Новости ФК ЦСКА и российского футбола!

Новости. Интервью.

Здравствуйте, уважаемые подписчики! 

Число подписчиков - 2219

Архив рассылки - архив - здесь Вы всегда можете посмотреть не пришедший Вам выпуск, а также все выпуски, начиная с мая 2001 года

Мы помним...:

Юля Перхун: Живу воспоминаниями. Ради Сережи (Футбол. Хоккей)

Большие. Карие. Распахнутые навстречу солнечному праздничному воскресенью глаза хрупкой женщины. Больше всего поражают именно они. Как в огромных, подчеркивающих каждую деталь зеркалах, в них моментально отражается все. Вот мимолетная радость от заливистого смеха Кати и Насти. Вот удивление от неумелого лицедейства молодого бармена: «Как это нехолодный ананасовый сок? Такого не бывает». Снова озорная искорка, и вновь, словно в холодный омут – печаль. По этим глазам можно прочесть историю любви и памяти. Историю жизни, забирающей Его, но оставляющей в наследство и то и другое. Может быть, поэтому так трудно выдержать прямой взгляд Юлии Перхун.

Компанию за маленьким столиком в небольшой кафешке нам составляют три человека, а энергии вокруг столько, что любая футбольная команда позавидует – Юлина сестра старается «воспитывать мороженым» расшалившихся племянниц. Старшая шестилетняя темненькая востроглазая Катя удивительно похожа на маму, а младшая Настенька – точный отцовский портрет. Те же глаза цвета северных морей, та же озорная улыбка и светлая копна непослушных волос. Юлин взгляд на секунду задерживается на Насте.

– Да, они у меня просто замечательные девочки. Знакомые легко путаются в летосчислении, когда смотрят Сережины и Настины детские фотографии. Настя – это просто его портрет, начиная от ноготочков на пальцах ноги и заканчивая волосинками на голове. Но самое интересное, что характер отцовский все-таки в полной мере унаследовала Катя. Так говорят все люди, которые общались с Сережей. Я иногда искренне удивляюсь, когда слежу за ней, за ее жестами, за поведением, за манерами. В ней внутри все заложено, в ней течет его кровь, и настолько силен Сережин дух лидерства, что иногда мне самой приходится уходить на вторые позиции. Даже такие простые вроде бы вещи: мы спускаемся в метро, и она обязательно должна забежать на ступеньку эскалатора первой. Иначе – искренне расстраивается. Настя – другая. Она может отойти от коллектива, спокойно сесть в песочнице и в одиночестве чем-то заниматься. Но Катя… Если бегают – должна быть в лидерах, прыгают – первая, куда-то залезть – быстрее всех. Я раньше старалась не особо обращать на это внимание, однако сейчас иногда даже немного тормозить ее приходится. Хотя… Тренеры говорят, что дух соревновательности, конкуренции, состязательности – это положительная черта характера. Сейчас она у нас двумя видами спорта занимается – художественной гимнастикой и теннисом.

– Ну, с гимнастикой-то вроде как ясно, при маме – мастере спорта, как говорится, «сам бог велел». А теннис – ее выбор?
– Да, она сама настояла. Там ведь тоже работа с мячом – маленький он или большой, для Кати и Насти без разницы. Лишь бы мяч. Так уж получилось, что наши девочки увидели его раньше, чем кукол, и любят все игры с ним больше, чем остальные. Вот и сейчас без мячика на улицу не хотели выходить: «Давай возьмем, по дороге в баскетбол поиграем». Ну и конечно, футбол они очень любят смотреть. Болеют за ЦСКА.

– Ты в интервью после турнира памяти Сергея сказала, что всегда наблюдаешь за вратарями. Не трудно после всего, что пережито, вообще, в принципе смотреть футбол?
– Знаешь, первое время я не то, чтобы смотреть, даже слышать это название не могла – для меня это было очень тяжело. А сейчас… От неприятия футбола, наверное, вылечили Сережины коллеги по команде и клубу. Мне удалось слетать с ними вместе на Суперкубок, в Монако. Там снова окунулась в эту атмосферу праздника: болельщики, настрой команды, стадион, ажиотаж. Вообще, среди армейцев чувствую себя как в большой семье: все как-то очень тепло и по-домашнему. Да, именно там, на Суперкубке впервые смотрела на футбол почти как раньше, с тем же азартом. Почти…

– Время лечит?
– Нет. Знаешь, мне изначально многие говорили, что пройдет какой-то период, и боль утихнет. Но так не получается. Недавно мы пришли в гости к Элверу Рахимичу, с которым давно уже дружим семьями. Как раз у Кати был день рождения – шесть лет. И Сереже… Четыре года, как его нет. Разница – в несколько дней. Элвер в какой-то момент, посмотрев на Катю, сказал: «Боже мой, я же с ним вот буквально вчера еще играл. И уже прошло столько времени! Поверить не могу!» А Катьке уже скоро в школу. Ее первый день рождения – единственный, который мы отпраздновали вместе с Сережей – был самым светлым праздником. Мы собрались всей семьей… (Юлия задерживает взгляд на Кате, с азартом пускающей через соломинку в стакан пузыри.) Время не лечит. Они ведь до сих пор его ждут.

– Не знают или не верят?
– Скорее, наверное, просто еще не готовы это принять. Недавно, посоветовавшись с бабушками, все-таки решила сказать им, что с Сережей случилось непоправимое: ведь все равно люди, и во дворе нашем и вокруг, обсуждают это и могут травмировать девочек. Я начала этот трудный разговор. Но они не восприняли моих слов, не захотели даже слушать. В Днепропетровске мы ездим к Сереже через день. Берем цветы. Знаешь, они говорят между собой, что вот, «мы едем к папе ложить цветочки». Получается, понимают, но… все равно его ждут. Сегодня, 4-го, у него день рождения.

– Он вообще любил сам этот праздник? Отмечали вы его?
– Отмечать вместе никогда не получалось. Его все время вызывали в сборную – сначала в юношескую, в молодежную, потом в национальную. Помню, когда родилась Катя, Сережа очень хотел вырваться хоть на денек, приехать к нам. Но и тогда не получилось: сборная как раз играла в Киеве с французами. Мы сидели почти всей семьей за столом и смотрели его по телевизору. У меня на руках спала новорожденная Катя (улыбается). С моим днем рождения, а он зимой, получалось так же. Сережа всегда уезжал на сборы, и у нас не было возможности отмечать эти праздники вместе.

– Выходит, самый любимый – Новый год, когда мандарины, елка и шампанское?
– Да, под Новый год ребят как раз распускали на два-три дня, и мы старались отметить его вместе. Конечно, в компании с ребятами. Вот так, два-три футболиста с женами, собирались обычно у кого-нибудь в домашней обстановке. А уже второго января они снова уезжали на сборы.

– Говорят, что созданные друг для друга люди могут бесконечно долго ходить по орбитам вокруг, но все-таки неизбежно сближаются. У вашей любви было такое долгое притяжение?
– Да, наверное, так и было. Мы ведь с Сережей учились в одном институте, и достаточно часто видели друг друга в коридорах. Я знала, что есть такая группа – футболисты, которые в институт приходят только во время сессии, экзамены сдавать. Он, наверняка, как и все футболисты, знал, что есть гимнастки, у которых всегда можно скатать лекцию, потому что они учатся «от и до». Мы виделись буквально два-три раза в год. Здоровались, улыбались друг другу, но не больше. А потом… встретились на центральном проспекте города. Я возвращалась с тренировки, Сережа шел на тренировку. Иду вниз, дико уставшая, расталкиваю всех локтями, а навстречу он с газеткой в руках. Мы стояли друг против друга и никак не могли разойтись (смеется). Я поднимаю глаза, он подни… ой! опускает глаза. А потом разом сказали друг другу: «Привет!». Посмеялись, познакомились. Оказывается, у него было два часа времени до отъезда автобуса, который забирал их на футбольную базу. Он меня проводил до дома, потом я его довела до автобуса. Почти год спустя он мне сказал: «Я тогда сразу понял, что никуда тебя больше не отпущу». Сережа тут же пригласил меня на свиданье. Романтики почти никакой, он просто сказал: «Ты бы не хотела пойти со мной на футбол?» Я не смогла отказаться: было любопытно, да и «Днепр» тогда очень хорошо играл. (Смеется.)

– На факультете такой поворот дел не восприняли как сенсацию локального масштаба?
– Меня в то время не интересовали какие-то нюансы общения между факультетскими группами. А тут вдруг узнала, что мои однокурсницы-девчонки уже давно положили на Сережу глаз, давали свои телефоны, хотели встречаться и общаться. Но у них не получилось. Окончательно это стало ясно всем после того, как Сережа начал ходить к нам на лекции. Мы сидели вместе, листали спортивные газеты, смеялись. Удивились тогда, помню, не только девчонки, но и преподаватели, и декан. Все поняли, что это серьезно, потому что мы уже были не разлей вода.

– Ты никогда не жалела, что как спортсменка, гимнастка-художница в полной мере не смогла реализоваться?
– Нет, не жалела. В то время ведь это был не такой популярный вид спорта. Как-то Сережа мне сказал: «Вот, ты столько вложила сил и своего здоровья и столько времени, и в итоге что?» Я ответила, что всего, чего хотела добиться в своем деле, я добилась: стала мастером спорта, хотела работать тренером – поработала. Тогда он задумался и добавил: «Знаешь, я тебя больше всего уважаю за то, что ты работаешь детским тренером. Это очень тяжело и трудно. И у меня такая же мечта. Вот когда закончу с футболом, обязательно буду тренировать маленьких вратарей». В общем, он меня поддерживал.

– Можешь поделиться своим самым ярким воспоминанием о Сергее, которое как ось в памяти – «он такой».
– Да (смущенно). Это было спустя месяц с небольшим, после свадьбы, когда я узнала, что ожидаю первого ребенка, Катю. Тогда у нас был трудный период, мы меняли место работы, подыскивали новую команду. Было предложение от тираспольского «Шерифа». Все мысли Сережи были заняты этими делами, и я не хотела его загружать, думала, что как-нибудь потом найду момент, чтобы сказать. Ну а сама была, если честно, немножко растерянная и просто обалдевшая от счастья: когда мне сказали о намечающемся прибавлении, я просто шла по улице и улыбалась (смеется). Ну вот, вышло так, что я ему сказала об этом под Новый год. Получился подарок от нас двоих всем родственникам и родным. До сих пор помню Сережины глаза, безумно счастливые, теплые, радостные. Мы ведь сразу хотели детей. И планировали, что разница между ними будет маленькая, не больше двух лет. Правда, Сережа всегда говорил, что детей у нас будет трое.
Все, что было – это судьба. Сегодня я живу с оглядкой на прошлое. Все теперь совсем по-другому. Все идет своим чередом, я плыву по течению. Я знаю, что меня уже ничем не удивишь. Все самое лучшее я уже испытала – и любовь до гроба, и очень долгие расставания, и большую радость и счастье. Было все. Все! Это моя жизнь. Я живу этим, живу своими воспоминаниями. Я до сих пор не могу смотреть Сережины видеозаписи из домашнего архива, мне трудно слышать его голос. Но я знаю, что он просто так не мог бы меня никогда оставить. Не мог. У нас настолько сильная с ним была связь, что это невозможно. Даже уходя, он подарил мне частичку себя. Знаешь, может быть, грех такое говорить, но после Сережи меня ничто здесь не держало вообще, я хотела уйти за ним, я пыталась это сделать. А потом, в один момент, когда чуть пришла в себя, поняла: «Ладно, моя жизнь, но жизнь, которая во мне – Настя… Меня там Сережа не примет. Просто не примет. Тем более что он так хотел второго ребенка». Нет, я должна все сделать для того, чтобы он действительно гордился мной, гордился детьми, чтобы он был спокоен. Чтобы было все так, как он хотел.

P.S. Она на несколько мгновений закрывает глаза. Я почти физически чувствую, как трудно ей снова взглянуть на этот залитый лучами яркого солнца островок столичной жизни. Еще доли секунды. В огромных карих зеркалах отражаются веселые, перемазанные мороженым мордашки Кати и Насти. Как история любви и памяти. Как история счастья.

ДОСЛОВНО
– Друзей в Москве у меня мало, но весь коллектив ЦСКА – именно мои друзья. Люди, которые всегда меня поддерживают, к которым я могу прийти просто поговорить, пообщаться в любое время. Это большое счастье, когда у тебя такая поддержка.

ПЕРХУН Сергей Владимирович
Родился 4 сентября 1977 года в Днепропетровске (Украина). Воспитанник днепропетровского футбола. Вратарь. Рост 190 см, вес 85 кг.
Выступал: «Днепр» Украина (1993-1998), «Шериф» Молдавия (1999-2000), ЦСКА (2001).
В премьер-лиге чемпионата России сыграл 13 матчей, в высшей лиге чемпионата Украины - 35 матчей.
За сборную Украины сыграл 1 матч.
Достижения: обладатель Кубка Молдавии (1999), бронзовый призер чемпионата Европы среди юношей (1994), самый молодой вратарь-дебютант высшей лиги чемпионата Украины (дебютировал 8 октября 1993 года).
Умер 28 августа 2001 года.