Считается, что любовь, на которую нельзя ответить взаимностью – это подстава для обоих. Нет. Это любовь. В ней нет, и не может быть ничего плохого. Другой вопрос, что мы с этой любовью делаем. И ещё любовь не бывает безответной. Она бывает разной. Такой разной, что иногда мы просто не узнаём её. На эту тему я люблю рассказывать байку:
Иду как-то летом по лесу вдоль реки, и вдруг догоняет меня гасторбайтер. Смотрит в глаза: «пойдём искупаемся, у меня вино есть». Я туда-сюда, а он не грубо, но настаивает. За руку выше локтя берёт почти нежно, но с таким твёрдым намерением, что ученики Кастанеды бы позавидовали. Ребята, вам на заметку, и вообще к вопросу о мужско-женских инициациях... Вот почему нам нравится твёрдость и иногда даже лёгкая грубость в отношениях. Мы хотим почувствовать вашу силу. Но, сами понимаете, это очень тонкий
момент. Это сейчас можно улыбаться и понимать, что, когда он взял меня за руку, я захотела почувствовать его любовь и подарить ему свою. Только по-другому, конечно – что мы потом и осуществили. Любовь бывает разной. Но тогда я очень испугалась. Заметалась: что делать? А потом вижу – мужик-то хороший. И не бросается сразу, видать красиво хочет. Да и не мальчишка гиперсексуальный. Лет тридцать пять, синяя татуировка на руке - но спокойный, адекватный. «Пусти, - говорю. Сама пойду». Он с заметным
облегчением отпускает.
По дороге к берегу, работаю по школе, открываю поток, прошу помощи Создателя для себя и для него. Но и про общение не забываю. Кто, да откуда, да почему так девушку ищет - видный же мужчина... С Алтая оказался. Сидел, по свету носило. Теперь на стройке работает. Ну, слово за слово. Пришли на берег, вино открыли.
Потом, конечно, была борьба. Стихия сошлась со стихией. Мы честно дарили друг другу себя, и сначала это было непросто. Но мы уже не могли быть врагами - слишком многое связывало. Я уже не могла относиться к нему со страхом и высокомерием. А он молодец – долго настаивал. Был сильным и искренним в чувствах. До конца прошёл свою страсть. Но тогда я ещё всего этого не понимала. Действовала со страху, по наитию. Просто потому, что ничего больше не оставалось. Он мне свои чувства – я ему свои. Что тогда,
как бабочка, не смогу летать. И не потому, что он мне противен: в лесу уже не был противен, только по-другому. А потому, что вот так оно есть. Не люблю я его, как мужчину своей жизни – а как мужчине своей жизни в глаза смотреть буду?.. Но это он и сам прекрасно понимал.
А дальше была картина. Сижу на краю леса, облокотившись на берёзу. Несостоявшийся насильник лежит на траве, положив голову ко мне на колени, смотрит в небо и говорит, говорит, говорит... Потом, взглядывая уже по-детски: «Слушай...выходи за меня! Брошу стройку, домой уедем. Я охотник, в соболях ходить будешь». - «Солнце, - говорю. Ты настоящий мужчина! Но не судьба мне с тобой. Ты лучше меня найдёшь». «Не найду, – вздыхает. Но сыну про тебя расскажу...если он у меня ещё будет».
И показалось мне сквозь слёзы, что лежит у меня на коленях совсем юный охотник, встретивший в горах Дочь Аэрга. Вот такая была история. И кто скажет, что это не акт любви – пусть первым бросит в меня камень.
Конечно, «не пытайтесь это повторить». Тем более, специально. Но даже с насильниками иногда можно иначе. Что уж говорить о тех, кто просто любит, и не собирается причинять нам вред - по крайней мере, сознательно? Любовь бывает разной... Некоторые мои друзья и коллеги, начиная с древних греков, пишут о видах любви. Я тоже иногда использую эти модели, но здесь буду говорить, скорее, о близости. Ведь любовь – это сила, энергия для пути, а близость – это его цель.
Любовь на дороге не валяется. Если кто-то оказывает мне такую честь и дарит такую радость, я всегда иду навстречу. Конечно, это пришло не сразу. Раньше я даже не подозревала, насколько разной может быть любовь. И какое наслаждение для обоих оставаться собой, не теряя при этом близости и даже усиливая её.
Как я уже писала, секс – не обязательный атрибут любви и близости. Но если желание есть - это прекрасно. Здесь нет ничего плохого. Когда мы запрещаем себе любить и хотеть кого-то, мы запрещаем себе любить и хотеть вообще. А потом жалуемся сексопатологам на проблемы в постели, психологам на отсутствие сил и радости жизни, а Создателю на созданный им мир. Выход прост. Позволить себе любить и хотеть, несмотря ни на что. Это не значит начать преследовать друг друга, хотя даже это бывает по-разному. Просто
отважиться всё это прожить.
Многие из нас знают радость предвкушения любви, и даже специально растягивают удовольствие. Но это только начало. Дальше нас ждут совсем неизведанные ощущения, а за ними - новый мир. Солнечный луч, снег на губах, дуновение ветра... Да-да, я знаю, это приятно всегда...но представьте себе, что все эти ощущения вдруг усилились раз в десять, и это ещё не предел. Целый мир чувственности... Вот почему охотник с Алтая был счастлив, лёжа на моих коленях. Это не было покорностью и компромиссом. А потом взошло солнце,
и каждый из нас отправился своим путём.
Чувственность – от слова «чувство», «чувствительность». Её часто путают с сексом, но секс лишь небольшая её часть. На самом деле, это тот самый эрос, который противостоит танатосу. Это энергия жизни. Пока у нас слабо открыта чувственность – мы можем ощутить себя, друг друга и настоящую полноту жизни только в сексе. И то не всегда. Получается как в том анекдоте: «Господи, правда, что секс без любви грех? – Да что вы на этом сексе зациклились? Всё без любви грех».
Но открыть свою чувственность можно, только пройдя желание, страсть и даже похоть. Это нормально. В этом нет ничего ужасного. Стыдно не испытывать чувства, которые делают нас живыми. Стыдно слишком жёстко преследовать друг друга и, тем более, совершать насилие. Насилие, кстати, часто совершается из-за долго подавляемой страсти, в порыве: «не могу больше». Поэтому подавление – тоже насилие. Подробнее об этом и о многом другом я буду говорить на семинаре «Сквозь тень: страсть».
Чем больше в нас чувственности - тем меньше, как ни странно, нас интересует именно секс. Нет, сексуальность даже усиливается. Просто появляется многое ещё. Целый мир чувств и ощущений. Я уже писала об этом. Чем больше в нас чувственности, тем большую близость мы можем себе позволить. Тем ближе мы можем подпустить к себе тех, кто нас любит, и кого любим мы. В какой-то момент, мы действительно можем испытать любовь, и даже влечение к нескольким людям. Ещё раз: секс не обязателен.
А потом бывает самое прекрасное. Восходит солнце. Всё снова становится ясным и твёрдым. Мы узнаём свой путь. Прощаемся с охотником, обещая друг другу место в легенде. Ветер раздувает незнакомое, но родное знамя. Все дороги сливаются в одну. Происходит долгожданная встреча...
На самом деле, у всех нас «большое сердце». Все мы можем «заявиться на высокую судьбу», просто по праву рождения. А возможность любить всё, что мы любим, входит в понятие не только какой-то там «высокой судьбы», но и простого личного счастья.
Любовь бывает разной. Она не спрашивает, когда приходить, но все мы сердцем знаем, что она вечна. И что в мире есть только один человек, с которым мы можем стать одним целым.