Эта статья будет незавершенной, может быть, даже преждевременной. Преждевременной потому, что еще рано делать выводы, поскольку мои дети учатся только в 6-7-ом классах. Однако у меня есть весомый повод задуматься над взаимоотношениями цепочки родитель-ученик-школа и подвести промежуточные итоги. Но об этом поводе я скажу в конце.

Когда девочки начинали учебу, я могла опираться только на собственный опыт. В детстве я была очень ответственным ребенком, о чем моей маме сообщали на каждом родительском собрании, радуя ее материнское сердце. Не зная других вариантов, я наивно ждала того же от собственных детей.

На основании своих представлений об учебе и начитавшись умных статей, я была убеждена, что учеба – личное дело ребенка, домашнее задание – зона его ответственности, и родители не должны чрезмерно вмешиваться в этот процесс. Разумеется, в первое время я контролировала выполнение заданий, сидела рядом, следила, направляла, подсказывала, помогала собирать портфель. Я вешала на стену распорядок дня и памятку по приготовлению уроков, устраивала физкультминутки между письмом и математикой, заполняла дневники.

Ко второму-третьему классу я постепенно ослабляла контроль, передавая ответственность в руки детей. Сначала прекращала собирать портфели, потом просматривала только выполненное задание и расписывалась в дневнике, наконец, совсем перестала контролировать уроки, будучи всегда готова помочь лишь в тех случаях, когда ребенок сам обращался ко мне с вопросом. Казалось бы, все логично: такой подход должен воспитывать в детях чувство ответственности. Но всякий раз, сидя на родительском собрании, я терзалась сомнениями.

Одни учителя прямо говорили, что ждут от родителей активного участия в учебном процессе. Другие жаловались на невнимательность, невыполненные задания, забытые дома тетради и циркули. Масла в огонь подливали родители одноклассников, ставившие меня в тупик вопросом: «Каким способом вы решали вчерашнюю задачу?» Я отводила глаза и что-то неуверенно бормотала, а придя домой, первым делом кидалась к детским тетрадкам. Если задача оказывалась решенной правильно, меня преисполняла материнская гордость, если же нет, - терзали сомнения в своей родительской полноценности.

К счастью, приступы душевных терзаний одолевали меня нечасто. На какое-то время после собраний я усиливала контроль, а потом возвращалась к привычной, не требующей особого напряжения схеме: «Если что-то не понятно, ребенок сам спросит». Но возникла еще одна проблема.

Свободные от жесткого контроля дети научились халтурить. Если задание казалось сложным или непонятным, они просто оставляли его незаконченным. Из трех-четырех номеров по математике они могли сделать только два, а про остальные «забыть». Красные надписи в тетради их не смущали. Я вообще не уверена, что мои дети просматривали оценки за домашнюю работу (а с каким замиранием сердца я сама, будучи ученицей, раскрывала проверенную учителем тетрадку!) Выполнять «работу над ошибками» они не привыкли: не знаю, по какой причине, но в первых классах этого с них не требовали достаточно жестко.

Однажды убедившись, что недоделки сходят с рук, дети стали повторять порочную практику. Это продолжалось до тех пор, пока на очередном собрании я не узнала обо всем и не заставила выполнять пропущенные задания по математике, английскому, истории и биологии за несколько месяцев. Это было жестоко, но, когда меня заведут, я могу быть очень суровой матерью.

Забытый циркуль или тетрадь в мое время казалась катастрофой. В начальной школе у меня была чрезмерно строгая учительница, которая за подобный проступок могла опозорить перед всем классом. Жестокий урок был усвоен, поэтому такие промахи и в старших классах случались со мной крайне редко. Но с моей дочерью совсем иное дело. На вопрос, почему в дневнике записано: «Нет циркуля», она беззаботно ответила: «Вот он, на столе», - и даже не потрудилась положить инструмент в портфель. Фигуры по геометрии она рисует от руки (хотя не испытывает дефицита линеек) и не видит в этом никакой проблемы. Такие моменты приводят меня в уныние, и разобраться с ними я могу, только сильно разозлившись и установив жесткие правила.

В начальных классах мне регулярно приходилось приносить в школу ту или иную забытую детьми вещь. На четвертом году обучения я сказала: «Стоп. Сегодня я сделаю это в последний раз». Звонки из школы прекратились, но красные надписи «Не готова к уроку» мелькают в дневнике до сих пор.

Когда старшая дочка пошла в первый класс, она была великолепно подготовлена, и я, разумеется, ждала от нее пятерок. Успехи ее сестры в детском саду тоже давали повод надеяться на отличную учебу в школе. Но очень скоро стало видно, что ни та, ни другая не блещут высшими баллами, а в 4-5-ом классе среди четвертных отметок местами забрезжили даже тройки. Мне нелегко было примириться с действительностью, и признать, что мои дети, похоже, «середнячки». Я никогда не ругала детей за двойки или тройки, но конечно, всегда ждала (и жду) от них большего. Однажды старшая дочка сказала: «Мама, когда я получаю двойку, ты расстраиваешься, и это хуже, чем если бы ты меня ругала».

Сколько бы мы, родители, ни хвалились неординарным подходом, сколько бы ни выставляли напоказ равнодушное отношение к оценкам, мол, «оценки – это не главное», но, к сожалению, в большинстве случаев они все-таки показывают уровень знаний ученика, и его способность эти знания проявить в достаточно жесткой, стрессовой ситуации. А ведь в жизни таких ситуаций будет все больше и больше: ЕГЭ, сессия, запарка на работе – все это давит на психику не меньше, чем ответ у доски или итоговая контрольная.

Часто приходится слышать: «Он вообще-то умный и сообразительный ученик, все ошибки – от невнимания». Дорогие родители, но ведь внимание – это не рубильник, который забыли повернуть при выполнении данного конкретного задания, но который непременно будет включен в следующий раз. Если от невнимания ребенок «хватает» тройки, значит, каким бы сообразительным он ни был, он, увы, не отличник, а троечник, и это реально тот уровень знаний, который он в состоянии продемонстрировать. Не надо себя обманывать. «Он может учиться лучше». Может, но не хочет. Или все-таки не может?

А теперь о поводе к написанию этой статьи, о котором я обещала рассказать. 1 сентября начнется моя собственная работа над ошибками, над моими родительскими ошибками: мой младший сын пойдет в первый класс. Стоит ли мне пользоваться методом воспитания ответственности, опробованным на старших дочерях, методом, результатами которого я пока не довольна? Быть может, следует пойти по другому пути, по пути тотального контроля, пути, который дает хорошие результаты у ряда знакомых? Говорят, девочки по природе более ответственны, чем мальчики. Честно скажу, я не уверена, что справлюсь. Мне придется превратиться в очень суровую маму.

Я знаю родителей, вкладывающих в детей огромное количество времени и сил. Их дети учатся в «сильных» гимназия и лицеях, занимаются с репетиторами, выполняют тонны дополнительных заданий и радуют родителей отличными отметками. Рядом с такими родителями я чувствую, что недодаю детям своих сил и внимания, лишаю их тех возможностей и перспектив, которые перед ними могли бы открыться. Это сейчас им ничего не нужно, а через несколько лет они поймут, что им не по плечу какой-нибудь престижный вуз и вожделенная специальность.

Но почему сейчас я должна биться ради этих будущих перспектив, напрягая все силы, преодолевая лень и сопротивление самих же детей? Не достигну ли я этим обратного результата, отбив у них всякую охоту к личному росту, если буду загружать их сверх меры? Не погонюсь ли я тем самым не за их потребностями, а за своими родительскими амбициями?

Постепенно я прихожу к выводу, что отдавать ребенку ответственность следует постепенно, проверяя и убеждаясь, что он с этой ответственностью справляется. Моим детям, по-видимому, необходима определенная доля контроля, который не позволит им до конца расслабиться и позволить себе излишнюю беспечность в учебе. Простого вопроса: «Ты сделала уроки?» не достаточно, время от времени я должна просматривать тетради, задавать вопросы по устным предметам и общаться с учителями. Если я чересчур расслабляюсь, то это общение сулит мне непредвиденные и далеко не самые приятные впечатления. Тогда приходится «закручивать гайки» и отбирать часть ответственности обратно.

Я не знаю, к какому результату мы придем. Эта статья пока останется незавершенной.

Автор статьи: Анна Хрусталева