— Батюшка, а правда, что все черные кошки — ведьмы?

— На себя бы посмотрели...

Из жизни

Очень часто, когда мы рассуждаем о том, что же это за явление — животные, нам полезнее было бы начать с мыслей о том, каковы мы.

Мы — создания Божии. Животные — тоже. Тем не менее мы от них сильно отличаемся как минимум по двум параметрам: мы наделены Духом Божиим, а они — нет. И в этом наше неоспоримое, громадное преимущество. Но мы подпали первородному греху, а они — нет, во всяком случае не непосредственно. Проклята земля за тебя (Быт 3:17), — было сказано Адаму, а животные сотворены из земли (см. Быт 1:24-25; 2:19), и проклятие земли легло на них тяжким бременем — по вине человека. И третье свойство, вытекающее из двух первых: мы спасены Крестной жертвой Господа Иисуса Христа, а они — нет.

Таковы в самом общем виде отличия человека от животных.

Что же их и нас объединяет? То, что Адаму было велено дать им имена и заповедано владычествовать над ними (см. Быт 1:26, 28; 2:19). Дать имена в системе древнесемитских представлений и означало владычество, а власть понималась как забота и ответственность. И то, что ответственный за животных человек подверг их тягостным последствиям грехопадения, — его вина, столь же неоспоримая, сколь неоспоримо его духовное преимущество. Но на этом дело не кончается. Митрополит Антоний Сурожский говорил о том, что вся суть грехопадения сконцентрирована в словах Адама: жена, которую ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел (Быт 3:12). С тех пор так и живем: все перед нами виноваты. Уж как только не поносят Еву доморощенные богословы! Можно подумать, что Адам ел плод древа познания под дулом пистолета. Уж как только не обвиняют Бога во всех бедах человечества столь же доморощенные свободные мыслители! И животных мы тоже не обходим своим вниманием: они и коварны, и носители темных сил (последним тезисом очень любят пользоваться сатанисты — а о том, как они истязают животных, лучше умолчать, потому что слишком это страшно). Об особо жестоких поступках говорят зверство, и это совершенная клевета, потому что звери ничего такого себе не позволяют. Но ничуть не меньше распространен перегиб в другую сторону: в неумелых попытках видеть мир в его изначальной гармонии люди приписывают животным массу человеческих добродетелей.

Очеловечивание животных наносит вред и им, и людям. От них ожидают (и требуют, иногда очень жестко) того, на что они в принципе неспособны. Их то хвалят не по заслугам, то наказывают без вины. А они...

Однажды мне объяснили, почему лошадь сбрасывает неопытного всадника. Он очень боится упасть, и поэтому естественным для себя образом сжимает ногами бока лошади (а это для нее посыл) и одновременно изо всех сил натягивает уздечку (а это для нее команда «стой!»). И тогда утомленная этими бессмысленно противоречивыми требованиями лошадь по-своему логично «предлагает» ему отдохнуть и поразмыслить о том, чего же ему на самом деле хочется. Право же, в нашем общении с более мелкой домашней живностью прослеживаются те же мотивы. В технике давно уже разработан принцип, непочтительно, но верно называемый foolproof, что означает, мягко говоря, что в механизме есть устройство, защищающее его от некомпетентного пользователя. Животным это устройство приходится конструировать самим.

На деле у животных нет ни человеческих пороков, ни человеческих достоинств; они просто другие. И уж если мы хотим постараться вернуть мирозданию гармонию и красоту, нам нужно научиться жить с ними исходя именно из этого — из их инаковости. И еще — из их происхождения, столь же высокого, как наше.

Заголовок этой статьи — строчка из английского стихотворения XIX века. Знаменитый ветеринар Джеймс Хэрриот собрал свои многолетние записи в четыре тома и каждый из них озаглавил одной строчкой этого старинного стишка, так что четырехтомник называется:

О всех созданиях больших и малых,

О всех созданиях прекрасных и разумных,

О всех созданиях мудрых и удивительных,

Всех их создал Бог.

Во избежание недоразумений заметим, что разум и мудрость животных отнюдь не напоминают соответствующие качества человека; они тоже совершенно другие.

Постоянно возникает вопрос о том, есть ли у животных душа, и если да, то бессмертна ли она (странная вещь — небессмертная душа, ну да ладно). Духовно авторитетные люди отвечают на него по-разному, но примечательно, что те из них, у кого есть собственный опыт общения с животными, уверены в том, что она есть и что она бессмертна. К естественно-научным аргументам против наличия души у животных следует отнестись с осторожностью, потому что они скорее всего будут исходить от представителей той научной школы, которая и человеческую-то душу отрицает. Но наряду с ними бытуют и утверждения о том, что душу животных отрицает Библия. Да позволено будет автору воспользоваться ограниченностью рамок журнальной статьи и привести только те библейские слова, которые при желании могут рассматриваться как контраргументы, хотя и недостаточно сильные. Екклесиаст утверждает: участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом (Екк 3:19). Так что с отрицанием «животной» души нужно быть поосторожнее. Но из этого текста отнюдь не следует вывод о том, что душа, дух, дыхание — это одно и то же, потому что в языке Библии это далеко не так. А вот пророк Иоиль говорит о том, что и животные взывают ко Господу (см. Иоил 1:20), — как бы это было возможно, не будь у них души? И разве можно допустить, что Бог, принимающий это животное взывание, так легко уничтожит взывающие души в дальнейшем? Наконец, христианская антропология, утверждающая, что человек состоит из духа, души и тела, относит к области душевного мир эмоций. А у животных с эмоциями все хорошо, так что не будь у них души, они бы не сердились и не радовались, не боялись бы и не заботились друг о друге и не выказывали бы привязанности к «своим» людям. А бывает ведь, что и умирают от тоски. Вот исходя из этого можно размышлять о животных рядом с человеком. Понятно, что лишенные Духа Божия не могут участвовать в Таинствах: их нельзя крестить (крестят-то во очищение от первородного греха), они не могут каяться (да и не в чем) и тем более причащаться, потому что не за них принял Господь смерть на Кресте и воскрес. А могут ли животные вообще как-то участвовать в нашей христианской жизни?

Да, могут. За них можно молиться, чтоб не болели, а если уж болеют, то чтоб выздоравливали; чтоб не терялись, а если уж потерялись, то чтоб нашлись. О потерявшихся котах молятся преподобному Герасиму Иорданскому — и помогает. А вот об умерших животных молиться не нужно, потому что суть молитв за усопших — прощение их грехов, а тут какие уж грехи. Лучше их просто с любовью вспоминать и благодарить Господа за дарованную встречу.

Коль скоро мы кропим святой водой квартиры и машины, то и зверикам можно осторожно смачивать лоб, тем более что на Руси кропили скотину, впервые по весне выгоняемую на пастбище. И молились при этом святому великомученику Георгию, которого так и называли в просторечье: Егорий — коровий пастырь.

Что касается молитв за животных, то хочется привести одну аналогию, отдаленную, но, как кажется, справедливую. Существует очень хорошая молитва православной женщины о духовном отце. Там, в частности, есть прошение избавить батюшку от болтливости молящейся. Так вот, наверное, уместно было бы, молясь о животных, молиться и о том, чтобы Господь избавил их и нас от нашего непонимания, от наших ложных представлений и совершенно неуместных претензий к четвероногим, то есть, в сущности, о себе. От этого и людям, и животным будет лучше жить. И еще, на мой взгляд, можно произносить слова, ставшие названием гениального фильма Стэнли Кремера о непонятых, лишних по сути детях и о животных, предназначенных на отстрел: «Благослови зверей и детей». Очень помогают эти слова, когда видишь бездомных животных, а взять не можешь, — ведь в сущности, последнее (но и лучшее), что мы можем сделать для мира и для населяющих его — молитвенно препоручить Богу.

В число ложных представлений о животных входят как мнение о том, что они-де колдуны и могут насылать болезни и несчастья (не заслуживает рассмотрения), так и распространяющееся все шире убеждение в том, что они — целители. Этот случай стоит рассмотреть подробнее. Вот кот приходит полежать рядом с больным — и становится легче. Вот можно положить больные ноги на большую лохматую собаку — и тоже становится легче.

Причина проста: шерсть у них чрезвычайно теплая и к тому же заряженная статическим электричеством, так что получается легкий согревающий компресс со слабым физиотерапевтическим эффектом. А кот мурлычет успокоительно, как колыбельную поет, и это уже психотерапия. А пес смотрит своими прекрасными и всепонимающими глазами и вздыхает сочувственно, и от этого тоже легче. Любящее существо рядом — и никакого оккультизма. Если подумать, то так же (за исключением шерсти) действует на больного доброжелательное присутствие близкого человека. А что касается несчастий, то человек очень даже распрекрасно умеет сам накликать их на свою лихую голову. И в припадке... сами понимаете чего... начинает конструировать, что-де мол кошка на него не так посмотрела. Осуждение же животных за плохое поведение, как уже было сказано, тоже основывается на недоразумении в прямом смысле слова, то есть на упорном непонимании. Вот, например, собака упрямо забирается на кресло хозяина в его отсутствие. Отучить невозможно, даже и не пытайтесь. А дело в том, что собака воспринимает семью своих хозяев как прайд, то есть семейное сообщество животных, в котором хозяин — безусловно глава, а она — его первый заместитель. Ей ясно, что хозяйское кресло — это место почетное, следовательно, в отсутствии хозяина его должна занимать она. Что делать? Закрывать сиденье чистой тряпочкой, чтобы упастись от шерсти. Если уж говорить о шерсти, то сколько мне пришлось в свое время чистить ряс! Возьмет батюшка-гость из лучших побуждений на колени кота, а тот посидит и улизнет, оставив массу шерсти. А это они от страха линяют. Не берите на колени незнакомого с вами кота, только и всего.

Собаки овчарочьих и сторожевых кровей беспокоятся, когда дети бегают и кричат: это непорядок в стаде, их нужно, грозно лая, согнать в кучку (лучше всего — подогнать к взрослым, как к пастухам) и чтоб стояли тихо. А дети боятся и от этого пуще кричат и дергаются. А нужно провести процедуру знакомства: ребенок стоит себе спокойно, пес подходит и обнюхивает, хозяин объясняет псу, что это свой. Этикет соблюден. Кроме того, собаки страдают от пьяных криков, от запаха алкоголя, от табачного дыма. Так что нужно выбирать: или собака, или разгульный образ жизни, а то, особенно если собака крупная, может быть неприятность. Лично я — за собак. Кошки — существа нервные, поэтому не выносят смеха: им кажется, что смеются над ними. Проверено: кот с самым неистовым нравом преобразился в мирное хвостатое четвероногое, когда стали соблюдать «правило несмеяния». И еще одна деликатная деталь: кот считает себя комендантом квартиры, поэтому за ночь должен ее пару раз обойти. Закрытые двери для него — ущемление его достоинства, и он принимает свои меры: делает лужи. Не хотите луж — не закрывайте двери. Другая причина котовой «неаккуратности» — именно чистоплотность: если лоточек грязный, кот его использовать не будет. С далеко идущими последствиями. Это только маленькие примеры того, насколько серьезное понимание требуется от людей, желающих жить с животными в мире и дружбе. А такое понимание возможно только при искренней и нелицемерной любви.

Теперь самое время о ней поговорить. Очень часто возникают разговоры о том, что-де нехорошо слишком любить животных, что это — в ущерб любви к людям. В этих словах ощущается боязнь того, что любви и так мало, на всех не хватает, а тут еще путаются под ногами некоторые... Но если наша любовь — от Бога, то источник ее неиссякаем, и недаром преподобный Ефрем Сирин писал о том, что сердце милующее объемлет любовью всякую тварь и что в этом и состоит богоподобие. А если она не от Бога, то это и не любовь вовсе, а жажда обладания, наслаждение возможностью повелевать, гордость престижным объектом собственности и много чего еще в этом же малопочтенном роде. Ну, и, разумеется, здесь не без самопревозношения: я настолько же лучше других людей, насколько мой пес (кот) лучше других животных. Но животные как таковые здесь ни при чем; таким же бывает отношение к автомобилям, квартирам, дачам, детям, мужьям (женам)... Главное — что это мое.

Отношение к животному как к вещи (неважно, дорогой или ерундовой) есть неуважение к жизни («кощунство над жизнью», как говорит по сходному поводу молодой священник в пьесе Чехова) и влечет за собой последствия поистине страшные: жестокость к животным. Никогда не следует забывать тот проверенный факт, что серийные маниакальные убийцы, как правило, начинают свой гибельный путь с убийства животных. А манипулирование чужой жизнью в обществе потребления растет невзирая ни на какую политкорректность, а может быть, и благодаря ей. Не потому ли множатся организации, защищающие права животных, и появляются соответственные законодательные акты? Только мало они помогают. Вот подумайте, есть молитва о умножении любви и искоренении всяческой злобы. Можем ли мы в здравом уме представить себе такой закон? Возможно ли постановление парламента о ликвидации последствий первородного греха? Мало нам того, что множество хороших и справедливых законов, призванных гарантировать человеческие права, никак не выполняется? Скорее, здесь — готовая почва для ущемления прав людей; замечательный пример такого рода приводит В. Легойда*: закон утверждает преимущество крокодилов в их «правовых конфликтах» с людьми.

Нелепо отрицать, что некоторые люди утверждаются в своей «любви» к своим животным как будто бы только для того, чтобы по праву ненавидеть многое другое. Что ж, есть и такие, которые ненавидят весь мир без исключения; грех есть грех, и животные здесь опять-таки не при чем. Но как быть с одинокими старушками (реже — старичками), никому не нужными (почему так получается, не нам судить), для которых вся их связь с Божьим миром — в собачонке или в кошке? Зачастую эти зверюшки бывают подобраны на улице и не блещут ни красотой, ни талантами. К тому же возрастной ценз таких совершенно несчастных в своем одиночестве людей постоянно снижается: теперь это бывают и вполне сохранившиеся дамы средних лет, и аккуратные, подтянутые господа. А вот поди ж ты! Когда мы говорим, что современное общество ликвидирует семьи, то в первую очередь совершенно справедливо думаем об обделенных, заброшенных детях. Но ведь не только дети страдают... И вот видишь пронзительное одиночество, которому Бог (больше некому!) послал столь же одинокую зверюшку, чтоб было кого любить... Ладно уж, пусть зовут своих питомцев «детками», хотя вообще-то это нехорошо. Только не нужно говорить, что, мол шли бы в храм за духовным утешением — можно подумать, что получив таковое, бабуля выбросит на помойку свою Жучку или Мурку и только обрадуется. Странное это было бы утешение. Даром, что ли, в монастырях кошек привечают?

Наконец, есть довольно запутанная тема содержания животных ради детей. Запутана она оттого, что в этом случае, как и во многих других, желания поколений расходятся. Дети в общем-то хотят себе живую игрушку. Это неправильно, но понятно — да и что же это были бы за дети, если бы они всегда хотели правильного? Мечта педагога и ужас человечества. Взрослые же хотят завести четвероногое воспитательное устройство. А вот это и неправильно, и непонятно. Если ваш ребенок упрям, груб, эгоистичен, неаккуратен, то почему щенок или котенок должен исправлять ваши вопиющие огрехи воспитания? Или вы просто хотите, чтобы вся агрессия вашего чада уходила в эту сторону, высвобождая вам время и силы для полноценного отдыха? А между тем детям действительно полезно общение с животными, это иногда и психологи прописывают, и я сама знаю случай, когда кошка помогла маленькой девочке преодолеть отклонения в развитии. Но только роль родителей здесь должна быть определяющей: пока у детей не выработались твердые навыки ухода за животным — соблюдается правило, действующее для малолетних водителей: взрослый рядом.

...В общем, получается, что главное правило содержания домашних животных — такое же, как правило вождения автомобиля или устройства атомной электростанции: не умеешь — не берись. И пагубные последствия такого неумения, сугубо разные по масштабам, одинаковы по своей сути. Потому что нам заповедано любить живые существа, заботиться о них — и украшать землю своим трудом.

И о душе своей не забывать.

Андрей Десницкий:

Оживут ли они?

Я уверен, что у муравья или, к примеру, хамелеона нет ничего бессмертного. Кто это сказал, не помню: если они оживут, то не узнают себя. Будет просто живой муравей или хамелеон, с рефлексами, но без зачатков личности, без памяти, без отношений вне рефлексов. О высших диких животных — дельфинах, тиграх и прочих — ничего не скажу: не имел опыта. Но высшие домашние, несомненно, узнают своего человека, которого они действительно любят. А впрочем... только ли человека? У них бывает и меж собой привязанность, какую трудно назвать иным словом (при том, конечно, что слово «любовь» у нас сильно девальвировано, и хочется называть им все, что нравится).

Я уверен, что в их отношениях с человеком есть нечто такое, что не может пропасть в Царствии, потому что оно светлое и настоящее. Если в Царствии мы надеемся пить доброе вино (вообще-то Христос об этом ясно сказал) и читать умные книги, я не вижу причин, почему там не будет моего кота. Не вообще какого-то кота, а конкретно моего кота. Я прекрасно понимаю, что все это до некоторой степени метафоры: и вино, и книги, — и не берусь ничего утверждать. Но я вижу, что в отношениях человека и животного есть нечто такое, что напрямую имеет отношение к Царствию, и мне трудно поверить, что это будет перечеркнуто так же, как инстинкты муравья. Словом, ничего я об этом не знаю. В Библии не написано ни так, ни эдак — понимай, как знаешь. Мнения есть разные, и мое мнение, субъективное и недоказуемое: раз любовь бессмертна, то и любовь, в том числе между человеком и животным, — тоже. Как, что, где, сколько этого бессмертия есть и будет — понятия не имею.