В Давосе невольно осознаешь, насколько фантасмагоричен наш внутренний политический дискурс

Больше я не поеду в Давос. Побывал однажды и хватит. Дома спокойней.

Про ежегодный Мировой экономический форум все знают: это место, где отечественные олигархи встречаются с отечественными высшими чиновниками в нейтральной обстановке швейцарского курорта посреди мирового эконом-политического бомонда. Подальше от родных дубин. Отель «Бельведер» — наш дом Россия. Она же Европа от Ла-Манша до Урала, далее везде. А также новое мышление, глобализация и все остальное прочее.

А еще это — супермаркет идей, самый большой в мире. На панели (в десятках дискуссионных панелей) самые узнаваемые лица — гроздья премьеров, нобелевские лауреаты, ожившие списки «Форбс», первые лица всего чего угодно, звезды прессы и ТВ. Верным (или не слишком верным) курсом раскручивают глобус те, кто имеет точку опоры и соответствующие рычаги, но самый богатый политэкономический дискурс здесь. О чем спорили в этом году?

Кризис Европейского союза-2012 сулит депрессию… То, что называлось «первый мир», остановилось, темпы роста который год около ноля. Хорошо, что то, что называлось «третьим миром», растет на 5,5% в год. Но куда ведет это новое движение материков?.. Китай наступает на пятки Америке. Видимая рука государства переборола невидимую руку рынка и свободному рынку приходит конец?

Броской рекламой в самых заметных точках Давоса обозначили свое присутствие Сбербанк, Внешэкономбанк, «Сколково», Екатеринбург, претендующий на проведение Экспо-2020. Однако же участие российских голов в главном действе под сводами конференц-центра было минималистским. Российская тема не хит — в отличие от того, что было не так давно.

Лейтмотив российской панели: ждем не дождемся вас со своими инвестициями. Правда, климат (для инвестиций) у нас резко континентальный и институциональная среда малопригодная… Но тут-то как раз пригодилась находчивость Игоря Шувалова, первый вице-премьер он был тут как бы старшим по званию.

Путин, было сообщено, возвращается на Олимп (откуда не уходил), чтобы, засучив рукава, приняться за институциональные реформы (которые 12 лет почему-то находились в глубокой заморозке). Важно, чтобы он победил в первом туре — это даст ему широкий мандат, и ни в коем случае нельзя выдвигать ему никаких требований, это только свяжет ему руки и помешает реформам!

Не слишком убедительная парабола.

И совсем уж неудачно парировал Шувалов филиппику г-на Браудера, главы «Хермитедж кэпитал менеджмент»», которую все теперь опознают по имени убитого юриста Сергея Магнитского. Вряд ли этой инвестиционной компании, как, впрочем, и России, нужно было такое паблисити. Но теперь г-н Браудер, автоматически ставший невъездным в нашу страну, подобно Немезиде, терроризирует официальных российских деятелей на публичных зарубежных встречах одним и тем же вопросом. Зачем России самострел? Почему бы не наказать виновных лиц и не очистить свои ризы?

Ну, что же вы повторяетесь, устало отмахнулся Шувалов. Сколько можно? Год назад здесь же вы задавали мне слово в слово тот же вопрос... Запланированная как сарказм реплика прозвучала скорей жалобно. Действительно, сколько можно? Неужто за год (на самом деле, за два с лишним, прошедшим после гибели в «Матросской Тишине») нельзя было разобраться в том, что уже всем очевидно? Или все-таки виновные и само преступление того уровня и масштаба, когда на их защиту мобилизована вся мощь российского государства? А уж с репутацией страны, инвестиционным климатом и прочими абстрактными категориями придется погодить.

При всех маленьких странностях, однако, сводный русско-давосский дискурс — небо и земля по сравнению с тем, чем потчуют российскую публику.

В Давосе много говорили о том, что делать деньги уже недостаточно, важны этические ценности. Что в цену продукта (и успеха) входит и социальная цена, которую нужно тщательно просчитывать.

Звучали новые слова: общественные ориентиры предпринимательской деятельности, этическое потребление, этический капитализм… Новая риторика? Безусловно. Новый язык, однако, отражает новые реалии. Капитализм трансформируется. Он не умирает. Он перерождается.

Столкнувшись с кризисом в разных форматах и проявлениях, мир ищет ответы.

Государственный или либеральный капитализм? Но во-первых, ключевое слово тут «капитализм». Глобальное противостояние ХХ века «социализм или капитализм» закончилось вместе с социализмом советского образца. Ссылки на успех Китая в этом контексте работают с точностью до наоборот. Фантастический рывок объясняется тем, что оказавшись в черной дыре после провала больших скачков и культурных революций, коммунистическое руководство Китая резко развернуло страну в сторону экономики капитализма.

Это не триумф тоталитарной власти, она-то и завела страну в черную дыру. Это триумф капиталистической экономики, которая выводит гигантскую страну на стремнину мирового развития, что, впрочем, тоже далеко не безоблачный процесс.

Китай догоняет Америку и становится первой страной мира? Не будем опережать события. Китай не догонит Америку даже тогда, когда он догонит и перегонит ее по валу. Китай догонит Америку только тогда, когда американские студенты валом поедут учиться в китайские университеты. А до этого точно далековато.

И кстати, что это такое — государственный капитализм? В Бразилии государственный капитализм движет развитие. В России гарантирует стагнацию, рейдерство всех форматов и массовое бегство капиталов (85 млрд долларов утекло за прошлый год).

В Норвегии государственная нефтяная компания «Статойл» обеспечивает уровень и качество социального государства. (На счетах Независимого пенсионного фонда Норвегии — 560 млрд долларов. Пенсионеры следующих поколений могут быть спокойны за свою старость.) «Статойл» прозрачна и действует по рыночным законам. В России все государство в поте лица трудится на «Газпром» — закрытую делянку корпоративного руководства и их политических покровителей. Для «национального достояния» ничего не жалко, вплоть до войнушек с соседними государствами…

Вот еще несколько вопросов в переводе с давосского на русский.

Когда «Роснефть» снимает рабочих со всех своих предприятий Самары (между прочим, с непрерывным производством в опасные холода!), чтобы послать за свой счет на пропутинский митинг в Москву, это тоже функция государственного капитализма?

Так ли уж обязательно, чтобы все CEO, как принято называть руководителей корпораций в американской практике — Chief Executive Officers, были именно офицерами, притом из КГБ?

Государство помогает капитализму, то бишь развитию? Или капитализм помогает государственным мужам вести образ жизни шейхов и набобов?

Кому служит государственный капитализм? Населению государства или кому-то персонально, имеющему имя собственное? И даже тогда, когда «государственный капитализм — это Я», то кто этот Я: Ли Куан Ю или Уго Чавес? Совсем разные фрукты.

Политика помогает экономике? Или экономика обслуживает политику?

Для развития требуется больше государства или меньше государства?

Даже на еврокризис можно ведь взглянуть с этого ракурса. Глубинная причина еврокризиса в том, что в ЕС — Единой Европе, величайшем проекте второй половины ХХ века, — много государств (суверенной расхлябанности, нежелания придерживаться общепринятых норм) и мало государства — системного порядка, единства требований и норм. Что, впрочем, преодолимо.

Эту повестку придумал не авторитарный и изобретательный профессор Шваб, бессменный куратор Всемирного экономического форума. Это реальная актуальная повестка сегодняшнего мира. И только мы хотим быть независимы от мировой повестки дня.

В Давосе невольно осознаешь, насколько фантасмагоричен наш внутренний политический дискурс. Двадцать лет назад как тупиковое направление цивилизации рухнул коммунизм и в одночасье исчез СССР. А наш «мейнстрим» с нарастающим энтузиазмом хоронит капитализм и сладострастно грезит распадом Европы. И галлюцинирует. Как славно, что у нас есть лидер, который спас страну от себя самой в прошлом, уберег от мирового кризиса в настоящем и одарит невиданными плодами в будущем.

Разлад с действительностью абсолютный. Мало того, что с мировой, но прежде всего с собственной.

В американском политическом фольклоре есть неплохая формула для выражения кредо ретроградов: «Остановите планету, мы хотим сойти!»

Мы уже сошли с этой планеты или только планируем сойти?

Александр Пумпянский