Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Как увеличить доходы даже в кризис?" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Власть новой партии! Метапрограммирование (для) Политика
| Информационный Канал Subscribe.Ru |
 | |||||||||||||||
|
ВЛАСТЬ НОВОЙ
ПАРТИИ! | |||||||||||||||
| Выпуск 56 | 10 февраля 2004 г. | state.politics.metacode | форум рассылки | архив рассылки | e-mail ведущего | ||||||||||
|
Здравствуйте.
Как было указано в
выпуске 53, за недолгий период своего существования человечество сумело
освоить (перепробовать) практически весь спектр половых отношений, которые
можно только себе представить. И опять, в который раз, этологи утверждают
- дело не в испорченности людей, дело в тех способах выживания, которые
пралюди осваивали в ответ на быстро меняющиеся свойства окружающей среды.
Конечно, можно испытывать праведный гнев по поводу разврата групповых
браков, а можно проанализировать его с точки зрения задачи выживания вида
(а это и есть задача второго инстинкта), и понять обоснованность и даже
необходимость такой формы выживания (в тех природных условиях, о которых
пойдет дальше речь). Кстати говоря, зачастую праведное преследование
половых извращений дает неожиданный противоположный эффект - приводит к их
сохранению и популяризации. Например, в странах, в уголовной порядке
преследующих мужеложество, нетрадиционно ориентированные мужчины вынуждены
скрывать свою не традиционность, в том числе методом создания семьи и
рождения детей в браке с (принципиально нелюбимыми) женщинами. Что, исходя
из теории генетической предопределенности сексуальной ориентации
человека, автоматически означало передачу "нетрадиционных
генов" в будущие поколения.
По мере своего
становления, человек неоднократно менял ареал своего обитания. Древние
гоминиды подобно современным гиббонам, сначала жили в лесах, на деревьях,
"враги были им не очень страшны и сочетание парных семей с групповым
владением территорией соответствовало особенностям их среды обитания. Но
когда они спустились на землю и начали осваивать открытые ландшафты, где
много хищников, от которых некуда скрыться, их группы должны были
сплотиться в оборонительную систему (как это по тем же причинам произошло
у павианов и, в меньшей степени, у оставшихся под прикрытием деревьев
шимпанзе и горилл). К тому же из-за перехода к питанию корневищами и
семенами растений наши далекие предки утратили главное оборонительное
оружие приматов - острые, выступающие клыки (такие клыки не позволяют
челюстям делать боковые движения, которые нужны при перетирании твердых
корневищ и семян). И вот тут - существенный момент: сохранение парных
отношений полов в сплоченной, иерархически построенной социальной группе
затруднено. Поэтому неудивительно, что и гориллы, и шимпанзе, и павианы
перешли к "обобществлению" самок либо всеми самцами в группе, либо ее
иерархами. Самцы при этом полностью подавили самок и не кормили ни их, ни
их потомство, самки вполне справлялись с этим сами, благо основная пища
человекообразных - побеги и листья - всегда в достатке.
Но это - гориллы,
шимпанзе, павианы. А предки человека пошли несколько другим путем - к
групповому браку с усилением участия самцов в заботе о самках и детях. И
тому были свои причины. Специализация в направлении использования
интеллекта - как основы процветания вида - сопровождалась неизбежным
удлинением периода обучения. Мало иметь большой мозг, его нужно еще
заполнить знаниями, а делается это успешно только в период, пока в нем
образуются новые структуры и связи, то есть в детстве, до наступления
половой зрелости. Поэтому детство у человека, по сравнению с
млекопитающими сходных размеров, чрезвычайно растянулось.
У всех приматов дети
рождаются беспомощными - они неспособны самостоятельно передвигаться,
медленно растут и долгое время висят на матери, крайне ее обременяя.
Такова стратегия даже самых примитивных приматов. Более интеллектуальные
человекообразные достигают самостоятельности не быстро - к 3-4 годам, а
половозрелости - лишь к 6-10 годам. Человек же созревает в половом
отношении еще медленнее, к 12-14 годам, и самостоятельным становится не
раньше этого срока, а то и позже. И в течение всех этих лет ребенок менее
самостоятелен, чем детеныш человекообразных, нуждается в заботе, опеке и
обучении.
Чтобы человеческий род продолжался, "среднестатистическая" мать должна вырастить до самостоятельного возраста более двух детей, это как минимум. Скорее всего, у первобытной женщины, как и у человекообразных, ребенок рождался раз в 3-4 года. Чтобы дождаться, когда второй и третий ребенок станут взрослыми, мать, по идее, должна была прожить после полового созревания еще 16-20 лет. А средняя продолжительность жизни человека была тогда около 25 лет - такая же, как у человекообразных. И в течение этого срока и у матери, и у отца шанс погибнуть был велик. Отсюда совершенно ясно, что в таких условиях парная семья становилась непригодной. Конечно, можно
привести следующий аргумент: у человека, как и у шимпанзе, проблема ранней
смертности частично компенсируется за счет того, что заботиться о детях
матери помогают ее сестры и старшие дочери. Девочкам присуща сильная
инстинктивная потребность нянчить младших братьев и сестер. Если последних
нет, девочки нянчат кукол, если нет кукол, девочки способны создать их
сами. Однако подобная взаимопомощь на уровне одного пола не решает
проблемы. Отягощенные большим количеством детей, матери могут добывать
пищу только собирательством, и в основном растительную, что мы ясно видим
на примере современных племен, ведущих такой образ жизни. Но вот в чем
дело: мозг человека в процессе своего развития нуждается в белках
животного происхождения, в том числе и в белках позвоночных животных. Без
этого наступает так называемый алиментарный маразм - ребенок становится
тупым, неспособным учиться. Животную же пищу могут догонять, ловить и
убивать только не связанные детьми мужчины.
Вот поэтому у
предков человека выживание зависело от того, удастся ли заставить самцов
заботиться о самках. Эту задачу, простую для других видов, в данном случае
отбору решить было трудно: мешало очень далеко зашедшее у высших приматов
доминирование самцов над самками. И видимо, отбор справился с такой
головоломкой несколько экстравагантным путем, сходным с решением ее у
верветок: используя врожденную инверсию доминирования перед спариванием
как исходный плацдарм, он начал усиливать и продлевать ее, делая самку
перманентно привлекательной для самца, способной к поощрительному
спариванию. Если самке удавалось удержать около себя самца, ее дети
выживали, если нет - погибали".
Как и в предыдущих
выпусках рассылки, в кавычки взяты обширные цитаты из статьи В. Р.
Дольника "Жизнь - разгадка пола или пол - разгадка
жизни?".
"Возросшая
привлекательность самки могла бы укреплять моногамные отношения, но это не
решало главной проблемы - недостаточной продолжительности жизни родителей,
а кроме того, разрушало мужскую иерархию. Поэтому проблему решал переход
от моногамного брака к групповому.
В этой новой системе
отношений детеныш не остается без отца, поскольку многие, если не все
самцы в группе относятся к нему как к собственному. (Кстати, теория
матриархата, никогда и нигде не существовавшего, выросла из одного факта:
у некоторых народов в древности детей называли не по отцу, а по матери;
однако данный факт отражает неизбежную в групповом браке неопределенность
отцовства, а совсем не "власть женщин", которая при первобытной жизни
невозможна.)
Но так как
групповому браку предшествовал моногамный, то программы последнего тоже
сохранились и тоже влияли на поведение. Поэтому до идиллического,
бесконфликтного группового брака верветок человек, видимо, не доходил.
Более вероятно, что в рамках группового брака праженщина стремилась к
компромиссному варианту: иметь одну более прочную связь и сколько-то
вспомогательных; возможно также, что в силу ревнивости прамужчин ей было
удобнее скрывать некоторые связи.
Сосуществование программ моногамного брака и группового брака позволяло, комбинируя их, получать и полигинию (женщины живут по программе моногамного брака, а мужчина - по программе группового), и полиандрию (женщина живет по программе группового брака, а мужчины - моногамного), и, конечно, моногамный брак или групповой в чистом виде. Поэтому в дальнейшем, при изменении условий жизни, люди могли так легко переходить к разным системам брачных отношений. Например, земледельцам в Европе более всего подходила моногамия, а скотоводам-кочевникам - полигиния". Настало время
разобраться, где половая сфера у человека соприкасается со сферой
политической, с иерархической борьбой между людьми. Почему Политик - это
человек, в котором второй, половой инстинкт преобладает над остальными
двумя?
Прежде всего полезно вспомнить, что в обезьяньих стаях так называемый альфа-самец утверждает свое превосходство двумя способами - во-первых, он первым насыщается добытой стаей добычей (т.е. тешит свой первый инстинкт сохранения), во-вторых, он является обладателем гарема самок, входящих в стаю. Позволяет ли он низшим самцам спариваться с самками из своего "гарема" (как это практикуется у горилл), или делит своих самок только с такими же старцами - иерархами (как это наблюдается у павианов) - это уже детали. Важно следующее - у тех видов, в стаях которых ярче проявляется иерархичность (павианы), иерархия утверждается не в последнюю очередь через доступ к самкам стаи. И наоборот, у гипосексуальных шимпанзе, не ревнующих друг друга к самкам стаи, иерархичность стаи очень слабо выражена, а за детенышами ухаживает только мать и ее сестры. Напротив, у павианов именно старейшины участвуют в пестовании, обучении молодняка. А павианам есть чему обучать своих малышей - как и пралюди, от обитания в кронах деревьев они были вынуждены перейти к жизни в открытых и полных хищников ландшафтах африканских саванн. "Стадом в несколько десятков голов (взрослые и молодые самцы, самки и дети) командует на "коллегиальных" началах группа самых старших по возрасту самцов-иерархов (это и есть геронтократия). Остальные самцы соподчинены по этажам иерархической пирамиды согласно своим возрастам. Когда павианы проходят по опасной местности, ядро стада защищают боевые отряды самцов: арьергард, авангард и два боковых охранения. На отдыхе стадо перестраивается в обороняемый лагерь. Павианы, как и люди, способны вступить в бой с хищником, например леопардом, и убить его, погибая сами". Итак, где и как
страсть к совокуплению преображается в жажду власти?
"Так почему же у
современных людей половой акт и все с ним связанное - дело сугубо
интимное, защищенное неким табу? Есть ли подобное у животных? Нет, у
животных, включая человекообразных обезьян (но исключая некоторых стадных
обезьян), спаривание - открытое, публичное действие. И тут нет ничего
удивительного: ведь дело это нужное и всеобщее. Не менее удивительно то,
что у людей половой акт почему-то ассоциируется с каким-то неопределенным
унижением женщины. У животных же статус таких самок в иерархии, напротив,
повышается, и это правильно: ведь они становятся продолжателями
вида".
"... у человека
запретна вся сфера зада, а также многое с ней связанное, например
публичная дефекация, чего нет у животных. Зад, промежность и свои половые
органы человек издревле прятал под набедренными повязками или иными
прикрытиями, от символических до весьма основательных. Скрывать то, что
естественно и необходимо для существования вида, что совершенно законно в
любом человеческом обществе, - ну, не парадокс ли?! Трудно поверить, что
все это - порождение... чистого разума - и на пустом месте. Похоже, что
разум тут что-то недопонял, что-то перепутал, как с ним частенько бывает,
когда он стремится рационально объяснить воздействующие на него древние
врожденные мотивы поведения.
Разберемся сначала с задом. Вспомните зады многих видов обезьян в зоопарке. Голые, с какими-то наростами, ярко раскрашенные в красный, белый и даже синий цвета, они вам кажутся отвратительными потому, что вы с этими обезьянами не одного вида. Но их сородичам эти самые зады кажутся прекрасными. И очень информативными: они содержат признаки вида, признаки пола, возраста, полового состояния (у стоящей на четырех конечностях обезьяны половые органы обращены назад). Обезьяны и знакомятся-то не носом к носу, а носом к заду. И кстати, остатки такой программы сохранились у человека. Все знают, что мужчины бессознательно неравнодушны к женскому заду, а женщины подхлестывают их интерес походкой, движениями во время танцев, облегающей одеждой или, напротив, преувеличивающим объем бедер кринолином. В общем, масса ухищрений! Это объясняет интерес, но не объясняет стыд и запреты. Этнографы полагают,
что гиперсексуальность людей мешала всем другим формам их отношений, -
поэтому прикрытие того, что слишком привлекает и возбуждает, ограничивало,
сдерживало сексуальную активность; а вот в нужный момент, напротив, можно
и стимулировать ее, сбросив прикрытие.
Но к этому объяснению этологи могут прибавить кое-что еще. У многих стадных
обезьян - эволюционно совершенно случайно - оказались похожими внешне две
совершенно разные по смыслу позы: поза, в которой на четвереньках
спаривается самка (поза подставки), и поза признания своего подчиненного
положения в конфликтной ситуации. Последнюю принимают не только самки, но
и самцы. В обоих случаях обезьяна поворачивается к другой обезьяне задом,
выпячивает его, а иногда и похлопывает по нему рукой. Сходство поз так
велико, что сами обезьяны их путают.
Вот ссорятся две
макаки, и одна из них чувствует, что проиграла стычку. Тогда она резко
поворачивается к противнице задом, хлопает по нему рукой и уходит (этот
жест можно наблюдать в той же ситуации проигранного конфликта и у
невоспитанных людей). Если конфликтовали две самки, ошибки в понимании
позы не происходит. Но если так поступит самка, проиграв стычку с самцом,
то он может воспринять ее позу подчинения как позу подставки и в ответ
изобразит спаривание с ней. Та же ошибка случается и между самцами: слабый
самец встает в позу подчинения, а сильный самец в ответ изображает
спаривание с ним.
Есть виды животных, у которых члены стаи не вмешиваются в чужие конфликты из-за доминирования. Но не таковы обезьяны. У них подчиненные особи, не участвующие в конфликте, всегда активно выступают на стороне доминанта, если он победит. Наказанной особи они не только не сочувствуют, а напротив, тоже стараются ее унизить, показывают на нее, кричат, плюют, швыряют в нее камни и кал. (Только в силу такой врожденной реакции один тиран может подавлять огромное количество людей, среди которых многие миллионы и умнее его, и сильнее, и мужественнее; и в силу все той же инстинктивной реакции продавщица моментально натравливает очередь на посмевшего возразить ей покупателя.) У обезьян вставшая в позу подчинения особь подвергается всеобщему презрению. Если самка примет перед доминантным самцом позу подставки, то из-за сходства поз другие обезьяны зачастую воспринимают ее как позу подчинения и изображают презрение. Из-за этой путаницы поз самки некоторых стадных обезьян избегают спариваться публично, стараются увести самца с глаз группы. У них спаривание инстинктивно ассоциируется с унижением самки. Видимо, человек унаследовал эту ассоциацию, и потому спаривание и у него тоже требует уединения. Показательно, что в XX веке создатели некоторых кинофильмов столкнулись с тем, что включение в серьезные картины "постельных сцен" вызывало у неподготовленных зрителей свист, крики, хохот, совершенно неуместные по сюжету фильма. Люди только что сочувствовали героине, а тут вдруг начинали вести себя как... стадо обезьян. Да, если бы мы когда-нибудь стали обществом нудистов, положение женщины в нем автоматически оказалось бы униженным. Влечение к заду, стремление избегать публичного спаривания, ассоциация его с унижением женщины создали сложнейший клубок противоречий для разума. Разрешить его на рациональной основе разум не мог, и единственное, что он мог сделать, - это запретить делать публично все, что с данной сферой связано: ввести набедренные повязки, табу и так далее, и так далее... Когда более слабый
самец обезьяны встает в позу подчинения перед доминантом, а тот в ответ
изображает спаривание, то для первого это выглядит как наказание. Поэтому
теперь нам вполне понятен смысл такой картины: павиан-доминант сидит на
возвышении и управляет стадом с помощью мимики и жестов - хмурит брови,
скалит зубы ("Если будешь продолжать делать что не надо - укушу"), грозит
кулаком ("Прекрати, не то побью") и... хлопает рукой по своим половым
органам ("Смотри, встанешь ты у меня в позу унижения!"). Все эти жесты
есть и у мужчин, и все они обозначают угрозу и ранговое превосходство.
Но человек обладает
еще и речью. Она тоже стала употребляться с той же целью (возможно, как
только возникла, - ведь и сейчас артель что-то вместе делающих мужчин
успешно управляется с помощью одного лишь мата). Львиная доля ругательств
черпается из запретной области. Среди них и вечная загадка для лингвистов:
почему один мужчина угрожает другому невыполнимым и никогда не приводимым
в исполнение спариванием?
Итак, теперь нам
ясно, что для этологов многие странности сексуального поведения человека
поддаются расшифровке, ясно и то, почему они запретны. Да, многое в этой
области мы можем понять и объяснить, но почти ничего не можем отменить или
исправить. Эти инстинкты сидят в нас и, хотим мы того или нет, влияют на
наше поведение и сознание".
В следующем выпуске
рассылке мы приступаем к подробному исследованию третьего инстинкта
сохранения у человека - к инстинкту сохранения социума. Он - самый молодой
из трех, он же и является носителей зародышем того Будущего, о котором
было сказано в кратком описании всех трех рассылок, предназначенных для
Экономиста, Политика и Идеолога.
До встречи 14
февраля.
| |||||||||||||||
| |||||||||||||||
| http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
Отписаться
Убрать рекламу |
| В избранное | ||
