Призрак бродит по Европе. Мотается неприкаянный по газетным страницам,
блуждает из одной передачи в другую, кочует по интернету, не на шутку
пугая обывателей. Призрак, которого зовут как героя шекспировской
трагедии Полоний. Следы этой дьявольской субстанции обнаруживают
повсеместно – и в теле усопшего Литвиненко, и в телах двух
здравствующих литовцев. Сдается, для Европы и России нет более важной
проблемы, чем разобраться, кто кого отравил полонием – перебежчик своих
подозрительных друзей, либо они его, либо жадность фраера сгубила:
неаккуратно обращались со смертельно опасным веществом, которое
неизвестно еще, для каких целей предназначалось. Избирательность СМИ
оборачивается сатанинской изобретательностью. Многозначительные намеки
по поводу смерти предателя подаются в духе конспирологического
детектива. Каждый день обрастает все новыми, из пальца высосанными
подробностями… Не смолкает шум и вокруг других «героев», о которых
лет десять как стоит забыть. Газетчики вымучивают все новые статьи о
Политковской, этой «чести и совести» чеченского терроризма, пытаясь
сохранить ее в повестке дня, чтобы было чем подольше понервировать
общественность и поплеваться в сторону Лубянки. Как народные
журналистские праздники отмечаются и сорок дней с ее кончины, и сорок
девять, и вот теперь шестьдесят. В духе старых традиций – к «юбилею» –
«жертву кровавой гэбни» Политковскую посмертно наградили специальным
дипломом Фонда им. Андрея Сахарова «За жизнь, отданную профессии».
Говорят, что такие дипломы загодя напечатали для всей Полит ЛиГи
(Политковской, Литвиненко и Гайдару), но к великому неудовольствию
правозащеканцев (вот досада, на лишнюю бумажку потратились!) последний
фигурант выжил и по-прежнему озаряет телеэкраны здоровым цветом щек. А
вот трагедия, по-настоящему взволновавшая российскую общественность,
как-то вдруг перестала интересовать тружеников пера и телекамеры. Для
приличия пошумев-погалдев аж пару дней, они забыли и о тверском селе
Примухино, и о гибели в огне священника Андрея Николаева и всей его
семьи. Забыли даже помянуть его, как полагается по обычаям
христианства, на девятый день по кончине. Видимо, «не формат». Хотя,
возможно, дело совсем в другом. Создается впечатление, что самые
тиражные российские издания, телеканалы с многомиллионной аудиторией,
по большому счету, занимают ныне даже не нейтральные, а прямо
антихристианские позиции. Даже когда рассказывалось о трагедии в
тверском селе, акцент сознательно делался не на чудовищность того, что
случилось, не на то, что это не просто рядовое преступление, а на то
обстоятельство, что покойный отец Андрей редко, мол, бывал в своем
приходе, все в Москве да в Москве. И в ссоре был с местными мужиками,
которые не раз пытались украсть церковную утварь и иконы. Вот, мол, и
подпалили проклятые пьянчуги. Бытовуха, скорее всего. А может и…
самоубийство – именно эту нелепую и невероятно циничную версию
предложил вчера «Московский комсомолец»: «Правда оказалась страшнее,
чем месть алкоголиков и происки сатанистов, – уверяет автор МК Светлана
Самоделова. – Священник сжег свою семью сам»… Следствие рано или
поздно установит истинные причины произошедшего и мотивы этого
страшного преступления. А вот общественности, включая, разумеется,
журналистов, не дожидаясь результатов расследования, надо бы задуматься
над другим и осознать, что вообще случилось в ночь на 2 декабря в
старинном русском селе? Независимо от того, кто совершил злодеяние –
местные алкаши, охотники за иконами или члены сатанинской банды. Убит
священник. Человек, чье единственное оружие – молитва да слово Божье.
Человек, который по определению не способен, не должен жить по волчьим
законам все более дичающего человечества. Он не может ударить другого,
чтобы защитить себя. И с точки зрения человека атеистического,
светского, он совершенно беззащитен. Будь он даже физически крепок,
каким и был убиенный отец Андрей. Во все времена за редкими
исключениями существовала неписанная этика ведения войн. Даже в пылу
ожесточенных кровопролитных сражений, резни священнослужителей, как
правило, не трогали. Вовсе не потому, что служители культа все как один
– праведники. Нет. Святые рождаются раз в сто лет, а то и реже. Но
священник – это часть, живая часть организма Церкви. Так же, как и
праведники, и святые отцы, жившие века тому назад, которые в Царстве
горнем с ангелами славят Христа. Так же, как и мы, верующие в Господа
нашего Иисуса Христа, именующие себя православными. Мы тоже часть
Церкви, во главе которой Христос. Но только мы мямлим, не решаемся в
этом признаться, кривим душой, трусим. Что ж, такие вот мы христиане,
прихожане, позволяющие убивать своих батюшек. А те ведь всегда в полный
рост идут в атаку впереди наших нестройных шеренг в великой битве с
самым беспощадным на земле Врагом. Так давайте же помнить о них, а не о
тех, кто упоенно харкает желчью с газетных страниц и за тридцать центов
продает свою Родину, изображая себя несчастной жертвой "антинародного
режима"!
