Стрела НТС №73  от 29.11.2010г.

О пресловутом «Манифесте…» Михалкова

Доктор исторических наук, ответственный редактор двухтомной монографии  «История России. ХХ век» Андрей Борисович Зубов дал интервью газете New Times о пресловутом «Манифесте просвещенного консерватизма» Михалкова. Приводим текст интервью.

Манифест просвещенного консерватизма г-на Михалкова оставляет странное впечатление. Это огромный текст, со множеством цитат из произведений выдающихся мыслителей дореволюционной России и русской эмиграции – от Пушкина до Ивана Ильина. В цитатах – глубокие, серьезные мысли. Но обрамлены эти цитаты текстом совершенно иного свойства – легковесным набором звонких, большей частью бессодержательных фраз или деклараций, с которыми порой никто и не собирается спорить, вроде – мы хотим, чтобы чиновники не воровали, а качество образования повышалось. И всё это безвкусно набито восклицательными знаками и словами с прописной буквы, а то и из одних прописных букв. Серьезные люди, обращаясь к серьезным людям, так не пишут. Писать в такой манере – значит держать свой адресат за дурака.

Но пренебрежем стилем манифеста. Попробуем выделить в нем главные идеи. Во-первых, само понятие просвещенного консерватизма. Консерватизм XIX века проистекал из того, что было что консервировать. Была Российская империя — кому-то она нравилась, кому-то не нравилась. Но даже те, кому она нравилась, понимали, что в таком виде, в котором она была при императоре Николае Павловиче, она существовать после проигранной Крымской войны более не может. Они понимали, что надо проводить реформы, но пытались проводить реформы так, чтобы реформы систему не уничтожили, а укрепили. Отсюда вся деятельность Александра II — классического просвещенного консерватора, который очень много изменил и переделал, но сохранил и императорскую власть, и даже абсолютистскую власть, хотя готов был и от этого отказаться. Сохранил Российскую империю, ее границы, даже их расширил. Вот это типичный пример тогдашнего просвещенного консерватора. И, собственно говоря, фразеология просвещенного консерватизма — это фразеология эпохи Александра II.

Но что консервировать в нынешней нашей стране? Старая Россия разрушена в 1917 году. Единственное, что в какой-то степени сохраняется — это советскость: стоят Ленины, мавзолеи, советской остается 90 процентов топонимики, советские декреты в 1917-18 годах передали всю собственность граждан старой России большевицкому государству, эту собственность теперь делят между собой новые владельцы. То есть, если какой-то консерватизм в нынешней РФ и актуален, так это советский консерватизм. Но в манифесте Михалкова как раз о советском сказано всего один раз, когда речь идет о четырех составляющих в «нашем» консерватизме: церковный, монархический, советский и либеральный — больше нигде ни разу. Главное — консервация советского - застенчиво скрывается. Что еще консервировать сейчас, если от ельцинского режима он открещивается? Ведь консервировать можно только наличествующее: персики, съеденные год назад, в банку не закатаешь.

Суть этого своеобразного документа, на самом деле, в двух вещах, и одна из них проговорена, а другая скрыта. Проговоренная идея — отменить, даже формально, путем изменения Конституции, контроль общества над властью, то есть систему парламентских и президентских выборов — или, по крайней мере, президентских выборов. Вывести лидера нации, про которого там прямо говорится, что это президент страны, из-под контроля общества — политического контроля, оставив только моральный контроль, и фактически сделать его классическим диктатором: не только по сути, но и по форме. Это сказано, и эта идея делает совершенно очевидным, чей заказ выполняет данный текст. Потому что не так много людей у нас в стране, претендующих на роль диктатора.

А вот скрытая часть заключается в том, что фактически предлагается строить новую диктатуру на базе старого советского государства. Не ленинского типа — от Ленина он открещивается, а именно сталинского, сталинско-брежневского. Это прямо не звучит, но молчание очень характерно. В начале манифеста, в историческом обзоре говорится, что просвещенными консерваторами были все пять русских царей XIX— начала XX века, что, разумеется, неправильно. Александр I был скорее либералом, а Николай I и Александр III были ретроградами. Говорится о Столыпине, говорится о Сперанском, хотя и это совершенно разные фигуры в отношении к консерватизму. Говорится о реформаторах эпохи Александра II, о Союзе 17 Октября, то есть о партии октябристов в III Государственной думе — и все. Дальше полная тишина. О советском периоде, о самом главном — ведь от старого вообще ничего почти не осталось — не говорится ничего. Отрицал ли большевицкий строй старый порядок? Конечно, он его отрицал полностью. Был ли большевицкий режим консервативный или революционный? Разумеется, он был революционный. Соблюдались ли при этом порядке те главные ценности, которые провозглашают михалковские консерваторы? Я напомню эти четыре ценности: любовь к Богу и к ближнему, память о предках и забота о потомках, бережная забота об окружающем мире и сохранение и развитие культуры, науки и образования. Понятно, что все четыре михалковских принципа тотально отвергались советским государством. Все это уничтожалось — от природы и культуры до человека и веры в Бога. Но об этом вообще ничего не говорится и никак не осуждается. Фигура умолчания говорит только об одном: что Михалков в соответствии со своими представлениями, деятельностью своего отца, гимн которого менялся три раза ради того, чтобы подстроиться под любую власть, — фактически пытается предложить новую диктатуру на основе советского порядка, который надо законсервировать. Естественно, меняя что-то — отсюда консерватизм «динамичный», «меняющийся». В манифесте обязанностями государства объявляются и защита частной собственности, и частных финансов – защита, а не обобществление, как в советские десятилетия.
«Мировоззрение российского народа сохранено и представлено элитой» - провозглашает манифест. Какой элитой? Понятно, что речь может идти только о советской «элите», другая, досоветская элита был стерта ею в лагерную пыль или отправлена подыхать в «Фонтанный дом». Но как советская элита сохраняла «мировоззрение российского народа»? – Об этом лучше всего спросить товарищей Бухарина, Жданова, академика Покровского, писателя Бабаевского, поэта Демьяна Бедного. С этой элитой объединяют себя и авторы манифеста.

Манифест желает законсервировать то, что выстояло после 1917 года и дошло до наших дней: многонациональная империя, независимое от граждан государство, пренебрежение политической волей людей, и, пожалуй, самое главное, совершенно большевицкая самозваная претензия на лидерство – «Идеологи российского консерватизма… могут и должны выступить сегодня в роли общественных и политических лидеров нашей страны, а просвещенно-консервативное движение должно стать кузницей кадров для руководителей Нации и Государства», «россияне ждут от нас именно таких перемен». Воистину, консерватизм г-на Михалкова это, как и сам он говорит – «консерватизм без предрассудков».

Манифест начинается с утверждения, что все — и черные и белые страницы истории — наши, «мы не хотим делить их на свои и чужие». Довольно банальное утверждение: безусловно, то, что нами прожито, и хорошее и плохое, и правильное, и неправильное, к сожалению, остается с нами. Вопрос только в том, как мы оцениваем те или иные моменты нашего прошлого. Если исходить из контекста манифеста — мы безоценочно принимаем всю нашу историю только потому, что она - наша. Мы принимаем советское так же, как и дореволюционное. Крепостное право — так же, как столыпинские крестьянские реформы. Коллективизацию — так же, как возвращение крестьянам паспортов при Хрущеве и Брежневе. Мы принимаем всё. И очень характерная неожиданная оговорка, что при всем уважении к русскому народу мы — на стороне Суворова, подавившего восстание Пугачева, а не на стороне Пугачева, начавшего это восстание. И опять же ни слова о том, что это восстание — результат невероятного закабаления, порабощения крестьян Петром Первым и Екатериной Второй. То есть — принятие всей истории, но через призму абсолютной власти, которая всегда права. Власть всегда права — это главное. Нигде в манифесте не сказано, что верховная власть совершала роковые, губительные ошибки. В одном месте манифест  вдруг, довольно неожиданно, пускается в богословский дискурс – «наш принцип – признание греховности человеческой природы». Тезис, в христианской теологии не бесспорный, по крайней мере если речь идет о Церкви, но если уж человеческая природа греховна, то можно ли доверять и доверяться государственной власти – ведь это же власть человеческая, греховная, падшая. Или президентская инаугурация освобождает от проклятья греха подобно купели крещения?

Манифест предлагает законсервировать статус-кво с помощью политической диктатуры — вот смысл этого документа. «Революции окончились — забудьте», такой лозунг провозглашается впрямую. Что предлагает забыть г-н Михалков? Он предлагает забыть цену революции 1917-22 годов, несправедливость той системы, которая возникла в результате революции, и потом реформы уже 1990-х? Все это забыть и законсервировать нынешний статус-кво на три четверти советский, на одну четверть либеральный, удобный лично для него, то есть — деньги, богатство, какую-то даже власть в его кинематографическом союзе, которых он всеми правдами и неправдами добился — вот это он предлагает законсервировать, а все остальное забыть? Это как раз самый ретроградный консерватизм, консерватизм для самого себя.

«Человек с устойчивой психикой и здравым рассудком, как правило, консервативен, — говорится в манифесте. — Он хочет жить и умирать так, как жили и умирали его отцы и деды». Но я, например, не хочу жить и умирать так, как умирали отцы и деды. Мои отцы и деды умирали в концлагерях, на Бутовском полигоне, они были ограблены советской властью до нитки, у моих отцов и дедов крестьян отобрали землю, их самих отправили в Сибирь умирать под Красноярском. Моих культурных предков из высших сословий или расстреляли в 18-м году, или выгнали за пределы страны, и они должны были влачить судьбу жалких изгнанников где-нибудь во Франции или Югославии. Почему я должен все это принимать? Я не хочу такого консерватизма, я не хочу, чтобы со мной, и с моими детьми было то, что было с моими отцами и дедами. Я хочу, чтобы этот советский период бесчинства закончился. Более того, если говорить не об отцах и дедах, а о прапрадедах, я не хочу, чтобы я или мои дети были крепостными крестьянами, как был мой прапрапрадед. Не хочу, чтобы они были рекрутами в николаевской армии, служили по 25 лет. Я не хочу этого. Поэтому тезис, что мы хотим жить и умирать, как наши отцы и деды — это ложь. Мы не Англия, мы живем в послесоветском государстве, где такой призыв нравственно порочен — при всех застенках НКВД, при всех революциях, красном терроре, коллективизации, голодоморах, и всем прочем. Быть может г-н Михалков и хочет повторить жизненный путь своего отца, но я своим детям желаю пути иного, на котором не надо дрожать ежечасно за свою жизнь, можно быть свободным в выборе политических воззрений, в исканиях совести, быть уверенным, что честно нажитое мной и полученное от предков не расхапают новые экспроприаторы, объявив меня, используя терминологию манифеста, «политическим преступником».

Есть еще один очень важный момент, который, может быть, непрофессионалу не бросится в глаза, но он присутствует постоянно. Это противопоставление общества и государства. Много раз в тексте государство и общество выставляются как равнозначные субъекты. В манифесте, например, провозглашается: «государство и гражданское общество должны прийти к согласию», «мы за сильное государство, осуществляющее реформы во благо своего народа». Но почему «во благо народа», а не «по воле народа»? Разве народ сам не волен определять, что для него хорошо и что плохо, разве народ несмышленыш, которому нужен дядька? Авторы манифеста, кажется, забывают, что государство служит инструментом для организации жизни общества, что государство вторично относительно общества, что оно не равновелико обществу и вне общества просто не существует. Общество существовало сотни тысяч лет. Государство, любой историк знает, возникает в конце 4-го тысячелетия до Рождества Христова в Месопотамии, в Египте. И создано оно было именно для решения задач, которые ставило тогда перед собой общество. Говорить о том, что государство есть некая сама по себе сила — безграмотно. Это - подсистема управления, создающаяся обществом для организации более эффективного управления своей жизнью. Другое дело, что эта подсистема иногда выходит из-под общественного контроля и начинает использовать общество в своих интересах, но это всегда плохо кончается – русская история тому свидетель. Как раз, что бы государство не подмяло под себя общество и должны сохраняться эффективные механизмы политического контроля государственной власти со стороны общества. Но такие механизмы в манифесте прописать забыли, о них ни полслова.

Авторы манифеста буквально молятся на государство, объявляют себя государственниками – «мы – последовательные государственники». Государственники — это те, кто считает, что государство первично, народ — вторичен. Эта традиция идет от Аристотеля, от идей греческого полиса. Основной посыл этой большой декларации именно в том, что государство — высшая ценность, и общество должно служить и подчиняться ему в лице «персональной власти» национального лидера. Политической добродетелью провозглашается «Лояльность власти, умение достойно подчиняться авторитетной силе». А если «сила» потеряла авторитет, как ее заменить иной «силой» - об этом манифест молчит, как в рот воды набрал.

В манифесте провозглашается навязчивая идея имперского величия России — вместо действительно важной задачи, которая в послесоветское время не решена — возродить человека, разрушенного в советское время полностью. Вместо этого идет опасная игра — попытка разбудить нехорошие инстинкты, которые кроются в большинстве людей, инстинкты шовинизма, слепого доверия к вождю. Россия объявляется не больше, не меньше как «геополитическим и сакральным центром мира». Геополитика в духе Ратцеля давно стала темой истории науки, наукой после 1945 г. ее никто из серьезных ученых не считает. Но в манифесте иное. Не только геополитика, но и «геоэкономика» и «геокультура» объявляются положительными ценностями и политическими целями «просвещенных консерваторов», орудиями в деле возрождения империи.

Имперское подменяет гражданина — манифест прямо это пишет — подданным. «Гражданин ты — для общества, а для государства — подданный». Подданный это тот, кто платит дань, налоги. Плати налоги и повинуйся, и больше от тебя ничего не требуется. Как формируется власть, кто находится во главе государства, кто входит в Думу — тебя не касается, без тебя разберутся. «Мы против абсолютизации личной свободы и социальной справедливости» - сильные, свежие слова манифеста, как и их продолжение – «мы за государственное регулирование общественной деятельности». То есть наши просвещенные консерваторы абсолютизируют не свободу человека, а власть государства и так «служат Богу и Отечеству».

Манифест и начинается со слов, что люди устали внимать призывам к индивидуальной свободе и верить сказкам о чудесах рыночной экономики. Я не знаю, устали ли люди слышать о личной свободе, тем более — устали ли люди обладать личной свободой. По-моему, их никто в России долго не изнурял таким бременем. А что, касается «сказок» о рыночной экономике, то достаточно сравнить Северную и Южную Корею, ГДР и ФРГ, чтобы понять, что лучше — рыночная экономика, или та экономика, которую предлагает г-н Михалков – без «чудес», но с гарантированными доходами для своих.

Многостраничный манифест «просвещенных консерваторов» на проверку оказывается банальной заявкой на узаконивание авторитарного режима в интересах советской элиты, которая вот уже двадцать лет пытается изобрести для оправдания своего властвования какую-нибудь новую идеологию взамен стухнувшей коммунистической. Теперь они – то либералы, то консерваторы, то государственники, да только, как в старом анекдоте, из вынесенных с завода деталей швейной машинки всё пулемёт получается.

   От редактора:

     Предлагаем ознакомиться с нашими материалами по Михалкову

http://nts-rs.narod.ru/418_1_050810.doc  «Никитомихалковщина»

http://nts-rs.narod.ru/420_1-130810.doc  «Свой среди чужих, …»

http://nts-rs.narod.ru/425_1-170810.doc  «Примем, господа, хининчику!»

     Распространяйте наши материалы в своем окружении.  На НТС можно не ссылаться, если это избавит Вас от лишних проблем.

     Посещайте  наши сайты: 

http://nts-rs.narod.ru/   

http://www.posev.ru/

http://russia-xx.livejournal.com/

     Подпишитесь на нашу рассылку (Стрелы НТС), для чего перейдите по ссылке    http://subscribe.ru/catalog/state.politics.dlachlenovidruz