Хотел я написать что-то
по этому поводу... но нет сил... Моя статья
выйдет к дню рождению Сережи..
Слово
подписчикам:
Сказать что-либо очень сложно. К горлу и через год подкатывается комок и
наворачиваются слёзы. Так же, как если бы ушёл родной человек. Для всех
армейцев он действительно стал родным.
Я помню, приехал из Сибири в Москву специально на матч со Спартаком. Как все
помнят начало сезона было провальным. Команде было тяжело. Со всеми
милицейскими кордонами не успел толком прослушать состав команд. Начал
вглядываться и увидел в воротах нового вратаря (тогда это был Сережин
дебют). На вопрос к соседям армейца о вратаре все только и пожимали плечами,
мол кто и от куда не известно, недавно подписал контракт. Через пару-тройку
матчей его уже знали и восхищались им не только армейские Фаны.
А через 13 игр (черная магия чисел) его не стало...
Сватухин Михаил
---------
Вот год уж миновал
И на нас взираешь сверху ты,
Футбольный мир за это время многое познал,
Но нет в нем боле вратаря- МЕЧТЫ.
А кажется, что было лишь вчера…
Номер шестнадцатый выходил на поле
И песня дивная была Твоя игра,
И был кудесник по своей роли.
Вот только Веня влился в коллектив бойцов
Сдружиться Ты мечтал,
Хотя соперник Твой в конце концов,
Но Ты его таким не назначал.
Ты наша крепость, наш бастион
Не страшно ни за что с Тобою,
Твоей игрою поражен
Болельщик был ни один порою.
Ты место в сборной заслужил,
Хранить и честь отчизны защищать,
Но век футбольный Ты в ней не прожил
На тему эту не хочется более роптать.
Твой подвиг виден до сих пор,
Забудется не скоро нам
От океана чрез реки, моря и до гор
Имя Свое Ты славишь сам.
Сергей, Ты частью многих сердец быть не перестал,
Сплотил людей различных,
Кумиром ребятишек стал
И нет вокруг сегодня безразличных…
Одноклубники Сергея Перхуна в один
голос признаются, что никогда не забудут
своего боевого товарища. До сих пор в их
голосах слышится боль. Каким запомнили
Сергея армейцы? Слово участникам
махачкалинского матча.
Юрий ЛАЙЗАНС, полузащитник:
— Для меня Сергей всегда останется простым
человеком, к которому всегда можно было
обратиться, поговорить с ним. Как насчет
внутрикомандных дел, так и на любые другие
темы. Этот парень был очень открытым, по-настоящему
добрым. И, конечно же, истинным спортсменом.
За короткое время Перхун сумел доказать это,
став основным вратарем. Во всех матчах, в
которых он играл, был на поле одним из
лучших, много раз выручал нас. Бывало, что
выигрывал встречи в одиночку. То, что с ним
случилось, сильно ударило по команде.
Сейчас, конечно, нам всем легче. Жизнь
продолжается, но мы помним о Сереге, никогда
его не забудем. Он останется в наших сердцах
навсегда.
Сергей СЕМАК, нападающий:
– Конечно же, в ЦСКА о Перхуне помнят все.
Сережа не успел стать Дасаевым, но для
армейских поклонников являлся эталоном
надежности голкипера. Особенно переживаем
за Сергея мы — те, кто присутствовал тогда
на поле в Махачкале. Все произошедшее
периодически оживает в памяти, кадр за
кадром. Естественно, на «Анжи» и на Будунова
никто зла не держит — это было чисто
игровое столкновение. Мы поддерживаем
отношения с Юлей Перхун, стараемся помогать
ей. Пусть каждый армеец вспоминает о Сереге
почаще! После сезона планируем выбраться на
могилу Перхуна. Сегодня это сделать очень
трудно: у команды от силы два свободных дня
в месяц. Сейчас мы должны быть максимально
отмобилизованы — в том числе и ради Сергея.
Время лечит все, но память об этом человеке
священна. Помню, команда после всего
случившегося две-три недели просто не могла
прийти в себя. Разумеется, в годовщину
смерти Сережи соберемся, поговорим.
Игорь ЯНОВСКИЙ, полузащитник:
– Пришел в клуб всего лишь за полтора-два
месяца до известных событий, но сразу понял,
что Сергей — классный вратарь. С одной
стороны, в силу своего возраста он был
растущим голкипером, с другой — уже тогда
имел все шансы играть в основе сборной
Украины. Вспоминаю его потрясающие
человеческие качества. Перхун умел быть на
своем месте, честно выполнять свою работу.
Он запомнился мне скромным, тихим, любящим.
Настоящий семейный парень, очень надежный
друг. Безумно жаль было его потерять, в
момент трагедии я не находил слов. Иногда за
столь малый срок успеваешь понять, что
представляет собой тот или иной человек. И
мы, игроки, и его родственники, и друзья
потеряли в Сергее верного товарища,
талантливого вратаря, прекрасного человека.
Последняя овация
Роман Ляховенко, 28 августа
2002, №154 (15 838)
В ШТРАФНОЙ
Прошел ровно год с того дня, когда
трагически погиб голкипер ЦСКА Сергей
Перхун. Трудно передать словами, что
творилось тогда не только с родными и
близкими вратаря, но и с тысячами
болельщиков, пришедших проводить его в
последний путь.
В тот день, когда Москва прощалась с Сергеем
Перхуном во Дворце спортивных единоборств
ЦСКА, возле всех окрестных станций метро
красных гвоздик было не сыскать. Все цветы,
которые завезли утром в торговые палатки,
уже давно сжимали в руках люди, пришедшие
проводить Вратаря в последний путь. Город
словно стал красно-синим, но к яркому
сочетанию траурным оттенком примешивался
черный. Толпы армейских поклонников, среди
которых нет-нет, да и мелькал торпедовский
или спартаковский шарф, стекались к Месту
Прощания со всех сторон, осаждая автобусы,
троллейбусы, трамваи…
Думаю, случайные попутчики если и считали
футбольных фанатов бессердечными злодеями,
вечно веселыми, громкими, смотрящими с
вызовом, после всего увиденного коренным
образом изменили свою точку зрения. Ведь
люди в шарфах предстали совсем другими —
мрачными, понурыми, со взглядами,
исполненными дикой боли. Глаза их словно
все еще видели жуткую, ирреальную картину:
голкипер, только что выбежавший наперехват,
сидит на носилках, схватившись руками за
голову. Тогда с первого взгляда стало ясно:
произошло что-то страшное…
Сергей Перхун был из тех, кто располагает к
себе сразу. Как только голкипер попал в
армейский клуб, он добился не только
уважения покойного наставника красно-синих
Павла Садырина, но и всех товарищей по
команде. За все время, которое провел Сережа
в ЦСКА, у него не случилось ни одного
конфликта с кем-либо из боевых товарищей.
Наоборот, парень всегда умел разрядить
обстановку и с пониманием относился к
шуткам в свой адрес. Многие отмечают, что
Сергей был примерным семьянином, а их
любовь с женой Юлей была идеальной. Сейчас,
глядя на Юлю, понимаешь, что любовь эта
осталась такой до сих пор.
На поле Перхун также являл собой образец
для подражания. В двадцать три года он
выделялся не по годам зрелым вратарским
мастерством, редкой кошачьей техникой,
прекрасной игрой на выходах. И не счесть,
сколько раз спасал команду от неминуемого
гола. Несмотря на хронические боли в плече,
армеец никогда не жалел себя: порой
партнерам приходилось буквально за руки
уводить его с тренировки, заставлять
подлечиться. Стоит ли удивляться, что
кумиром болельщиков он стал практически
сразу. И еще: голкипер ЦСКА был одним из
немногих, кто с удовольствием выполнял роль
«чистильщика», порой выбегая навстречу
форвардам далеко за пределы штрафной…
«Это его и сгубило», – в сердцах бросил как-то
Садырин. Сгубило… Страшнейшим
пророчеством звучат сейчас слова самого
Сергея, сказанные накануне матча с «Анжи»: «В
Махачкале будет игра насмерть»…
Прошел ровно год с тех пор, как с нами не
стало Сергея Перхуна. Уверен, что те, кто
сражался вместе с Сергеем на поле в
Махачкале, мечтают вернуться на могилу
одноклубника не только в ранге обладателей
Кубка, но и с титулом чемпионов России. А у
меня в памяти до сих пор сохранилась «последняя
овация». Та самая, которую устроили Сергею
перед тем, как тело вратаря было отправлено
в аэропорт. Овация человеку, который
заслужил право называться героем.
Год без Сергея
(Команда)
Кажется, что это было
вчера. Матч "Анжи" -- ЦСКА, 75-я минута
встречи, роковое столкновение вратаря
армейцев Сергея Перхуна и нападающего
махачкалинской команды Будуна Будунова, а
затем каждый день, начинавшийся с поиска
обнадеживающей информации о состоянии
здоровья Сережи...
И непоколебимая вера в то, что все будет
нормально, что вот-вот он придет в сознание
и дела пойдут на поправку. А как же иначе?
Отказывавшихся делать какие-либо прогнозы
врачей старались не замечать, убеждая самих
себя в неизменности положительного
результата. И успокаивались, жадно читая
оптимистические высказывания бывшего
футболиста ЦСКА Сергея Березина, когда-то
пережившего подобную травму и не
сомневавшегося в жизнеспособности своего
младшего одноклубника. А доктора все
твердили: надо подождать -- третий день,
потом пятый, затем седьмой... "Да нет, все у
него будет нормально", -- говорили мы сами
себе уже чуть тише и вновь ждали последних
сообщений из клиники, где находился Сергей.
28 августа 2001 года надежда умерла. Жестокая
журналистская работа заставила в этот день
тревожить тех, кто близко знал Сережу и мог
поделиться воспоминаниями о нем. Звонок его
первому тренеру -- Анатолию БУРГАНОВУ:
-- Анатолий Исламович, что вы можете
рассказать о Сереже?
-- А как у него, кстати, дела, вы не знаете?
-- Он умер.
Дрожащим голосом первый футбольный
наставник Сергея извиняется и просит
перезвонить чуть позже: "Мне тяжело
сейчас говорить". А через день -- кадры
прощания с вратарем в Москве и навзрыд
плачущий Павел Садырин, души не чаявший в
своем футболисте. Перед глазами до сих пор
бесконечная вереница желающих проститься с
Сергеем, море цветов, непрекращающийся
мелкий дождь и весь в слезах капитан
армейцев Сергей Семак, надолго прильнувший
к телу друга. Кажется, что это было вчера.
"Нет такого дня, чтобы мы не вспоминали о
сыне, -- говорит отец Владимир Сергеевич, как
минимум дважды в неделю отправляющийся на
могилу к Сергею. -- Реже ходить не могу,
начинаю скучать. Мать и того чаще там бывает,
а Юля, если в Днепропетровске, может и два, и
три раза в день приехать к Сереже". В
Днепропетровске Юля (жена Сергея) бывает не
всегда, чаще -- в Москве. Там предоставленная
армейским клубом двухкомнатная квартира в
престижном районе, там постоянная опека и
внимание со стороны президента ЦСКА
Евгения Гинера, там же появилась на свет в
конце минувшего года и вторая дочь Сергея --
Настенька. Именно так хотел назвать будущую
дочь папа, не доживший до ее рождения чуть
меньше четырех месяцев.
"Настя -- копия Сережи, одно лицо, --
рассказывает о внучке Владимир Сергеевич. --
Это его душечка." Катюша и Настенька,
пожалуй, сейчас главная радость в жизни
Сережиных родителей, видящих в двух
маленьких девчушках частицу их сына. Скоро
на могиле в Днепропетровске появится
вылитая из бронзы целая скульптурная
композиция, над созданием которой по заказу
ЦСКА трудится сейчас в Москве известный
мастер -- Александр Рукавишников,
увековечивший в своих творениях память о
Владимире Высоцком, Юрии Никулине, Николае
Старостине, Всеволоде Боброве и многих
других знаменитых людях. Аналоги ей в
Днепропетровске, по признанию автора, вряд
ли найдутся. Надеются родные на установку
памятника и возле центрального входа на
стадион "Метеор", правда, собранных
средств хватает сейчас только лишь на
разработку проекта, и не более. А еще отец
пишет книгу, куда войдет весь жизненный
путь Сергея, сохранившийся в памяти
родителей, многочисленных фотографиях и
газетных подшивках. Рассчитывает Владимир
Сергеевич к концу года завершить работу над
книгой. Создан недавно в Днепропетровске и
детский футбольный клуб имени Сергея
Перхуна, учредителями которого стали
Днепропетровский машиностроительный завод
и футбольная школа "Днепр-75", где когда-то
учился Сергей. Традиционными должны стать
турниры его памяти.
А память о нем жива и спустя целый год. На
могиле едва ли не каждый день, по рассказу
родителей, появляются живые цветы, туда же
часто приходят друзья-футболисты (недавно
даже приезжал играющий ныне в Грузии его
партнер по "Шерифу" Андрей Порошин),
болельщики, просто люди, знавшие и не
знавшие Сергея. И масса теплых строк и
стихотворений, которые до сих пор можно
найти в Интернете.
"В кошмаре этом сделай остановку
И отмени трагический мотив.
О Господи, назначь переигровку
С "Анжи", а не "Тироль" -- "Локомотив"!"
Минул уже год, а все так же подкатывается
ком к горлу, когда вспоминаешь Сергея, все
так же наворачиваются слезы на глаза отца,
рассказывающего о сыне, и так же дрожит
голос, как будто все это было вчера.
Дмитрий ПЕЛИН, "КОМАНДА"
Подробнее читайте в "КОМАНДЕ" (номер от
28.08.02)
Стихи:
Прощай,
Вратарь! Нам горло душит горе.
А в нем - один сплошной тоскливый стон.
Мы навсегда прощаемся с тобою.
Какой ужасный и нелепый сон!
Наверное, ты не умел иначе -
И, словно в бой, рванулся ты на мяч.
Расстался с жизнью на футбольном матче…
Для нас окрашен кровью этот матч…
Всю силу, юность, красоту и смелость
Футболу положил ты на алтарь.
И из ворот шагнул ты сразу в вечность.
Мы будем помнить о тебе, Вратарь!
На Металлурге восхитился кто-то:
Мячи он отбивает, точно бог!
Ты так берег футбольные ворота…
Но только вот себя не уберег…
На небеса роптать - пустое дело,
Коль в Книге Судеб рвется жизни нить.
Но, Боже мой, прости, что я посмела
К Тебе воззвать и об одном молить:
В кошмаре этом сделай остановку
И отмени трагический мотив.
О, Господи, назначь переигровку
С Анжи, а не Тироль - Локомотив!
Хоть нету ясновидящего дара,
Но вижу: размыкая этот круг,
От страшного смертельного удара
Сергея закрывают сотни рук.
И много сотен преданных фанатов
Его подхватят, не дадут упасть…
…Но та игра ни в чем не виновата,
У случая своя слепая власть.
У губ залягут горькие морщины…
Услышишь ли в могильной глубине,
Как будут о тебе рыдать мужчины,
Как дочка будет звать тебя во сне?
И без тебя пройдут теперь все матчи.
Пусть будет пухом для тебя земля!
Лишь утренней росой поля заплачут -
Зеленые футбольные поля…
Елка, Самара, Россия
-----------------------------
Вечная память Фанаты, бары,
стрелки, стычки, грёзы...
Мы часто лили кровь и редко слёзы...
И вот я на трибуне как в пустыне,
А губы шепчут лишь Серёжи имя...
В пылу борьбы мы над врагом глумились...
А всё, что есть хранить не научились,
Ах, чёрт возьми, как жизнь не
справедлива,
Ты лучших не щадишь и мчишься мимо...
Я понял в эти дни не так уж мало,
И главное, КОГО так не хватало...
Как отголосок той кавказкой битвы-
Из уст моих летят слова молитвы...
За этот год - ты стал для нас кумиром,
И вратарём не просто лучшим в мире...
Ты заслужил награду БЫТЬ АРМЕЙЦЕМ
С холодной головой, горячим сердцем
Борись СЕРГЕЙ, ты сможешь сделать это,
Армейцы всей страны с тобою... где-то
Команда и фанаты вместе сдюжат,
Докажут делом, что ПЕРХУН им нужен...
Егор из RBS
-----------
Жарким летним вечером в Самаре
Той победы дожидались зря.
Тихонов, Каряка, Виноградов
Испытали силу Вратаря.
Спартачи, «Торпедо», волгоградцы…
Ну, давай вперед армейцы, поднажми!
Кто на очереди? Из Владика кавказцы,
А чуть позже неуступчивый «Анжи»
Время матча близится к исходу,
Как обычно жарко у ворот.
Но под гул пришедшего народа
Все мячи опять Серега достает.
Мяч летит к штрафной, удар, носилки,
вата,
Скорая увозит вратаря…
И вопрос: «А как же там ребята?
По нулям? Ну значит я не зря…»
Темнота… Больничная палата,
Лампочки мигают на пульте…
Господи, зачем же ты, Серега,
На свою беду в Будунова влетел?!
Золото, награды, кубки, слава…
Наплевать! Важнее жизнь твоя!
Но слишком поздно… Боже ты не правый…
Ничего вернуть уже нельзя…
Kai
--------------
Застыл в глазах немой вопрос:
Зачем Ты снова жизнь унес???
Ведь скоро дню рожденья быть
Он мог еще ведь жить и жить...
Ан нет, Ты для себя решил,
Что он достаточно прожил....
А в небе алая заря...
И нету больше Вратаря...
Вот и все , и игра не игра, если смерти в
итоге.....
И война не война , если нету смертей...
Ведь мы только в беде, вспоминаем о Боге...
Кто желал бы себе таких странных детей...
Вот и все , и скорби не скорби, все
серьезно до жути,
И Финальный свисток, и последний прыжок
в темноту...
Жизнь нас учит тому , что она ничему нас
не учит...
Просто красная кровь пролилась на
небес синеву.
Казак
---------------
Скоро осень, за окнами АВГУСТ,
От "дождей потемнели кусты",
Сколько снова теряем товарищей-
Твоя очередь, а может быть ты???
А в футболе вратарь- пол команды,
И ошибки его - "без цены",
Мячи, голы...,а на трибунах "банды"-
Что жизни им?...У смерти нет цены?...
В жару и слякоть , и когда прохладно
Бросался ты под бутсу и "пращу",
Ведь ты ВРАТАРЬ, да будь оно неладно-
О БОЖЕ , сделай что-то... не прощу!!!...
SAS
-------------
Когда невольно голос оборвется,
И руки охладеют в тишине,
В иную жизнь душа его сорвется,
Как никогда вдруг станет больно мне.
И только в то, последнее мгновенье
Поймем мы все как дорог всем он нам.
Он знал, что в жизни есть повиновенье
Прекрасным неизведанным мирам.
И потому он смерти не боялся,
Он шел вперед в любви и суете.
Однажды он в любви своей поклялся
Той, что верна и плачет на кресте.
Да, он ушел. Но знаю, он был счастлив,
Он верил в то, во что не верим мы.
Но снова жизнь готовит свои снасти
И впереди превратности судьбы..
Да, сегодня я в ударе, не иначе -
Надрываются в восторге москвичи,-
Я спокойно прерываю передачи
И вытаскиваю мертвые мячи.
Вот судья противнику пенальти
назначает -
Репортеры тучею кишат у тех ворот.
Лишь один упрямо за моей спиной скучает
-
Он сегодня славно отдохнет!
Извиняюсь, вот мне бьют головой...
Я касаюсь - подают угловой.
Бьет десятый - дело в том,
Что своим "сухим листом"
Размочить он может счет нулевой.
Мяч в моих руках - с ума трибуны сходят,-
Хоть десятый его ловко завернул.
У меня давно такие не проходят!..
Только сзади кто-то тихо вдруг вздохнул.
Обернулся - голос слышу из-за фотокамер:
"Извини, но ты мне, парень, снимок
запорол.
Что тебе - ну лишний раз потрогать мяч
руками,-
Ну а я бы снял красивый гол.
Я хотел его послать - не пришлось:
Еле-еле мяч достать удалось.
Но едва успел привстать,
Слышу снова: "Вот опять!
Все б ловить тебе, хватать - не дал снять!"
"Я, товарищ дорогой, все понимаю,
Но культурно вас прошу: подите прочь!
Да, вам лучше, если хуже я играю,
Но поверьте - я не в силах вам помочь".
Вот летит девятый номер с пушечным
ударом -
Репортер бормочет: "Слушай, дай ему
забить!
Я бы всю семью твою всю жизнь снимал
задаром-" -
Чуть не плачет парень. Как мне быть?!
"Это все-таки футбол, - говорю.
-
Нож по сердцу - каждый гол вратарю".
"Да я ж тебе как вратарю
Лучший снимок подарю, -
Пропусти - а я отблагодарю!"
Гнусь как ветка от напора репортера,
Неуверенно иду наперехват...
Попрошу-ка потихонечку партнеров,
Чтоб они ему разбили аппарат.
Ну а он все ноет: "Это ж, друг,
бесчеловечно -
Ты, конечно, можешь взять, но только,
извини, -
Это лишь момент, а фотография - навечно.
А ну не шевелись, потяни!"
Пятый номер в двадцать два -
знаменит.
Не бежит он, а едва семенит.
В правый угол мяч, звеня, -
Значит, в левый от меня, -
Залетает и нахально лежит.
В этом тайме мы играли против ветра,
Так что я не мог поделать ничего-
Снимок дома у меня - два на три метра
-
Как свидетельство позора моего.
Проклинаю миг, когда фотографу
потрафил,
Ведь теперь я думаю, когда беру мячи:
Сколько ж мной испорчено прекрасных
фотографий! -
Стыд меня терзает, хоть кричи.
Искуситель-змей, палач!
Как мне жить?!
Так и тянет каждый мяч
пропустить.
Я весь матч борюсь с собой -
Видно, жребий мой такой
Потому и ухожу на покой!"
(В.Высоцкий)
--------
Погиб ли тот фрегат, седой волной
разбитый,
Иль, может быть, пират пустил его ко дну,
Но капитана ждет красотка Маргарита,
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул,
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
Ах, как же страшно ждать в неведеньи
нелепом,
Песок со зла швырять в зеленую волну.
Зачем вы зеркала прикрыли черным
крепом ?
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
А вдруг он жив-здоров, вдруг рано
ставить свечи,
А вдруг он в Санта-Крус за ромом
завернул,
А вдруг случился штиль иль просто ветер
встречный,
Ну вдруг не утонул, ну вдруг не утонул.
И вот когда беда покажет глаз совиный,
И безнадежный мрак затянет все вокруг,
Когда приспустят флаг в порту до
половины
Останется одно последнее "А вдруг..."
