Японию трясет. И это экзамен для всех. Экзамен на умение жить на планете Земля, которая становится все уязвимее. Экзамен на солидарность, способность сопереживать и помогать тем, кто в беде. Экзамен на умение думать и делать выводы.

Если кто-то рассчитывает остаться в стороне от этой одновременно и стихийной, и техногенной катастрофы, у него ничего не получится. Об этом позаботятся если не радиация и роза ветров, то мировая экономика, проникающее воздействие которой оказывается гораздо интенсивнее. Что подтверждает пример уже не Японии, а России.

Какой главный урок из реакции мировой экономики на японскую трагедию должна выучить Россия?

Плохо быть не субъектом, а объектом происходящего, заложником событий, на которые не можешь повлиять. Японское землетрясение в режиме быстрой перемотки демонстрирует, насколько непредсказуемо скоротечным может оказаться век нефтяного счастья, на который уже привычно настраивались российские политики. Еще недавно казалось, что при всей привычке к людоедству Муамар Каддафи оказывается лучшим другом если не России, где он политкорректно объявлен персоной нон грата, то уж, во всяком случае, ее бюджета и экономики в целом, давно и прочно подсаженных на нетрудовые рентные углеводородные доходы.

Вот цифры. Дефицит бюджета России в 2011 году запланирован на уровне 3,6% ВВП. Он сверстан из расчета $75 за баррель. Еще в середине октября 2010 года министр финансов Алексей Кудрин говорил, что бездефицитный бюджет удастся получить при $109. 14 марта он же говорил, что Россия сможет закончить год без дефицита, если среднегодовая цена на нефть составит $115 за баррель. Налицо эффект привыкания к растущим ценам на нефть. Другими словами, Россия с охотой и даже удобствами привычно располагается на знакомой до боли нефтяной игле.

Конечно, побочные явления давно известны, и в начале февраля Дмитрий Медведев мобилизовал правительство на борьбу с инфляцией. Оно в ответ бросило на антиинфляционный фронт лучшие силы: первый вице-премьер Игорь Шувалов возглавил ударную вице-премьерскую группировку, в которую входят Алексей Кудрин (ответственный за сокращение дефицита бюджета и стерилизацию сверхдоходов в углеводородных фондах), Игорь Сечин (ТЭК), Виктор Зубков (продовольствие), Дмитрий Козак (ЖКХ). И все бы хорошо, если бы с экономикой, тем более мировой, можно было справиться административными, а по сути ручными методами регулирования.

Тут и пришла беда. На рынке нефти удар стихии по третьей экономике мира по закону больших чисел перевесил все, что происходит на Ближнем Востоке. Рынок почувствовал запах мировой рецессии, и цены на нефть пошли вниз. Она дешевеет даже с учетом событий на Ближнем Востоке; перевешивают опасения, что землетрясения и цунами в Японии замедлят мировой экономический рост. Апрельские фьючерсы на нефть WTI на Нью-Йоркской бирже упали ниже отметки $100, на торгах в Лондоне контракты на нефть Brent вплотную откатились к показателю $110.

Самое время вернуться в Россию. Я не зря упомянул ускоренную перемотку. Вместе с революционным ростом цен на нефть рос и риск того, что рано или поздно оживление мировой экономики будет погашено ростом издержек производства. Если бы вернулась рецессия — упали бы и цены на нефть. Японская трагедия ускорила события.

Они снова указали России ее место. Ее уязвимость по отношению к колебаниям мировой углеводородной конъюнктуры крайне высока, потому что российская экономика, несмотря на все призывы с высоких трибун, дальше которых дело не идет, только усиливает свою нефтезависимость. Это доказал кризис 2008—2009 годов, то же самое подтвердит новый кризис, вернет ли его японская трагедия или революция нефтяных цен. Вопрос лишь в сроках. Уроки не выучены.

Автор — экономический обозреватель Николай Вардуль