Запущенная Евросоюзом машина санкций против России закрутилась быстрее после крушения малайзийского лайнера. В ночь на субботу глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу неожиданно объявил, что исполнительная коллегия ЕС представила законодательные предложения по экономическим мерам против России в связи с украинским кризисом. Он уверен, что пакет санкций уже 29 июля утвердит Совет ЕС, после чего они вступят в силу.

По его словам, эти санкции не самоцель, а средство для переговорного, политического урегулирования кризиса. Он призвал Россию принять решительные меры, чтобы остановить насилие на востоке Украины и по-настоящему участвовать в обсуждении мирного плана.

Пакет ограничительных мер касается доступа России к рынкам капитала, торговли оборонной продукцией и товарами двойного назначения, передачи передовых технологий, в том числе в энергетическом секторе. Это может быть посерьезнее американских санкций. Объемы торгово-экономических связей между США и Россией и ЕС и Россией несоизмеримы.

Пожалуй, главная санкция в том, что государственные банки России будут отрезаны от европейского финансирования. Ограничение доступа на рынки российских банков с государственным участием более 50%, по мнению брюссельских чиновников, ограничит их возможность финансировать экономику без замещающего финансирования со стороны государства. Это повлияет на деловой климат и ускорит бегство капиталов.

Многомесячные разговоры о серьезных разногласиях между странами ЕС, мешающих договориться об экономических санкциях, сразу потеряли актуальность. Баррозу объяснил, что весь пакет принят в пятницу (ожидалось не раньше следующего вторника) благодаря «широкому согласию» стран — членов ЕС с решительным подходом Брюсселя.

На высшем уровне вопрос согласован уже настолько, что глава Евросовета Херман Ван Ромпей в своем письме предложил главам государств и правительств делегировать послам право запуска механизма санкций, чтобы самим не срываться на «пожарный» саммит во время отпуска. Европейцы махнули рукой на разногласия по России и отправились в отпуск.

Также в ночь на субботу в официальном бюллетене ЕС напечатан очередной санкционный список, в который вошли еще 15 физических лиц и 18 юридических, ответственных за нарушение территориальной целостности Украины.

Среди новых фигурантов Михаил Фрадков, Николай Патрушев, Александр Бортников, Рашид Нургалиев, Борис Грызлов, Рамзан Кадыров, Александр Ткачев, должностные лица самопровозглашенных республик «Новороссии» и командиры. А также, коллективно, сами эти республики, незаконные вооруженные формирования, Керченская паромная переправа, морские порты Крыма, санаторий «Нижняя Ореанда», винодельческие предприятия…

Физлицам, как обычно, закрыт въезд в страны ЕС, а их европейские активы в случае обнаружения будут заморожены. Юрлица не смогут работать с европейскими партнерами. В санкционном списке ЕС теперь 87 человек и 20 предприятий и организаций.

Одновременно расширены критерии, дающие право включать новых фигурантов в санкционный список. Теперь можно запрещать въезд в ЕС и замораживать активы персоналий и компаний, которые «активно поддерживали российских должностных лиц, ответственных за аннексию Крыма и дестабилизацию востока Украины, или получили выгоду от них». Это на будущее. Этими рамками можно охватить кого угодно — от олигарха до народного артиста… Целевой контингент, как здесь полагают, — не облеченные государственными постами люди из ближнего круга президента и их бизнес.

До сих пор на фоне продолжающейся войны в Восточной Украине европейская машина подготовки санкций крутилась медленно. Но крутилась неизменно в одну сторону: переговоры по развитию отношений остановлены, черные списки физических лиц и компаний расширялись, «секторальные» экономические меры, которыми главы государств и правительств пригрозили еще в марте, приобретали все более внятные контуры, и даже сама угроза их применения уже повлияла на российскую экономику, настроение инвесторов…

Только ленивый не критиковал неповоротливость Евросоюза. Его медлительность связывают с разногласиями между его членами. Многие страны, мол, вообще против санкций, боясь экономических проблем на собственную голову. Отчасти это так. Любые санкции ударят и по Европе, вопрос только в том, насколько для кого удар будет ощутим.

Но неправда, что экономика вне политики, что прагматичные европейские деловые круги, заботясь о своей выгоде, остановят эмоциональных политиков. До середины прошлого века политические споры решались в Европе банально — войнами. Сегодня в ходу экономическое оружие. В обоих случаях приходится терпеть ущерб, платить цену…

Причина его медлительности не столько в разногласиях между членами, сколько в механизме принятия решений. Поговорка «Русские медленно запрягают, но быстро едут» в этом смысле вполне подходит для ЕС. В Брюсселе нет начальника, который, нахмурив брови или ударив по столу, скажет, как надо. Нет даже своего Обамы. Правят процедуры и бюрократы в плену согласованных законов и регламентов. Ее величество процедура защищает мандат государств от чиновничьих импровизаций.

Судя по тому, что рассказывали мне чиновники в «Берлемоне» (Еврокомиссии) и «Юстусе Липсиусе» (Совете ЕС), подготовка санкций была кропотливой работой с бесчисленными согласованиями деталей со всеми 28 столицами. На аптекарских весах взвешивался возможный ущерб для каждого. Бремя надо было разделить между членами союза поровну или придумать компенсации для самых уязвимых. Кто-то больше связан с Россией в энергетике, кто-то в финансах, передаче технологий…

В упомянутом выше письме Ван Ромпей предложил, например, исключить газовую отрасль России из ограничений на передачу высоких технологий. Российский газ Евросоюзу нужен, особенно некоторым странам на востоке. Выходит, «Газпром» будет получать современные средства бурения от европейских производителей, а вот нефтяники не получат. И так по каждой отрасли…

«Мы (Еврокомиссия) получили от глав государств и правительств, а потом министров иностранных дел мандат на разработку законодательных предложений по санкциям и работаем над этим, — объяснила мне процедуру пресс-секретарь внешнеполитической службы ЕС Майя Косьянчич. — Потом предложения должен утвердить Совет ЕС, законодательный орган союза (с формальной точки зрения не важно, на уровне государственных лидеров или послов), и только тогда они станут европейским законом».

Санкции в ЕС — это не просто политическое решение, а закон. Его когда-то могут смягчить или отменить в зависимости от отношения к России. Но законы — это обычно не на неделю, а надолго… (помните 38 лет американской поправки Джэксона—Вэника?). Поэтому бодрые вариации на темы «нам санкции нипочем» или «покричат и успокоятся», наверное, преждевременны. За Крым и Донецк, очевидно, придется платить…

Александр Минеев