Две необыкновенные истории о хищниках-грызунах рассказала мне добрая и мудрая женщина Светлана, инженер-компьютерщик одного из Луганских университетов. Но сначала небольшая преамбула о крысах вообще. Они существуют в нашем сознании в двух измерениях. В первом — они домашние недруги, вредители, которых травят эпидемиологические станции как разносчиков болезней, включая смертельно опасные чуму и лептоспироз. Из-за них, к ужасу и негодованию жильцов высотных зданий, домоуправления заваривают мусоропроводы.

В популярных «Фактах» с подзаголовком «Тихий ужас» появилась заметочка с симпатичной мордочкой усатого грызуна «В Херсоне люди буквально ходят по крысам». Не находя пищи в подвалах, они двинулись ближе к человеческому жилью. Крысы бегут с терпящего бедствие корабля. Бывалые моряки воспитывают крысу-«льва», пожирающую более слабых сородичей.

Но есть и другое, философско-поэтическое восприятие этого грызуна. Крыса — животное зодиакальное. Ещё недавно мы жили в году Крысы. Её стилизованное изображение украшало календари. Сувенирные киоски к Новому году были забиты забавными игрушками и подвесками к колечкам для ключей. В старинном японском календаре с 11 вечера до 1 часа ночи — час Крысы. Её символике японцы посвящают поэтические трёхстишия — хокку. В японской мистике людей, нарушающих законы кармы, преследуют и насмерть загрызают крысы как орудия судьбы.

В европейской мифологии Крысолов с волшебной флейтой уводит из города зачумлённых крыс. Но может увести и детей... О крысолове из немецкого города Гаммельна, бюргерах его и Старой Крысе прекрасную поэму написала Марина Цветаева. В современной Америке имиджем Крысы наделяют энергичного, деловитого, удачливого мужчину-бизнесмена.

В далёкой юности автор повествования, прожигавшая жизнь в читальном зале с двумя своими подружками, написала стихи, шокировавшие объект наших всегдашних коллективных шуток, от скуки, усталости, желания как-то разнообразить работу над рекомендованным списком серьёзной литературы:

Когда в читальню входит тишина

И по стенам гуляют света блики,

Тихонько он садится у окна,

Зарывшись носом в толстенькие книги.

Всегда храня достойный, строгий вид,

Он осуждающе взглянёт на нас порою

С насмешкою серьёзною и злою,

И вновь спокойствие надменное хранит.

И мы ещё его не слышим речи:

Он сфинкс для нас, таинственный магнит.

И нас своей загадкою манит

И мелкий шаг, и узенькие плечи.

Он интригует не одну меня.

Но он глядит так недоступно-строго.

И, взглядом провожая до порога,

Ждём наступленья завтрашнего дня.

Из-за тебя передерутся трое

Девиц, как стайка злых, голодных крыс.

Ты ж поступи достойно, как Парис,

Одной вручивши яблоко златое.

Стихи в рукописи были положены в открытую книгу вышедшего на перекур юного читателя. Больше в читальном зале мы его не видели.

В той же газете «Факты» с подзаголовком «Кто кого?» была напечатана заметка о единоборстве английского фермера Тора Фоски с хитроумной крысой по кличке Эйнштейн, изобретательно избегавшей любых ловушек. Даже попав в ловушку, отвезённая за четыре километра от фермы, крыса, преодолев реку, поля и лес, возвращалась на ферму в свою нору. Фоски мог бы отравить грызуна, но мечтал победить его в честном поединке умов. Заканчивается заметка тем, что фермер увёз грызуна далеко-далеко от своей фермы.

Следующую историю я услышала от Светланы о луганском «Эйнштейне». В информационный центр университета с четырьмя компьютерами зачастила крыса. В то утро молодые сотрудницы загнали её в туалет, где она застряла в унитазе. Три девушки энергично спускали воду, надеясь утопить зверька. Тщетно. И они побежали искать слесаря. А Светлана заглянула в туалет. Крыса уже не шевелилась, не пищала. Она смотрела на человека без страха и ненависти. В её глазах были почти человеческие страдания и боль. И Светлана не выдержала...

Она принесла тряпочку и две папки и жестом показала зверьку: «Ко мне, ко мне»! Крыса поняла и потянулась к спасительнице, которая подсунула под неё папки и вытащила обессиленное тельце. Крыса позволила взять себя в руки, завернуть в тряпку, вынести во двор и положить на травку под солнышко.

— А крыса где? — спросили вернувшиеся молодые леди.

— Утонула или сбежала, — пожала плечами Светлана.

Уходя с работы, она заглянула во двор. Обсохший зверёк грелся на солнце и смотрел на спасительницу благодарным взглядом. На следующее утро Светлану вновь встретил визг молодых коллег. Все провода на их компьютерах и принтерах были перегрызены. Не тронут был только компьютер Светланы. Крыса больше не появлялась.

Вторая устная новелла о крысе, рассказанная Светланой, похожа на сказку. В доме дореволюционной постройки в центре Луганска в благоустроенном подвальном помещении живёт старый одинокий пенсионер. В его жильё повадилась бегать прогрызшая где-то отверстие крыса, таскавшая объедки и не боявшаяся хозяина. У человека и зверька возникло что-то вроде дружбы.

— У кого кот, у кого собачка или попугайчик, а с моей крыской мороки никакой, сама пришла, сама ушла, а всё-таки общение, — рассуждал вслух старик, подкармливающий её чуть ли не из рук. Он постелил крыске в углу тряпочку, поставил блюдце с водой. Как-то, подметая пол, он увидел на полу несколько золотых империалов царской чеканки. Дружок — так старик назвал зверька — показал хозяину угол, где он разрыл сосуд, из которого таскал монеты, спрятанные владельцем, наверное, в годы революционного лихолетья.

Продолжения истории мы не знаем. Не будучи очевидцем происходящего, я не могу расцветить рассказ живыми красками.

Люди, как мало мы знаем о братьях наших меньших.

Мирослава Радецкая