Татьяна Геворкян: «Вани, которого я любила, нет...»

Пресса их окрестила «идеальной парой», поклонники с нетерпением ждали свадьбы Вани и Тани. По слухам, невеста даже заказала свадебное платье. Но внезапно они расстались. Этот роман оброс таким невероятным количеством слухов и домыслов, что до сих пор вызывает ажиотаж в прессе. А главная интрига в том, что никто из них никогда не раскрывал тайны расставания…

— Cкажи, почему ты, столько лет хранившая молчание, вдруг решилась рассказать об этой истории?

— Ни я, ни Ваня никогда не обсуждали наши отношения даже с близкими людьми, но тем не менее все смакуют эту историю с какими-то фантасмагорическими подробностями! Все эти сказки и домыслы не только не утихают, а наоборот, раздуваются с каждым днем. И даже если Ваня в интервью говорит только о своей работе, рядом обязательно красуется моя фотография. Мне постоянно звонят люди из желтых изданий и просят прокомментировать тот или иной факт его жизни. Я отказываюсь или предлагаю им позвонить самому Ване, но в результате на следующий день в прессе обязательно появляется какая-нибудь вымышленная история от моего лица. Один раз даже целое интервью сочинили, которого я не давала. Я просто устала читать эти шокирующие версии, травмирующие моих близких, вот и решила пролить свет на тайну… Все считали нас какой-то суперпарой, и никто не верил, что я могла вот так добровольно уйти. У нас в обществе существует удивительный стереотип — чем чаще мужчину показывают по телевизору, тем, кажется, меньше поводов с ним расстаться. А мы, несмотря на всю свою красоту и таланты, тем не менее такие же обычные люди, как и все. И точно так же не всегда умеем преодолевать кризисы в отношениях...

— Интересно, а когда вы встретились, сразу же влюбились друг в друга?

— Это не было любовью с первого взгляда. Во всяком случае, с моей стороны. Мы долго не встречались вживую, хотя и работали на одном телеканале. И вот однажды впервые столкнулись в офисе MTV: захожу и вижу в углу редакторской одинокого скромного парня в джинсовой куртке. На него никто не обращает внимания, не предлагает чай, а он явно от этого не очень уверенно себя чувствует. Я подошла к нему, сказала «Привет!» и угостила шоколадкой. «Спасибо большое!» — сказал он и съел почти всю шоколадку одним укусом. Даже немного руку зацепил! Как потом рассказывал Ваня, с этой шоколадки все и началось…

Девушки, вы, наверное, сочтете это удивительным фактом, но путь к сердцу Ивана Урганта так же, как и у всякого мужчины, лежит через желудок. Это было нашей первой встречей, хотя я уже видела его эфиры — он был новым ведущим. Помню, как его активно обсуждали все коллеги. Честно говоря, отзывы были недобрыми: «Ой, этот новенький такой скучный! Вечно какой-то сонный, не выспавшийся. Ему нельзя вести утренние эфиры!» Даже люди, которые спустя несколько лет в связи с новым звездным статусом Вани стали записываться к нему в друзья, тогда злословили в его адрес и всячески «топили». В нашей профессиональной среде это нормально. А мне Ваня как ведущий уже тогда очень понравился. И в ответ на все критические замечания я говорила: «Да он вам еще покажет! С такой реакцией и чувством юмора Иван будет звездой номер один на Первом канале!»

— У вас сразу же возникла симпатия?

— Симпатия у нас точно возникла. Но на тот момент и у меня, и у Вани была своя личная жизнь. Мы оставались просто коллегами. Как-то вместе поехали вести вечеринку MTV в Новосибирск. Я прилетела из одного города, он из другого. Мы там встретились и очень весело провели время. Cидели за обедом, болтали о том о сем и нашли много точек соприкосновения. На следующий день разлетелись кто куда, решив, что раз у нас есть в Москве один и тот же любимый ресторан, то непременно пойдем туда обедать. В общем, стали дружить. По-пионерски. Ходили в кино, рестораны, я познакомила его со своими друзьями. У Вани никого не было в Москве, он чувствовал себя в чужом городе одиноко и очень обрадовался, что я взяла его в свою компанию.

— А его, случайно, не ждала в Питере любимая девушка?

— В Питере девушки у него не было, в Москве случались какие-то короткие романы. В период дружбы он мне об этом рассказывал. Даже поведал о том, что в восемнадцать лет успел жениться и через год развелся. Он говорил по поводу этого брака так: «Меня женили!».

— Ты не сразу заметила, что нравишься Ване?

— У меня всегда было много друзей-мужчин. Правда, в какой-то момент именно по поводу Ивана все вокруг стали говорить: «Тань, а ты ему нравишься. Посмотри, какой парень…», или даже так: «Он в тебя влюблен по уши, ты что, не видишь?» Однажды мы поехали вместе всего на один день в Питер, вести какое-то мероприятие. «Переоденемся у моего папы», — предложил Ваня, и мы отправились в квартиру Андрея Урганта. Папы дома не было. Я переодевалась в его спальне, Ваня — в ванной. Приезжаем на праздник, выходим из машины, я снимаю куртку и понимаю, что у меня на платье нет одной бретельки. Как я на сцену выйду — платье буквально не держится на плечах! Ваня срочно звонит папе: «Мы к тебе заезжали переодеться, и Таня бретельку потеряла. Посмотри, может, валяется где-то!» Папа перезванивает через минуту: «Хм-хм, что значит — «валяется»! Да она лежит в спальне на самом видном месте!» Мол, понятно все, как вы тут «переодевались!» В тот же вечер мы пошли с Ваниными друзьями в клуб. Очень весело провели время. Помню, нам только налили виски в стаканы, и тут Ваня взглянул на часы: «Ой, на самолет опаздываем!» И мы прямо с этими стаканами выбежали из клуба и помчались в аэропорт. Так и поднимались по трапу, прихлебывая виски. Ваня всю дорогу, желая произвести на меня впечатление, пел блатные песни. Нас чуть из самолета не выкинули!

— А как ваши друзья-мужчины относились к новому мужчине-другу?

— Однажды мне дали на тест-драйв спортивную машину. А у меня был товарищ, помешанный на автомобилях. Звоню ему: «Сейчас приеду на классном авто! Покатаемся!» Я взяла с собой Ваню за компанию. Знакомлю их. «Гриша». — «Ваня». Они, помню, еще друг на друга посмотрели как соперники. Друг мой сразу же сел за руль, а Ваня сзади. Гриша поглядел на Ваню в зеркальце, усмехнулся, явно подумав про себя: «Сейчас я тебе покажу, кто здесь главный!» — и нажал на педаль газа. Мы помчались с бешеной скоростью. Ваню, бедного, кидало из стороны в сторону. Было слышно только: «Бумц! Бумц!» — это его голова билась о стекла. У меня было ощущение, что мы не на улицах города, а в какой-то виртуальной игрушке — настолько высока была скорость и резки маневры. Я ругала Гришу, но разве может женщина образумить мужчину за рулем машины, под капотом которой 450 лошадей? Когда мы вышли из автомобиля, Ваня был страшно бледный, его тошнило и качало из стороны в сторону, но он не подавал виду. В тот момент он был такой трогательный, я даже поймала себя на мысли о том, что мне очень хочется заботиться об этом парне. Не знаю, какие мысли витали тогда в головах у Вани и Гриши, но спустя немного времени они стали очень близкими друзьями и остаются ими до сих пор.

— А каким был Ваня в то время?

— Тогда Ване платили пятьсот долларов в месяц, и он ездил на стареньком «Ниссане», который перегнал из Питера. Снимал скромную квартиру. Я, по его словам, для него была недоступной «звездой». Куда бы мы ни приходили, меня сразу же окружала толпа поклонников — все брали автографы, а он скромно стоял в сторонке. А в светской хронике писали: «Таня Геворкян со спутником». Как-то так получилось, что за мной стал всерьез ухаживать один очень крупный бизнесмен. Увидел меня в компании в ресторане, узнал номер телефона и стал названивать. Но в тот момент я была уже по уши влюблена в Ивана. Я сказала поклоннику в надежде мягко ему отказать, что с несвободными мужчинами не общаюсь. А он взял и накануне собственной свадьбы расстался с невестой. Все отменил только ради того, чтобы я позволила ему за собой ухаживать. В общем, был очень настойчив. Видя эту запутанную ситуацию, Ваня предложил мне сбежать в Португалию. Мне эта идея сразу понравилась — как раз наступил август, время отпусков. Мы, как Бонни и Клайд, стали увлеченно планировать маршрут нашего бегства. Нам очень хотелось и на побережье отдохнуть, и Испанию посмотреть, и в Лиссабон сгонять. Мы изучили дороги, заказали машину напрокат, выбрали гостиницы. И незаметно за подготовкой к путешествию у нас вдруг рухнули дружеские отношения...

С этого момента Ваня стал за мной ухаживать со страшной силой. Делал роскошные подарки и сюрпризы, и это при своей ничтожной зарплате! Договариваемся встретиться, он открывает багажник машины, а тот битком забит розами. Стоило мне обмолвиться, что хочу посмотреть какой-то фильм или прочесть книгу, на следующий же день он мне все привозил. Услышит краем уха о том, что мне нравится одежда какой-то марки, тут же дарит мне именно ее. Это очень редкое качество для мужчины — угадать с подарком. Ни разу не промахнулся, всегда прислушивался к моим желаниям и дарил то, о чем я мечтала... И вот мы отправились вместе в Португалию. Вначале жили на побережье, потом взяли машину и поехали в Лиссабон, ездили в Севилью и… постоянно смеялись как ненормальные. Часто устраивали смешные хулиганские выходки. Например, договариваемся: «Сегодня мы проведем весь вечер в гостиничном баре, как два аристократа». В вечерних нарядах культурно пили «Маргариту», а потом ночью шли гулять к скалистому обрыву с бокалами в руках. Звезды, небо, корабли, и мы стоим с «Маргаритой». «Да… красиво...», — задумчиво говорит Ваня. Я смотрю вниз: «Красивый обрыв! Так и хочется туда что-нибудь бросить…» Мы оглядываемся и, не сговариваясь, берем по пластиковому стулу и швыряем вниз. Потом еще два стула и стол. Стоят два приличных аристократа на краю пропасти, кидают вниз мебель и хохочут как сумасшедшие…

Кстати, как раз в то время Ваня увлекся фотографией. В Португалии он очень много меня снимал. Все наши совместные три года он фиксировал каждый мой шаг, просто преследовал с камерой, даже дома. Как он говорил, никак не мог насниматься вдоволь! Все замечали, что на его снимках я получалась даже лучше, чем у профессиональных фотографов. Через две недели мы вернулись и неожиданно поругались из-за какой-то ерунды. Пару дней не разговаривали. Я даже в запальчивости ему сказала: «Между нами все кончено!» А когда помирились, заехали как-то на минуточку в его квартиру. «Можно у тебя пару книжек взять почитать?» — сказала я и направилась в спальню. А он вдруг смутился, и вижу — не хочет меня туда пускать. Я все равно вошла и… обомлела: все стены комнаты были увешаны моими огромными портретами, которые он сделал в Португалии.

— Вы часто путешествовали вместе?

— Ваня раньше мог спокойно обходиться без дальних поездок. Но моя страсть к путешествиям очень быстро передалась и ему. Мы уезжали за границу при каждой возможности. В этих поездках я всегда подстрекала Ваню на хулиганские выходки. Как-то поехали в Грецию. Жили в пафосном отеле, но предпочитали ужинать в прибрежных романтичных тавернах. А однажды все же решили провести вечер в гостинице. Заходим в ресторан, а там все так торжественно — ужин при свечах у бассейна, дамы в вечерних туалетах, рояль, официанты в белых фраках... Скука страшная! К третьей перемене блюд мы начали зевать и тоскливо посматривать на бассейн. И вдруг я предложила: «А не устроить ли нам ночной заплыв?» Побежали в номер, переоделись и на глазах у изумленной респектабельной публики шумно нырнули в бассейн. Я забираюсь к Ване на плечи, прыгаю оттуда ласточкой, мы плещемся и радостно наблюдаем за реакцией: звон приборов стих, даже тапер перестал играть на рояле. Все смотрят на нас — «диких русских». Я Ване говорю: «Слушай, а что вода такая мутная?» — «Точно, да и пахнет как-то странно…» Тут подбежал метрдотель и знаками нам показывает: «Вылезайте. Купаться нельзя!» Мы — ноль внимания! Наперегонки продолжаем наш заплыв. Тут Ваня забеспокоился: «Что-то у меня все зачесалось». Только после этого мы наконец прислушались к тому, что уже давно нам пытался втолковать несчастный грек: «Мы чистим бассейн, его засыпали химикатами». «А-а-а-а!» — с истошным воплем бросились мы бегом под душ. У Вани потом была очень сильная аллергия — он весь покрылся сыпью.

— Как на ваш роман отреагировали на работе?

— Смешно, но когда, кроме нас с Ваней, образовалось еще несколько пар, руководство MTV заставило всех сотрудников подписать бумагу, где было написано что-то типа: «Обязуемся не вступать во внеуставные отношения на работе». Мы все подписали и долго смеялись...

— А когда вы решили жить вместе?

— Наши отношения развивались достаточно быстро и бурно. Как говорил Ваня, будь его воля, он носил бы меня всегда с собой в кармане. Буквально через месяца два заявил: «Все! Мы должны жить вместе! Я хочу видеть тебя с утра до вечера! Хочу нести за тебя ответственность!» — и перевез свои вещи в мою московскую квартиру. Так мы стали жить вместе...

— Иван исполнил обещание, нес ответственность?

— Да, даже слишком. Однажды я свалилась с жутким гриппом. Лежала с температурой сорок и тихо помирала. Ваня за меня очень волновался, без конца звонил бабушке, папе с мамой и «испытывал» на мне все их советы по лечению. То чай с малиной, то с медом, то с молоком... Но ничего не помогало. Тогда Ваня бросился совершать набеги на ночные аптеки. Все было тщетно. В итоге по традиционному богатырскому рецепту поставил меня под ледяной душ. Не знаю, как богатыри, но мне после такого душа пришлось вызывать «скорую» и ставить жаропонижающую капельницу. Только благодаря этому я выжила. Лежу под капельницей, а тут Ваня входит: «У меня для тебя подарок» и протягивает коробку с профессиональной фотокамерой. Я вслед за ним увлеклась фотографией… Все время, пока я лежала дома и болела, Ваня пытался меня развлечь. Даже книжки на ночь читал. К нашему удивлению, выяснилось, что мы оба обожали в детстве «Денискины рассказы». Ваня сказал, что вообще-то мечтает эту книжку читать нашим детям, но поскольку у нас их пока нет, почитает, так и быть, мне…

— Иван такой заботливый, а ты о нем заботилась?

— Он очень любил, когда я дарила ему что-нибудь из одежды — считал, что у меня безупречный вкус. Я делала Ване сюрпризы, всегда старалась найти что-то, о чем он мечтал, например, редкие объективы для фотокамеры. Кстати, они у нас не продавались. Заказывать их приходилось в Японии. Некоторые сюрпризы были ближе к розыгрышам. Однажды еду домой и вдруг вижу, как прямо по проезжей части мечется маленький котенок. Было ясно, что если его не подобрать, оставить, он погибнет, и я решила взять котенка домой. Знала, что эта идея Ване понравится, так как мы оба очень любим животных. Пришлось, правда, заехать в ветеринарную клинику, чтобы малыша обследовали — он выглядел потрепанным. В моей машине лежала пустая коробка из-под обуви «Адидас». Я спрятала туда котенка. Захожу, а Ваня уже лежит в кровати и почти спит. «У меня для тебя подарок». — «Ой, кроссовочки, я давно мечтал о таких. А какого цвета?» «Черные меховые», — говорю я загадочно. Ваня с любопытством открывает коробку, а оттуда, как чертенок, выпрыгивает маленький котенок. «Ой, Витечка!» — обрадовался пушистому сюрпризу Ваня. Вообще-то Витечкой Ваня называл меня в какие-нибудь нелепые моменты. Например, я опаздываю куда-то, скачу в одной туфле по комнате, непричесанная, ничего найти не могу. А он смеется: «Ну ты и Витечка!» Котенок был таким же нелепым и смешным и сразу получил это домашнее прозвище. Ваня все время с Витечкой разговаривал, вел с котом серьезные беседы, делал ему замечания. Иногда называл кота «феей снов», потому что Витечка любил забираться к нам в кровать под утро и навевал на нас такой сон, что проснуться вовремя было просто невозможно.

— Ваня сразу же перевез к тебе все свои вещи?

— Нет, постепенно. У меня квартира небольшая, а у него на съемной стояла музыкальная техника. Ваня увлекался музыкой, писал очень хорошие песни. Часто, когда меня не было дома, сочинял мне песни о любви, а потом вечером неожиданно исполнял для меня. Мне это было безумно приятно, такие сюрпризы гораздо важнее всяких дорогостоящих подарков. По его словам, я стала его музой и постоянно вдохновляла — и в творчестве, и в работе. Спустя время мы сняли квартиру попросторнее — нас стали часто приглашать на разные телеканалы, мы вели огромное количество вечеринок и концертов. Организаторы и их клиенты просто обожали нашу пару — по их словам, мы прекрасно смотрелись вместе на сцене.

— Конкуренции между вами не было?

— Нет, мы оказались взаимодополняющим дуэтом, как единое целое. А в жизни были равноправными партнерами. Все, что у нас было, мы сами заработали. Ивану очень нравилось, что я работаю, что я независима. На тот момент я была одной из главных ведущих на MTV и работала главным редактором в журнале «Yes». Очень многие желтые издания потом писали, что я ушла от Ивана, якобы расстроившись из-за того, что его взяли на Первый канал, а меня нет. Это просто смешно! Работы мне хватало, зарабатывала я очень хорошо и каких-то колоссальных карьерных амбиций у меня на тот момент не было. Для меня гораздо важнее была Ванина самореализация. Кого-то удивит отсутствие духа соперничества в творческой семье, но — так уж я устроена — могу ужиться только с тем мужчиной, который гораздо выше меня интеллектуально. Мне все время надо от него подпитываться. Иначе не интересно...

Ваня в свое время очень часто сталкивался с непониманием, нередко говорили, что он «неформатный» ведущий. Я поддерживала его веру в себя, потому что на двести процентов была уверена в том, что Ваня — самый лучший и талантливый, что в один прекрасный день он станет ведущим номер один. А Ваня очень ценил мое мнение по всем вопросам, постоянно со мной советовался, и его успехи — пусть и самые маленькие — доставляли мне огромную радость. Ваня звонил по нескольку раз в день: «Витечка, скажи, а рубашка в сиреневую и белую полоску хорошо будет смотреться с серыми брюками? А шляпу надо надевать или это уже слишком?» А ведь с ним работали профессиональные стилисты! Когда мы познакомились, я вела программу «Стилиссимо» на MTV и считалась «модным авторитетом». А Иван до встречи со мной к одежде относился очень спокойно. В его голове не укладывалось, как можно просадить всю зарплату на пару туфель и сумочку! Он тогда одевался как хиппи: ходил по Москве в широких полосатых застиранных штанах, в шлепанцах и с серой тряпочной сумкой через плечо. Но, глядя на меня, вскоре стал фанатичным модником. Он вообще с восторгом относился ко всем моим привычкам и увлечениям, так же как и я к его. Мы радостно перенимали все это друг у друга. Лондон стал одним из самых любимых наших городов, и я помню, как мы бродили по его улицам, Ваня учил меня фотографировать. А я была его персональным стилистом, и мы часами зависали в мужских примерочных огромных магазинов, где подбирали ему вещи. Правда, потом перемещались в женские отделы, и там я устраивала ему модные показы! В результате у нас не закрывались чемоданы, таская их по аэропортам, Ваня срывал спину, а я мазала его всякими целебными мазями и искала хороших массажистов.

— Итак, вы стали жить вместе. Долго пришлось друг к другу притираться?

— Да нет, нам было очень комфортно. Я радовалась тому, что его карьера идет вверх. Он говорил, что все радостные перемены в работе происходят благодаря мне. На мне же лежали не только обязанности Музы, но еще и организация быта, досуга и поездок. Но Иван никогда не говорил: «Я мужчина и ничего не буду делать дома», наоборот, всегда мне помогал. Я очень люблю готовить, и у меня было много разных кулинарных книг. А Ваня обожал домашнюю еду и с удовольствием ел все, что я готовила. Всегда стоял рядом с плитой, готовый помочь, все время хвалил: «Какая ты молодец! Все-то ты у меня умеешь!» Правда, потом, когда я познакомила Ваню с творчеством моего любимого повара Джейми Оливера, который ведет программу на английском телевидении, он тоже загорелся кулинарными идеями и стал активно принимать участие в приготовлении пищи. Чего уж скрывать — сначала это был полный кошмар и выброшенные продукты. Но Ваня быстро научился и стал делать успехи. Как-то мы с Ваней участвовали в программе «Кулинарный поединок». Кстати, ту программу все помнят до сих пор. После этого я сказала, что из него получится прекрасный ведущий «на кухне», и Ваня стал мечтать о кулинарном шоу. Мы готовили по рецептам Джейми Оливера, смотрели его шоу, а вскоре Ванина мечта воплотилась в программе «Смак»...

Мы понимали друг друга с полуслова. Нам нравились одни и те же люди, книжки, фильмы, у нас было одинаковое отношение к жизни. Единственное, в чем мы не совпадали, — это в том, что я, например, люблю иногда побыть одна, а Ваня, наоборот, был готов посвящать мне все свое время. Его постоянно тянуло ко мне, он то возьмет за руку, то обнимет, то поцелует. И, конечно, все время вне работы мы проводили только вместе...

— Мне кажется, о таком, как Ваня, женщины могут только мечтать! Ты не боялась, что его уведут?

— Ваня был единственным мужчиной в моей жизни, с кем я ни разу не испытывала ревности! До этого я считала себя очень ревнивой. Но Ваня не давал для этого ни малейшего повода. Мог, например, вести конкурс красоты, и я была уверена, что он ни на кого не посмотрит. Он звонил мне каждые пять минут и докладывал, как там и что. Хотя я никогда этого от него не требовала.

— Когда же Ваня сделал тебе предложение?

— Он три года уговаривал меня выйти за него замуж. Раз десять предлагал. Как ни странно, но в наших отношениях я заняла мужскую позицию: он очень хотел семью, детей, а я боялась «штампа в паспорте». Мне тогда казалось, что брак убьет романтику, превратит все в прозу. Мне было очень хорошо с Ваней, и я боялась что-либо менять... Первый раз он сделал мне предложение спустя год после начала нашего романа. Потом наши общие друзья мне рассказали, что он, оказывается, с ними советовался: «Хочу сделать Тане предложение и не знаю как. Она же кольца не носит. Что делать?» — «А ты подари ей кулон». И Ваня купил красивый кулон в виде сердца, усыпанного бриллиантами. Мы поехали на остров Борнео. Ваня, как потом выяснилось, спрятал коробочку с кулоном в сумку и страшно боялся, что его с этой «контрабандой» поймают на таможне.

Вечер. Мы в бунгало на берегу океана. С одной стороны бьются волны, с другой — тропические леса. Над головой парят туканы. По песку бродят вараны размером с лошадь. И вдруг Ваня говорит: «У меня для тебя сюрприз». И коробочку с кулоном протягивает. «Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты именно та, которая на всю жизнь…» Это прозвучало так трогательно, что я сразу же сказала: «Да…» Ваня страшно обрадовался: «Давай планировать день свадьбы». А я отступаю: «Подожди. Сейчас осень будет. Холодно. Давай подождем до весны». Ваня вначале расстроился, а потом согласился: «Ладно. Только давай закатим свадьбу в Гаграх. Это так романтично!» Мой папа родом из Абхазии, и мы как-то с Ваней ездили туда. Он там перезнакомился со всеми моими родственниками, и они очень друг другу понравились.

— А как к тебе относились его родители?

— У нас были очень теплые отношения. Мы всегда заезжали к ним, когда бывали в Питере. Мама Вани присылала нам в Москву небольшие подарки, книжки про здоровье. Когда мы приезжали в Питер, всегда останавливались у Ваниного папы, он нам готовил вкусную уху. А бабушка у него такая веселая, современная, но при этом с очень сильным характером. Нина Николаевна — пример настоящей женщины! Мы навещали ее в питерской квартире зимой и на даче летом. Тогда у нее жило семь котов, и каждое утро на крылечке загородного дома они выкладывали для своей хозяйки трофеи «в знак любви и уважения» — задушенных кротов и мышек. Нам их было жалко, но все равно это было очень трогательно со стороны домащних хищников.

— Неужели вы никогда не ругались?

— Ваня иногда ворчал на меня, когда я совершала неадекватные, на его взгляд, поступки. Например, на Бали я познакомилась с летающими собаками — это совершенно потрясающие существа, вроде летучих мышей, только крупные, похожие на собачек с огромными кожаными крыльями. Они выглядят грозно, хоть и питаются только фруктами. И легко идут на контакт с человеком: если протянуть им руку, уцепятся за нее задними лапками, повиснут и раскроют свои роскошные крылья. После Бали мы полетели в Сингапур, отправились в ночной зоопарк и там на одной темной зловещей тропинке я обнаружила своих «старых знакомых», висящих на кустах. Естественно, тут же запищала от восторга, протянула одному из них руку, он взобрался на меня и стал размахивать своими огромными крыльями. Рядом с нами стояла группа японских туристов, они принялись хором визжать от страха, как будто я дьявола в руки взяла. Ваня стал орать, чтобы я повесила собаку на место и не травмировала психику людей, а я упрямо стою и держу ее в руках, потому что мы друг другу ужасно понравились. Потом я, конечно, отправила летающего пса обратно на куст, но Ваня еще долго бурчал: «Что ты тут мне устраиваешь?»

— Но ведь писали о том, что у вас была назначена свадьба, а ты, получается, «сбежавшая невеста»?

— Получается так. Правда, никакой конкретной даты назначено не было. Когда два человека молчат, возникает масса сплетен. Якобы я и платье себе сшила... Это смешно. Помню, когда мы с Ваней обсуждали свадьбу, я говорила, что не хочу никакого платья. «Я буду выходить замуж в костюме кролика!» — смеялась я. «Отлично! А я в костюме летающей собаки!» — хохотал Ваня. Все было вроде бы прекрасно… Но, наверное, у меня мозг устроен как у мужчины. Понимаю, что люблю этого человека, хочу быть с ним, а с другой стороны — у меня начинается паника, как у Подколесина в «Женитьбе»: «Подождите! Как, уже? Так быстро?» Пришла весна. Ваня снова предлагает жениться, а я снова нахожу повод отсрочить свадьбу. Наверное, это неправильно, но я никогда, даже маленькой девочкой, не мечтала о свадьбе. И считала, что люди должны оформлять отношения только тогда, когда у них есть дети. Я поделилась с Ваней этой мыслью. Конечно, его мои слова очень сильно задели. А что касается детей, то он о них стал мечтать почти сразу же, как только мы стали жить вместе. Я же старалась, как мне казалось, мыслить разумно: «Ну какие дети в съемной квартире? Вот достроим свой дом, тогда...»

— А вы что, уже дом строили?

— Ваня очень хотел купить квартиру. Он ведь вырос в центре Питера и, естественно, мечтал жить в центре Москвы. Но я убедила его в том, что свежий воздух полезнее. Мои друзья как раз продавали на Рублевке хороший участок, и я уговорила Ваню его купить. Мы вместе придумали проект дома, начали стройку...

— А дом кому в итоге достался?

— Дом остался у Ивана. Меня этот вопрос в то время вообще не занимал. Наверное, никто мне не поверит… но я жила с человеком, любила его и не думала, как мы будем все это делить… У меня и в мыслях не было ставить ловушки для Ивана. Для многих это прозвучит нелепо, ведь в наше время большая редкость, когда девушка не пытается всеми способами «залететь», женить, а потом переписать все на себя... Хотя некоторым мужчинам именно это и нужно, чтобы их за шкирку тащили в загс и вечно требовали денег. Им необходима женская цепкость…

— А что ценил в ваших отношениях Иван?

— Он ценил меня!

— Он тебя ревновал к другим мужчинам?

— Конечно ревновал. Когда встречали где-то моих бывших поклонников, злился. И начинал допытываться: «Кто это? И что у вас было?» Или когда за мной начал ухаживать один очень состоятельный человек. Я провела вечеринку в компании, которой он управлял, и он запал. Ваню это очень расстраивало.

— А он этого поклонника-олигарха видел?

— Пару раз. Надо отдать ему должное, он относился к этой ситуации с юмором. Почему-то назвал его красивым восточным именем Фазиз. «Ой, посмотри, там твой Фазиз ведро цветов прислал!» — говорил он. Ваня прекрасно видел, что я от него ничего не скрываю, подарки возвращаю, в общем, серьезных поводов для ревности не даю.

— Именно в это время карьера Ивана стремительно начала набирать обороты?

— Все происходило волнообразно. Когда было много проектов, он всегда советовался со мной — на что соглашаться, на что — нет. А когда у него возникали проблемы (например, на МТV не продлили контракт) и он погружался в мрачные мысли, я старалась как-то его развеселить и вернуть веру в себя. Ваня — перфекционист. Он очень критично относится ко всему, что делает. Помню, печатает снимки, сделанные в очередной поездке, и сокрушается: «Ничего не вышло. Ни одного кадра стоящего, фокуса нет, композиция плохая...» А я смотрю и вижу потрясающие фотографии. Или сочинит песню, а она ему не нравится. «Это же хит, надо всем показать!» — восторгаюсь я. А он: «Нет, нужна другая аранжировка…» Ему все надо было отшлифовать до идеала…

— С ростом популярности Ваня менялся?

— Дома Ваня всегда был необыкновенно мягкий и покладистый человек. А на работе все чаще ему приходилось быть жестким и принципиальным, иначе ведь в шоу-бизнесе не выживешь. Он мог построить любого, независимо от чина, — от рядового корреспондента до генерального продюсера. Он часто повторял, что никогда не будет никому делать одолжение, ни перед кем заискивать и «отрабатывать субботники». Бывали ситуации, когда его просили: «Вань, проведи вечер бесплатно нужному человеку…», но он тут же посылал всех куда подальше.

— Может, ему стоило и с тобой быть более категоричным?

— Наверное да. Со мной надо было быть построже! Все-таки порой мне хотелось, чтобы в нашем союзе доминировал он, чтобы он меня «построил», сам принял какое-то решение... Словом, он был очень жестким на работе и слишком мягким дома…

— То есть он был подкаблучником?

— Я бы не сказала... Но Ваня никогда мне не возражал и во всем со мной соглашался. А женщине иногда так необходимо, чтобы на нее строго посмотрели и сказали, кто в доме хозяин. Порой я сама провоцировала ссоры на ровном месте, капризничала, и не только...

Это был уже третий год наших отношений. Я много работала, хваталась за все подряд и с ужасом понимала, что взвалила на свои плечи неподъемный груз. Всюду опаздывала, психовала и, конечно, весь свой негатив срывала на Ване. Моим успокоительным стал холодильник, я все вечера что-то жевала, пытаясь снять стресс. Наконец решилась пойти к невропатологу, чтобы он назначил успокоительное. Врач выслушала меня и выписала таблетки: «Месяц попьете, потом придете снова. Да, кстати, инструкцию не читайте, вам она не пригодится». Покупаю дорогой препарат, инструкцию на десяти страницах выбрасываю в ведро и начинаю пить. И все постепенно становится таким радужным, спокойным... Опаздываю на встречу — плевать, Ване что-то резкое сказала — ничего страшного! Через месяц прихожу к врачу — та уволилась. Что делать? Другой доктор сказал: «Если вам помогает, пейте. Ничего страшного!» Это потом оказалось, что я целых два года пила очень сильный антидепрессант! А остановиться не могу — у меня уже зависимость. Главное, особо и не пытаюсь, я же верю людям в белых халатах...

У меня начали появляться какие-то тревожные звоночки, например, состояние апатии, пропало ощущение реальности, я не чувствую ничего — всегда и все ровно! Например, сижу вечером, уткнувшись в компьютер. Приезжает Ваня после работы: «Давай пообщаемся, кино вместе посмотрим?» «Сейчас, подожди», — отмахиваюсь и снова утыкаюсь в монитор. Проходит время. Ваня делает новую попытку: «Тань, уже час ночи… Может, уделишь мне все-таки время? Чай вместе попьем, поболтаем». — «Угу, вот фотографии досмотрю...» — и снова ухожу в свой виртуальный мир. Сейчас я думаю, ну почему он тогда не выбросил этот компьютер в окно?! Я не могла стать для него женщиной-матерью, с которой можно позволить себе быть слабым и нежным. Я сама в тот момент чувствовала себя беззащитной и нуждалась в том брутальном мачо, которого видела на экране. Поэтому как-то неосознанно для себя я выстроила стену между нами, свела наше общение к минимуму...

Словом, я перестала замечать, что делаю близкому человеку больно. Ему очень важно было получить дома любовь и заботу, которые он так ценил в начале наших отношений. А мне не хватало того человека, который выдернет меня из виртуальной реальности и даст мне отрезвляющую оплеуху. Я его совсем забросила. Ваня переживал, что наши отношения заходят в тупик. А я, успокоенная таблетками, вообще не замечала нависшей над нами угрозы и не способна была анализировать происходящее...

— У тебя не появилось ощущения, что с тобой что-то не так?

— Однажды я все-таки заглянула в инструкцию и обомлела: оказалось, что этот препарат прописывают людям с очень серьезными проблемами, которых у меня и в помине не было. А сколько там побочных явлений! И тут я испугалась. Перестаю пить — у меня начинаются панические атаки. Советуюсь с очередным врачом, он говорит: «Ну ты же, принимая эти таблетки, не нервничаешь? И принимай тогда дальше. Вся Европа на этом препарате сидит и прекрасно себя чувствует». Я снова начинаю их пить. Словом, все закончилось больницей. Но уже спустя год после нашего расставания...

— Иван не пытался тебя спасти?

— Он очень за меня переживал, но не догадывался, что мои апатия и неадекватность вызваны действием антидепрессантов. Обижался на то, что не получает заботы и внимания. А я в своем состоянии тоже находила поводы для размолвки... Как-то мы поехали в Лондон. И почему-то все время ругались. Я хочу по магазинам — он тянет меня прогуляться. Он хочет есть — мне приспичило гулять в парке. И вместо того, чтобы сесть и обо всем поговорить, мы копили эти обиды, пока они не захлестнули нас с головой. На самом деле это были какие-то мелочи, которых легко можно было избежать — просто сесть и разобраться. Но я, как маленький ребенок, упрямо думала: «Не-е-ет! А чего это я первая буду? Неужели он сам не догадывается?» Кроме этих дурацких ссор я вдруг стала отмечать перемены в Ване. Если раньше он со мной был галантен, то с каких-то пор джентльменские привычки вдруг стали куда-то исчезать, например, он перестал открывать передо мной дверь. Меня это так резануло… мне вдруг показалось, что он стал воспринимать меня как нечто само собой разумеющееся.

— Идиллические отношения остались в прошлом?

— Наши ссоры никогда не были особенно бурными. Обычно я обижалась на какую-нибудь ерунду, причем сейчас уже даже вспомнить не могу ни одной причины, так как они были все несущественные. Бурчали друг на друга. А потом чаще всего Ваня первым шел на примирение, так как он терпеть не может одиночества. И я непроизвольно пользовалась этой его слабостью, вела себя в ссорах достаточно жестко и порой даже не очень красиво. Говорила что-то вроде: «Вот живи один и поступай тогда как хочешь». А он в своих попытках примирения очень трогательно пытался воззвать к моему разуму: «О, опять у нас мистер Хайд приехал! Мистер Хайд, вы к нам надолго в этот раз? А вы не знаете, где моя любимая и добрая Таня? Где же наш Доктор Джекил?» Я действительно в ссорах становилась такой же беспощадной, как мистер Хайд, могла наговорить кучу очень обидных вещей, ударить словами по больному... А тут еще в период непростых отношений, как назло, активизировался тот самый Фазиз. Мы встретились с ним на какой-то вечеринке в Лондоне, которую вел Ваня. У меня в тот момент на Ваню вынашивалась очередная обида. И я, вместо того чтобы просто поздороваться с Фазизом, заговорила с ним, даже стала кокетничать на глазах у Вани. Ему, естественно, было это неприятно. Вся компания после мероприятия собиралась на дискотеку. Я стала тащить Ваню со всеми, а он сказал: «Нам завтра рано вставать, мы уезжаем». Я фыркнула в ответ: «Фу, как мы скучно живем! Я хочу на дискотеку!» И Ваня, стиснув зубы, сдался: «Если хочешь, давай поедем…» Потом этот Фазиз стал снова звонить, признаваться в любви, предлагать встречи. Опять посыпались букеты, подарки, звонки. Ваня все замечал и очень переживал. Я ведь не встречалась с ним, но и не отвергала ухаживания. Сидим с Ваней ужинаем на кухне. Звонок. «Привет. Как дела? Отлично! Завтра позвоню». Ваня не спрашивал, кто звонил, но по его лицу было понятно, что он догадывается.

— Неужели он ни разу не попытался устроить тебе сцену?

— Ваня все держал в себе. Он даже с друзьями никогда не обсуждает свои отношения. А мне нужно было в той ситуации, чтобы он стукнул кулаком по столу и сказал: «Запрещаю с этим человеком общаться!» — и я бы подчинилась. Потому что для меня тогда это была всего лишь игра, и свое будущее я тогда видела только с Ваней. А он лишь молча переживал. Я и решила, что, вызвав у Вани ревность, внесу в наши отношения какую-то остроту. Провоцировала его, злилась, в общем, вела себя как маленький ребенок, который капризничает, чтобы на него обратили побольше внимания. А Ваня видел только, как я перед его носом машу «красной тряпкой», и не понимал, что я просто жду от него «подвига»! Да, скажу честно, мне хотелось от Вани какого-то неординарного поступка.

— Дуэли, например?

— Может быть, и дуэли. Но Ваня не вспыльчивый. Единственное оружие, которое он использует против соперника, — это жесткий юмор. Но драться ни с кем не станет. Ему в тот момент в отношениях с женщиной важнее были покой и хорошая еда, а мне — чувства и эмоции. Спокойствие меня пугало — оно ассоциировалось с остывшими чувствами и рутиной. Для Вани малейшая ссора — трагедия, а для меня — адреналин. У него все по полочкам разложено, он не терпит бардака и хаоса, а я нуждалась в этом хаосе и вихре эмоций как в подтверждении того, что мы любим. И я начала испытывать нашу любовь на прочность. А он пытался спасти отношения иначе, уговаривал: «Я тебя очень люблю и хочу быть с тобой рядом всю жизнь. Ты разве не видишь, что наши отношения зашли в тупик? Давай поедем отдохнем! Поехали в Португалию!» Но Португалия для меня была уже в прошлой жизни, а в этой, в новой, нужен был «глоток свежей воды».

— Неужели вы не пытались еще что-то предпринять?

— Я постоянно пыталась встряхнуть наши отношения всеми экстремальными способами. Мне было просто невыносимо жить в сложившейся ситуации, думаю, и ему тоже. Мы дошли до того, что Иван предложил: «Пойдем к психологу». Он думал, что семейный психолог поможет нам найти общий язык. Я отказывалась. Я была не готова обсуждать наши отношения с посторонним человеком, пусть даже и врачом. Помню, проворчала в ответ: «Еще скажи к астрологу! Или к гадалке!» Хотя, наверное, психолог нам бы помог... Мы так устали от этой войны, которая внешне никак не проявлялась, зато бушевала внутри нас! Лучше бы мы кидались тарелками, черт побери! Я помню, как после очередной ссоры, это было за неделю до нашего расставания, мы сидели на диване и смотрели какой-то фильм. Это случалось так редко в последнее время! Вдруг мне показалось, что наши обиды незначительны и все наши ссоры — пустые. И я положила голову Ивану на колени. Мне в тот момент было тепло и спокойно. А Ваня сказал: «Ну вот видишь, как хорошо! Мне так этого не хватает!»

— Тогда почему через неделю вы все-таки расстались?

— Потому что этот милый эпизод не решил наших внутренних проблем и конфликтов. Невозможно все время носить их в себе. Должен был быть какой-то взрыв. И он произошел. Ваня улетел работать в Питер на один день. Это был конец сентября. Вечером позвонил мне, сказал, что идет ужинать с приятелем. Я тоже ужинала с друзьями, поздно вернулась домой и набрала его номер, чтобы он не волновался. Но он не ответил и сам не перезвонил. Утром звонок из Питера от общего знакомого: «Таня, вчера видел Ваню в ресторане в компании какой-то женщины». Я человек импульсивный, но не из тех, кто встречает мужа со сковородкой у дверей для выяснения отношений… Я просто в каком-то порыве выскочила из дома и отключила мобильный телефон, хотя знала, что через пару часов он прилетит и будет меня искать.

— Но ведь человек мог ошибиться, обмануть, наконец! И потом — мало ли что это была за женщина?

— Я знала Ивана три года и очень хорошо его чувствовала. Ваня совершенно искренне меня любил, и не в его правилах вести двойную игру. Но факт остается фактом — меня обманули. Сказал, что ужинает с мужчиной, а ужинал с женщиной. Я точно знаю, что мы никогда не изменяли друг другу. А тут первая ложь... Я, не раздумывая, ушла — слишком его идеализировала, чтобы позволить ему хоть немного быть плохим...

— А куда ты пошла?

— Мой уход не был чем-то продуманным или спланированным заранее, я сделала это абсолютно импульсивно! Первый порыв был — бежать! Но бежать было некуда — ни родителям, ни друзьям я не могла рассказать, что ушла от Вани. Они бы в обморок упали или просто не поверили бы. Я даже не знаю, почему ни с кем не могла поделиться, — меня как замкнуло. В общем, я первую ночь каталась по Москве на машине — меня это занятие успокаивает, а спать все равно не могла. Потом сняла номер в гостинице. Все это время Ваня разыскивал меня. В итоге через пару дней я все-таки ответила на его звонок. Он сказал: «Хорош валять ваньку. Возвращайся!» Мы встретились и поговорили. Но поговорили не о том, о чем следовало бы... Мне кажется, у него было такое ощущение, что все как-нибудь наладится само собой. Нам надо было напиться и поговорить по душам. А мы приехали в ресторан, сели за стол, как на бизнес-встрече. «У меня самые счастливые моменты в жизни связаны с тобой. Ты должна вернуться! — произнес Ваня необычно сухо. — Возвращайся сегодня же! Где ты шляешься, не понимаю. Хватит уже характер мне демонстрировать!» — повторял он весь разговор. «Я подумаю. Наверное, нам надо пожить отдельно…» — ответила я. Тогда он предложил другой вариант: «Если не хочешь меня видеть, я сниму квартиру и уйду на время. А ты подумаешь... Может, все-таки вернешься?» — «Я не вернусь!»

В глубине души я была разочарована. Я-то нарисовала себе картину, как он возвращает меня разными красивыми способами: стоит на одном колене с букетом роз, поет серенады... А тут снова какая-то проза. Мне было обидно до слез, я так хотела вернуть того безбашенного питерского парня, с которым так легко и весело! Я тогда еще не понимала, что Ваня уже перешел на новый уровень отношений, а я застряла на прежнем, ему нужна была жена, а мне хотелось быть той самой Афродитой, ради которой мужчины совершают подвиги... Я ушла не ради того, чтобы уйти. Ушла, чтобы меня красиво возвращали. И совершенно при этом не брала в расчет, что очень обидела Ваню своим бегством! Он даже не понял почему, ведь реальной причины он не знал. Думаю, в тот момент Ване очень хотелось почувствовать себя нужным мне. Он собрал всю волю в кулак и попросил меня вернуться. А я отказалась.

А потом, вместо того чтобы все выяснить и помириться, мы стали делать все, чтобы наши отношения разрушить еще больше. Ване стали доносить «друзья», что за мной кто-то активно ухаживает, а мне рассказывали, что Ваню с кем-то где-то видели. Свет не без «добрых людей»... Так получилось, что в одну ночь я ушла от Вани. Даже личные вещи мне потом собрала и передала домработница. Единственное, я заехала как-то и забрала нашего Витечку. Ваня очень по этому поводу переживал и просил: «Оставь мне Витечку хотя бы. Мне одиноко». Но мне Витечка был нужен самой… Это было все, что у меня осталось от Вани.

— Согласись, что на тот момент Иван был уже такой статусный жених, что он мог выбрать любую, хоть королеву красоты!

— Наверное, мог... Кстати, я тоже старалась демонстрировать, что у меня все в порядке в личной жизни. Буквально через два месяца после нашего расставания я сказала в одном интервью, что вся история с Ваней в прошлом и у меня есть любимый мужчина… Мы иногда вместе вели какие-то мероприятия, и Ваня видел, как за мной заезжали поклонники. Потом он категорически отказался со мной работать... Мне часто звонили общие знакомые: «Танька, кончай дурить. Ваня ходит сам не свой, весь серого цвета…» — «Да у него же роман, я слышала» — «Да какой роман? У него такой несчастный вид!» Где-то через год после нашего расставания мне позвонил наш общий друг Денис — он очень переживал из-за всей этой истории: «Слушай, ты можешь с Ваней нормально поговорить, если он тебе позвонит? Ему нужна твоя поддержка» — «А что случилось?» — «Он все время о тебе спрашивает. Мне кажется, вся эта история его не отпускает…». Я объясняю Денису, что у нас у каждого уже своя жизнь и что Ваня со мной вообще не общается и не здоровается. Но он не отстает: «Ваня хочет быть с тобой предельно честным и специально поехал в Питер, чтобы закончить там с кем-то отношения, прежде чем позвонить тебе!» Но я сказала: «Поздно!»

К сожалению, того Ивана, с которым можно было творить безумства по всему свету и которого я любила, уже нет. На смену ему пришел Иван Андреевич, чужой муж, отец большого семейства. Иногда я вспоминаю о том парне в полосатых штанах, с которым мне было кайфово. И не только потому, что у него прекрасное чувство юмора. Просто те Ваня и Таня идеально подходили друг другу… И хотя все это в прошлом, мы никогда не сможем быть просто друзьями... В жизни бывает ощущение, что страсть и влюбленность могут жить вечно, что мы проскочим через все испытания, и все само собой как-нибудь разрулится. Нам кажется, что мы не такие, как все, и что наши отношения не подчиняются банальным земным законам. Но ничего подобного! Рано или поздно придется сделать выбор — стать Герой, хранительницей очага, или оставаться для мужчины Афродитой, богиней любви....

Автор - Ирина Зайчик, "Караван историй"