Натали Портман «Свой бунт я еще не пережила»

PSYCHOLOGIES №36, 2009
Виктория Белопольская


С виду воплощенная консервативность, она променяла беззаботное детство на нестабильность актерской профессии, изменила настоящую фамилию на псевдоним, на вершине карьеры дебютировала в режиссуре, а став кинозвездой, поступила в Гарвард, и вовсе не на кинофакультет. Встреча с Натали Портман, решительным человеком и… подающим надежды детским психологом.

Странно, что здесь, в Венеции, она не растворяется среди столь же миниатюрных, темноволосых и миловидных итальянских девушек. Натали Портман в Венеции на фестивале, фестивальные же площадки на острове Лидо соседствуют с пляжем, и даже изысканная публика позволяет себе расслабиться. Ходить, например, в шортах и отчаянных сарафанах. А Натали – нет. Она не расслабляется. И не смешивается с толпой. Она серьезна, хоть и как-то по-девичьи: платье с «фонариками» и воланчиками, никакого декольте, туфли, не босоножки, и на высоких каблуках… нет, в случае Натали – на каблучках. Потому что все в ней миниатюрно, изящно и взывает к уменьшительно-ласкательным словоформам. Я смотрю, как она сидит, скрестив маленькие ножки, в комнате интервью, на плавные движения маленьких рук, на плечики, на кудряшки, на спокойную улыбку, на косметику, которая ей не очень к лицу – не к ее детскому лицу… Она по-взрослому сосредоточенна и внимательна. Но сама она маленькая. У нее взвешенные суждения и твердые взгляды. Но взгляд – любопытный. Совсем не оценивающий. Натали Портман сдержанна и, по-видимому, от природы молчалива. Но подробно отвечает на вопросы. Натали Портман очень хорошо воспитанный человек. Отсюда профессиональные реакции на пресс-конференции, готовность к встречам с журналистами, видимая открытость в разговоре. Но о коллегах – только уважительно, об университетских преподавателях и режиссерах – лишь восторженно.

Все-то у нее так правильно, так выверенно, так обдуманно… Но где-то глубоко в этом чуде корректности и изысканных манер скрыты ирония и язвительность, это точно. Иначе откуда бы взяться ее «Вечеру», ее режиссерскому дебюту, короткометражке, с которой она и приехала в Венецию – в новом статусе, не звезды, а полноценного киноавтора? Откуда бы взяться этому сюжету (а Натали и сценарий написала сама) – про девушку, которая приезжает навестить престарелую бабушку, а той внучкин визит, как выясняется, совсем некстати: у бабушки, видите ли, свидание и роман… В попытке обнаружить вот эту, другую Натали Портман я и начинаю наш разговор.

Натали Портман

Psychologies: Натали, судя по вашим интервью, все в вашей жизни очень правильно: прекрасные папа и мама, чудесные отношения, роскошное образование, образцовое поведение. Живете одна, но близко от родителей. Вегетарианка, не курите, не замешаны в скандалах. Словом, вы отличница во всем. Это не скучно?

Натали Портман: Мне читать про себя скучно! Но ведь я и не подписывалась поставлять публике острые ощущения, правда? С чего вы взяли, что человек из кино должен обслуживать публику еще и вне экрана, обеспечивая ее эмоциональный досуг горячими новостями о себе? Я не правильная, я такая, какая есть. Но я действительно по натуре… консервативна. И мне не нравится… как бы это сказать… беспокоить окружающих. Я часто угождаю. Не потому, что хочу нравиться, а именно потому, что люблю спокойствие вокруг. Но не думайте, меня моя собственная бесконфликтность тоже волновала. Все мои сверстники пережили этап бунта – как непременный этап взросления, а я нет. Мне уже 27, а переходного – в психологическом смысле слова – возраста я так и не пережила. Некоторое время все думала: когда же я-то восстану? Но в юности восстают, когда хотят доказать родителям, что уже самостоятельны, а у меня с родителями никогда не было глубоких противоречий. Или когда хотят родителей испытать. Но и для этого не было оснований – я никогда не сомневалась в их любви и всегда знала: ради меня родители готовы на все. Они очень ясно давали мне понять, что верят в меня и мой успех. Если бы они ничего от меня не ждали, я бы не стала тем, кем я стала.

Psychologies: Вы не чувствуете себя заложницей их больших надежд?

Натали Портман:У них-то никаких конкретных надежд не было. У меня – да, были. Мне было лет девять, когда я для себя уже все решила. Вы не представляете, что я была за шмак!

 Psychologies: Шмак?

Натали Портман:Ну да, так моя бабушка говорит на идиш про таких людей… ну тех еще типчиков, нахальных и дурковатых одновременно!

Psychologies: Так что вы были за шмак?

Натали Портман:Да просто, когда к нам с мамой в пиццерии подошла женщина, которая собирала детей для съемок в рекламе, и спросила, не хочу ли я стать рекламной моделью, я ответила (мама-то не успела и рта открыть): нет, спасибо, но мне нужен агент. Так со временем у меня появился агент, а через два года я уже снималась в «Леоне-киллере» у Люка Бессона. Родители отнеслись к этому без особого энтузиазма. И когда последовали новые предложения, настояли, что школа главное, что снимаюсь я только на каникулах. Они никогда не брали ни копейки из моих гонораров. И сейчас держатся той же линии. Каждый раз, когда я от них выхожу, нахожу у себя папин чек на 100 долларов. Я говорю: пап, ты же знаешь, я тебе таких чеков сама могу стопку выписать. А он: ты моя дочь, мой единственный ребенок, да и вдруг тебе нужны… Такие у меня родители: до сих пор убеждены, что должны оплачивать мои счета.

Psychologies: А не были вы «еврейской принцессой» – единственной дочкой, которой все разрешается?

Натали Портман:Чтобы быть полноценной еврейской принцессой, надо расти в состоятельной еврейской семье. А у нас в семье роскошествовать было не на что. Отец тогда еще не был практикующим врачом, он учился. Учился до 40 лет, а мама не работала, занималась мной. Так что, пока я не начала зарабатывать – а это уж было, когда мне лет 14 исполнилось, – мы путешествовали по Америке на стареньком «шевроле», ездили к бабушке, маминой маме, в Огайо, в Диснейленд и один раз – к папиным родственникам в Израиль. На заднем сиденье машины папа соорудил для меня спальное место и уголок с игрушками и книжками и называл это «Натина квартира» – старался создать во мне ощущение обладания собственным пространством, будто я уже взрослая. То есть баловать-то меня баловали, но уж определенно не посредством денег.

Psychologies: Успех в кино не мешал находить общий язык со сверстниками?

Натали Портман:С детьми общего языка я действительно не находила: была сверх-уверена в себе. Во мне и до «Леона» была какая-то дурацкая бравада. А уж после… В нашей семье считалось, что кино развратит дитя. Однако там все держали себя в руках: ни дурного слова, ни лишнего жеста, ни взгляда. И пока я была окружена взрослыми, мои сверстники уже вовсю жили своей жизнью. Я была на съемках, когда они попробовали сигареты. И первые романы у них случились в 12 лет, когда я маниакально занималась танцами и сценодвижением… Словом, я выпала из обычной подростковой жизни. В седьмом классе, после «Леона», все в школе вообще отвернулись от меня. Я со всеми оказалась на ножах, рыдала каждый вечер, школу пришлось сменить… И тогда мне помог папа, он ведь как врач имеет дело с самым деликатным, с проблемами человеческого тела. И сам он очень деликатный человек. Он заставил меня изменить угол зрения: не себя видеть центром всех событий, а наоборот, замечать, какой эффект производят мои слова и действия на других.

Psychologies: Не считаете, что пропустили детство?

Натали Портман:Нет, у меня просто было другое детство. Я учила французский, потому что снималась в «Леоне», училась кататься на коньках, потому что снималась в «Красивых девушках». Я просто иначе взрослела, чем другие дети.

Psychologies: Но взрослеть пришлось раньше...

Натали Портман:В каком-то смысле – да. После «Леона» я начала получать письма от поклонников. Родители считают, что среди них было полно педофилов! Но я-то видела только одно такое письмо, и мне, поверьте, этого хватило. Потом мне их просто не показывали, и корреспонденцией занималась мама. Но одну публикацию помню до сих пор. Мне было 13, и я прочла, что моя грудь очень трогательно проглядывает сквозь одежду… Я была просто в шоке: какой-то мужик пуб-лично – в прессе! – высказывается о моей груди! Тогда я и отвергла категорически очень лестное предложение сыграть в «Лолите» Эдриена Лайна. Решила держаться «детских» ролей и даже автографы давать только детям. Мне кажется, быть сексуальным объектом не очень приятно в любом возрасте. Но взрослый может хотя бы компетентно решить, чего он хочет в этой ситуации.

Psychologies: Однако за вами сохранился этот имидж – обворожительно-невинной сексуальности.

Натали Портман:Но ведь подавляющее большинство сценаристов и режиссеров мужчины. И они создают экранных женщин из материала своего воображения! Отсюда и это клише – сексуальнейшая женщина с детской невинностью.

Psychologies: Но вы играли стриптизершу в «Близости». Рискованная роль, учитывая принятое решение…

Натали Портман:Это был своего рода психотерапевтический акт… Я испытывала ту же отчаянную любовь, что и героиня. И хотела освободиться от этого рода чувств, опустошающих… Нет, все, больше ничего не скажу. Отношения – главная, центральная часть моей жизни. Поэтому я категорически не хочу о них говорить, уж извините. Но фильм и сам по себе был для меня интересным опытом. Готовясь к нему, я прошлась по стрип-клубам. И знаете, задумалась: почему мужчины не стремятся к шестам? И пришла к парадоксальному выводу: мужчина, становящийся сексуальным объектом, теряет свою сексуальную притягательность. Имидж мужественности, охотника, а не добычи, – он делает невидимым тело мужчины – что-то вроде паранджи у мусульманок! Странная у нас цивилизация, согласитесь. И у неравенства полов удивительные обертоны… Хотя меня возмущает его элементарное проявление: все мои подруги, выбирая профессию, задавались вопросом, насколько возможно будет совместить ее с семьей, с детьми. Ни одному из моих друзей-парней не пришлось задумываться ни о чем подобном!

Psychologies: Что дал вам этот слишком ранний опыт взрослой жизни?

Натали Портман:Я не ощущаю его как обузу. Наоборот, он дал мне шанс увидеть, насколько огромен мир и насколько все в нем возможно, все! Опыт – неоднозначная вещь. Вот я часто бываю в Иерусалиме и вообще считаю Израиль второй своей родиной. Там часть нашей семьи, у нас там много друзей. И люди моего возраста… у них настолько отличный опыт от опыта их сверстников в других странах! К моим 27 они уже отслужили в армии, узнали особое армейское братство, большинству пришлось столкнуться с чем-то ужасным – Израиль ведь воюющая страна. Вы знаете, что человеческие связи там часто базируются на армейских? Дружбы на всю жизнь. И, как правило, врачом твоей семьи, и налоговым консультантом, и юристом станет тот, с кем ты служил. Понимаете, насколько крепче, испытаннее там человеческие связи? И их любовь к жизни куда больше нашей. Они живут скромно, небогато, но их опыт постоянного выживания, такой, казалось бы, отрицательный, ведет к позитивному отношению к жизни. Кстати, у нас в университете была интересная лабораторная. По воспоминаниям. Опросили 50 человек и выяснили, что у людей счастливых, самореализовавшихся, внутренне удовлетворенных нет дурных воспоминаний. То есть они квалифицируют случившееся с ними дурное не как груз, не как то, что их преследует, а как завершившееся прошлое, переплавившееся в полезный опыт.

Psychologies: Почему вы, признанная актриса, решили поступить в университет?

Натали Портман:Из-за дедушки, наверное. Я закончила школу, а он тогда болел и на моем выпускном не был. Я пришла его навестить. И когда он спросил, что я собираюсь теперь делать, я решила узнать его мнение, и он так уверенно отвечает: «Гарвард». Ничего не объясняет, просто говорит это слово. Дедушка был университетским преподавателем всю жизнь – дома в Израиле, в Принстоне, в Йеле. И в Гарварде – «городе золотых голов». Понимаете, в Голливуде работают обычные люди. Звезд с неба не хватают, измеряют свои успехи по преимуществу кассовыми сборами. Да, средние люди. Ну, в общем, я решила отправиться к «золотым головам». И поступила, я же в школе была отличницей. Но в первое время в Гарварде меня преследовала мания… самодоказательства. У меня было ощущение, что все вокруг думают, будто я здесь потому, что знаменита. Я должна была доказать себе и всем, что это не так. Из-за этого мои ошибки и глупые выступления выглядели еще глупее, и я впадала в отчаяние: вот подтверждение, что я просто еще одна тупая актриска! На самом деле никто так не думал, а мой первый профессор – это был семинар по нейробиологии – даже не знал, что первокурсница Хершлаг, так сказать, голливудская звезда.

Psychologies: Хершлаг?

Натали Портман:Ну да, Портман – фамилия бабушки, она, кстати, родилась в России. Портман я стала, когда начала сниматься. Ну чтобы лишней публичностью не вредить папиной карьере. А в университете я была настоящей – Хершлаг. И исследовательские работы есть – о ментальном и личностном развитии детей в возрасте до года.

Psychologies: А почему дети?

Натали Портман:Меня давно интересовала детская психология, я убеждена: каждый младенец – личность. Мне, наверное, лет восемь было. Одна мамина знакомая рассказала, как ее сын еще в утробе начал демонстрировать характер. Она была беременна, а на нее слегка надавили в вагоне метро, и она почувствовала, как тот, кого она считала всего-то плодом, уперся изо всех сил у нее внутри. Сопротивлялся! Я знакома с этим «плодом». Действительно, давить на него бесполезно, такой уж человек.

Psychologies: Вы не одеваетесь у прославленных дизайнеров, не носите драгоценностей, активно занимаетесь благотворительностью. Отрицаете власть материального?

Натали Портман:В своей жизни – да, точно! Это из-за отца, я думаю. Папа, что называется, тянул политику в дом. Что, вообще-то, естественно для израильтянина. Эти люди построили себе родину. Воссоздали ее в пустыне – географической и пустыне человеческого непонимания. Они, простые люди, нищие, битые, пережившие погромы и холокост, творили большую политику. Настолько большую, что настояли на собственном государстве. Понятно, что у меня это генетическое – выше всего материального я ставлю человеческую волю. И пусть это звучит выспренно! А с другой стороны… Понимаете, я так давно и так много могу иметь, что не ценю это «иметь» вообще. Из вещей мне ничего не нужно. Я к ним равнодушна. Питаю слабость только к сумочкам. А главное – книги, очень много полок, половина от бабушки с дедушкой. Для меня важно иметь возможность делиться. Вот я недавно была в Уганде. По делам FINCA, для которой я работаю (это неправительственная организация, которая распределяет небольшие займы женщинам в развивающихся странах для начала собственного бизнеса). Там, в Уганде, сотни тысяч жизней можно было бы спасти за копейки: если бы у людей там были деньги на обувь, они бы не ходили босиком и не подхватывали червей, которые снижают сопротивляемость организма к малярии. И были бы живы… А у меня сотни пар обуви – всякие спонсорские подарки и прочее. Зачем мне это?

Psychologies: Вы никогда не чувствовали настороженного отношения к таким активистам, как вы?

Натали Портман:Да, чувствовала, конечно. Актриса может пять полос журнала говорить о любимых дизайнерах, и послание тут простое: купите это платье. Но если скажешь: пожертвуйте этой благотворительной организации пять долларов… Тут же реакция: это она о чем? Но я в центре массового внимания, ничем особо не заслуженного, им хотя бы надо с умом распорядиться!

Psychologies: Значит, из классической оппозиции «иметь или быть» вы выбираете «быть»?

Натали Портман:Скорее я выбираю «знать».

Личное дело

• 1981 Родилась в Иерусалиме, (Израиль), в семье израильтянина и американки.


• 1984 Семья переезжает в США.
  


• 1994 Дебютирует в короткометражном фильме Мари Кон Developing; главная роль в «Леоне» Люка Бессона.
  


• 1996 «Все говорят: «Я люблю тебя» Вуди Аллена; «Марс атакует!» Тима Бертона.
  


• 1997 Играет роль Анны в бродвейской постановке «Дневник Анны Франк».
  


• 1998 Становится активистом неправительственной организации FINCA International (Foundation for International Community Assistance).
  


• 1999 «Звездные войны 1. Скрытая угроза» Джорджа Лукаса; поступает в Гарвард на факультет психологии и заканчивает его в 2003-м.
  


• 2001 Встречается с актером Лукасом Хаасом; играет роль Нины Заречной в спектакле Майка Николса «Чайка», где ее партнеры – Мэрил Стрип и Кевин Клайн.
  


• 2002 «Звездные войны 2. Атака клонов».
  


• 2003 «Холодная гора» Энтони Мингеллы; роман с актером Гаэлем Гарсией Берналем.
  


• 2004 «Близость» Майка Николса; полгода в Hebrew University (Иерусалим) изучает иврит и культуру Ближнего Востока.
  


• 2005 «V» значит вендетта» Джеймса Мактига, для роли в котором Натали бреется наголо; роман с израильским актером Лироном Ливо; «Звездные войны 3. Месть ситхов».
  


• 2006 «Призраки Гойи» Милоша Формана.
  


• 2007 Снимает новеллу в киноальманахе «Нью-Йорк, я люблю тебя»; роман с дизайнером одежды Нейтаном Боглом; участвует в документальном фильме «Гориллы на краю» телеканала Animal Planet, чтобы привлечь внимание к судьбе горных горилл в Руанде; «Мои черничные ночи» Вонга Карвая; «Поезд на Дарджилинг» Уэса Андерсона.
  


• 2008 «Еще одна из рода Болейн» Джастина Чэдвика; начинает серьезные отношения с Девендрой Банхартом, музыкантом и певцом в стиле неофолк, снимается в его ироническом клипе «Карменсита»; основывает собственную кинокомпанию Handsomecharlie Films («Красавец Чарли», в честь ее умершей собаки) и как продюсер начинает съемки комедии «17 фотографий Изабель» (режиссер Дон Рус); как дизайнер работает над линией обуви, которую называет «вегетарианской» – при ее изготовлении не используется натуральная кожа; снимается в фильме «Братья» Джима Шеридана.