Стрела НТС №93  от 22.06.2011г.

Предлагаем Вашему вниманию главу из книги «Ранние идейные поиски российских солидаристов». Саму книгу можно приобрести в издательстве «Посев» по адресу: 127051,  МОСКВА,  Петровка 26, стр.2, оф. 96, Кузнецовой О.А., телефон (495)-625-92-48, e-mail: posevru@online.ru

Значение идеи и сильной личности

Естественные науки научили человека упрощенной трактовке всякого явления: причина, явление, следствие... Мы привыкли к показательным приборам. Как в фи­зике, все должно быть просто и наглядно. Именно с такими методами подходят к изу­чению истории. Появляется соблазн - выхватить из истории человечества лишь те фак­ты, которые можно связать в примитивную и понятную теорию.

И вот уже теория хода истории готова. Она проста, понятна и рассудочно, казалось бы, обоснована. Открываются "всезнающим" человеком законы бытия; существует как бы готовая формула - для каждого отдельного случая необходимо лишь в нее вставить соответствующие колонки статистических данных. Так получило человечество модную ныне теорию исторического материализма.

Исторический материализм

Согласно этой теории, исторический процесс стихиен и, следовательно, не зависит от воли людей. При этом указывается, что развитие человеческих обществ протекает за­кономерно, как и развитие природы, но не в порядке гармонического развертывания событий, а на основе раскрытия противоречий, то есть "борьбы" противоположных тен­денций. Каждый общественный строй и каждое общественное движение поэтому расце­нивается с точки зрения тех условий, которые их породили. Эти условия всегда и при всех обстоятельствах, согласно теории исторического материализма, создаются эконо­мической деятельностью людей. Поэтому экономическая структура общества является основой ("базисом"), на которой развиваются все остальные, так называемые идейные факторы человеческой жизни - наука, право, государство, мораль, религия - являясь не более, как "надстройкой" над экономикой.

Но когда и где, спросим мы, фундамент определяет характер надстройки? И когда он рушится, может ли надстройка продолжать независимое существование? Сами марксисты не исключают "обратного взаимодействия" "надстройки" над "базисом". Но где мера этого взаимодействия? Субъективный фактор (сознание и воля людей) играет, говорит Маркс, активную роль в историческом процессе, но а то же время он сам определяется экономическими причинами. Что для того, чтобы мыслить, надо сначала жить - бесспорно; но определяется ли ход мыслей физическими нуждами, поскольку эти мысли к таким нуждам не относятся?

Трудно установить преимущество экономического фактора даже на заре челове­ческой истории - против этого говорят огромные затраты деятельности, направленные на удовлетворение религиозных потребностей: строительство колоссальных храмов, пирамид, преобладание творчества. Человечество начало свою социальную жизнь длительным периодом религиозных цивилизаций.

Люди, конечно, склонны сочувствовать тем именно правовым и политическим на­чалам, которые наиболее отвечают их интересам. Но кто боролся с самодержавием в России полтораста лет - за крестьянскую свободу, за ограниченную власть, за все соци­альные, судебные, административные реформы? Аристократия, дворянство, интел­лигенция, люди со средствами и связями, которым было наименее выгодно - экономи­чески - то, чего они стремились достичь.

Чтобы опровергнуть исторический материализм, достаточно примера декабристов. Ложность положений марксизма выявляет вся русская история.

Несомненно, что поскольку речь идет о больших массах, экономика лежит в основе человеческого быта, без которой он вообще существовать не может. Потребность в пище более безотлагательна, чем потребность в познании и духовном творчестве. Что все отрасли человеческой жизни чем-нибудь друг на друга влияют, это нельзя оспаривать; но что искусство и религия зависят от цен зерна, железа или нефти - абсурд. Бытие и сознание - это та же единая, неделимая человеческая жизнь, в двух ее наиболее ярких проявлениях: говорить, что одно из них - все равно какое - обусловливает другое, нельзя.

Экономический фактор есть такой же идейный фактор истории, как и государство, право, наука, религия, искусство и пр. В самом деле, разве весь он не есть только сложное и длящееся усилие человеческого духа приспособить внешний мир к своим внутренним требованиям?

Правда, когда человек или общество уже достигли известных экономических результатов, например, обработали почву, накопили запасы продуктов, построили жилища, изобрели технику и пустили ее в ход в виде фабрик и заводов, - то это оказы­вает огромное обратное влияние и на человеческую психику, дает ей иные стимулы и иную обстановку для деятельности. Но разве среди всей этой "мертвой" обстановки "живым" деятелем, как и с самого начала, является не тот же человеческий дух? Нигде, может быть, человеческий дух так наглядно и очевидно не торжествует над материей, как именно в хозяйственных процессах, посредством которых человек материю делает своей послушной рабой.

Интересны некоторые признания самих марксистов.

"Не следует забывать, говорит Луначарский, что экономика есть, прежде всего, результат человеческой активности и что человечество не просто мировой рычаг в руках природы".

Войтоловский, марксистский авторитет в области коллективной психологии, пишет:

"Экономика, производственные отношения, вот единственный ответ ортодоксального марксизма на вопрос, отчего мирные демонстрации народных желаний так легко и так скоро превращаются, в иные моменты, в вооруженные восстания охваченных революцией масс, и тусклые неприметные будни мигом преобразуются в мировую историю, в поворотные пункты в жизни целых народов?

Но что такое эта сакраментальная экономика? Формальная сверхчеловеческая сила, трагический рок, экономика - это сильные железные обручи, скрепляющие бочку истории. Но нельзя забывать о вине, наполняющем бочку и ежеминутно готовом хлы­нуть через край и опьянить горячие головы. Оперируя одной экономикой и отказываясь принимать в соображение всю совокупность общественной жизни, мы незаметно утверждаем какой-то чисто астрономический взгляд на историю...

История - это не только убыток или прибыль, не только бухгалтерская книга.  История это изнуренные трудом миллионы, это - христианские войны, французская революция, английский чартизм, парижская коммуна. Это вычисления Кеплера, это - муки Фауста и костры Инквизиции, это - свободный человеческий дух, запечатленный в длинном свитке дел и событий. Надо вернуть человечеству его законную долю в истории человеческой жизни. Ибо в процессе раскрепощения от господства экономиче­ской необходимости непосредственное участие человека, т.е. работа свободного челове­ческого духа, играет огромнейшую роль.  И для того, чтобы уразуметь ход мировых событий и учесть в них человека, помимо механического хода вещей должны быть также изучены и признаны законы человеческих действий, т. е. законы, управляющие волей и чувствами массы" (Войтоловский. "Очерки коллективной психологии").

Но подобные признания сравнительно редки и они мало влияют на правоверных толкователей марксизма. Обыкновенно предвзятое, чисто философского порядка убеждение заставляет марксиста препарировать историю на свой лад. Из сложного клубка событий он делает произвольный выбор причин и следствий исключительно экономического характера. Для него освобождение крестьян, например, совершилось потому, что созрели новые экономические условия: подневольный труд-де потерял свою выгодность в силу необходимости перехода государственного хозяйства к ка­питалистическим формам. Благородная личность Императора Александра II и целое поколение поборников народной свободы приобретают вид слепых исполнителей пред­начертаний рока - какого-то неуклонно-неумолимого "Духа истории".

Но это утверждение может быть с полным правом обернуто: освобождение крестьян создало благоприятные условия перехода к новым хозяйственным формам; само оно было вызвано целым сцеплением причин идейного и экономического характера. (...)

Исторический автоматизм ("самотек")

Итак, толкование всего исторического хода событий только как следствия экономи­ческих процессов, то, что пытается сделать исторический материализм, является аб­сурдом. Ложность, а не научность подобного подхода давно доказана и наукой и прос­тым здравым смыслом, и, как мы видели, даже некоторые представители марксизма решили внести известные поправки в учение Маркса-Энгельса, признав, что в создании истории нельзя умалчивать о роли самого человека.

С другой стороны, было бы явной нелепостью отрицать значение хозяйственных факторов в жизни человечества. Удовлетворение своих потребностей, то, что в сущности является основным определением понятия хозяйственной деятельности, всегда явля­лось одним из важнейших двигателей человечества, начиная от первобытных ступеней его бытия.

Чем ниже стоит человек на ступенях культурного и духовного развития, тем силь­нее влияют на него внешние материальные условия. Поэтому у первобытных народов, еще "не имеющих своей истории", способы добывания себе пропитания (охота, рыбная ловля, земледелие, скотоводство) часто являются решающими при определении их характера, а также обычаев, законов и других норм общественных взаимоотношений.

Чем больше развиваются и усложняются экономические взаимоотношения, тем бо­льше усложняется и их влияние на жизнь народов: появляется торговля и промышлен­ность, углубляется общественное расслоение - факторы несомненно влияющие на историю. Но вместе с тем в жизнь народов начинают врываться новые элементы, при­ходящие со стороны, как - войны, нашествия, новые верования и т. п., нарушающие, казалось бы, естественный ход событий и влекущие за собой исторические пертурбации и катаклизмы, гибель старых и рождение новых культур.

Даже если на минуту допустить, что эти внешние толчки сами по себе являются следствиями чисто экономических причин, то и в этом случав они никак не уклады­ваются в систему нормальной экономической эволюции данного народа. В жизни данного народа на том отрезке времени, на котором эти события происходят, они все же будут исторической случайностью, вне зависимости от их влияния на последующую историю. Но допущение, сделанное нами, к тому же не верно, т. к. никакие истори­ческие события, в силу уже приведенных причин, не могут быть вызваны чисто эко­номическими факторами (экономической эволюцией). В их создании участвовали самые разнообразные и многочисленные факторы, в том числе и духовного порядка: идеи и личности.

Приведем пример. "Переселение народов" (оставим в стороне причины его вызвав­шие) повлекло за собой гибель римской империи и положило начало новой истори­ческой эпохе, известной под названием "средних веков". Но всякому должно быть ясно, что средние века отнюдь не являются естественным следствием экономической эволю­ции римского мира и что не будь "переселения народов" - развитие общественных взаимоотношений несомненно вылилось бы в иные, чем средневековый феодализм, формы.

То есть мы видим, что все попытки придать экономической эволюции первенствую­щее значение в создании исторических процессов разбиваются в первую голову о факты существования исторических случайностей. Эти случайности являются след­ствием многообразия факторов, делающих историю.

В непосредственной связи с толкованием исторических событий посредством эко­номики стоит взгляд, признающий технические изобретения преимущественным дви­гателем в жизни человечества. Являются распространенными подобные воззрения: "порох сверг феодалов", "пар положил конец абсолютизму". (...)

Конечно, влияние техники на жизнь человечества совсем не так малό. Еще с древних времен обладание тем или иным техническим материалом давало свой отпечаток целой эпохе. Так мы знаем "бронзовый век", "железный век". В настоящее время значение технических усовершенствований, несомненно, еще более возросло, вернее захватило более широкие массы. Наличие радио, быстроходных самолетов, электрификация - все это факты, которые не могут не наложить свой неизгладимый отпечаток на психологии людей нынешней эпохи. Но в то же время они недостаточны для того, чтобы сколько-нибудь серьезно изменить людскую психологию в каком-то совершенно ином направлении, чем она была на протяжении всей предыдущей исто­рии.

Кроме того, технические изобретения являются продуктом человеческого творчества и внутренне руководятся идеями, в первую очередь идеей стремления к познанию, а также и другими идеями (изобретатель пороха делал свои испытания в целях мис­тических изысканий, изобретатель динамита Нобель руководился идеей пацифизма и т. д.).

Следует также упомянуть о биологических и геополитических факторах, могущих влиять на историю. К первым, в первую голову, относится расовое происхождение людей. Расизм, т. е. учение, придающее первенствующее значение именно этому усло­вию возникновения народов и наций, образовалось на основе научной теории графа Габино и получило свое политическое оформление в современных движениях нацио­нал-социализма и итальянского фашизма. Ошибка расизма заключается в том, что сложный вопрос о зарождении национального сознания, которое есть результат духов­ной устремленности многих поколений и исторической традиции, он хочет заменить биохимическим вопросом о крови.

Под геополитическими факторами следует понимать внешние природные условия того края, где происходит зарождение племени, народа, нации. Климат, плодородие почвы, географический рельеф и т. п., несомненно, накладывают свой отпечаток на общий характер жителей страны и в значительной мере направляют их историческое развитие. Так, мы довольно резко отличаем характер северных народов от южных, жителей равнин и т. д. (...) Близость моря определяет склонность народа к навигации и торговле; история островитян всегда всецело связана с вопросом о морской мощи и т. д. В русской истории геополитические факторы, несомненно, играли очень важную роль в силу географической однородности великой русской равнины и во многом технически облегчили, если и не обусловили, возможность создания "империи без колоний".

Но как биологические, так и геополитические условия имеют особенное значение главным образом в природе зарождения национальных и государственных образо­ваний. В дальнейшем развертывании исторических событий их роль значительно ослабевает, как только народы входят в соприкосновение с внешним миром, несущим новые идеи, верования, обычаи, новую культуру и цивилизацию. (…)

Самый факт наличия стихийной эволюции - автоматизма (самотека) - в истории породил широко распространенное мнение о существовании неких незыблемых исто­рических законов. Чтобы ответить на этот вопрос, определим сперва, что можно подразумевать в данном случае под словами "законы истории".

Когда известное явление постоянно следует за другим явлением и между ними человеческий разум устанавливает связь причины и следствия, принято говорить о законе, этими явлениями руководящем. И по аналогии с тем, что происходит в мире химическом или физическом, предполагается, что, имея фактическую предпосылку, можно с уверенностью прийти к известным фактическим выводам. Но то, что верно в мире законченном и неэволюционирующем, неверно, поскольку речь идет о мире человеческом - постоянно эволюционирующем и никогда не законченном. Поэтому можно говорить о том, что произойдет при данной химической реакции, или в дви­жении небесных светил, или в жизни муравьев или пчел - там, где нет истории - но никогда нельзя предсказать с уверенностью, какое направление возьмет история человечества или какие события она будет содержать.

(…) Причина этого лежит в непосредственности человеческой личности, в свободе человеческого духа, в силе осуществляемой им идеи.

Поэтому мы избегаем говорить о "законе истории", признавая, однако, наличие известных органических тенденций эволюции, находящихся в непосредственной связи с человеческой личностью и видоизменяющихся в своих формах, в зависимости от эволюции общественной психологии.

Значение авторитарного (самовластного) фактора

Человеческая личность, в силу своих психических качеств, в силу свободы своего духа, не может мириться с ролью одного из многочисленных слагаемых, из которых складывается процесс автоматической эволюции. Наделенная волей и руководимая идеями личность стремится проявить свою волю и осуществить эти идеи, а для этого ей приходится преодолевать внешние препятствия. Эти препятствия создаются из тех же механических факторов, о которых шла речь выше, а также и противоположных идей и волеустремлений других людей.

Свойство личности преодолевать внешние препятствия, в том числе и косность окру­жающей людской среды, ставит ее в общественной жизни на роль активирующего, организующего, оживотворяющего и одухотворяющего фактора. Мы уже указывали, что даже в такой, казалось бы, механическо-автоматической стихии, как экономика, - личность исполняет задание именно подобного фактора (личная инициатива, организа­ция, план). Это обстоятельство наглядно рушит старую легенду о "материалистично­сти" экономики. Весь процесс автоматической эволюции выявляется нам тогда не в виде слепой, бездушной, всепоглощающей машины - рока, как ее пытаются предста­вить материалисты, а как одна из форм проявления органической жизни. И как и все в жизненном процессе, она в какой-то степени наделена внутренней согласованностью (солидаризмом), целеустремленностью и сознательностью.

Но человеческая личность в своей дальнейшей творческой устремленности ищет выхода вообще из рамок автоматизма. Она хочет не только следовать за исторически­ми процессами, но и направлять их, руководить ими по своему усмотрению; если нужно, то и противостоять им или создавать новые события, новые процессы. Таким образом, ко всему сказанному о значении личности в общественной жизни надо приба­вить ее роль как авторитарного (самовластного) фактора в истории.

Само собой разумеется, что не всякая личность способна быть авторитарным фактором истории. Здесь мы говорим о тех, кого в общежитии принято называть силь­ными личностями, т. е. о тех, кто может вести за собой массы, возглавлять движения, создавать события.

Значение сильных личностей становится еще более наглядным на обратных при­мерах, когда отсутствие этих личностей отзывается катастрофически в периоды кри­зисов и смут на судьбах народов и государств. Примером может служить Россия в Февральскую революцию.

Здесь может возникнуть вопрос: какая личность является сильной, какая нет? Такой вопрос будет праздным. Само собой разумеется, что под "сильной личностью" мы подразумеваем не какое-либо строго определенное понятие; этим термином мы охарактеризовываем всякую личность, которая как авторитарный фактор истории может быть противопоставлена факторам механически-автоматическим.

Сильная личность не тождественна понятию "вождя". "Вождь", несомненно, в какой-то мере должен являться сильной личностью, но сильная личность может проявить себя и в иной форме. Столыпин - типичный пример сильной личности, но вождем он, конеч­но, не был. Авторитарный фактор истории может выражаться в группе людей (напр., группа революционеров), связанных какой-то общей идеей и воплощающих как бы коллективную сильную личность.

Одно из самых характерных проявлений авторитаризма в истории - это революция. Революцию следует отличать от восстания, мятежа, государственного переворота. Последние являются лишь внешним выявлением революционного процесса, который в своей сущности является психологическим протестом против создавшегося в автома­тически-эволюционном порядке положения вещей. Это - самовластный (авторитарный) и действенный протест, протест свободных личностей против сложившихся обстоя­тельств, требующий немедленного и коренного их изменения. Отсюда - характерные свойства, отличающие революцию от эволюции, ее кратковременность, сосредоточен­ность, динамизм.

Другое важное свойство революции - это ее радикальность, требования коренных изменений. В этом революция захватывает более широкую область общественных вза­имоотношений, чем какая-либо другая форма проявления авторитаризма. Поэтому и внешних препятствий у нее гораздо больше, в том числе и общественные устои и тради­ции, которые относятся к элементам автоматической стихии. Для преодоления этих препятствий революционному процессу необходимы большие внутренние силы, кото­рые выражаются в революционных идеях. Эти идеи должны быть не только пси­хологическим двигателем для "сильных личностей" революции, но и захватить собой массу, которая также относится к элементам стихии автоматизма. Таким образом, у революции как бы оказываются два фронта борьбы с силами автоматизма: фронт внешний - против внешних препятствий, чтобы их побороть, и фронт внутренний - против массы, чтобы ее покорить и при ее помощи победить.

Вопрос о взаимоотношениях сильных личностей и масс касается не только револю­ции. Сильная личность, как фактор истории, всегда обращена к массам, и в этом ее и сила и слабость.

Сила - так как через массы и при помощи масс она влияет на историю (через рево­люционную толпу, войско, гражданство). Слабость - так как обращенность к силам автоматизма ограничивает ее возможности творчества в общественной жизни.

Массы идут за сильными личностями, но для этого надо, чтобы их идеи были им приемлемы и соответствовали их материальным и духовным запросам. Чтобы победить, ведущий должен найти благоприятную обстановку или создать ее. При всем своем уме и таланте, Наполеон не наложил бы такого мощного отпечатка на историю Франции, если бы, явившись на свет на пятьдесят лет раньше, он нашел Францию мирной, богатой и спокойной. Уиклиф и Ян Гус пришли слишком рано и ни политиче­ски, ни идеологически они не сыграли той роли, какая выпала на долю Лютера, при­шедшего, когда времена и сроки назрели. Другие приходят слишком поздно: ген. Врангель получил верховное командование, когда гражданская война была уже бес­поворотно проиграна.

Есть люди, нужные в известный момент стране независимо от их духовного уровня: в столетнюю войну Францию спасла святая Жанна д'Арк, 9-го термидора - негодяй Фуше. Есть люди, нужные массам независимо от их действительной внутренней ценно­сти: крупнейший государственный ум - Столыпин никогда за пять лет своего правле­ния не пользовался такой популярностью, какая выпала Керенскому за пять месяцев его власти. Но духовная величина и идейная ценность находят свое, хотя бы и позднее, вознаграждение в народной памяти и вечен их вклад в историю своей страны.

Ведущий может проявить себя только тогда, когда масса чувствует, сознательно или подсознательно, пользу творимого им дела: только тогда она идет за ним. Здесь под пользой дела надо понимать не только чисто материальную сторону, но и соответствие основным духовным запросам. Каждой эпохе присущи, наряду с известными матери­альными требованиями, но часто без взаимной зависимости между ними, известные идеологические настроения, течения, искания. Человек, нашедший идеологическое выражение этих стремлений, смутно желаемых и полуосознанных массой, - может, при известных личных качествах, стать вождем. И действие его будет тем сильнее, чем ярче и лучше он сможет эту идею выразить и осуществить. (...)

Итак, говоря о силах авторитаризма, или по нашей терминологии о сильных и ведущих личностях в истории, необходимо отметить, что эти силы в своем проявлении тесно сопряжены с силами автоматизма. Насколько свободная личность может быть независима на поприще чисто духовного творчества, настолько она связана в области социального творчества. Но, с другой стороны, отрицать существование авторитарного фактора в истории и сводить весь процесс развития общественных взаимоотношений к механическо-автоматической эволюции, означает утверждать противное очевидности.

Исторический автономизм (самоутверждение)

Мы установили, что исторический процесс складывается из двух основных элементов: механических факторов (экономика, биологические и геополитические факторы) и человеческой личности. Человеческая личность, как мы видели, может проявляться двояко: как авторитарный фактор истории (сильная личность, руководи­мая свободным духом - своей идеей) и как масса. Масса и ее составной элемент - отдельный индивидуум - "обыватель", вместе с механическими факторами составляют стихию автоматической эволюции.

Эта эволюция слагается из последовательного чередования причин и следствий. Человеческий элемент, который и в стихии автоматизма играет роль активного и динамического начала, психологически руководится необходимостью (сознанием пользы дела), или "так должно быть", или "так всегда было". Подобное сознание может быть ошибочным и ложным, но это не меняет сути дела, т. к. сущность хотя бы ошибоч­ной психологической предпосылки остается та же.

Стихия авторитаризма проявляет себя путем психологического воздействия силь­ных личностей на массы. Наличие этого воздействия не определяет ни глубину, ни высоту самих идей. Наоборот, как мы видели, массы падки на всякое упрощение, краткие и неглубокие лозунги. Часто легче бывает захватить массы призывом к разру­шению, чем созидательной идеей.

С другой стороны, идейность сильной личности так же не является чем-то совершенно бесспорным: очень часто идейность переплетается с личным честолюбием, а иногда и просто его прикрывает.

Схема, которую мы сейчас изобразили, ни в коем случае не претендует на закончен­ность. Было бы крайне ошибочным предполагать, что между двумя полюсами - силь­ной личностью и массой - находится пропасть. В действительности такой пропасти нет и между исторически сильной личностью и ведомой массой существует некая прослой­ка из людей, которых было бы слишком смело зачислять в "вожди" историческо-общественных процессов, но, с другой стороны, неверно относить их к разряду "обывате­лей". Этот слой людей фактически определяет характер современной им эпохи. Их отличительные черты: глубоко заложенное творческое начало, носителями которого они являются, и значительная доля психологической независимости как от "вождя", так и от массы. Эта независимость явно указывает, что они наделены свободой духа, как и те, кого мы назвали историческими сильными личностями. С другой стороны, они еще теснее, чем "сильные личности", соприкасаются с массой и являются как бы ее "элитой".

Проследив за развитием любого государства или народа в любую эпоху, мы не можем обойти молчанием обстоятельство, что именно на этом среднем слое лежала вся тяжесть созидательной работы. История говорит, что великую Британскую империю строили "вторые сыновья лордов", которые, будучи лишены прав наследства (майора­ты), уходили в заморские владения и там осуществляли британскую мощь. Это те, о которых Гумилев сказал: "чья не пылью затерянных хартий, солью моря пропитана грудь". Русскую имперскую государственность строили "штабс-капитаны", а русскую культуру и общественность создавали "интеллигенты". История многих народов ука­зывает на то, что в периоды национального угнетения со стороны иноземной власти, роль хранителей народного самосознания выполняло духовенство (Польша, Сербия, Карпатская Русь). Подобную же роль сыграл "народный учитель" в возрождении Германии.

Все эти примеры, число которых может быть неограниченно, указывают на исклю­чительное значение творческой "элиты", которая выполняет роль общественного и на­родного водительства.

Что же выделяет "элиту" из массы? Общественная психология учит, что толпа рабо­чих и толпа профессоров равноценны. Это значит, что профессора, обращенные в "пси­хологическую толпу", имеют те же качества механическо-автоматической стихии, как и всякая другая толпа. Что же заставляет "элиту" сохранять свою высоту и оставаться  над массой? На этот вопрос есть лишь один ответ. Это - осознанная творческая или нравственная идея. Можно сказать и просто творческая, т. к. всякая нравственная идея предполагает за собой духовное совершенствование, что есть духовное творчество.

"История мира есть история идей". Христианство обновило древний мир, создав новые связи и новые отношения между людьми, и без христианства необъяснимы ни социальный строй Средневековья, ни Возрождение, ни психика русского народа, лежащая в основе всей его истории. Постепенное извращение сущности учения Христа превратило его в орудие авторитарной и автоматической стихии. Вспомним инкви­зицию, индульгенции или обратную сторону "крестовых походов" - честолюбие вождей, грабежи, бессмысленные кровопролития. Результат - идея религиозной ре­формации, ставшая самым важным историческим фактором в XVI веке, и гуманизм - идея освобождения личности от оков мертвых традиций и косности конца Средневеко­вья.

Гуманизм, породивший всеобщий духовно-культурный расцвет в эпоху Возрож­дения, а течение сравнительно небольшого периода времени захватил весь культурный мир и стал общепризнанным мировоззрением, каковым он оставался до самого пос­леднего времени. Но и он утерял чистоту своей идеи, став жертвой автоматическо-авторитарных сил. Более того, его уродливое толкование вылилось в крайнюю степень материализма и не только в виде марксизма ("марксизм - детище либерализма", см. III часть, главу "Либерализм"), но и как умеренный "реализм" Массарика-Бенеша. Настоящая эпоха - время искания новой творческой идеи, борьба с захватившим мир, в самых разнообразных формах, материализмом - суррогатом творческой идеи.

Каждая творческая идея, могущая захватить широкие круги, проходит через стадии зарождения, расцвета и, наконец, упадка, когда она бывает полностью захвачена силами автоматизма-авторитаризма. Часто этот упадок ощутим только изнутри, вовне же идея продолжает захватывать новые массы, иногда даже в более широких масшта­бах, чем в период ее расцвета, т. е. когда она наиболее напряжена. Но если идея имеет здоровые корни, она может снова возродиться, т. е. начать свой цикл с исходной точки, нового зарождения и т. д. В главе "Идеализм и материализм" указывалось на то, что в современных идеологических исканиях многие лучшие представители философской мысли стали возвращаться к первоисточникам христианства.

Разрушительная или вообще не творческая идея может увлечь массу, но на короткий срок. Потом наступает реакция, или период "безыдейности", или увлечение массы переключается на новую идею.

Успех марксизма во многом объясняется тем обстоятельством, что это учение, носящее явно разрушительный характер, имеет псевдотворческие цели и носит характер новой религии.

Самое парадоксальное в марксизме - это элемент веры в материалистическом мировоззрении. Марксисты верят в мессианство пролетариата, несмотря на то, что пытаются вывести достижения социальной справедливости на базе чисто материаль­ных процессов.

Как зарождаются и распространяются идеи?

Логичнее всего предположить, что идеи зарождаются в том среднем слое, который мы назвали "элитой" и который является носителем общественного творчества. Идей­ные водители выделяются из этой же среды. Они оформляют то, что зародилось в об­щественном сознании в форме четких идей и ведут за собой сначала представителей элиты (сознательный элемент общества), а через них уже и массы.

Таким образом, история мира есть и история идейной элиты. В начальные периоды истории, в силу общего низкого культурного состояния людей, возможность принад­лежности к элите ограничивалась узким кругом приближенных вождя. При этом личность вождя почти всегда совпадала с личностью монарха. Монарх был тот, кто вел народ в области и политической, и военной, и культурной, а часто и в религиозной. С поднятием общего культурного уровня, шедшего параллельно с политическим и соци­альным развитием народов, этот узкий постепенно расширялся. Возникали целые ведущие сословия, которые были исключительными носителями общественного созна­ния и творчества. С развитием торговли и промышленности появилось и третье - бур­жуазия.

Остальные слои населения все еще оставались пассивной массой, лишенные ясного самосознания, что давало повод ведущим слоям презрительно называть их "чернью". Даже вспышки "народного гнева" носили характер стихийности и непоследовательно­сти и были вызываемы, главным образом, местными социально-экономическими при­чинами. Известное самосознание было у крестьянства, но оно носило свой специфиче­ский узко сословный характер и долгое время не укладывалось в рамки общегосудар­ственного самосознания. С течением времени сословные перегородки стирались, обра­зовывалось смешанное сословие интеллигенции, что уже открывало широкий доступ в ряды ведущего слоя.

Начиная с конца XVIII столетия в жизни народов начинают играть все большую и большую роль народные массы. Целый ряд обстоятельств, как, например, развитие фабрично-заводской промышленности, распространение печатного слова, демократи­зация политического строя, всеобщая воинская повинность и т. д., стоят в тесной связи с процессом пробуждения общественных низов из состояния инерции. XIX век весь проходит под знаком этого процесса. В XX веке можно уже сказать, что народные массы стали важнейшими элементами общественной жизни. В настоящее время всякое политическое движение, всякая государственная политика должна быть обращена к ним (Гитлер, Муссолини).

Увязывая это положение со всем выше сказанным, мы должны прийти к заключе­нию, что общественные низы перестают быть инертной массой, что в них пробуждается творческое самосознание. Этот процесс еще далеко не завершился, но уже стерлись перегородки, строго разграничивавшие "интеллигенцию", "полуинтеллигенцию" и "простонародье". В настоящее время носителем творческой идеи может быть в равной мере и профессор, и мелкий служащий, и рабочий, и крестьянин.

Возможность принадлежать к идейной элите больше не связана с положением на сословной лестнице. Мы стоим перед проблемой оформления этого процесса, т. е. создания такого строя, когда общественное водительство будет принадлежать всецело людям высоких духовных качеств, т. е. создания духовной элиты.

Когда в общежитии говорится о пробуждении "самосознания в массах", то тут, конечно, происходит путаница в терминологии. Чтобы избежать ее, надо за понятием массы сохранить ее основное значение. Несомненно, что всякая масса творчески пас­сивна, автоматична. Но к массе может принадлежать и высокообразованный человек, если он в душе "обыватель". Не пробуждение в массах самосознания несет процесс, о котором мы говорим, а освобождение от состояния массы, пробуждение личности, ее самораскрытие. В результате этого процесса не повышается качество массы, которое всегда остается неизменным, а наоборот, масса количественно уменьшается, а растет и ширится элита.

Этот утвержденный нами исторический процесс есть процесс самоопределения -автономизма. Он имеет, как мы видим, поступательное движение и постепенно за­хватывает все более широкие общественные круги.

Процесс расширения ведущего слоя стоит в тесной и непосредственной связи с процессом отбора, дифференциации ведущего слоя, многостепенного выделения "лучших". Этот отбор происходит в строгом соответствии с творческой идеологией, которая является связующим фактором ведущего слоя. Происходит он в порядке того же идейного самоопределения, а поэтому и он автономичен. Таким образом, наряду с процессами автоматическими и авторитарными, мы видим, что в истории существуют и процессы автономические, которые в отличие от двух первых, не стихийны, являются продуктом общественного самосознания.

Процесс отбора, о котором мы только что говорили, является также продуктом общественного сознания, своеобразным психологическим "мандатом доверия" лучшим людям. В результате его из ведущего слоя или, точнее, из расположенных в концен­трическом порядке слоев, выделяется более узкая правящая группа, обладающая более широким горизонтом, активностью, большей идейно-творческой напряженностью и организованным навыком. Эта группа является уже не только носителем творческой идеи, но и активно ее осуществляет, при поддержке всех слоев элиты. Завершение этого процесса можно усмотреть в выделении из состава правящей группы возглавления, в очень ограниченном числе лиц или в лице одного возглавителя - "вождя".

Чтобы быть точными в своих утверждениях, мы должны сразу же оговориться, что и возглавление и правящая группа могут появиться и в порядке авторитарной воли сильных личностей и в силу сложившихся обстоятельств (в автоматическом порядке). Более того, они должны будут таким образом возникнуть, если силы автономизма не смогут проявить себя в должной степени. Но в первом случае и возглавление и правя­щая группа будут кратковременны и чужды, если и не враждебны, остальным обще­ственным слоям. Во втором случав они будут или вообще нетворческими, или слабо творчески выраженными. Примером этого случая могут послужить "200 семейств" Англии, Франции, США.

Сила автономизма в том, что он не исключает явления автоматически-авторитарного порядка, в прибавляет к ним элемент идейности и общественного творческого самосознания.

Д ля того, чтобы силы автономизма могли себя выявить, необходимо наличие соот­ветствующего духовного уровня культуры. Поэтому в первобытных стадиях истори­ческого бытия общественная жизнь двигается преимущественно силами автономиэма и авторитаризма. Автоматично-авторитарным был по существу культурный античный мир, но уже в нем появляются пионеры идеи автономизма в лице Сократа, Платона и их последователей.

Первой победой сил автономизма явилось распространение христианского миро­воззрения, имевшее конкретный результат и на социально-политическом поприще -уничтожение рабства. Христианство, несмотря на его искажения в эпоху средних веков и на его изгнание в эпоху новой истории, определило весь ход культурного развития современного мира, поставив проблему личности на первом месте среди всех осталь­ных проблем. Еще, быть может, более характерно оно отразилось на русской культуре, создав идею "Святой Руси", которая в своей социальной сути глубоко автономична.

Второй крупной вспышкой сил автономизма было появление в эпоху Возрождения идеи освобождения личности от пут автоматизма и авторитариэма средних веков. Ошибка гуманизма заключалась в том, что, борясь с уродливостями средневекового католичества, он вошел в конфликт с христианством, что послужило причиной его уклона в сторону рационализма, а затем и материализма. Как общественное движение он вылился в либерализм, который, теоретически отстаивая принципы автономизма, практически сделался жертвой авторитарно-автоматических сил капитализма и парламентской демократии.

Третьим крупным историческим сдвигом в области общественной психологии, где себя проявил принцип самоопределения, было зарождение и осознание идеи национа­лизма. Сознание своей принадлежности к нации и гражданского долга перед нацией легло в основу всякого государственного творчества и тем его в значительной мере более одухотворило. Государство же, построенное на принципах национализма, более, чем какое-либо государство иного типа, может обеспечить развитие принципов автоно­мизма: расширение ведущего слоя, отбор "лучших" и свободу личного творчества.

Победа идеи национализма в государственном сознании совпала по времени с расцветом либерально-демократического строя и капитализма. Это обстоятельство наложило свой отпечаток на национализм того времени, ограничив его вопросами чисто политического характера, в то время как целый ряд социальных вопросов, как, например, проблема труда, - остались по-прежнему без внимания.

Первые попытки разрешить социальные вопросы на основах автономизма принад­лежат т. н. "социалистам-утопистам" (Фурье, Оуэн и др.) и все еще относятся к области фантазии. Но они породили движение кооперации, которое сейчас охватывает десятки миллионов трудящихся и в недрах капитализма мирно осуществляет основы трудово­го сотрудничества. К сожалению, кооперация, показавшая столь огромные практические успехи, ограничена в своих возможностях. Потому современный мир ищет новые формы, которые смогли бы полнее охватить всю структуру общественных взаимоотно­шений, возникающих на базе автономизма,

В порядке этого искания возникают различные течения трудового солидаризма. Но окончательное разрешение этой проблемы находится еще далеко в идеале будущего, и для того, чтобы приблизиться к этому идеалу, необходимо сначала перебороть стихию автоматизма и авторитаризма в области социальных взаимоотношений, т. е. добиться, чтобы их регулировало творческое сознание человеческой личности.

Это возможно лишь в порядке воспитания многих поколений. Путь же к этому лежит через создание такого строя, который бы создал возможность, путем постоянной, планомерной и последовательной реформации, постепенно регулировать общественные стихии в таком направлении, чтобы они не были препятствием на пути осуществления идеала автономизма - освобождения и самоопределения личности.

Краткие выводы

Отвергая исторический материализм как одностороннее и предвзятое толкование исторических фактов, имеющее своей исключительной целью подвести псевдонаучный фундамент под искусственные построения социальной теории Маркса - мы убежда­емся, на основании объективного исследования, в многообразии факторов, творящих историю. Эти факторы как материальные, так и нематериальные и, наконец, чисто духовные, - составляют неотъемлемые части органической и сверхорганической жизни, которая одновременно охватывает и сознание, и бытие. Подробно разбирая сущность этих факторов и классифицируя их, мы приходим к выводу, что исторические процес­сы мы можем разбить на три типа: на автоматические, авторитарные и автономные процессы, что нам облегчит понимание внутренней сущности и взаимной зависимости происходящего в истории.

Автоматические процессы ("самотек") включают а себя элементы исторической стихийности и творятся факторами механическими (как следствие экономических, биологических, климатических и пр. условий) и психологическими. Человеческий элемент в них представлен в виде человеческой массы механического коллектива. Но и в этих условиях личность проявляет себя как активное начало, как организатор и регулятор общественного механизма - постольку, поскольку она психологически исходит из сознания необходимости.

Авторитарные процессы (самовластные) являются следствием волевого проявления свободных и сознательных личностей, стоящих над общим уровнем коллектива ("сильные личности"). Они всегда имеют перед собой определенную цель - осуществле­ние некой идеи, вне зависимости от внутренней сущности этой идеи. Сила проявления и успех процесса зависят здесь исключительно от качеств сильной личности, от ее умения воздействовать на окружающую среду и на массу. Самый процесс заключается в столкновении личной воли и внешних препятствий. Это столкновение вызывает к действию массивные силы исторической стихии, что придает и самому процессу отпе­чаток стихийности (напр, революции, войны).

Автономные процессы (самоутверждения) - процессы самоопределения - есть результат развития общественного самосознания. Проявляются они в двух направ­лениях - с одной стороны, расширяя границы "ведущего слоя", поднимая качественно и количественно сознательные и творческие элементы общества, раскрепощая лич­ность, и, с другой стороны, производя отбор "лучших" для водительства обществен­ными силами. Сами по себе они не столько творят самые события (события создают, главным образом, автоматические и авторитарные факторы), сколько влияют не них, придавая им осмысленность и идейно-творческую целеустремленность.

Весьма трудно, а может быть, и невозможно установить строгие границы между этими тремя типами исторических процессов. Происходит это, главным образом, в силу того, что отдельные исторические события обыкновенно включают в себя элементы всех трех типов. Но это и не столь важно; важно их соотношение и согла­сованность, которые влияют на исход и характер событий.

Сравнивая между собой типы исторических процессов, мы должны констатировать, что, вопреки утверждениям исторического материализма, во всех трех фигурирует элемент сознания: сознания идейной цели в авторитаризме и автономизме. Активным осуществителем сознания во всех трех случаях является личность.

Наиболее полное развитие личность получает в системе автономизма, где она непре­менно связана с творческой идеей. Это обстоятельство заставляет нас идеологически встать на позиции автономизма и стремиться к созданию такого общественного строя, где силы автономизма смогут найти, соответственно данной обстановке, свое наиболь­шее практическое развитие.

Таковым строем, по нашему убеждению, явится строй Национально-Трудового Солидаризма. Но прежде чем мы сможем перейти к творчеству строительства, мы дол­жны преодолеть внешние препятствия, заключающиеся в наличии в России коммуни­стической власти. Национально-трудовой реформации должна предшествовать Нацио­нальная революция.

Таким образом, наша ближайшая задача авторитарна. Но с ней тесно связана и безусловно необходима и автономическая задача: создание освободительного движе­ния, подготовка будущего "ведущего слоя" строителей России, строителей нового общества, отбор лучших и годных.

В "Задачах Союза" эти мысли выражены так:

"а) Подготовка и воспитание сильных духом, волею, исповеданием идеи, знаниями и умением людей - жертвенных, культурных и нравственно-дисциплинированных но­сителей идеи Российского Национально-Трудового Движения и создание из них орга­низованного и спаянного кадра революционных борцов и будущих строителей Национально-Трудовой России.

б) Оформление в Союзе национально-трудового движения, создание из Союза дей­ствующего, организующего и ведущего центра борьбы и привлечение созданных кад­ров к осуществлению и обслуживанию Национальной Революции".

Наша Родина переживает сейчас эпоху величайшего порабощения личности, ибо идеальный тип гражданина в СССР - это безликий автомат, не только действующий, но и мыслящий по указке властей.

Авторитарное начало в СССР доведено до крайних пределов и свободная автоном­ная личность принесена в жертву коллективу. Национальная Революция будет актом раскрепощения личностей; она явится великим историческим событием в судьбах России и надолго отметит пути дальнейшего развития.

Но долг осуществления этой Революции ложится непосредственно на нас.

Ведь нельзя забывать, что история не знает неизбежностей, что в судьбах народов есть лишь неисключенные возможности. И если без Национальной Революции России не быть, то наш долг - возможность Революцию осуществить в ближайший срок, чтобы затем приступить к творческой реформации.

Жизнь народов - сумма бесчисленных, но неравных слагаемых - действий отдель­ных лиц. От нас зависит дать такие по своему значению слагаемые, чтобы победила наша воля, наше мировоззрение, наша Россия.

И никто не вправе отговариваться тем, что, дескать, "все образуется само собой", что есть какое-то "колесо истории". Великими историческими событиями движут великие идеи, и в истории человечества сохраняются примеры подвигов и творческих дел. А совершать подвиги и творить дано только личности в полном смысле этого слова.

От редакции:

- Распространяйте наши материалы в своем окружении; 

- Подпишитесь на нашу рассылку (Стрелы НТС), для чего перейдите по ссылке    http://subscribe.ru/catalog/state.politics.dlachlenovidruz