Опубликована еще один перевод очередной главы из книги Мюррея Ротбарда
"Этика Свободы". Ознакомиться с переводом можно здесь:
http://libertynews.ru/node/392

Глава прежде всего посвящена вопросам права на публикацию той или иной
информации, которая может заведомо нанести вред другому лицу.
Так же рассматривается право на шантаж и вопрос копирайта.

Относительно права на публикацию информации Ротбард приходит к
однозначному выводу (в этом я с ним согласен), что любой имеет право
распространять любую информацию (даже заведомо лживую) о чем угодно.

"Мы с готовностью признаем серьезную аморальность распространения клеветы
о другом человеке. Но, тем не менее, мы должны признать и законное право
каждого делать это. Рассматривая эту ситуацию прагматично, можно легко
обнаружить, что она позитивна и для тех, о ком распространяется клевета. В
текущих условиях запрета клеветы, средний человек имеет склонность верить
любым распространяемым порочащим слухам о людях или предметах - так как
<<иначе их бы судили за клевету>>. Эта ситуация дискриминирует бедные слои
населения, так как у них гораздо меньше возможностей и желания подавать на
клеветников в суд. Поэтому репутация бедных слоев населения сейчас, при
запрете клеветы, страдает в среднем больше, чем, если бы клевета была
разрешена. Так как в либертарианском обществе все будут знать, что
распространение ложных слухов разрешено, публика будет с куда большим
скептицизмом относиться к порочащим историям, требовать больших
доказательств и верить им куда меньше, чем теперь"

Так же Ротбард приравнивает шантаж к обычной сделке:

"Мы установили, что Смит имеет абсолютное право распространять знание о
Джонсе (мы все еще предполагаем, что знание истинно) и имеет производное
право хранить молчание о своем знании, то с тем большим основанием он,
конечно же, имеет право прийти к Джонсу и взимать плату в обмен на свое
молчание. Иными словами, Смит имеет право ``шантажировать'' Джонса. Как и во
всех случаях добровольного обмена, обе стороны выигрывают от сделки: Смит
получает деньги, а Джонс приобретает молчание Смита относительно той
информации, которую не желал бы делать достоянием публики. Право на шантаж
напрямую дедуктивно выводится из общего права собственности индивида на
себя и свое знание и из его права распространять или не распространять это
знание. Как может быть отвергнуто право на шантаж?"

Касательно вопроса копирайта:

"... для Грина (покупателя) будет преступным производить или продавать
купленную у Брауна мышеловку; представим, что кто-то другой, Блэк, который
не заключал контракта с Брауном, видит мышеловку в руках у Грина, а после
этого начинает производить и продавать копии. Кто тогда должен быть
наказан? Ответ будет таким ... никто не может приобрести больше титульных
прав собственности на что-либо, чем их было заложено в этот объект при
продаже или передаче. Грин по контракту с Брауном не владел полным правом
собственности на мышеловку, из его прав изначально были исключены права ...
на продажу репликаций. Поскольку право Блэка на мышеловку не может быть
больше, чем право Грина и, владение идеями об устройстве мышеловки в
голове Блэка не может быть больше, чем у Грина и, соответственно, Блэк
тоже будет нарушителем прав собственности Брауна, хотя сам и не заключал
прямого контракта".

Тут я не могу согласиться с Ротбардом, поскольку не может быть права
собственности на нередкие ресурсы. Очень хорошую критику подхода Ротбарда
изложил Стефан Кинселла в своем труде "Против интеллектуальной
собственности" (http://libertynews.ru/node/176):

"Эта аргументация имеет несколько проблем. Первая состоит в том, что Блэк
просто видит мышеловку. Он не видит и не имеет доступа к мыслям в голове
Грина. Да ему и не нужен доступ к ним, чтобы продублировать
непосредственно наблюдаемые принципы работы мышеловки.
Далее, <<владение>> идеями в голове столь же иллюзорно, как и <<владение>>
трудом. Только редкие ресурсы могут находиться в собственности. Упуская из
виду то, что редкость - неотъемлемый аспект присваиваемых вещей и объект
действия правила первого завладения при присвоении вещи, Ротбард и другие
приходят к ошибочному мнению, что идеи и труд могут находиться в
собственности. Если мы вспомним, что идеи не могут находиться в
собственности (так как не являются редкими ресурсами), что создание не
является ни необходимым, ни достаточным условием возникновения права
собственности, что труд не должен <<находиться в собственности>> для
завладения вещью, тогда проблемы, вызванные этим неверным мнением,
исчезают.
Если Блэк как-нибудь завладеет идеями, воплощенными в вещи, изобретенной
Брауном (в примере Ротбарда, он <<случайно увидит>> вещь), то неважно,
включает ли мышеловка <<право копирования>>. Потому что Блэк не нуждается в
таком разрешении на использование своей собственности так, как он считает
нужным. Как именно ситуация <<случайно увидел>> делает Блэка нарушителем
прав Брауна"?

С уважением,
Олег
Информационный Комитет
Либертарианской Партии России
+7 905 2001365

Под таким названием опубликован новый перевод очередной главы из книги
Мюррей Ротбарда "Этика Свободы" на единственном либертарианском портале в
России LibertyNews.ru. Ознакомиться с переводом можно здесь:
http://libertynews.ru/node/391 На мой взгляд, эта глава является одной из
самых важных во всей книге.

Ниже выделю основные, на мой взгляд, тезисы работы:

"Либералы обычно резервируют концепцию <<прав>> для таких <<прав человека>>
как свобода слова, в то же время, отрицая концепцию права частной
собственности. Однако концепция <<прав>> только и имеет смысл как концепция
прав частной собственности. Потому что не существует прав человека,
которые бы не были правами собственности, а права человека теряют свою
абсолютность и прозрачность, становятся расплывчатыми и уязвимыми, если
права частной собственности не являются стандартом."

Другой тезис стоило бы обдумать авторам программы нового российского
демократического движения КПСС "Солидарность".

"Вкратце, индивид не имеет <<права свободы слова>>; право, которое он
действительно имеет - это право нанять зал и обращаться к людям, которые
пришли в это помещение. Он не имеет права на <<свободу печати>>, право,
которое он действительно имеет - это право написать и опубликовать
памфлет, а также продавать этот памфлет тем, кто желает его купить (или
раздавать бесплатно тем, кто желает его взять). Таким образом, все, что он
имеет в этом случае - это права собственности, включая право добровольного
контракта и передачи части или всех этих прав. Не существует отдельного
<<права свободы слова>> или свободы прессы, больших, чем права
собственности, которые индивид имеет в каждом из этих случаев."

"Но, даже оставив за рамками вопрос цен, нужно отметить более глубокую
проблему, вовлеченную в обсуждение - то, что ресурс по какому-либо
критерию должен во всех случаях распределяется его владельцем. Владелец
радиостанции или программы (или его агент) сдает внаем или отдает
бесплатно время на радио так, как он того пожелает; владелец газеты или
его агент - редактор - распределяет место под письма читателей так, как он
сам решит; <<владелец>> собрания и его назначенный агент - председатель -
распределяет место на трибуне так, как он считает нужным."

Касательно уличых митингов (стоит почитать организаторам так называемых
"Маршей несогласных"), любящих кричать о нарушении их конституционных
прав:

"В целом, случаи, где кажется, что права следует ослабить, возникают там,
где собственность не определена точно, где права собственности размыты.
Многие проблемы со <<свободой слова>>, к примеру, возникают на принадлежащих
правительству улицах: к примеру, должно ли правительство разрешать
политический митинг, если он застопорит уличное движение или замусорит
улицы листовками? Но все проблемы, которые, как кажется, требуют
ограничения абсолютной свободы слова, на самом деле являются проблемами
определения прав собственности. Улицами обычно владеет правительство, и
правительство в данном случае является <<председателем>>. И поэтому
правительство, как и любой другой собственник, стоит перед проблемой
распределения редких ресурсов. Политическое собрание, скажем, заблокирует
уличное движение; таким образом, решение правительства сводится не столько
к праву на свободу слова, сколько к проблеме распределения уличного
пространства его собственником".

Однако Ротбард уже нашел "отговорку" для наших "оппозиционеров", если,
конечно, они разделяют идею о необходимости передачи улиц в частную
собственность. Иначе пусть "оппозиционеры" сидят по домам и не "вякают" на
правительство, которое запретило им пройтись по главным магистралям города
в час-пик:

"Следует заметить, что проблема вообще бы не возникла, если бы улицы
находились в собственности частных лиц - как это было бы в либертарианском
обществе. Тогда улицы, как и любая другая частная собственность, могли бы
сдаваться в аренду или предоставляться бесплатно одной группой индивидов
другой группе или группам для проведения собраний. В полностью
либертарианском обществе индивид имел бы не больше <<прав>> использовать
чьи-то улицы, чем <<прав>> использовать чей-либо зал заседаний; в обоих
случаях единственным его правом было бы право использовать свои деньги для
аренды ресурса, если на это согласится владелец. Конечно, из-за того, что
улицы продолжают быть правительственной собственностью, проблема остается
неразрешимой потому что все другие права собственности, включая право на
свободу слова, свободу собраний, свободу распространения листовок и т.д.
будут ограничены и затруднены вечной необходимостью использовать улицы,
находящиеся в собственности правительства, которые правительство может
решить закрыть или ограничить их использование другим путем. Если
правительство разрешит митинг, оно ограничит движение; если оно запретит
митинг чтобы обеспечить движение, оно заблокирует свободу доступа к
правительственным улицам. Что бы оно не выбрало, права части
налогоплательщиков будут ущемлены".

Теперь перейдем к проблеме иммиграции:
"..." частная собственность на все улицы решила бы проблему ``прав
человека'' на свободу иммиграции. Нет сомнений в том факте, что текущие
иммиграционные барьеры ограничивают не столько ``право человека'' на
иммиграцию, сколько право собственников сдавать или продавать
собственность иммигрантам. Не было бы никакой проблемы с правами человека
при иммиграции, если бы был прямо задан вопрос: чью собственность кто-то
имеет право попирать? Если ``Первый'' желает мигрировать из какой-либо
другой страны в США, мы не можем абстрактно утверждать, что он не имеет
абсолютного права иммигрировать в данную область; но владельцы
собственности, которые не хотят его видеть на своей собственности, вполне
могут. С другой стороны, могут найтись, и несомненно найдутся, другие
собственники, которые получат шанс продать или сдать собственность
<<Первому>>, а текущие законы ограничивают их права собственности, запрещая
делать это.
Либертарианское общество решит весь ``иммиграционный вопрос'' в рамках
абсолютных прав собственности. Люди имеют право перемещаться по своей
собственности и землям, которые собственники сдали им в аренду или
продали. В свободном обществе они, в первую очередь, будут иметь право
перемещаться только по тем улицам, собственники которых разрешили им это,
а затем купить или арендовать дома у собственников, желающих этого. Как и
в случае с движением по улицам, несомненно, возникнут разнообразные и
изменяющиеся сети доступа мигрантов."

С уважением,
Олег
Информационный Комитет
Либертарианской Партии России
+7 905 2001365