Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Гунфу как мастерство Жизни

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка Подписчиков 338 RSS
←   Сентябрь 2013   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней 1 выпусков (1 раз в 2 месяца)


Сайт рассылки: http://www.inwardkungfu.com
Открыта: 17-11-2007

Автор
MasterDao

Статистика

338 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Гунфу как мастерство Жизни The Vertical has you


PreScriptum Выборы в Москве прошли, так что не сочтите за агитацию, да и дело не в выборах, а в сознании людей, в их отношении и включенности во все происходящее.

 

Выбирая горизонталь

Оригинал взят у ludmilapsyholog в Выбирая горизонталь

В последние дни в ленте много текстов типа: не понимаю, как могут умные вроде бы люди с демократической системой ценностей поддерживать Навального? Который в таком-то году ужОс что сказал, а в таком-то ужОс куда ходил, а еще в Твитере написал ужОс-ужОс-ужОс. И вообще ле-ги-ти-ми-зи-рует (тьфу ты пропасть, не выговорить) нечестные выборы.
Видимо, правильно было бы объясниться.

Главная беда нашей страны, по моему убеждению, не Путин, не коррупция, не дороги и даже не дураки. Главная беда вертикаль.
За последние сто лет у нас были полностью разрушены либо заменены симулякрами все горизонтальные структуры. Помните, как это было в советское время: профсоюзы, которые не профсоюзы, тимуровцы, которые не тимуровцы, партия, которая не партия. Сферой политической и общественной жизни оно не ограничивалось, в СССР не осталось и следа от университетской автономии, от свободных творческих союзов. В пределе и соседи должны были перестать быть соседями (и перестали кое-где), и семья должна была перестать быть семьей (и частично перестала).

Все, что не запрещалось прямо, было симулякром: руководилось сверху, по вертикали, не имело возможности отстаивать собственные правила и границы, не было результатом самоорганизации людей. Все вопросы и проблемы решались только через обращение наверх к начальству. В «прогрессивных» советских пьесах «правильных» героев всегда спасал председатель обкома, который, как бог из машины, десантировался на сцену в финале и раздавал всем сестрам по серьгам. «Вот приедет барин, барин нас рассудит».

В результате общество представляло собой не социальную ткань, где каждый соединен с другими множеством нитей, принадлежностью к разнообразным самоорганизующимся группам, а социальную трясину, зыбучий песок отдельных и одиноких людей, каждый из которых никому не верит и живет под девизами: «А что я могу сделать?», «Никому ничего не надо», «Лучше не высовываться» и тому подобными.

И это вообще-то страшно. Помню эпизод, пару лет назад, когда я утром садилась в электричку, они подошла, все рванули к дверям. И тут у меня нога попадает в выбоину в асфальте, я теряю равновесие и начинаю падать. Падаю медленно, потому что стараюсь удержаться на ногах как-то. И знаете, что делали люди вокруг, а их было много? Они расступались. Обегали меня на ходу. Уклонялись в сторону. Чтобы не задержаться на лишнюю секунду и не опоздать на электричку (следующая была через пять минут), не успеть занять место. Каждому из них ничего бы не стоило просто протянуть руку мне бы хватило, чтобы устоять. Но толпа расступалась, а не подхватывала. Я упала, ударилась не сильно, но состояние было паршивое. Одно из самых неприятных воспоминаний не падение, а именно эта, как в дурном сне, расступающаяся толпа.

В 90-е, после первого шока, это чуть-чуть, местами, стало меняться. А меняться оно всегда начинает именно с помощи падающим и слабым. Кто-то, кто получил в жизни больше ресурса, может быть, имел лучшую семьи, или друзей, или сам вытащим себя за волосы из социального болота, вдруг решает, что он не отойдет, а подхватит. Появились зачатки благотворительности, первые социальные проекты, волонтерские движения, непрофессиональные пока, на коленке. Одновременно где-то возникали новые снизу созданные профсоюзы, независимые, негосударственные школы и вузы со своим укладом, первые ТСЖ, местное самоуправление и прочие слабые пока, редкие, но все же живые кусочки социальной ткани, горизонтальных связей, живой травы среди бетонных развалин былого имперского величия.

Потом с нами случилась реакция в виде Преемничка, и опять стали мэйнстримом вертикаль власти, тотальный контроль, «больше трех не собираться» . Мы не очень пока осознаем урон, нанесенный обществу этой реакцией, но он бы огромен. В регионах за первую половину нулевых умерли, были закрыты, ушли под госкрышу и выродились многие тысячи начинающих, только зародившихся горизонтальных структур. Большинство из них даже не были зарегистрированы люди просто собирались и что-то делали, потом это стало сложнее, потом совсем сложно, потом невозможно. Кто-то пробился и создал все же сильные общественные организации, большинство выгорели и сдались. То же касается и поддерживающих политические партии сколько реальных, живых активистов того же «Яблока» было в регионах! И сколько осталось сейчас?

Однако живое хочет жить, трава продирается сквозь асфальт, и социальная сфера все равно развивалась, профессионализировалась, становилась на ноги. В волонтерском движении участвуют, хотя бы время от времени, миллионы людей по стране. И все больше понимают, что дело не только в случайном чьем-то падении. Все сложнее и серьезнее. Так за становлением социального уровня следует зарождение уровня гражданского. Мы устали ловить падающих, мы хотим устроить жизнь так, чтобы сироты, нищие, наркозавимимые, безнадежно больные не сыпались нам в руки в таких количествах, чтобы беда не воспроизводилась системно. Нам надоело платить налоги, на которые строят дворцы и покупают виллы в Майями, а потом еще из своих денег собирать на операции детям. Нам надоело, что мы делаем за государство его работу, а оно еще проверяет, запрещает, и собирает дань. Нам надоело, что наша работа зависит от чиновников, которые либо не компетентны либо корыстны.

Это неизбежный процесс социальная активность упирается в стенку, устает биться об нее лбом и переходит в активность гражданскую. Среди моего круга знакомых множество тех, кто ходил на митинги оппозиции, был наблюдателем, поддерживал политзаключеных, пересекается с множеством тех, кто так или иначе волонтерит или профессионально работает в социальных проектах, процентов на 90. Одно вырастает из другого, хотя и не всегда прямо. И там, наверху, это прекрасно если не понимают, иначе откуда бы эти все закидоны: то им волонтеров всех перепиши, то фонд «Адвита» им иностранный агент. Спинным мозгом чуют.

Гражданский уровень долго едва тлел в виде акций 31 числа и стойкой борьбы отдельных журналистов и правозащитников, многие из которых были просто физически уничтожены. И вдруг в позапрошлом декабре он родился вновь и явил себя миру. «Вы украли наши голоса» возмутились люди, весьма порой далекие от политики и часто затрудняющиеся сформулировать свои политические взгляды. За считанные недели индекс гражданской компетенции рванул вверх и продолжает расти, хоть и медленнее, до сих пор.

И вот только вслед за становлением гражданского уровня встает на повестку дня уровень политический. Партии там, программы, идеологии и прочее. Когда мы уже являемся субъектами власти в стране и начинаем ее делить между собой с помощью политических процедур. Только тогда становится актуальными вопросы: «А что тот или иной кандидат предлагает? А кого выбирать? А на каких условиях поддерживать? » и т. д. и т. п. Нам до этого уровня еще пахать и пахать. И на данный момент вопросы, стоит ли легитимизировать выборы, да можно ли поддерживать того, кто не вполне устраивает по идеологии, они как у учительницы Софьи Лысенковой опережающее обучение. То есть думать и говорить про это надо, на будущее, но сейчас пока это не актуально. Контрольную по этой теме придется писать гораздо позже (если доживем).

Сейчас интересно все и всё, что способствует формированию и развитию гражданского уровня.
Это очень хорошо выразил в том самом позапрошлом декабре stela

В избранное