Стрела НТС №122  от 4.05.2012г.

Дмитрий Калихман

Полет в космос. Предшественники героев

«Земля – колыбель человечества,

но нельзя вечно жить в колыбели».

К.Э. Циолковский

 12 апреля 1961 года Юрий Алексеевич Гагарин стал первым землянином, совершившим полёт в космос. Генеральным конструктором  проекта был академик Сергей Павлович Королёв. Началась эра освоения человеком космического пространства, и сбылись пророческие слова Константина Эдуардовича Циолковского, взятые приведённым чуть выше эпиграфом. И об этом дне, и об основных его героях написано очень много, так что повторяться незачем. Между тем, полёту в космос предшествовала огромная работа нескольких поколений учёных и инженеров, имена многих из которых ныне незаслуженно забыты. Пришла пора вспомнить о них. Космонавтику привело в жизнь развитие как минимум  трех основных направлений в науке и технике: авиации, стратонавтики и ракетостроения.

Авиация.  Практически все первые космонавты были военными летчиками. Да и сегодня командиры кораблей международных космических экспедиций по своему первоначальному образованию, как правило, военные летчики. Связано это с тем, что в летной и космической подготовках очень много общего. Точкой отсчета в развитии российской авиации следует считать 16 января 1908 года, когда состоялось собрание учредителей Императорского Всероссийского аэроклуба. 22 апреля того же года А.В. Шиуков в Тифлисе совершил полет на планере собственной конструкции. 1909 год стал судьбоносным для развития российской авиации. 11 июля начал работу первый в России самолётостроительный завод  С.С. Щетинина, 11 сентября в Киеве двадцатилетний авиаконструктор Игорь Сикорский построил свой первый двухвинтовой вертолёт соосной системы, а русские офицеры – воздухоплаватели М.В. Агапов, В.В. Голубов, Б.Ф. Гебауэр, А.И. Шабский, С.А. Ульянин начали проектировать аэропланы собственной конструкции. Для руководства работами в области авиации в марте 1910 года был создан Отдел Воздушного флота, председателем которого был назначен Великий Князь Александр Михайлович Романов, и уже в ноябре им была открыта авиационная школа под Севастополем. Первая авиационная неделя стартовала в Петербурге в мае 1910 года. Среди известных всему миру иностранных  летчиков в полетах участвовал и русский военный летчик Н.Е. Попов. В числе активных зрителей этой недели были и два молодых человека – Николай Поликарпов и Сергей  Ильюшин, ставшие впоследствии выдающимися авиаконструкторами. В России до 1917 года разработкой новых типов самолетов занимались  И.И. Сикорский («Илья Муромец»), В.А. Слесарев («Святогор»), Д.П. Григорович (гидросамолёты М-5, М-7, М-11), Я.М. Гаккель (Гаккель III, Гаккель IX) и другие конструкторы. Общее число самолетов, строившихся в России до 1917 года, насчитывает 315 наименований оригинальных отечественных конструкций, из которых 38 строились серийно, 117 самолетов иностранной разработки, из которых 35 строились серийно, остальные же производились в нескольких экземплярах. К 1914 году на русских заводах выпускалось  до 500 самолетов в год, а во время Великой войны к 1917 году число производимых самолетов дошло до 200-230 в месяц, причем уровень их характеристик был не ниже зарубежных. Огромный вклад в развитие отечественной авиации внесли Александр Матвеевич Кованько, Александр Николаевич Вегенер, Александр Евгеньевич Раевский, Николай Алексеевич Рынин, Николай Егорович Жуковский, Андрей Николаевич Туполев и ряд других ученых, инженеров и организаторов промышленности. В годы Первой мировой войны 269 русских летчиков стало Георгиевскими кавалерами, из них 49 человек имели орден Святого Георгия 4-й степени и Георгиевское оружие, а 14 человек – 4 степени солдатского Георгиевского креста и орден Святого Георгия 4-й степени или ГО. В  числе последних был один из первых русских летчиков - капитан Степан Андреевич Ноздровский, который в 1924 году первым в мире запатентовал одноосный гироскопический стабилизатор – прибор, принцип которого лег в основу создания блоков командных приборов для  систем управления ракетами.  Русская революция и Гражданская война нанесли страшные удары по отечественной авиации.  Умер от голода А.М. Кованько, эмигрировали из России выдающиеся ученые: Георгий Александрович Ботезат – специалист в области устойчивости самолетов в воздухе; Степан Прокофьевич Тимошенко – теоретик обеспечения прочности летательных аппаратов; Александр Петрович Фан-дер-Флит – автор учебника «Аэромеханика», заложивший основы аэродинамики, позже развитой Н.Е. Жуковским; Игорь Иванович Сикорский – первый разработчик вертолета; Алексей Александрович Лебедев – один из ведущих разработчиков авиационных двигателей. Из летчиков – Георгиевских кавалеров в Красной армии оказалось, в конечном счете, лишь  68 человек, из которых 50 % было уволено из РККА до 1929 года, а 17 человек – репрессировано по социальному признаку. В том числе пали жертвами репрессий начальник Главного аэродрома и первый начальник ВВА им. Жуковского – А.Н. Вегенер (1882 - 1928), первый летчик – испытатель Главного аэродрома А.Н. Раевский (1887-1937), в 1929 году был арестован и приговорен к высшей мере наказания Н.Н. Поликарпов, правда, освобождённый из заключения в 1931 году после показа Сталину самолета И-5, пилотируемого Валерием Чкаловым. Таким образом, советская авиация начала развиваться в плане научно – технического потенциала приблизительно на 40 % базе от дореволюционной, а дореволюционных специалистов – летчиков не осталось и 20 %. Какими бы были российская авиация и космонавтика без этих потерь ныне можно только догадываться.        

Стратонавтика. История самоотверженных и героических полетов в стратосферу такова. В мае 1931 года мир взорвала сенсация. Швейцарский профессор Огюст Пикар на воздушном шаре, названном стратостатом, поднялся на высоту более 15 тысяч метров. Мир воспринял это событие как прорыв и первый шаг человека во вселенную. В августе 1932 года швейцарский ученый совершает второй, еще более дерзкий, полет, достигнув высоты 16200 м. В Советском Союзе под влиянием этих успехов был изготовлен стратостат СССР-1, в 2 раза больший по объему, нежели стратостат Пикара: его высота превышала 150 метров.  Риск полета был крайне высок: вероятность успеха составляла не более 30 %. Шар заполнялся легко воспламеняющимся водородом, и любая случайная искра, молния, разряд статического электричества могли спровоцировать взрыв и гибель экипажа, размещавшегося в небольшой гондоле, диаметром не более 2 метров. Велика была и вероятность разгерметизации, также грозившей гибелью.

30 сентября 1933 года в 8 часов 30 минут стратостат СССР-1 поднялся в воздух и через 4 часа достиг высоты 19300 метров, побив более чем на 3000 метров рекорд Пикара. Приземлилась гондола невдалеке от Коломны. Имена командира экипажа Георгия Прокофьева и стратонавтов Эрнста Бирнбаума и  инженера Константина Годунова узнала вся страна. В январе 1934 года должен был состояться 17 съезд ВКП(б), названный «Съездом победителей», и к его началу было решено приурочить полёт второго стратостата, изготовленного в Ленинграде и названного «ОСОАВИАХИМ - 1». Из 11 претендентов на полет были отобраны трое: командир экипажа – Павел Федосеенко, совершавший полеты на аэростатах еще до революции; бортинженер Андрей Васенко, в свои 30 лет бывший одним из лучших специалистов в стране по конструированию дирижаблей и аэрофотосъемке, и 23 – летний ученый – физик Илья Усыскин, о котором еще в студенческие годы говорили как об одной из главных надежд советской физической науки. Илья Усыскин в 20 лет опубликовал работу по исследованию атомного ядра, высоко оцененную  академиком Иоффе и ведущими физиками-ядерщиками Европы. Именно Иоффе порекомендовал Илье войти в состав экипажа с целью изучения природы космических лучей, для чего молодой ученый сконструировал оригинальный прибор.

Подготовка к старту происходила в спешке, стремились во что бы то ни стало осуществить полет во время работы съезда, оставив для подготовки всего несколько суток.

Полет стратостата «ОСОАВИАХИМ»-1 состоялся утром 30 января 1934 года на Кунцевском аэродроме. К 11 часам 49 минутам московского времени стратостат достиг высоты 20600 метров и передал на Землю поздравительную телеграмму съезду.  Больше стратонавты не вышли на связь. Начались поиски гондолы с экипажем. К вечеру стало ясно, что, скорее всего, стратостат погиб,  и к исходу дня, невдалеке от Саранска, была найдена искореженная гондола с погибшими членами экипажа. При изучении бортового журнала стало ясно, что стратонавты достигли высоты в 22000 метров, когда случилась трагедия. Из-за предельно большой высоты стратостат не снижался, экипаж вынужден был осуществить сброс газа через клапан, что привело к резкому увеличению скорости спуска и разрыву оболочки. Героев похоронили с почестями в кремлевской стене и посмертно наградили орденами Ленина. По оценкам специалистов для стратостата «ОСОАВИАХИМ»-1 предельно допустимой являлась высота в 21000 метров. Подниматься «до тех пор, пока не остановишься», командиру экипажа приказали партийные чиновники, инструктировавшие его перед полетом. Константин Эдуардович Циолковский, анализируя основную причину катастрофы, отметил, что она произошла на 90 % из-за погони за рекордом. В последующие годы советских стратонавтов преследовал  злой рок. В 1934 году на старте сгорел стратостат СССР-2, в 1937 , едва оторвавшись от Земли, рухнул суперстратостат СССР-3, объем оболочки которого был больше, нежели у «ОСОАВИАХИМА» в 7 раз. На нем хотели покорить высоту в 30 километров. В 1938 году в центре Ростова – на - Дону опустился стратостат, в гондоле которого находилось 4 мертвых стратонавта,  испытывавших работу кислородных аппаратов на больших высотах. Главной причиной неудач следует считать штурмовщину под давлением партийных функционеров и  неуважение к мнению специалистов. Таким образом, из целой серии полетов стратостатов удачным оказался лишь полет СССР-1. Имена погибших стратонавтов из пропагандистских соображений, в основном,  были  вычеркнуты из истории советской авиации и воздухоплавания.

Ракетостроение.  История создания реактивных снарядов в России восходит к 19 веку и связана с именами генерал – лейтенантов Русской Императорской армии Александра Дмитриевича Засядко (1779-1837)  и Константина Ивановича Константинова (1818 - 1871), создавших первые ракеты, с успехом применявшиеся Русской армией в войнах 19 века и достигавших дальности полета до 2300 м.  Приобретенный опыт был изучен двумя русскими инженерами - изобретателями в 20 веке – Иваном Платоновичем Граве (1874-1960) и Николаем Ивановичем Тихомировым (1859-1930). И. П. Граве в 1895 году с отличием окончил Михайловское артиллерийское училище, а в 1900 – Михайловскую артиллерийскую академию, где преподавал с 1904 года. 14 июля 1916 года полковник Граве подал заявку на изобретение, касающуюся создания первой в мире ракеты на бездымном порохе, приготовленном с примесью твердого растворителя. Параллельно Граве вел исследования русский ученый Н. И. Тихомиров, который в 1894 году занялся проблемой создания ракетных снарядов, а в 1912  -  представил морскому министерству его реальный проект. В 1921 по предложению Тихомирова была создана лаборатория для создания снарядов на бездымном порохе, получившая  в 1927 году наименование Газодинамической лаборатории (ГДЛ). В том же 1921 году в ГДЛ к Н.И. Тихомирову пришел на работу талантливый инженер, офицер Русской Императорской армии, участник Русско – японской и Великой войн -  Владимир Андреевич Артемьев (1885-1962). В.А. Артемьев и Н.И. Тихомиров возглавили работы в ГДЛ, а 3 марта 1928 года ими  был испытан первый 82-мм реактивный снаряд, пролетевший 1300 м.   В 1924 году И. П. Граве получил первый в России патент на  ракету с бездымным порохом на основе заявочного свидетельства 1916 года. Однако в 1926 году И.П. Граве был арестован как бывший царский офицер и посажен в тюрьму. Ранее, по той же самой причине, 22 сентября 1922 года был арестован В.А. Артемьев, проведший 3 года на Соловках, откуда вышел в 1925 году и вернулся в лабораторию Н.И. Тихомирова. 15 апреля 1928 года в ГДЛ пришел работать Георгий Эрихович Лангемак (1898-1938), в 1916 году окончивший школу прапорщиков и произведенный в мичманы, сражавшийся в годы Великой войны на Приморском фронте в Морской крепости Императора Петра Великого. В 1923 году Г.Э. Лангемак поступил и в 1928 окончил Военно-техническую академию и был направлен на работу в лабораторию Н.А. Тихомирова, где  занялся разработкой реактивных снарядов РС-82 мм и РС-132 мм. В мае 1930 г. после смерти Н.И. Тихомирова лабораторию возглавил инженер-артиллерист Борис Сергеевич Петропавловский (1898-1933),  окончивший в 1915 Суворовский кадетский корпус в Варшаве, а затем ускоренный курс Константиновского артиллерийского училища в Петрограде. В 1929 г. он окончил Военно-техническую академию им. Ф.Э. Дзержинского в Ленинграде и был направлен в ГДЛ. Параллельно с лабораторией Н.И. Тихомирова 15 сентября 1931 года были организована группа изучения реактивного движения (ГИРД). Ее возглавляли Фридрих Артурович Цандер (1887-1933) и Сергей Павлович Королев. 31 октября 1933 года постановлением № 104 Совета Труда и Обороны из слияния двух лабораторий – ГИРД и ГДЛ был организован Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), который возглавил Иван Терентьевич Клейменов (1898-1938).  В 1932 году из тюрьмы был выпущен И.П. Граве, который включился в работу института под руководством Г.Э. Лангемака, ставшего в январе 1934 года заместителем директора РНИИ по научной части. В том же, 1934 году, Г.Э. Лангемак и молодой инженер Валентин Петрович Глушко, пришедший на работу в ГДЛ в 1929 году после окончания Ленинградского университета, написали и издали первый в Советском Союзе труд «Ракеты, их устройство и применение». Руководство созданием пусковой установки взял на себя Иван Исидорович Гвай  (1905-1960). Уже в 1930 году ГДЛ добилась первых практических результатов при полигонных испытаниях реактивных снарядов РС-82 и РС-132, а в 1932 году были успешно проведены первые официальные стрельбы в воздухе снарядами РС-82 с самолета И-4 авиаконструктора Н.Н. Поликарпова, снабженного шестью пусковыми установками.  Г.Э. Лангемак вёл переписку с К.Э. Циолковским о невоенном применении ракет и первым ввёл в русский язык термин «космонавтика».

В начале 1933 года, т.е. уже после разработки основных технических решений по созданию реактивных снарядов в ГДЛ, на работу в Московское отделение ГИРД пришел после окончания Военно – авиационной академии им. Жуковского Андрей Григорьевич Костиков, которому суждено было сыграть роковую роль в судьбе основных творцов ракетно-космической техники и систем залпового огня.

С 1933 по 1937 год группой инженеров под руководством Г.Э. Лангемака была завершена доводка реактивных снарядов РС-82 мм и РС-132 мм, ставших основой реактивного миномета "Катюша".  В 1937 году эти снаряды были приняты на вооружение для самолетов И-15, И-16, И-153 и СБ.  По доносу Костикова 2 января 1937 года Г.Э. Лангемак и И.Т. Клейменов были арестованы органами НКВД и после годичного следствия расстреляны 11.01.1938 года. В июне 1938 года Костиков возглавил экспертную комиссию, давшую справку для НКВД о вредительской деятельности В.П.Глушко и С.П.Королёва. В результате С.П.Королёва приговорили к 10 годам лагерей, а В.П.Глушко - к 8 годам. В конце 1938 года во второй раз был арестован по ложному обвинению в причастности к «военно-фашистскому заговору» И.П. Граве, вскоре освобожденный по приказу Сталина как «особо ценный специалист». В третий раз Граве арестовали в 1952 году — по делу о мнимом заговоре в Главном артиллерийском управлении, но сразу же после смерти Сталина освободили.  В 1938 году Костикова утвердили в должности главного инженера, а в 1939 - директора института, т.е. он последовательно занял места оклеветанных и расстрелянных Г.Э. Лангемака и И.Т. Клейменова. 

Однако самостоятельно создавать пионерские технические решения было намного сложнее, чем писать доносы на выдающихся инженеров и ученых и присваивать их идеи. Провалив работы по созданию  реактивного истребителя (разработкой которого до ареста занимался С.П.Королев), Костиков был смещен с должности директора института, арестован, но вскоре освобождён из заключения. Умер он 5 декабря 1950 года от сердечного приступа. 

За годы войны было произведено более 30 тысяч систем залпового огня, названных солдатами красивым женским именем «Катюша», а также более 12 миллионов снарядов к ним. О развитии и строительстве ракет во время  войны было забыто.  

Разгром РНИИ роковым образом сказался на развитии отечественной ракетной техники. Только после Второй мировой войны и поражения Германии в руки советских инженеров и учёных попали разработки немецких специалистов, работавших под руководством Вернера фон Брауна в ракетном центре Пенемюнде, куда для изучения опыта были направлены С.П. Королёв, В.И. Кузнецов, Н.А. Пилюгин, Б.Е. Черток и целый ряд других разработчиков, после чего советское правительство начало развитие ракетно – космической техники. Но это уже совсем другая история. 

Выводы. Таким образом, основы отечественной авиации, стратонавтики и ракетостроения были заложены в России до революции. Революция и Гражданская война приблизительно на 10 лет затормозили ведение работ в данных областях, а также привели к гибели или к вынужденной эмиграции большого числа российских авиаторов и ученых, что серьезно ослабило интеллектуальный потенциал советской науки и техники. В информационно – идеологическом плане это привело к замалчиванию очень многих имен и способствовало  разрыву исторической преемственности и связи поколений. Между тем в США никогда не отрывали историю развития авиации, стратонавтики и космонавтики друг от друга: американские космические корабли, зачастую, носили имена стратостатов 1930-х годов, а стратостаты, в свою очередь, имена первых самолетов начала 20 века. Ныне необходимо российскую историческую преемственность восстановить. Это отнюдь не умалит заслуг первых космонавтов и создателей ракетно-космической техники 1940-х – 1960-х годов, а лишь утвердит логику и историческую справедливость.  

 От редакции:

- Распространяйте наши материалы в Вашем окружении;  

- Подпишитесь на нашу рассылку (Стрелы НТС), для чего перейдите по ссылке http://subscribe.ru/catalog/state.politics.dlachlenovidruz;

- Смотрите аналитический обзор событий за прошедшую неделю Георга Габриеляна на  http://vk.com/ronhdd  и  

http://ge-org.livejournal.com