асада рухнул бы уже через несколько недель. Дерзкий шаг Путина переломил ситуацию. Сирийская правительственная армия стала воевать не за свое физическое выживание, как было раньше, а за свою военную победу. И вот в момент, когда военная победа союзников России в Сирии, казалось бы, уже показалась на горизонте, западный альянс продавливает соглашение о прекращении огня. Военная победа ускользает буквально из-под носа Асада.

История повторяется? Возможно — но только не в том варианте, который был изложен выше. При всей своей внешней привлекательности аналогия со Сан-Стефанским мирным договором является ложной и вводящей в заблуждение. Кубинский ракетный кризис 1962 года, когда Фидель Кастро столкнул лбами США и СССР и едва не погрузил мир в пучину ядерной войны — вот какое историческое событие является, с моей точки зрения, ключом для понимания сути последних событий в Сирии.

Размещение на Кубе советского ядерного оружия спасло режим Фиделя Кастро — американцы были вынуждены дать документально закрепленное обязательство отказаться от идеи военного вторжения на Остров свободы. Но Фиделю, как известно, этого было мало. Он по-прежнему рвался в бой с Америкой и очень серьезно обиделся на «малодушие» своих советских союзников. Не знаю, обиделся ли на Путина Башар Асад. Но сирийским властям, как мне кажется, в какой-то момент тоже показалось, что Россия находится у них в кармане и что они могут распоряжаться нашей военной мощью по своему усмотрению.

Официальный Дамаск был не прочь — по крайней мере, на словах — повоевать и с Турцией в случае ввода ее войск на территорию Сирии. И воевать при этом планировалось в том числе и нашими руками — или, вернее, самолетами наших ВКС. Естественно, с точки зрения Асада, такая линия поведения была единственно правильной. Любой политик знает: просить, требовать и угрожать надо по максимуму или даже сверх максимума. Или твой блеф сработает и полученный результат превзойдет твои ожидания. Или твой блеф не сработает, и тогда ты получишь то, на что ты реалистично мог рассчитывать с самого начала. В любом случае России следовало вернуть Асада из сферы мечтаний о «великой и полной победе» на твердую почву фактов и реалий. Это, как мне кажется, и было достигнуто с помощью российско-американского соглашения о прекращении огня — абсолютно промежуточного и временного документа, который тем не менее одновременно решает сразу несколько задач.

Задача самая важная: предотвращение большой войны, в ходе которой друг с другом по принципу стенка на стенку могли бы схлестнуться Россия и блок НАТО в лице, например, такого члена альянса, как Турция. Можно сколь угодно сильно презирать Эрдогана, его нарочито хамское поведение и хулиганские выходки по отношению к России. Но при этом в Москве не имеют права забывать о простом факте: в Сирии на карту действительно поставлены фундаментальные национальные интересы Турции, или по меньшей мере то, что Турция искренне считает своими фундаментальными национальными интересами.

Для Путина в 2014 году «красной линией», которую ни в коем случае нельзя было пересекать его оппонентам, оказалась перспектива вползания Крыма в «зону ответственности» НАТО. Для Турции такой же «красной линией» является курдский вопрос. Масштабное усиление курдов в соседних странах вроде Сирии и Ирака Анкара рассматривает как прямую угрозу своей государственности. Москва может и должна использовать в своих интересах это обстоятельство. Но при этом мы не имеем права пережимать ситуацию и доводить ее до точки кипения. А образование на турецко-сирийской границе в результате военных успехов сил Асада и курдских формирований сплошного «курдского пояса» вполне могло бы к такому «кипению» привести.

Но дело не только в Турции и в аналогичных интересах других держав. Дело в том, что сама по себе военная победа Асада еще ничего не решает. Допустим, Асад всех победил и разгромил. Что он получает в качестве награды за свою победу? Страну, разрушенную до основания, — страну, на восстановление которой требуется умопомрачительное количество миллиардов долларов. Кто эти деньги может дать? Только богатенькие нефтяные государства Персидского залива. Но будут ли они помогать режиму, который является «младшим партнером» их главного нынешнего врага — Ирана? Конечно, не будут. Они будут помогать только правительству, которое более дружественно настроено по отношению к их интересам.

В прошлом году я часто писал: возвращение в Сирии к той политической ситуации, которая там существовала до начала гражданской войны в 2011 году, невозможно. Достигнутые Асадом благодаря поддержки российских ВКС военные успехи ничего в этом плане не изменили. Военные успехи — это очень серьезный козырь Асада на переговорах о будущем устройстве Сирии. Но военные успехи не могут быть заменой таких переговоров, их альтернативой. Договариваться все равно придется — и не со своими марионетками, как хотелось бы Асаду, а со своими реальными оппонентами.

Вот почему я считаю, что соглашение между Вашингтоном и Москвой — это то, что соответствует интересам России. Наши ВКС на данном этапе сделали все, что могли. Теперь слово за нашими дипломатами и политиками. Ситуация 1878 года, когда российская дипломатия «сдала и слила» все победы российских военных, не должна повториться. Достижения российских ВКС в Сирии должны быть конвертированы в политический успех Москвы. И первое, что требуется для такого исхода, — реальное перемирие. Альпинист не должен сорваться со скалы. Он должен начать медленное, но упорное движение вверх.

Михаил Ростовский