Стрела НТС №120  от 24.04.2012г.

Елена Семёнова

БОЛЕЗНИ РУССКОГО САМОСОЗНАНИЯ

(Или нечто о «дохлых кошках»)

С давних времён повелось, что тайные и явные враги России видят угрозу себе ни в чём ином как в русском национальном возрождении, русском движении, а потому всеми силами стараются расколоть и без того рыхлые ряды его. Раскол же зачастую бывает вызван сумятицей, царящей в идеологической сфере. Эта сумятица старательно умножается, дабы исказить и извратить здоровое национальное чувство, подменить здоровую, цельную идейную платформу болезненными «ориентациями», зиждущимися на гнилых фундаментах полубезумных теорий, и таким образом придать русскому движению маргинальный и неадекватный облик. Самый бесовский персонаж Н.В. Гоголя, юрисконсульт, учил: «Спутать, спутать - и ничего больше, ввести в это дело посторонние, другие обстоятельства, которые запутали бы сюда и других, сделать сложным, и ничего больше. (…) Первое дело спутать. Так можно спутать, так всё перепутать, что никто ничего не поймет. (…) Я знаю все их обстоятельства: и кто на кого сердится, и кто на кого дуется, и кто кого хочет упечь. Там, пожалуй, пусть их выпутываются. Да покуда они выпутаются, другие успеют нажиться. Ведь только в мутной воде и ловятся раки. Все только ждут, чтобы запутать…» Путаница – излюбленное определение великого писателя к русской действительности. И умело запутывают нас год за годом, век за веком – так, что и концов уже не отыскать. Подбрасываются «заботливыми» руками «дохлые кошки» нам под ноги, и мы раз за разом спотыкаемся о них.

 Один из самых распространённых и давних недугов состоит в желании все беды русские списывать на внешний фактор, на всевозможные заговоры. О пагубности этой тенденции подробно писал И.А. Ильин: «От этого обывательства и дилетантства нам совершенно необходимо сторониться: ибо оно не открывает глаза для спасительного разумения и, следовательно, для лечения, а напротив, надевает на глаза повязку; оно успокаивает ум и дразнит страсть, успокаивает не на понимании, а на дурном суррогате». Разумеется, внешние факторы имеют влияние, но списывание всего происходящего на них разлагает нас самих, мешая оборотиться на себя, понять себя, сосредоточиться на решении конкретных и насущных задач. «…Это есть не объяснение, а мнимое объяснение; это ссылка не на причину, а на одно из проявлений причины. Оно оглушает человека по его мании преследования (…): оно обманывает человека, внушая ему, будто он что-то понял, тогда как на самом деле он заведён в тёмный угол и оглушён ударом по темени…» Всевозможная «мистика» отвлекает внимание от реальных вопросов, подменяет серьёзный анализ многогранных аспектов существующих проблем их примитивными лже-объяснениями, усугубляет путаницу и смешение, парализует нашу волю. Ильин отмечал в своей работе, что ссылка на всесильные злокозненные заговоры ничего не объясняет, поскольку переоценивает силу человеческих заговоров, она «внушает страх, не давая познания». И обличительно для теории этой и её последователей звучат слова философа: «Мы как скверные и ленивые пастухи, которые не умеют ни разводить овец, ни стеречь их; и все беды собственной несостоятельности, собственного невежества, собственной неумелости, бесхарактерности и нечестности сваливаем на заговор лесных волков». Мы уподобляемся в данном случае тому нерадивому монаху, который, будучи застуканным в постный день за поеданием скоромного, отчаянно оправдывается: «Чёрт попутал! Чёрт ворожит!» Мы ищем чёрта во всём, увлекаясь «теорией заговоров», и чёрт представляется всесильным, побеждающим Бога. А не много ли чести для чёрта и его подручных – наделять их такой силой, невольно возвеличивать их, подпитывать их своим о них воображением?

 Сегодня «дохлых кошек» нам подбрасывают столь же исправно, как и прежде. Нетрудно заметить, что вброс этой падали усиливается в кризисные моменты, в моменты, когда русское движение делает робкие шаги к объединению. Начинается мгновенная раскачка.  Для отвлечения от серьёзных проблем вбрасываются какие-нибудь бредовые идеи, их подхватывают (одни сознательно, другие по неразумению), и, как снежный ком, нарастают ожесточённые споры по вопросам, о которых и говорить-то странно. Особенно популярны теперь «кошки» из церковной сферы. То Ивана Грозного канонизировать хотят, то Распутина, а то и Сталина. И об этих, с позволения сказать, инициативах начинаются дебаты! И отходит на второй план кризис, развал армии, вымирание населения, растление его… И нарастает всевеликая путаница в точности по Гоголю: «Кто-то пропустил между ними, что народился антихрист, который и мертвым не дает покоя, скупая какие-то мертвые души. Каялись и грешили и, под видом изловить антихриста, укокошили неантихристов…»

 Из всех болезней русского движения самой затяжной и массовой является «сталинизм». До того дело дошло, что уже людям, заразой этой не поражённым, порой кажется «неудобным» обозначить своё негативное отношение к «отцу всех народов», дабы не впасть в немилость у изрядной части патриотического лагеря. Люди именуют себя православными русскими националистами и из великого множество великих русских деятелей поднимают на знамёна «чудесного грузина», палача русского народа: чем это объяснить? Любопытную и в высшей степени характерную картину даёт анализ большой части современной гражданской поэзии. Какой образный ряд выстраивается в ней, кочуя из стиха в стих, от автора к автору? Святая Русь – Россия – Православие – Поле Куликово – Император Николай Второй – Сталин. Можно встретить утверждение, что России без Сталина не может быть (любимейший мотив русофобов всех мастей – в этом случае эта клевета заявляется из патриотизма!), что Сталин вернул нам Родину и т.п. У А.А. Ахматовой есть стихотворение «Защитникам Сталина»:

Это те, что кричали: «Варавву

Отпусти нам для праздника», те,

Что велели Сократу отраву

Пить в тюремной глухой тесноте.

Им бы этот же вылить напиток

В их невинно клевещущий рот,

Этим милым любителям пыток,

Знатокам в производстве сирот.

Более полувека минуло с той поры, как написаны были эти строки, но защитников не поубавилось. Защитников искренних и благонамеренных. Защитников горячих. Ничто не вызывает такой непримиримой и нервной реакции у этой части общественности, как выпад в адрес «вождя». За неимением серьёзной аргументации любая дискуссия на эту тему быстро превращает в гвалт, в оскорбления, в кухонную разборку, в истерику. Фанатизм бьёт через край. Убеждённость – непробиваемая никаким фактом. Говорил некогда Сталин, психолог тонкий, Шолохову: «Народу нужно божка». Он и стал божком этим. Стал идолом. Кровавым идолом неоязыческого культа, которому слепо поклоняются уже десятилетия поколение за поколением. Именно этим обожествлением, идолопоклонством обусловлена та бурная реакция, которая возникает на неуважительное отношение к идолу. Это уже не просто расхождение во взглядах, а своеобразное оскорбление «религиозного чувства» верующих… в Сталина. А бороться с «религиозным чувством» крайне сложно. Тем не менее стоит внимательнее остановиться на аргументах, которые приводят обычно защитники Сталина, и разобраться в их состоятельности.

 1. «Сталин в кротчайшие сроки провёл индустриализацию, «взял с сохой, а оставил с атомной бомбой». Что ж, индустриализация была проведена, это так. Научно-технический прогресс налицо. Правда, стоило бы заметить, что фундамент для многих достижений был заложен ещё при Царе и не получил развития лишь из-за разрухи, спровоцированной революцией. И созидателями выступали, большей частью, учёные, начавшие путь свой ещё в России царской. К слову, иные из них (академик Вавилов, например) за свои заслуги были умерщвлены в сталинских застенках. Главной же оплатой за индустриализацию стало разрушение русской деревни. Русская деревня, оставаясь фундаментом старой России, с первых дней была бельмом на глазу коммунистической власти. Борьба с ней носила характер духовный. Разрушая всё до основания, нельзя было не разрушить самого основательного и многочисленного класса – крестьянства. «В этой сатанинской всепожирающей оргии, как хворост, сгорала и русская интеллигенция, и дворянство, и казачество, и деловые люди из банков и от станка и, наконец, огненная стихия добралась и до станового хребта государства, до его столбовой опоры — до мужика. С деревней возились дольше всего; да и то сказать — в обмолот пошло доселе неистребимое и самое многочисленное племя хлеборобов, пуповиной связанное с землей–матерью. Обрезали и эту связь...» - писал Б.А. Можаев. Идея сплошной коллективизации принадлежала Троцкому и его подручным. Сталин, имевший целью «свалить» своего давнего конкурента, её не принял, заявив, что по пути продразвёрсток советская власть больше не пойдёт. После этого Троцкого сместили, а коллективизация была проведена в точности по его лекалам. Шолохов, наблюдавший воочию процесс раскулачивания, с ужасом описывал происходящее в письме «вождю». В нём он отмечал, что кошмар коллективизации много превосходит даже виденные им страшные картины гражданской войны. По примерным подсчётам обошёлся нам этот погром русской деревни в 15 млн. душ. Не каких-нибудь, а самых крепких, сильных, здоровых мужиков, хозяев своей земли, на которых веками стояла деревня, а с нею и Россия. Если Столыпин сделал ставку на сильных и трезвых, и к 1913-му году Россия достигла величайшего в своей истории подъёма и изобилия, то коммунисты поставили на слабых и пьяных, на лодыря, а не на работника, говоря языком ненавистного и Ленину, и Сталину Достоевского – «на сволочь». Лучшая часть народа была пущена «в распыл», а сволочь заняла её место, сволочь восторжествовала. И в этом торжестве – суть коллективизации, нанёсшей смертельный удар нашей деревне, от последствий которого не суждено было ей оправиться. И великого этого преступления индустриализации не перевесить.

 2. «Сталин был русским патриотом!» Утверждающим это полезно было бы ознакомиться с речами «вождя». Вот, например, фрагмент из речи на Х Съезде: «Суть этого неравенства национальностей состоит в том, что мы, в силу исторического развития, получили от прошлого наследство, по которому одна национальность, именно великоросская, оказалась более развитой в политическом и промышленном отношении, чем другие национальности. Отсюда фактическое неравенство, которое не может быть изжито в один год, но которое должно быть изжито путем оказания хозяйственной, политической и культурной помощи отсталым национальностям»; «Суть национального вопроса в РСФСР состоит в том, чтобы уничтожить ту отсталость (хозяйственную, политическую, культурную) национальностей, которую они унаследовали от прошлого, чтобы дать возможность отсталым народам догнать центральную Россию и в государственном, и в культурном, и в хозяйственном отношениях»; «… помещики и капиталисты оставили в наследство такие загнанные народности, как киргизы, чеченцы, осетины, земли которых служили для колонизации со стороны казачьих и кулацких элементов России. Эти народности были обречены на неимоверные страдания и вымирание»… Равно как и Ленин, и вся коммунистическая верхушка, главную опасность Сталин видел в русском народе. И немало усилий приложено было им для превращения нас в «Иванов, родства не помнящих». Культивирование культа доносительства, отречения детей от родителей – какой колоссальный урон нанесло это психологии русского народа, какой великий удар это был для национального характера нашего. Разобщение, скрытность, страх, укоренение подозрительности, недоверия даже к самым близким людям – вот, плоды этой политики. Эти пороки, приобретенные в ту пору, и по сей день не могут быть изжиты. Они въелись в души, впитались в нас. Чувство взаимного доверия вытравили в русских людях, а без доверия не может существовать ни одна организация, ни один народ. И очень хорошо понимал это Сталин, созидая предсказанный Достоевским рай рабов. «Русский патриотизм» «чудесного грузина» – фикция. В этой связи стоит полюбопытствовать, кто занимал руководящие посты в различных отраслях в ту пору? Кто были начальниками лагерей, наградами и званьями звенящими, лагерей, в которых «загибались» преимущественно русские люди? Списки не раз публиковались, повторяться не будем. Кто заправлял искусством? Кто занимал огромный процент высших должностей в Красной армии? «Именно в конце 30-х гг. роль евреев в различных сферах жизни советского общества достигла своего апогея за весь период существования советской власти», - утверждает еврейская энциклопедия. Надо полагать, что все они тоже были «русскими патриотами». О русском народе вспомнил «вождь», когда загорелась земля под ним, когда надвинулась фашистская армада. А ну как пустил бы её замордованный за 20 лет коммунистической власти народ? Ну как воспользовался бы случаем поквитаться, как предлагалось некоторыми? Вот не поздоровилось бы тогда «кремлёвскому горцу» с его подручными! Тут-то и вспомнили о русском народе, о русском патриотизме, о победах русского оружия.  И вынес русский народ страшную эту войну на своих плечах! Вздохнул с облегчением тиран, тост поднял – «За русский народ!» - то-то счастье нам по сию пору!

 3. «Сталин выиграл войну». Вот уж утверждение, уничижительное для народа, единственно великому подвигу и бесчисленным жертвам которого обязан весь мир этой Победой. «Сталин выиграл войну» - утверждают так, будто за многовековую историю нашу никаким иноземным захватчикам не давали мы отпора. Будто не было ни великих побед Суворова, ни 1812-го года (почему бы не сказать, что Александр Первый ту войну выиграл?). Говорят, позабыв о тех многочисленных стратегических ошибках, кои солдаты потом оплачивали своей кровью (а её-то не берегли вовсе в отличие от суворовских времён). Сталин не выигрывал войны, но присвоил себе русскую Победу, по сути, украл её. Поднял тост «за русский народ» и вновь вверг народ этот в лагерную тьму. И ужесточили УК – уже не по 10 лет давать стали, а всё чаще по 25. Побывавших в плену приравнивали к изменникам. Тут, быть может, знание истории сыграло роль свою. Взяли русские Париж в своё время, насмотрелись офицеры на тамошнее житьё-бытьё, а потом на Сенатскую площадь вышли. Панически боялся «вождь», что и против него ощутивший силу свою, раскрепостившийся, вздохнувший полной грудью и вновь почувствовавший себя нацией за 4 года войны народ поднимется на него, и принимал превентивные меры. К слову, примечательно, что наши мастера искусств, падкие на безосновательные параллели, любили сравнивать «николаевскую Россию» с Россией советской, с Россией сталинской. И Николая Первого показывали нам, как страшного тирана. «Страшный тиран» казнил пятерых восставших, имевших целью физически устранить всю царскую семью, остальных отправил на каторгу, при этом все родные их («члены семьи врагов народа») не только не были подвергнуты репрессиям, но даже не утратили своих постов, их дети были определены в лучшие учебные заведения, их семьям был назначен пенсион «по утрате кормильца», говоря языком современным. Так и видится подобная гуманность в коммунистической России! Да и в либеральной – тоже.

 4. «Сталин был верующим и открыл церкви». Надо ли напоминать, какое количество священнослужителей было истреблено в 30-е годы? Десятки тысяч священнослужителей томились в тюрьмах и лагерях. Смертельно больного Серафима Чичагова увезли из дома на «скорой» и расстреляли на Бутовском полигоне. Всего же свою смерть нашли здесь около 1000 священнослужителей и верующих мирян. А сколько ещё таких полигонов! Синодик убиенных громаден, многие из страстотерпцев прославлены сегодня в лике святых. И вот убийцу святых, явленных и неявленных, предлагают нам воспевать «православные сталинисты». Почему бы не воспеть в таком разе Ирода? Нерона? Случается слышать «довод», что священников, де, расстреливали за подстрекательство рабочих к бунту. Аргумент этот не имеет под собой оснований, что элементарно доказывается чтением соответствующих документов. Вот, к примеру, описания начала террора против духовенства в северной столице: «Воистину Гефсиманской стала для монашествующих ночь на 18 февраля 1932 г. В народе её так и назвали – святой ночью. В те страшные часы гонители арестовали более 500 иноков. Со словами: «Да будет воля Твоя!» - вступали на путь страданий бесчисленные сонмы верующих. К ноябрю 1933 г. число действующих храмов в Петербурге сократилось с 495 до 61. Монастыри и подворья были полностью разгромлены и разграблены. Даже колокольный звон к тому времени был запрещён» («Житие Преподобного Серафима Вырицкого»). Надо полагать, что все эти смиренные иноки только тем и занимались, что ходили по заводам и «подстрекали». Пройдясь катком по русской Церкви, Сталин вспомнил о ней, как и о русском народе, лишь с началом войны. Тогда и прозвучало памятное – «братья и сёстры». Да и как было не вспомнить, если гитлеровцы, занимая русские земли, начали было открывать церкви, думая тем привлечь на свою сторону население? Нужно было лишить врага этого козыря. Вообще же, сотрудничество РПЦ со Сталиным, пресловутое «сергианство» остаётся одной из самых чёрных страниц её истории. Многие оправдывают «дипломатию» патриарха Сергия и его последователей заботой о пастве. Но этот аргумент принять сложно. На молебне в честь 70-летия «вождя» в 1949-м году патриарх Алексий говорил в своей речи: «Он — признанный всем миром Вождь не только народов Советского Государства, но и всех трудящихся; он — первый в ряду поборников и защитников мира среди народов, мира во всем мире. Мне нет нужды, ибо это всем нам хорошо известно, излагать здесь его великие заслуги перед Родиной нашей в деле укрепления ее мощи, в деле её необыкновенного преуспеяния во всех отношениях, во всех отраслях труда; нет надобности напоминать вам и о том, что, благодаря его гениальному руководству, наша славная армия в годину тягчайших испытаний, постигших наше Отечество, когда на него напал сильный и злобный враг, — одержала победу над этим врагом, и Родина наша вышла из горнила испытаний еще более сильной, славной и мощной. Всякий, кто лично знаком с нашим Вождем, поражается обаянием его личности; он покоряет собеседника своим внимательным отношением ко всякому делу; ласковостью; своей необыкновенной осведомленностью во всяком деле; силой и мудростью слова; быстрым и благоприятным решением каждого представляемого ему дела и вопроса. Мы, церковные люди, должны благодарить его особенно за его участливое отношение к нашим церковным нуждам; всякий церковный вопрос, соприкасающийся с гражданскими сферами, он разрешает в благоприятном для Церкви смысле. Святая Церковь наша имеет в нем верного защитника. Мы собрались сегодня в великом множестве в храмах наших, чтобы, как это свойственно нам, верующим и церковным людям, молитвою принять участие, в праздновании этого знаменательного для него и для всех нас дня и испросить у Господа ему и в дальнейшем благословение на его великий подвиг служения родному Отечеству и народу и успех во всех его благих начинаниях. Да даст ему Господь много лет в здравии и. благоденствии стоять у кормила, правления родной Страной, и да процветает Страна наша под его мудрым водительством многая и многая лета на радость и счастье ее народов. Аминь». Христос учил отдавать кесарю кесарево, но не учил петь хвалу Ироду, не учил умножать ложь. Иерархи же РПЦ воспевали Сталина, как идолопоклонники. «Сергианство» до сих пор не изжито Церковью, остаётся основой современной её политики и служит причиной всё новым и новым расколам, пагубность которых очевидна.

 5. «При Сталине был порядок. Уголовники сидели». Согласно официальной большевистской теории, уголовники признавались «социально-близкими», то есть способными к исправлению, а потому имеющими право на снисхождение. Исходя из этого «блатари» в лагерях всегда пользовались привилегированным положением, имели преференции от лагерного начальства и полную свободу в измывательстве над 58-й, которая никаких прав не имела. Об этом говорят буквально все мемуаристы. Такое отношение к уголовникам закономерно. На них («на сволочь»), делали ставку во время революции, когда вчерашние каторжане мгновенно возносились на должности, становились начальством, из них были и большевистские вожди («страшная галерея каторжан» - Бунин), и сам Коба в молодости занимался грабежами, именуемыми «экспроприацией». Социальная близость налицо! Любопытно также, что до 1947-го года, согласно УК, срок за кражу (в том числе квартирную) колебался от 6 месяцев до года. Для сравнения 58-я исправно получала сроки от 10 до 25 лет. Небезынтересна и история амнистий того периода. Касалась она только и исключительно уголовников, которые благополучно выходили на свободу, возвращались к своему «ремеслу», а места их в лагерях занимала 58-я, на которую амнистии не распространялись. Хороший порядок, ничего не скажешь.

 6. Главная заслуга Сталина в глазах его апологетов состоит в том, что он разделался со «старой гвардией». Гад пожрал гада – значит, уже перестал гадом быть? Логика странная, но требует разбора. К сожалению, так уж вышло, что слова «репрессии», «ГУЛАГ», «лагеря» ассоциируются у подавляющей массы населения с 37-м и 38-м годами и лишь с одной, меньшей частью жертв, не с трагедией русского народа, но с бедами (преувеличенными) народов иных. Как произошло это? Роковая подмена началась ещё при разоблачении культа личности. Тогда, в первую очередь, бросились реабилитировать старых партийцев, «невинно пострадавших» старых большевиков, среди которых было немалое число тех, кто приложил руку к расправам над русскими людьми ещё при Ленине. Оправдывали одних палачей, пострадавших от рук других палачей. Верные партийцы, не загибавшиеся на общих работах, пользовавшиеся сочувствием лагерного начальства, устраивавшего их на тёплые места, а потому в отличие от бесчисленного множества крестьян, священников и других зэков благополучно уцелевшие, бросились писать мемуары, насквозь пронизанные ложью. Сталин стал единственным козлом отпущения, тогда как Ленин, его приспешники, партия, даже сотрудники НКВД и лагерные начальники оказывались вне критики, оставаясь «умом, честью и совестью». В конце 80-х история повторилась. Реабилитировать ринулись опять же палачей: Зиновьева, Каменева, Бухарина и т.п. Так выработался стереотип, будто бы в 30-х уничтожали (и поделом бы - за все художества) только их, а все прочие жертвы оказались благополучно забыты, словно их и не было. Процесс же реабилитации прочно увязался с именами людей, разрушавших государство, людей, ненавидящих не столько советскую власть, но саму Россию, не советское, а русское, не партию, но сам русский народ. О репрессиях больше всех кричали те, чьи предки весьма отличились по части истребления народа в «славные» ленинские времена. Те, которые разграбляли страну в 90-е. Те, что открыто радовались каждой русской беде с экранов. Те, что продолжали всемерно дело Ленина и Ко. Их вещания о «незаконно репрессированных» приводили к обратному эффекту: «то, что говорят они, не может быть правдой, по определению, стало быть, и все репрессии – это ложь, и побили тогда только таких гадов, как они, и прав был товарищ Сталин» – такой вывод делали для себя многие обыватели. Именно с таких позиций начинает расцениваться всякое упоминание об этой теме, всякая книга о ней, всякий, берущийся писать или говорить о ней. Происходит инстинктивное отторжение. Таким образом, рассуждения о репрессиях из уст продолжателей дела палачей России служили и служат дискредитации их жертв, мешают подлинному пониманию истории и отдаляют постижение трагедии России 20-го века. К слову, эту тенденцию ещё на заре её отметил А.И. Солженицын на страницах «Архипелага»: «Этих людей не брали до 1937 года. И после 1938-го их очень мало брали. Поэтому их называют «набор 37-го года», и так можно было бы, но чтоб это не затемняло общую картину, что даже в месяцы пик сажали не их одних, а всё те же тянулись и мужички, и рабочие, и молодежь, инженеры и техники, агрономы и экономисты, и просто верующие. «Набор 37-го года», очень говорливый, имеющий доступ к печати и радио, создал «легенду 37-го года», легенду из двух пунктов: 1) если когда при советской власти сажали, то только в 37-м, и только о 37-м надо говорить и возмущаться; 2) сажали в 37-м - только их».

 И легко восприняло общество эту легенду… Амос Оз говорил: «Быть евреем означает чувствовать: где бы ни преследовали и мучили еврея, — это преследуют и мучают тебя». И ничего нет ценнее для них, чем жизнь их соплеменника. Поэтому Сталину они не могут простить несколько сотен попавших под общий каток сродников. Но почему русские люди не только готовы простить Джугашвили миллионы своих уничтоженных и умученных братьев, но ещё и прославлять его как величайшего из великих, называя своих убиенных родных «щепками»? («Лес рубят – щепки летят». Прим. Ред.). И как могут иные из них при этом именовать себя русскими националистами? Никакого касательства подобная позиция к национализму не имеет.

 7. И последний «аргумент» который приводят сталинисты: «если бы Троцкие остались, было бы хуже», «а сейчас разве хорошо?» Это – аргумент бессилия. Не безумно ли, сравнивая два Зла, одно из них, на основании того, что оно кажется меньшим, возводить в статус Добра и прославлять?

 «Сталинизм», как уже было сказано выше, тяжёлая болезнь. Болезнь русского национального самосознания. Болезнь, которая становится шлагбаумом на пути русского движения. Нам говорят, что не нужно говорить о ней, чтобы не усугублять раскол. Но болезнь не исчезнет, если о ней молчать. Болезнь требует лечения. Для здорового развития национального самосознания, национального движения и государства нужна здоровая идеологическая платформа. И помесь святого Сергия с Распутиным, Николая Второго с Иваном Грозным, Христа со Сталиным таковой (идеологической платформы) дать не может. Разруха в головах, плодом которой является подобный ералаш, делает неосуществимым процесс созидания, но усугубляет развал. Потому так жизненно необходимо её преодоление.

Источник: Журнал «Верность» № 170 – 2012

http://metanthonymemorial.org/VernostNo170.html

От редакции:

- Пожалуйста, распространите эту Стрелу в среде русской национально патриотической молодежи; 

- Читайте ж. «Посев»  на   http://www.posev.ru/ и http://nts-rs.ru/;

- Подпишитесь на нашу рассылку (Стрелы НТС), для чего перейдите по ссылке http://subscribe.ru/catalog/state.politics.dlachlenovidruz;

- Смотрите аналитический обзор событий за прошедшую неделю Георга Габриеляна на  http://vk.com/ronhdd  и  http://ge-org.livejournal.com