Стрела НТС №189  от 15.06.2014г.

[Предлагаем Вашему вниманию статьи о информационной войне, о деятельности Екатерины II и о конспирологии в России.]

Андрей Окулов

Информационная политика как оружие

Советский режим владычествовал 74 года не только в России, но и на огромной части планеты, где власть захватили большевики. Владычествовал не только благодаря контролю над армией, не только благодаря сотням тысяч чекистов, не только благодаря массовому террору. В руках режима было гораздо более мощное оружие.

Монополия информации

Тоталитарное государство решало: что и в какой форме должен знать советский человек. И что ему знать не следует. В условиях государственного капитализма, который режим называл «социализмом», это было несложно, хотя и трудоемко. Контроль на всех уровнях общества и постоянное наказание ослушников – задача не из легких. Но на том уровне развития средств массовой коммуникации это было возможно. Последствия десятилетий тотальной промывки мозгов советских людей сказываются до сих пор.

Режим рухнул под тяжестью собственного идиотизма. Экономика, дававшая реальный доход лишь благодаря торговле сырьем, рухнула довольно быстро. Резкое падение цен на нефть в 1991 году – ниже 15 долларов за баррель, послужила катализатором развала СССР. Отмена цензуры способствовала тому, что абсолютное большинство населения отказалось этот режим защищать. Тот, кто когда-то разделил многовековую Российскую империю на республики, заложил бомбу под единство страны, сработавшую в 1991 году. Винить в распаде СССР сторонние силы сродни древнему трюку уголовника, кричащему «держи вора». Развал Союза провели те, кто правил советскими республиками. Враги сильной России за рубежом могли этому только аплодировать, но механизм самого развала запускали вовсе не они.

Не случайно, еще в 1991 году старейшая российская белогвардейская организация НТС резко выступила против отделения Украины. НТС распространял в различных украинских городах листовки на двух языках с призывом голосовать против отделения. В этих листовках разъяснялось, какими бедами грозит это отделение обоим братским народам. К сожалению, эти предсказания сбылись на все сто.

Воспользовались существованием «Независимого украинского государства», украинские националисты, которые когда-то бежали в США, Канаду и Австралию. Они быстро «включились в работу» по промыванию мозгов молодому поколения. История Украины была переписана до неузнаваемости. Россия была объявлена врагом Украины, русским приписывались такие преступления, о которых у настоящих историков волосы дыбом встают. Старые бандеровцы, которых бегство после войны спасло от уголовного преследования за реальные убийства, принялись за выполнение своей главной задачи: изменить реальность до полного несовпадения с действительностью.

Внешние силы, желавшие ослабления России любой ценой, вложили в деятельность этих людей миллиарды долларов. То, что они финансируют деятельность нацистских преступников, их не смущало.

Блеск европейских витрин быстро затмил нестойкие мозги молодежи, обработанной такими «учебниками». Они захотели жить «как в Европе», не понимая, каким трудом и за сколько столетий создавалось европейское изобилие. Особенно на фоне гипертрофированной наглой коррупции у себя дома. Они не знали, что Новороссия, где сконцентрирована большая часть промышленности Украины, была присоединена к Украине большевиками. Они не осознавали, что от 7 до 10 миллионов жителей этих мест – русские, которые живут здесь с восемнадцатого века.

Начавшиеся в Киеве демонстрации за «евроинтеграцию» были сходу изображены в западных СМИ «мирными». Даже когда обвешанные цепями и вооруженные погромщики жгли милиционеров с помощью бутылок с зажигательной смесью. Даже когда эти погромщики стреляли по служителям порядка из всех видов оружия. Таинственные снайперы, стрелявшие с верхних этажей зданий на Майдане, убивали как милиционеров, так и погромщиков. Их целью было – убийство максимального количества людей. Кровавая провокация чистой воды. Снайперы вели огонь со зданий, находившихся под контролем Майдана. Украинская хунта поспешила обвинить в этом людей Януковича, хотя этот обман выяснился очень быстро. Характерно, что комендантом Майдана тогда был Андрей Парубий, ставший вскоре секретарем безопасности Киевской хунты. Новые власти сделали все, чтобы уничтожить все улики, указывавшие на принадлежность этих снайперов. Хотя, для хороших следователей, найти их – дело несложное.

Когда президент Янукович подписал соглашение с оппозицией, его завизировали министры иностранных дел Польши, Франции и Германии. Это должно было принести стране стабильность и порядок.

Это соглашении было нарушено в течение суток. Янукович был вынужден бежать, спасая свою жизнь. В столице прошел массовый захват правительственных зданий, сопровождавшийся убийством людей.

Заместитель государственного секретаря США Виктория Нуланд лично приезжала в Киев и раздавала погромщикам пирожки на Майдане. Приезжал туда и американский сенатор Мак-Кейн и бывший президент Грузии Михаил Саакашвили. Не случайно, есть данные, что четверо из таинственных снайперов были грузинскими.

Одним из первых указов Киевской хунты был запрет в стране русского языка. Родного языка для миллионов подданных Украины. Резкое неприятие этого и привело к нарастанию сопротивления Киевской хунте в стране, особенно – в Новороссии. Ответ хунты – отправка в Новороссию войск и «Национальной гвардии». Кровавый организованный погром в Одессе, точное количество жертв которого не установлено до сих пор. Незадолго до погромов Одессу посетил секретарь совета национальной безопасности Андрей Парубий. Массовое убийство русских одесситов было тщательно спланировано и организовано. Людей травили газом, рубили топорами, резали ножами, душили и сжигали заживо. Пока что идентифицированы тела 48 убитых, но общее количество может перевалить за сотню. Киевская хунта проводит настоящую охоту на выживших, как на нежелательных свидетелей.

Общее количество беженцев исчисляется тысячами, и поток этот только увеличивается.

А что Запад?

Он оказался в роли «информационного монополиста», заняв место КПСС. Ненужные события в западных СМИ или замалчиваются или искажаются до неузнаваемости. В Одессе, якобы «Был пожар… русские демонстранты сами себя подожгли… было столкновение двух групп демонстрантов… следствие ведется». Следствие в Одессе ведет неонацистская хунта, которая сама и заказала массовое убийство. Расследование деятельности таинственных февральских снайперов ведут те, кто и заказал это убийство. О массовом убийстве мирных жителей Донбасса и тысячах беженцев оттуда в западных СМИ не сообщается ничего. А раз о событии не говорят в западных теленовостях, то его для среднего западного обывателя и вовсе не было.

Управлять такими людьми очень просто: они просто ничего не знают.

Замечательно, что президенту Путину удается противостоять наглому напору врагов России, но ему следовало бы, прежде всего, официально поставить главный вопрос о том, как сегодня можно оградить мир от хаоса:

Как поставить заслон лжи

Как не допустить сокрытия правды. Как не позволять воинствующему меньшинству навязывать свою волю молчаливому большинству. Сегодня это наглое воинствующее меньшинство достигает своих целей через контроль над СМИ. У кого, и почему сегодня в руках этот контроль?  Падение тоталитарного режима в СССР началось именно с отмены цензуры. Наглая заказная ложь сегодня позволяет США диктовать свою волю всему миру. Есть ли способ просто убрать эту ложь из международной политики? На настоящий момент, это – главная проблема всего человечества.

А. Окулов

Берлин

Июнь, 2014г.

Наказ Екатерины

(Екатерина II: «Россия есть европейская держава»…)

Созыв представительной (всесословной) комиссии для кардинального совершенствования российско­го законодательства Екатерина II начала готовить не­медленно по восшествии своём на престол. Несколько лет спустя Высочайший Манифест подводил итоги этой работы.

«Ныне истекает пятый год, как Бог Един и любез­ное отечество чрез избранных своих вручил нам ски­петр сей державы для спасения империи от очевидной погибели. Мы со дня восшествия нашего на престол до сего дня единственный предмет имели и пред Самим Богом обязанными себя почитали исполнить то, что мы в Манифесте 6 дня июля 1762 года императорским нашим словом наиторжественнейше обещали, чтобы просить Бога денно и нощно, да поможет нам подняти скипетр в соблюдение нашего православного закона, в укрепление и защищение любезного от­ечества, в сохранение правосудия, в искоренение зла и всяких неправд и утеснений, и, наконец, чтоб уза­конить такие государственные установления, по ко­торым бы правительство любезного отечества в своей силе и надлежащих границах течение свое имело так, чтоб и в потомки каждое государственное место имело свои пределы и законы к соблюдению доброго во всём порядка… Мы в первые три года узнали, что великое помешательство в суде и расправе, следовательно, и в правосудии составляет недостаток во многих слу­чаях узаконений»…

Упомянув о попытках своих предшественников к составлению Уложения законов, императрица про­должает: «Но как все вышепомянутые намерения остались без желаемого успеха, то мы, усмотря все те же, предками нашими примеченные, неудобства, начали сами готовить “Наказ”, по которому должны поступать те, кому от нас повелено будет сочинить проект нового Уложения»…

Государыня хотела выслушать от комиссии мне­ние людей разных сословий о существующих за­конах и о средствах исправить то, что казалось им дурным; но в то же время она, считая себя пред­ставительницей европейского образования, давала им свод мнений, добытых, как считалось в то время, наукою о возможно лучшем устройстве человеческих обществ, не скрывая, что желаемое ею устройство должно соответствовать реальным потребностям страны и народа.

Законы должны соответствовать состоянию на­рода, повторял автор «Наказа»; при этом, естественно, рождался вопрос: таково ли состояние русского наро­да, что выводы, сделанные европейской наукой, могут быть полезным указанием при составлении Уложения для него? Этот вопрос Екатерина решала утвердительно. Она провозгласила, что русский народ есть народ европейский; то, что придавало ему черты неевропей­ского народа, было лишь временным и случайным. То же, что необходимо было принять в расчёт как существенное, было европейским по сути и требовало для своего утверждения и развития помощи европейского опыта.

Каковы же не устаревшие и до нашего дня положе­ния «Наказа»?

Россия есть европейская держава. Доказатель­ство сему следующее: перемены, которые в России предпринял Пётр Великий, тем удобнее успех по­лучили, что нравы, бывшие в то время, совсем не сходствовали со климатом и принесены были к нам смешением разных народов и завоеваниями чуждых областей. Пётр Первый, вводя нравы и обычаи евро­пейские в европейском народе, нашёл тогда такие удобности, каких он и сам не ожидал…

…Государь есть самодержавный, ибо никакая другая, как только соединённая в его особе, власть не может действовать сходно с пространством толь великого государства. Надлежит, чтобы скорость в решении дел, из дальних стран присылаемых, награждала медление, отдалённостью мест причи­няемое. Всякое другое правление не только было бы России вредно, но и вконец разорительно. Но давно уже вошло в общее сознание, что европей­ские государства отличаются от азиатских свободою в отношении подданных к правительствам, и потому надобно было определить эту свободу в государ­стве самодержавном. Самодержавных правлений намерение и конец есть слава граждан, государства и государя. Но от сея славы происходит в народе, единоначалием управляемом, разум вольности, ко­торый в державах сих может произвести столько же великих дел и столько споспешествовати благопо­лучию подданных, как и самая вольность. Надобно в уме себе точно и ясно представити: что есть воль­ность? Вольность есть право всё то делать, что зако­ны дозволяют, и, ежели бы где какой гражданин мог делать законами запрещаемое, там бы уже больше вольности не было, ибо и другие имели бы равным образом сию власть. В государстве вольность не мо­жет состоять ни в чём ином, как в возможности де­лать то, что каждому надлежит хотеть, и чтоб не быть принуждённым делать то, чего хотеть не должно. Государственная вольность в гражданине есть спо­койствие духа, происходящее от мнения, что всяк из них собственною наслаждается безопасностью, и, чтобы люди имели сию вольность, надлежит быть закону такову, чтоб один гражданин не мог бояться другого, а боялись бы все одних законов. Равенство всех граждан состоит в том, чтобы все подверже­ны были тем же законам. Сие равенство требует хорошего установления, которое воспрещало бы богатым удручать меньшее их стяжание имеющих и обращать себе в собственную пользу чины и зва­ния, порученные им только как правительствующим особам государства…

…Испытайте со вниманием вину всех послаблений, увидите, что она происходит от нена­казания преступлений, а не от умеренности на­казаний. Последуем природе, давшей человеку стыд вместо бича, и пускай самая большая часть наказания будет бесчестие, в наказании престу­пления заключающееся. И если где сыщется такая область, в которой бы стыд не был следствием казни, то сему причиною мучительское владение, которое налагало то же наказание на людей без­законных и добродетельных. А ежели другая най­дется страна, где люди инако не воздерживаются от пороков как только суровыми казнями, опять ведайте, что сие проистекает от насильства прав­ления, которое установило сии казни за малые погрешности. Часто законодавец, хотящий уврачевати зло, не мыслит более ни о чём, как о сём ув­рачевании; очи его взирают на сей только предлог и не смотрят на худые оттуда следствия. Когда зло единожды уврачёвано, тогда мы не видим более ничего, кроме суровости законодавца; но порок в общенародии остается от жестокости сей произросший, умы народа испортились: они приобыкли к насильству…

…Брать под стражу есть наказание, которое от всех других наказаний тем разнится, что оно по необходимости предшествует судебному объяв­лению преступления. Однако ж наказание сие не может быть наложено, кроме в таком случае, когда вероятно, что гражданин во преступление впал. Чего ради закон должен точно определить те зна­ки, по которым можно взять под стражу обвиняе­мого и которые подвергали бы его сему наказанию и словесным допросам, кои также есть некоторый род наказания, например: глас народа, который его винит; побег его; признание, учиненное им вне суда; свидетельство сообщника, бывшего с ним в том преступлении; угрозы и известная вражда между обвиняемым и обиженным; самое действие преступления и другие подобные знаки доволь­ную могут подать причину, чтобы взять гражда­нина под стражу. Но сии доказательства должны быть определены законом, а не судьями, которых приговоры всегда противоборствуют гражданской вольности, если они не выведены на находящего­ся. Взять человека под стражу не что иное есть, как хранить опасно особу гражданина обвиняемого, доколе учинится известно, виноват ли он или не­виновен. Итак, содержание под стражею должно длиться сколько возможно меньше и быть так снисходительно, коль можно. Приговоры судей должны быть народу ведомы, так как и доказа­тельство преступлений, чтобы всяк из граждан мог сказать, что он живет под защитою законов…

…В толь великом государстве, распространя­ющем свое владение над толь многими разными народами, весьма бы вредный для спокойства и безопасности своих граждан был порок — за­прещение или недозволение их различных вер. И нет подлинно иного средства, кроме разумного иных законов дозволения, православною нашею верою и политикою не отвергаемого, которым бы можно всех заблудших овец паки привести к ис­тинному верных стаду. Гонение человеческое умы раздражает, а дозволение верить по своему закону умягчает и самые жестоковыйные сердца…

…Весьма бы нужно было предписать помещикам законом, чтоб они с большим рассмотрением распо­лагали свои поборы, и те бы поборы брали, которые менее мужика отлучают от его дома и семейства: тем бы распространилось больше земледелие и число бы народа в государстве умножилось. Где люди не для иного чего убоги, как только что живут под тяж­кими законами и земли свои почитают не столько за основание к содержанию своему, как за предлог к удручению, в таких местах народ не размножается. Они сами для себя не имеют пропитания: так как им можно подумать от оного уделить ещё своему потом­ству? Они не могут сами в своих болезнях надлежа­щим пользоваться присмотром; так как же им можно воспитывати твари, находящейся в беспрерывной болезни, т. е. во младенчестве. Они закапывают в зем­лю деньги свои, боясь пустить оные в обращение; боятся богатыми казаться; боятся, чтоб богатство не навлекло на них гонения и притеснений. Многие, пользуясь удобностью говорить, но не будучи в силах испытать в тонкость о том, о чем говорят, сказывают: чем в большем подчиненные живут убожестве, тем многочисленнее их семьи. Так же и то: чем большие на них положены дани, тем больше приходят они в состояние платить оные. Сии суть два мудрования, которые всегда пагубу наносили и всегда будут при­чинять погибель самодержавным государствам…

(Тексты «Наказа» — как вошедшие, так и не вошед­шие в окончательный его вариант — цит. по: С. М. Со­ловьёв. История России. Т. 27. Гл. 1).

«Наказ» писался императрицей в течение пяти лет. При сочинении его Екатерина выслушивала советы людей, чьим мнениям она доверяла. В число таких консультантов попали многие: от круга приближён­ных и друзей Государыни до знаменитых французских философов-просветителей. Вердикт был единоглас­ным: «Русский народ для идей Вашего Величества ещё не созрел». В итоге «Наказ» был опубликован лишь в сильном сокращении. Работа же самой Комиссии оказалась практически безрезультатной.

Во Франции, однако, и перевод сокращённого ва­рианта «Наказа» был к публикации немедленно запре­щён. Правительство уже созревшей для революцион­ного взрыва страны сочло либеральные идеи русской Императрицы недопустимо крамольными…

Источник: Ж. «Посев», №5, 2014г.

Сказ про то,

как в России немецкие шпионы подрались

Упрощение и схематизация исторических процес­сов — излюбленный приём тоталитарной пропа­ганды, который призван служить целям манипуля­ции общественным сознанием, вызывая рефлексы на уровне «свой — чужой». Однако упрощение истории в современной России достигло небывалого уровня примитивизма. Весь исторический процесс сводится к трём конспирологическим вопросам (своеобразной триаде): Кто за кем стоит? Кто кому заплатил (в терми­нологии нынешних российских властей — «откатил»)? Как отработаны деньги? Цель очевидна — создать в обществе представление о том, что тот кто платит, получает и отрабатывает — «чужой», кто разоблачает и пресекает — «свой». На этой схеме строится классический вариант «теории заговора» и нагнетание атмос­феры шпиономании.

Фильм Константина Сёмина «Биохимия предатель­ства» является образцом конспирологической схемы. В нём чётко выявлены «чужие» — ЦРУ, гестапо, вер­махт (платят), генералы П. Н. Краснов и А. А. Власов и их «идейные наследники» — блогеры, либералы-за­падники, диссиденты и невозвращенцы (получают, отрабатывают). В данной схеме «свои» — сторона СССР — коммунистическая держава, которую Сё­мин старательно почему-то именует Россией. Среди красных неожиданно оказывается архимандрит Тихон (Шевкунов), внук М. А. Шолохова, без всякого по­вода в группу обличителей включена Мария Гайдар с невнятным комментарием о произведении прадеда «Мальчиш-Кибальчиш».

Научный анализ произведения Сёмина не пред­ставляется возможным из-за необъятного нагромож­дения лжи, опровержение которой займёт не один десяток страниц. Хотелось бы лишь отметить, что конспирологическое упрощение имеет для авторов крайне опасную сторону — им можно пользоваться и в целях разоблачения того, кто яростно обличает.

Главная тема фильма Сёмина — коллаборационизм и его осуждение. Однако, если следовать логике автора и стилю его изложения, то коллаборационизм имеет многовековые корни в руководстве страны. Под это определение попадает множество персонажей, кото­рых наши «государственники» почитают как «героев и святых». Все московские удельные князья от Даниила Александровича до Ивана III — коллаборационисты. За их спинами уверенно просматриваются «куклово­ды» — ордынские ханы, князья яростно отрабатывали ярлык, борясь с «агентами Запада» — литовскими князьями Гедимином, Ольгердом и Витовтом, которые отстояли народы Южной и Западной Руси (украинцев и белорусов) от многовекового ордынского ига.

Страшно даже предположить, как будет выгля­деть в изложении Сёмина история дворцовых пере­воротов XVIII века. Наверняка всплывёт «агент курляндского влияния» — Анна Иоанновна, а 1762 год будет выглядеть как банальный конфликт немецких шпионов — «голштинского агента» Карла-Петра-Ульриха (псевдоним — «Пётр III») и «ангальт-цербстской шпионки» Софьи-Августы-Фредерики (псевдоним — «Екатерина II»). С горечью придётся признать, что 34 года Россией управляла шпионка Фридриха II.

Основная тема Сёмина — «коллаборационисты» Власов и Краснов — вполне может быть конспироло-гически интерпретирована иначе, если допустить, что в октябре 1917 года к власти в России пришла группа немецких шпионов-диверсантов во главе с Лениным, то его «идейные наследники» удерживали её в стране в течение почти 75 лет.

Несостоятельность данных концепций очевидна, конспирологическая схема не учитывает множества факторов в истории — эволюцию, психологию. Конспирологи статично привязывают свои оценки к одно­му факту, который кажется им безусловно подтверж­дённым косвенными данными.

В сфере практической политики историческая ложь отвратительна. В действительности конспирологи глубоко оскорбляют народ, характеризуя его как коллективного дегенерата, который постоянно идёт за врагами и шпионами, вечно нуждается в «мудром поводыре», который правильно всё выявит, объяснит и разоблачит. (Выделено ред.) Роль «спасителей Отечества» примеря­ет на себя длинная вереница агитаторов, они имеют огромный информационный ресурс и поддержку го­сударственных структур, их позиции кажутся неуяз­вимыми.

Однако в заключение хотелось бы поделиться опа­сением. Если, паче чаяния, агрессивным конспирологам удастся всё же натравить на оппозицию об­манутую и деморализованную ими часть населения, то и перед властью может возникнуть существенная опасность. Дело в том, что социальное поведение чиновной бюрократии вполне напоминает «коллабо­рационизм», а сами они выглядят как явные «агенты влияния». Не боятся ли наши власти, что разошед­шийся в охоте на шпионов народ обратит к ним такую наболевшую в душе триаду: Кто за вами стоит? Кто вам платит? Как вы отрабатываете деньги?

Александр Серёгин, К.и.н., выпускник Историко-архивного института РГГУ, педагог, 1995г.

Источник: Ж. «Посев», №5, 2014г.

От редакции:

- Распространяйте наши материалы в своем окружении;

- Подписывайтесь на журнал «Посев»;

- Читайте материалы НТС на http://nts-rs.ru/posev.htm

- Подпишитесь на нашу рассылку (Стрелы НТС), перейдя

по ссылке    http://subscribe.ru/catalog/state.politics.dlachlenovidruz