Есть какая-то причина, по которой большинство матерей ненавидит своих дочерей. От окружающих их тайные мотивы скрыты — мы можем видеть только результаты.

Матери хотят, чтобы их дочери были несчастны. Чтобы они повторяли их ошибки. Чтобы у них был неприятный муж и нелюбимые дети.

Пока моя знакомая, Маша, была замужем за человеком, которого уже разлюбила, мама была ей лучшей подругой. Сочувствовала, утешала. Но едва Маша развелась, как немедленно стала изгоем. Мама постоянно была на связи с бывшим мужем, обсуждала с ним, какая Маша глупая и коварная, а Машу уговаривала к нему вернуться, напоминала, что ей уже почти 30 и теперь все надо начинать заново, а когда же дети — в 40, что ли?

Маша верила в лучшее, поэтому пыталась объяснить маме, что она совсем не любит мужа, мысли о физической близости с ним ей отвратительны, что он ее тиранил и что так жить нельзя. А мама однажды призналась Маше, что вышла замуж лишь потому, что утратила невинность со случайным человеком, и ей надо было срочно сбыть себя, пусть и со скидкой. Тут и подвернулся влюбленный Машин папа. Маша от таких откровений расстроилась, а когда слегка пришла в себя, еще больше была шокирована скрытой моралью этой исповеди: мол, отношения — это не праздник, надо заставлять себя. Надо терпеть — и чем дольше, тем лучше.

Таких историй — тысячи.

Другая моя знакомая, Нина, только и слышит от матери: когда же ты выйдешь замуж, когда родишь? Маму не волнует, что у Нины прекрасная карьера, интересная жизнь, что у нее есть свои желания, в которые ну никак не вписывается замужество, что она вообще не видит в нем смысла. И не хочет детей.

Важное замечание: все эти мамы — женщины 50–55 лет, которые получили высшее образование, не одержимы религией и используют все доступные возможности современного мира.

Еще одна моя приятельница родила ребенка, потому что на этом настояла ее мама. Все надеялись, что после этого мама успокоится, но года через три она заговорила о втором. Это длится уже десять лет. Всякий раз, на любой встрече, при любом телефонном разговоре мама напоминает, что годы уходят, биологические часы тикают, фертильность падает и нужно рожать второго, пока еще есть хоть малейшая возможность.

Тысячи женщин подвергаются таким атакам. Тысячи женщин не знают, что с этим делать.

Маша ссорилась с мамой. Игнорировала ее звонки. Они не общались месяцами. Но проходило время, и Маша шла мириться. И после очередного перемирия ничего не меняется — упреки и уговоры продолжаются с того места, где закончились.

Характерная фраза таких матерей: «Я живу ради тебя». Из этого следует: ты должна выслушивать мои поучения и уважать мои страхи, ты обязана повторять мои ошибки. Это и есть великая связь поколений, круговорот страданий, обид и разочарований в природе.

Такие матери особо подчеркивают, что у них нет собственной жизни, гордятся этим и считают, что дочь должна делать все, что такой матери хочется: выйти замуж за какого угодно дебила, дать жизнь нежеланному ребенку.

Иногда лично я испытываю пусть и болезненную, но все-таки радость, что моя мать умерла при родах. Я почти уверена, что она не была бы такой грымзой. Но кто знает? Когда я вижу такие извращенные отношения матерей и дочерей, я, в минуты слабости, тихо и робко благодарю Бога за то, что в моей жизни этого не было.

Я не верю, что это такая любовь. Что угодно, но не любовь. Со стороны матерей — скорее, ревность. Зависть. Со стороны дочерей это больше всего похоже на отношение жертвы к насильнику — любовь как самозащита.

— Может, родить уже к черту ребенка? — грустно спрашивает знакомая, которую нытье матери доводит до отчаяния.

— Это твое дело, но вот именно сейчас, ну объективно, что ты будешь с ним делать? — спрашиваю я.

— Мама будет помогать, — отвечает она.

Мама, конечно, не то что обещает помогать — она умоляет отдавать ей ребенка на шесть дней в неделю, откладывает деньги на приданое младенцу, каждый день выбирает кроватки и коляски. Но у меня перед глазами есть несколько примеров, когда ровно в ту секунду, как ребенок появляется на свет, все эти матери заявляют: «Ну, теперь это твоя ноша. Нет, забрать не могу — это твое, воспитывай сама. Мало ли что я обещала? Я еще молодая женщина, я не могу тратить на это свое время». И это после всех причитаний о том, как хочется внука и как она всю жизнь готова ему отдать. После всех этих «я живу лишь тобою».

Да, бывает и по-другому. Бабушка заботится о внуке — но тогда она пытается отодвинуть его мать, свою дочь, в сторону, внушает ей, что та все делает неправильно. Словом, конфликты и поучения продолжаются.

Что такое со всеми этими женщинами, не такими уж глупыми, чтобы не понимать, какие гадости они творят? Почему смысл их жизни — испортить жизнь своих детей? Неужели их собственные судьбы настолько ужасны, что они не могут сдерживать в себе эти разрушительные порывы?

«Некому будет стакан воды принести», — уверяет мать Нины, когда поясняет, зачем той нужно срочно рожать. А Нина думает, что если так пойдет дальше, ее мама точно окажется без стакана воды, потому что она уже готова рассориться с ней навеки.

Я вижу подруг, которые живут в этом кошмаре — и ничего не могут с этим поделать, потому что «все-таки мать», близкий человек, родила-воспитала. А матери пользуются этим и продолжают их истязать. Время от времени матери получают в ответ рыдания, скандалы, истерики. Они понимают, что делают больно своим дочерям, но продолжают за что-то им мстить. Возможно, им казалось, что дочери получают слишком много отцовской любви. Или просто хотят стать более счастливыми, чем их родители — и это раздражает, душу рвет в клочья.

Страшно, что это симптом целого поколения женщин, которым сейчас от 50 до 60, и которые не могут поверить, что их дочери имеют наглость быть счастливыми. Не счастливыми напоказ: мол, муж есть, дети есть, шуба есть — жизнь состоялась. А счастливыми так, как счастлив человек, который знает, чего хочет, а чего не хочет в жизни, и у него хватает духу сделать свой выбор.

К сожалению, эти женщины никогда уже не изменятся. Их бесполезно уговаривать, нет смысла даже в психотерапии — некоторые пробовали, это работает лишь до определенного предела. Бедным женщинам лет тридцати придется жить с этим еще многие годы, отравляя себе жизнь противостоянием и вопросами: «За что?»

По-человечески их жалко, но можно порадоваться тому, что эти 30-летние совершенно непохожи на своих матерей — вопреки всему. И что те, кто за ними, их дети, или просто младшие товарищи, коллеги, ученики, дети друзей, будут воспитаны совсем иными людьми. Теми, кто считает личное счастье более важным, чем статус, чем мнение общества, чем биологические функции. И кто не будет ради всего этого причинять боль тем, кого любит.

Арина Холина