Проблема итальянских долгов дала очередной повод к беспокойству на Уолл-стрит, и хотя трейдеры преодолели тревожные ожидания – курсы акций пошли вверх – эксперты считают, что итальянские проблемы наиболее опасны для мира.

С точки зрения международной финансовой системы банкроство Италии сопряжено с куда большей опасностью, чем несостоятельность Греции.

– ВВП Италии намного больше греческого. Италия – член Большой семерки, ее рынок государственных облигаций – третий по величине в мире, – констатирует сотрудник Института мировой экономики имени Питерсона Джэйкоб Киркегаард. – Так что дефолт Италии очень больно ударит по американским банкам – держателям итальянских гособлигаций и прочих активов. Причем это произойдет как напрямую, так и опосредованно, через проблемы, которые он вызовет в банковской системе других европейских стран. Дефолт Италии способен повлечь за собой панику на рынках, сравнимую с той, которую мы пережили осенью 2008 года.

С другой стороны, экономическое положение Италии, в целом, намного более благоприятное, чем положение Греции, так что оздоровление итальянской экономики, считают эксперты, не потребует столь уж суровых мер бюджетной экономии. Теоретически Италия может финансировать свой государственный долг на вполне приемлемых для себя условиях, и только страх того, что ЕС потребует от держателей итальянского долга таких же жертв, на которые были вынуждены согласиться держатели долга Греции, привел к резкому повышению процентной ставки по новым облигациям, размещаемым итальянским правительством.

В этой ситуации директор Международного валютного фонда Кристин Лагард предпринимает поездку в Москву. На вопрос, в чем состоит цель ее визита, отвечает сотрудник Института American Enterprise Даниэль Хансон:

– Этот визит, по-видимому, преследует две цели: убедить Россию, что ее статус в МВФ будет приведен в большее соответствие с ее ролью в мировой экономике, а также попытаться склонить Россию, вместе с другими странами группы БРИКС, к оказанию существенной помощи государствам еврозоны, переживающим большие финансовые трудности.

Результаты переговоров в Москве, считают комментаторы, не могли удовлетворить Кристин Лагард: у России нет весомых торгово-экономических связей со странами Европы, испытывающими ныне нужду в помощи, а потому, сославшись формально на договоренность с партнерами по БРИКС, Москва отказалась напрямую перечислить средства в европейский стабилизационный фонд. Сумма же, которую она была бы в принципе готова передать через МВФ, является мизерной – всего 10 миллиардов, но это, опять-таки, то, о чем может просить Россию руководство МВФ, исходя из ее скромного места в этой организации. Комментаторы видят причину несговорчивости России еще и в том, что она попросту не может себе позволить ощутимо помогать Европе, ибо не исключено, что кризис заденет и ее, и ей самой остро потребуются сделанные ею накопления.

Евгений Аронов