Западный мир встревожен потенциальной возможностью вступления России в нефтяную ОПЕК! Наша страна добывает нефти больше всех в мире, и вступление в картель придаст ОПЕК еще больший экономический вес. Да и политическое влияние России в результате может значительно усилиться. Но этим опасениям, скорее всего, не суждено подтвердиться: членство в ОПЕК невыгодно прежде всего России.

Страшный сон США

Что будет, если Россия вступит в ОПЕК! Этим вопросом задаются заинтересованные бизнесмены, эксперты и политики по всему миру, это обсуждают крупнейшие деловые СМИ планеты. Например, американский миллиардер Бун Пикенс на встрече с мэрами американских городов как-то заявил, что вступление России в ОПЕК весьма вероятно и "будет неблагоприятным для Соединенных Штатов событием". И это несмотря на то, что вице-премьер Игорь Сечин заявляет о неготовности России стать членом ОПЕК. Россия сегодня считается на Западе страной, которая для удовлетворения своих политических амбиций прибегает к политике энергетического шантажа. Газовые войны с Украиной, от которых страдают европейские страны, а также предложения России обсудить тему создания "газовой ОПЕК" лишь разжигают страхи США и ЕС. Наша страна добывает нефти больше всех в мире, и ее вступление в картель придало бы ему еще больший вес. Да и политическое влияние России могло бы значительно усилиться. Но Западу не стоит беспокоиться: России невыгодно вступать в ОПЕК или координировать с ней свою экспортную политику.

Старт обсуждению темы "Россия в ОПЕК" дало резкое падение мировых цен на нефть во втором полугодии прошлого года. Когда стоимость барреля после пика в $147 начала резко падать, Организация стран-экспортеров нефти стала обсуждать возможность сокращения объемов добычи, чтобы убрать с рынка лишнюю, невостребованную нефть. Этот механизм ОПЕК отработан давно и действует достаточно эффективно (если все страны картеля выполняют решение о снижении поставок).

Когда цена на нефть упала до $40, ОПЕК сократила добычу, и возник вопрос о сокращении добычи независимыми производителями нефти, такими, как Россия, Норвегия, Мексика и др.

А российские власти стали заигрывать с ОПЕК. Перед саммитом ОПЕК в Вене в октябре прошлого года президент Дмитрий Медведев принял в Москве генсека ОПЕК Абдаллу Салема аль-Бадри. Глава ОПЕК уговаривал Дмитрия Медведева принять решение о снижении Россией объемов поставок нефти, тот отвечал уклончиво, но обнадеживающе.

"Взаимодействие с ОПЕК для наших энергетических ведомств, для выстраивания энергетической политики является одним из ключевых направлений. Мы имеем хорошие отношения как с самой организацией, так и с отдельными ее участниками и намерены развивать эти контакты. Причина здесь абсолютно очевидна: Россия тоже является крупным производителем и экспортером нефти и заинтересована в поддержании стабильных, предсказуемых цен на нефть",- заявил российский президент.

А потом "энергетический" вице-премьер правительства РФ Игорь Сечин поехал на декабрьское заседание ОПЕК в алжирский город Оран. Там он говорил о том, что формы сотрудничества России с ОПЕК могут быть разными - от наблюдения до членства. "Как вы знаете, Россия делит первое-второе место с Саудовской Аравией по добыче нефти, поэтому мы естественным образом должны развивать это сотрудничество. Формы должны быть самыми разными - от наблюдения до членства, до совместной работы на биржевых площадках, создания новых индикаторов и, может быть, даже нефтяного банка, который обеспечил бы надежную расчетную платежную систему",- сказал он.

Были и другие инициативы правительства, о которых также говорил Игорь Сечин на упомянутом совещании. Например, он предупредил о том, что "при сохранении текущего уровня цен на мировом рынке нефти российский нефтяной комплекс в следующем году будет вынужден снизить объем поставок на 16 млн тонн (на 320 тыс. баррелей в сутки), а также сократить объем инвестиций, что может в ближайшей перспективе привести к более радикальному сокращению добычи".

Кроме того, в правительстве обсуждается вопрос о создании резерва нефти, имея который Россия сможет оперативно сокращать и наращивать объемы поставок на рынок. Но пока нет четкого представления о том, как реализовать эту идею, ведь нефть надо где-то хранить или останавливать добычу, что в российских климатических условиях весьма затруднительно. К тому же остается без ответа ключевой вопрос: кто будет за это платить?

Собственно говоря, главным препятствием на пути России в ОПЕК стали именно сомнения в экономической целесообразности этого шага для государства и компаний.

Эксперимент на людях

В нынешней суете вокруг ОПЕК есть один примечательный момент. Разговоры о возможности вступления России в картель или о координации объемов добычи и поставок преподносятся как что-то новое, как следствие "авторитарной политики Кремля". Приходится констатировать, что память у экспертов короткая.

Вот какое сообщение было размещено на сайте Lenta.ru 5 декабря 2001 года. "Россия с 1 января сокращает экспорт нефти на 150 тыс. баррелей в сутки, сообщает РИА "Новости". Это решение было принято на совещании премьер-министра с главами ведущих российских нефтяных компаний. На совещании были выработаны меры, которые будут способствовать стабилизации конъюнктуры мирового рынка. Исходя из оценки сложившейся ситуации, правительство России и нефтяные компании считают возможным осуществить более глубокое сокращение экспорта российской нефти. Мировой нефтяной картель ОПЕК в целях стабилизации ситуации на нефтяных рынках предложил четырем крупнейшим независимым нефтепроизводителям - России, Мексике, Норвегии и Оману - довести сокращение объемов нефтяного экспорта в общей сложности до 500 тыс. баррелей в день".

Тогда, напомним, цена на нефть колебалась в диапазоне $15-20 и задача была стабилизировать цены на уровне выше $20 за баррель. Ситуация семилетней давности от нынешней отличалась не только уровнем цен - с Россией (и другими независимыми производителями) тогда разговаривали совершенно иначе: ОПЕК не просила и не предлагала сократить добычу нефти - она требовала и угрожала.

Генеральный секретарь ОПЕК Али Родригес говорил тогда, что ОПЕК может принять решение не снижать добычу на 1,5 млн баррелей в сутки в случае, если независимые нефтеэкспортеры не пойдут на снижение своей добычи и экспорта. Кроме того, "независимым" угрожали в начале века ценовой войной. "Производители нефти, не входящие в ОПЕК, могут быть вышвырнуты с рынка" - такие заявления делал Али Родригес. Он указывал, что в этом случае добыча нефти в этих странах может быть вообще остановлена.

В итоге "независимые" пошли на уступки ОПЕК. Норвегия согласилась сократить добычу и поставки нефти на 200 тыс. баррелей в сутки, Мексика - на 100 тыс. баррелей. Россия, как уже отмечалось, снизила поставки на 150 тыс. баррелей. Причем решение ограничить добычу и экспорт российские компании приняли добровольно. В неформальном соглашении с правительством участвовали девять крупнейших нефтяных компаний России, на долю которых тогда приходилось более 95% российского экспорта нефти (ЛУКОЙЛ, ЮКОС, ТНК, "Сургутнефтегаз" и др.).

Впрочем, очень скоро нефтяники подняли вопрос о снятии ограничений: первые встречи руководителей компаний с тогдашним главой правительства Михаилом Касьяновым и вице-премьером Виктором Христенко на этот счет начались уже в феврале 2002 года. Но решение о возобновлении прежних объемов экспорта было принято лишь в мае. Таким образом, Россия придерживалась принятых на себя обязательств в течение примерно двух первых кварталов 2002 года.

Собственные интересы

Аргументы в пользу участия в картельных соглашениях известны. Ключевой - снижая объем поставок нефти на рынок, можно повышать цену, что дает компаниям и государству дополнительный доход.

Но даже в 2002 году, когда цены на нефть были вдвое ниже сегодняшних, а на России висел большой внешний госдолг и не имелось накопленных валютных резервов, то есть поддержание ценовых коридоров было просто жизненной необходимостью, в стране насчитывалось не много сторонников координации политики с ОПЕК.

Тогдашний советник президента РФ по экономическим вопросам Андрей Илларионов говорил, что соглашение между Россией и Организацией стран-экспортеров нефти явно противоречит интересам России. "Это дело ОПЕК - ограничить свое собственное производство и свой собственный экспорт,- отмечал советник.- Если страны картеля считают это важным, нужным, необходимым, пусть они это делают".

Нефтяные компании страны, не дожидаясь решения об отмене ограничений, приняли решение о значительном увеличении добычи в годовом исчислении.

Компаниям невыгодно ограничивать экспорт и добычу по ряду причин. Во-первых, это снижает их выручку и прибыль, поскольку рост цен при ограничениях не всегда компенсирует потери от снижения объемов поставок. Что автоматически приводит к сокращению капвложений и последующему падению добычи из-за недоинвестирования программ геологоразведки, обустройства месторождений, внедрения технологий повышения нефтеотдачи пластов. Во-вторых, остановка добычи в суровых российских климатических условиях - процесс достаточно сложный и капиталоемкий. Последующий пуск скважин также дело дорогостоящее и небыстрое.

Чтобы не останавливать добычу, необходимо переориентировать поставки нефти на внутренний рынок для переработки. Но его емкость ограниченна. Увеличение предложения может привести к затовариванию рынка нефтепродуктами и падению цен на них, что только увеличит потери компаний.

Именно это и произошло в России семь лет назад. 29 января 2002 года руководитель департамента тарифного регулирования и мер защиты внутреннего рынка Минэкономразвития Андрей Кушниренко сообщил, что на рынке наблюдается затоваривание: с ноября 2001 года уровень складских запасов мазута вырос на 10-12%, а его цена на внутреннем рынке России упала на 20-30%. Как сообщали тогда информагентства, затоваривание образовалось после решения о сокращении экспорта.

Резервный фонд

Не снижать добычу и не допускать затоваривания можно. Государство может, например, создать резервный фонд, где будет накапливаться "лишняя" нефть. Но как создать этот самый резерв, не знает пока никто. Игорь Сечин говорил, что с рынка в 2009 году можно убрать 16 млн тонн российской нефти. Куда ее деть? Сейчас вопрос о создании резерва активно обсуждается в правительстве. Есть разные предложения - накапливать нефть в резервуарах портов, системе "Транснефти", использовать под это старые месторождения и т. д.

Вопрос о создании резерва поднимается каждый раз, когда цены на нефть падают. Так было и в 2002 году. На заседании правительства в конце января было решено подготовить предложения по формированию внутреннего резерва нефти до 30 марта 2002 года. Итог известен - резерва нет и по сей день.

Другой вопрос - кто заплатит за создание резерва? По логике это должно быть государство, но оно сегодня явно не в том состоянии, чтобы тратить деньги еще и на выкуп нефти. Хотя именно государство заинтересовано в создании инструментов регулирования объемов экспорта, поскольку бюджет в основном наполняется за счет экспортной пошлины и налога на добычу полезных ископаемых, которые привязаны к мировым ценам.

Зато на экспорт здорово влияет экспортная пошлина, которая съедает львиную долю выручки. Именно поэтому в четвертом квартале прошлого года произошло значительное сокращение поставок за рубеж.

Нормативный ресурс

В этой ситуации есть вероятность того, что правительство решит проблему сокращения экспорта административными мерами, то есть примет нормативную базу, которая позволяла бы властям заставлять компании снижать добычу и экспорт.

"Можно резервировать как сами месторождения, так и нефть в действующих месторождениях, а можно обуславливать лицензии необходимым объемом добычи, оставляя часть под резерв",- отмечает Игорь Сечин.

Минэнерго РФ уже предлагало разработать постановление правительства "О допустимых отклонениях фактической добычи нефти в зависимости от мировых цен на нефть".

Если власти не удержатся и введут жесткие регулятивные нормы, то это ухудшит деловой климат в нефтяной отрасли. Количество инвесторов значительно поубавится, а это приведет к снижению объемов добычи и, соответственно, поступлению средств в госбюджет. Что предпочтет правительство - резать курицу, несущую золотые яйца, в угоду краткосрочной выгоде или не делать этого, неизвестно.

Что же до основных игроков, то компании могут функционировать и при самых низких ценах. "Определенная структура этих трех параметров обуславливает экономическую целесообразность процесса добычи нефти. Поэтому и при $9 за баррель и при курсе 50 руб. за доллар мы можем быть устойчивыми",- утверждает исполнительный директор ТНК-ВР Герман Хан.

Собственно говоря, российские нефтяники даже сейчас, при цене $40, не планируют снижать добычу. "Роснефть" и ЛУКОЙЛ объявили о намерении увеличить ее в 2009 году, ТНК-ВР и "Суругтнефтегаз" хотят сохранить объемы добычи на уровне 2008 года.

За прошлый год экспорт составил 237,783 млн тонн, что ниже уровня предыдущего года на 16,935 млн тонн. А общая добыча нефти в России в 2008 году составила 488,105 млн тонн против 491,481 млн тонн в 2007 году. Добыча сокращается естественным образом - из-за сокращения отдачи старых месторождений.

Впрочем, принудить всех российских нефтяников сократить экспорт нельзя: подконтрольные государству компании добывают лишь треть нефти, остальное приходится на частные предприятия.

Кирилл Мартынов, "Коммерсант"