40 лет парашютному десанту на пик Ленина (1968)

Юрий Ицкович – к.т.н., МС СССР по горному туризму
Лариса Кашевник – к.т.н., 1-ый разряд по альпинизму

 Безумству храбрых поем мы песню
М. Горький.

 В этом году (1968 г.) исполняется 40 лет с тех пор, как мужественные советские парашютисты приземлились на склонах п. Ленина на высоте 6100 и 7100  м. Сейчас с расстояния прошедших лет цели этого эксперимента кажутся не очень понятными. Назывались несколько разнородных целей: биологические и медицинские исследования, опробование новой парашютной техники, разработка новых методов горноспасательных работ. Говорили даже о стремлении создать новый вид спорта, толи горный парашютизм, толи воздушный альпинизм, толи космический парашютный спорт. Когда в стране много гор, и в них работают люди: геологи, метеорологи, альпинисты, другие натуралисты, - очень полезно уметь быстро добираться до мест их работы. В общем, решение было принято: надо попробовать спрыгнуть на гору с парашютом.

А начиналась подготовка этого уникального эксперимента в 1963-1964 гг. В то время и в последующие годы альпинисты ДСО «Буревестник» под руководством В. Галкина и В. Божукова занимались с парашютистами, обучали их альпинизму, вместе с ними поднимались на вершины, где они отрабатывали альпинистскую технику и получали высотную акклиматизацию. Для памирской экспедиции было изготовлено специальное снаряжение, в контейнерах каждого парашютиста находились кислородные баллоны на восемь часов непрерывного действия, ледоруб, запас продовольствия на трое суток, сигнальные ракеты, спальный мешок.

Первая экспедиция по десантированию шести парашютистов была проведена в августе 1967 на Памирское фирновое плато под пиком Коммунизма. Руководил парашютистами А. Петриченко – рекордсмен мира по парашютному спорту. Беспримерный прыжок на высоту 6100 м удался! Неофициальный рекорд американских парашютистов, которым удалось приземлиться на Аляске на высоте 5000 м, был перекрыт.

Встречающие десант альпинисты из ДСО «Буревестник» (руководители В. Галкин и В. Божуков) с парашютистами должны были пройти более десяти километров до того места, где начался спуск к леднику Фортамбек. Кислород в индивидуальных баллонах парашютистов был израсходован задолго до начала спуска. Их начали оставлять силы. Потерял сознание парашютист В. Бессонов, ослабленный перед этим болями в животе. Его пришлось транспортировать. Несмотря на предварительную высотную тренировку и аварийные запасы кислорода, некоторые парашютисты тяжело ощущали последствия кислородного голодания. Спуск удалось  благополучно осуществить по 2-х километровому ребру Буревестника, благодаря самоотверженным действиям альпинистов. С поляны Сулоева у ледника Фортамбек вертолет доставил парашютистов в базовый лагерь.

Было принято решение о продолжении смелых экспериментов. Участники будущих прыжков прошли более основательную альпинистскую подготовку в горах. При тренировочных парашютных прыжках особое внимание было уделено приемам скоростного спуска десанта. Затем парашютисты отправились в Алайскую долину и под руководством альпинистов предприняли пятидневный поход на склоны п. Ленина, чтобы завершить высотную акклиматизацию и увидеть места, где им предстояло совершить приземление.

Десантирование парашютистов в горах Памира в 1968 было запланировано на склонах п. Ленина в двух местах: на снежной террасе на С склоне пика, на высоте 6100 м (на «сковородке»), и на снежном поле вершины, на высоте около 7100 м . Парашютистов в местах их приземления должны были встречать группы альпинистов, чтобы сопровождать их вниз. Отряд альпинистов на высоте 6100 м возглавил С. Артюхин. Десант на снежное поле вблизи вершины должны были принять альпинисты из «Буревестника», которыми руководил В. Божуков.

К 26 июля подготовка к приему десантов была закончена. В полной готовности были экипажи самолетов и вертолетов, группы метеорологов, наблюдателей и связистов. Альпинистские группы заняли свои места на склонах п. Ленина.

Неожиданно накануне десанта замолкла радиостанция на высоте 6100 м. Военный радист В. Соломаха за один день совершил труднейший переход от лагеря 4200 м и доставил запасную аппаратуру. Теперь окончательное решение о начале операции зависело от погоды, но она не радовала – весь день вершина была закрыта облаками.

Утро 27 июля. Видимая из базового лагеря Ачик-таш часть Алайской долины закрыта облаками, но около 7 часов утра открывается вершина п. Ленина. Артюхин докладывает, что его группа к приему готова: «У нас полный порядок – сообщает он, – погода отличная. Облачность ниже пяти тысяч».

Слышен гул самолета. Серебристая птица идет с запада, из-за гряды перистых облаков. Пристрелочные парашюты ложатся на террасу – 5300 м . За ними следуют десантники. Парашютисты покидают самолет группами по 12 человек, небо и склоны п. Ленина расцвечиваются сине-красными парашютными куполами. На парашютистах кислородные маски, они в полной альпинистской экипировке.

Благополучно начался спуск и у Б. Михеева. Это был его 138 прыжок. Но случилось так, что выбросившийся одновременно с ним Л. Осаенок попал в купол его парашюта и запутался в стропах. В 500 м от площадки приземления купола обоих парашютов стали гаснуть. Спортсменам грозила гибель. Л. Осаенок немедленно принял решение: он отцепился от строп своего парашюта через 4 секунды после прыжка, раскрыл запасной парашют и вскоре уже попал в объятия альпинистов.

Спуск Михеева осложнился. Четыре стропы его парашюта были оборваны, после приземления ему не удалось вовремя погасить оба парашюта, и они потащили его по склону террасы, к обрывам ледовых сбросов. Огромным напряжением сил он остановил скольжение и погасил купол.

Еще через минуту С. Артюхин мог радировать вниз: «Все благополучно приземлились. Настроение бодрое. Начинаем сопровождать парашютистов вниз».

А в это время альпинисты «Буревестника» поднялись на вершину п. Ленина для встречи парашютистов, и к утру 27 июля все были у вершинного тура. К 11:30 на снежном поле был выложен посадочный крест. По указанию В. Божукова все рассредоточились в ожидании десанта.

Через 2 часа наступило время десантирования на вершинное снежное поле на высоту 7100 м . Их было десять смельчаков. Мастера спорта, неоднократные Чемпионы мира – Владимир Чижик, Владимир Прокопов, Эрнест Севастьянов, Вячеслав Томарович, Владимир Морозов, Александр Сидоренко, Владимир Мекаев, Валерий Глаголев, Юрий Юматов. Руководил отрядом инженер – испытатель парашютов, обладатель многих мировых рекордов Александр Петриченко 

А. Петриченко (слева) дает последние указания группе смельчаков перед вылетом.
 Слева – направо: В. Чижик, В. Прокопов, Э. Севастьянов, В. Томарович, В. Морозов, А. Сидоренко, 
В. Мекаев, В. Глаголев, Ю. Юматов.

Появился самолет, первыми открылись на фоне темно-синего неба ярко-оранжевые пристрелочные парашюты. Первый, второй… Самолет делал все новые заходы, но что-то задерживало наступление решающего момента. В напряженном ожидании медленно тянулось время – прошел час, другой… Ветер усилился.

Подробнее >>>

Второе рождение «паровозика»?!
Или ущербность забвения учебного альпинизма

Захаров Павел Павлович, 
МС СССР, 
профессиональный инструктор,
 Москва

 Вначале немного истории, которая отнесет нас в средину ХХ века. Именно тогда в практике отечественного альпинизма появилось понятие «паровозик» (сленг) – прием движения связок на сложном рельефе, когда все веревки группы связываются в одну линию (движение происходит преимущественно одновременно) или это связка из 4-х альпинистов, привязанных к одной веревке. Основоположниками явления стал широко известный в те годы МС СССР И. Ерохин и секция альпинизма МВТУ.

В те годы секция альпинизма МВТУ славилась внедрением в тренировочный процесс больших нагрузок (на уровне большого спорта, а требования по ОФП были на уровне нормативов МС: лыжные гонки, кросс, игровые дисциплины), направленных на повышение работоспособности членов групп, занимающихся спортивными восхождениями в рамках соревнований по альпинизму. Как следствие такой подготовки подразумевалось значительное ускорение темпа движения и совершение восхождений за минимально возможное время. Тогда это явление было почти революционным.

Для выполнения подобных требований, как минимум, было необходимо одновременное по ритму, темпу и скорости движение всех связок (связки) группы. С учётом высочайшего уровня  тренированности, наличия личностных данных, характер рельефа и состояния маршрута восхождения, становится ясно, что не все ведущие в связках (а тем более – ведомые) могли соответствовать этому требованию.

На фоне таких нестыковок появилась необходимость минимизации потерь и доведения однотипности движения связок до возможного максимума. Выходом из сложившейся ситуации явилась мысль о соединении связок в одну, с одним ведущим задающим общий стиль и темп движения вверх по маршруту. В таком варианте для всех остальных участников группы-связки оставалось одно – успевать за лидером и своевременно чистить маршрут от забитых крючьев. Хотя и в этом не всегда была острая необходимость: растянутое положение связки-паровозика и положение веревки на рельефе позволяло сокращать количество необходимых крючьев на маршруте. Участники связки-гиганта как бы освобождались от выбора и осмысливания микрорельефа, принятия даже простейших тактических решений, им не нужно было тратить время на создание и реализацию дополнительных (кроме тех, что создавал первый) точек страховки и т.д. и т.п.

Считалось, что таким образом повышается общая безопасность группы и что в случае срыва одного из участников подобной связки остальные легко его удержат («поймают» на веревке). Однако, несчастные случаи (НС), основой которых было применение указанного приема передвижения, показали ошибочность подобного подхода к мерам безопасности. Прием был официально запрещен.

Спортивные успехи школы Ерохина (так стало называться направление скоростного альпинизма) внешне подтверждали жизненность внедрения нового тактического и технического приема передвижения – «все на одной веревке». Были в то время сомневающиеся и просто противники, но их голоса на фоне авторитета И.А. Ерохина не особенно были слышны.

Гром грянул на очередном этапном восхождении группы Ерохина.

В марте 1960 года в Домбайский альплагерь «Белалакая» на спортивные сборы приехали две группы альпинистов московского «Буревестника». Одной руководил Е.И. Тамм (МГУ), второй – И.А. Ерохин (МВТУ). Цель у обеих групп была одна – совершить первый в истории отечественного альпинизма зимний траверс массива Домбай-Ульген (5а к/тр.). С небольшим разрывом группы именно в такой последовательности вышли на маршрут.

На траверсе, в районе пика ЦДСА, есть довольно неприятное место, именуемое восходителями «психологическая полка». С южной стороны гребня, в обход пика ЦДСА, над обрывом всей стены путь идет по небольшой полке, не столько технически сложной, сколько неприятной по ощущениям, когда с нее смотришь вниз на ледник. Это место всегда проходится с повышенной осторожностью. Зачастую в те времена перед выходом на эту полку первый в группе переобувался, меняя отриконенные ботинки на тапочки.

В зимних условиях траверса ни о какой смене обуви не могло идти и речи. Группа МВТУ на «психологической полке» оказалась в тяжелых и неуклюжих шекельтонах1/. На этом участке группа шла «паровозиком»: на двух связанных в одну нитку веревках были все шесть участников группы. Когда первые два участника группы преодолели полку и закрепили связочную веревку на скальном выступе в небольшом провале (перемычке) основного гребня, где-то позади (с кем – так и осталось неизвестным) случилась беда – срыв, который потянул за собой остальных трех человек. Закрепленная наглухо веревка не выдержала такой нагрузки «глухого рывка», и четыре человека стали падать вдоль стены вниз на ледник.

Вернуться к далеким по времени и тяжелым по последствиям событиям нас заставило известие о трагедии в группе УТС клуба «Сокол» из Норильска (ст. тренер Павельев А.В., КМС, инструктор-методист 2 категории), которое произошло в июле 2005 года в Фанских горах. Эта группа шла на одной веревке, когда срыв первого в связке повлек за собой срыв остальных участников группы. Маршрут, на котором произошло несчастье – сильно разрушенный гребень, не имеющий на своем протяжении сколь нибудь выраженных технических сложностей. Как принято говорить среди альпинистов, это была рядовая, обычная спусковая «двоечка» - вершина Алаудин (4.134 м) 2а к/тр.

Алаудин 2а

Даже принимая во внимание тот факт, что ведущий сбился с пути и потерял направление маршрута, невозможно объяснить, как могла «слететь» вся группа. Но вся беда этого случая заключается именно в том, что они шли «паровозиком». Но не тем старым способом, а модернизированным: 1-й и 4-й участники связки были пристегнуты к страховочной (связочной) веревке обычными узлами проводника, средние – 2-й (один из юношей) и 3-й (Виктория Гулей) – двигались внутри связки, будучи прикрепленными к веревке только скользящими карабинами…!!!

Срыв первого в этой ситуации привел к тому, что своим падением он вытянул всю слабину веревки и ударом сорвал последнего, началось падение связки, затем произошел разрыв веревки. По словам спасателей, ребята (1 и 2 в связке) после падения, каким-то образом задержались (зацепились) на краю стены. Обеих девушек рывок выбросил значительно дальше. Агата Зорина в свободном полете падала примерно 300 метров , а Викторию все это расстояние било о скалы стены. В результате обрыва связочной веревки погибли: Агата Зорина (20 лет, 2-й разряд, стажер, СПб) и Виктория Гулей (27 лет, значкист, Норильск).

Если бы это был единичный случай, который можно «списать» на просчеты в обучении (плохой инструктор), на неопытность ведущего, плохой контроль со стороны инструктора (вовремя не остановил ведущего, начавшего терять линию маршрута), – это одно дело. Но данный случай является проявлением новых веяний в тактике (кто их устанавливал или кто их вовремя не остановил?) передвижения связок на маршруте восхождения. Вызывает серьезные опасения и просто тревогу, что подобную схему организации связок и порядок их движения – 4 и более человека на одной веревке – стали применять и «мастера» на маршрутах высших к/тр. (Ушба, 2003). Все это иллюстрирует усиление определенной тенденции, что требует незамедлительного вмешательства руководящих альпинистских органов, а самое главное – самих альпинистов.

Появляющиеся за последнее время в горах молодые инструкторы альпинизма (не по возрасту, а по «скороспелости» их подготовки), по мнению руководителей различных АМ, явно не дотягивают в своем образовании до требований, которые к ним предъявляет учебный процесс и те форс-мажорные обстоятельства, в которые они попадают на восхождениях. Показателен факт присутствия в группе из Норильска стажера, которая ничего не сделала для исправления ситуации с неправильно организованной связкой. Или они выходили из базового лагеря, имея всего одну веревку на четверых? Такое тоже можно предположить. Она не предприняла никаких действий, когда стало ясно, что ведущий участник группы просто «запоролся» на маршруте (извините за такое слово, но оно ложится точно в строку). И как оценить слова одного из руководителей Таджикской ФА, заметившего, «что они давно так уже ходят»? Это все вопросы, относящиеся к учебному процессу.

Поскольку это сказал представитель другой, зарубежной страны и почти другого альпинизма нам, вроде бы, до этого нет никакого дела. Но аварии в горах, вне всякой зависимости от того, где находятся горы – на Воробьевке, в Москве или на Камчатке и не знают межгосударственных границ, и «живут своей жизнью», не подчиняясь политическим правилам. А  если таджикские альпинисты «так давно ходят», то этот «вирус» может нарушить межгосударственные границы и распространиться на другие территории.

С разделением страны полностью развалилось то, чем на законном основании на протяжении многих десятилетий мы так гордились. Чему искренне завидовали представители свободного западного альпинизма. Я говорю об отечественной школе альпинизма, построенной на планомерном и последовательном обучении альпинистов, системе, которую мы называли учебным альпинизмом. И если ФА России может, все же, найти пути и меры для остановки распространения опасной тенденции среди своих коллективных членов, то, как быть с альпинистами недавнего Советского Союза, живущими в других государствах по своим правилам и разумению!? Наверно, нам ответят: «А никак - это их дело, как хотят, так пусть и ходят». Будем надеяться, что «заграничные» альпинисты изредка читают страницы российских Интернет - журналов и, может быть, эта публикация подскажет им нужное направление.

В этой связи следует снова вернуться к происшествию с группой УТС из Норильска. Она в данном случае была независимой от центра «Вертикаль-Алаудин». На восхождения выходила по своему графику и своему усмотрению. Но, когда с ними произошла беда, за помощью они пришли в этот центр, который расположен на территории другого государства, а руководят им представители ФА России, не имеющие по сути дела никакого отношения к этому государству (кроме договора об аренде земли). Подобная ситуация может произойти в любом другом альпмероприятии (АМ) и в любом другом заграничном районе. Пока все идет тихо и спокойно – проблем нет. Предположим, что в «расквартированном» рядом альпсборе (уже из третьего государства) происходит несчастье. Нужно проводить спасработы, а своих сил явно не хватает. Идут к «чужим» соседям по поляне – «Помогите!». На что вполне резонно, на основе «Правил совершения восхождений в горах», соседи отвечают: «Читайте пункт «Участник восхождения обязан», там прямо говорится, что он обязан оказывать помощь терпящим бедствие участникам из своего АМ. (выделено – авт.).

С точки зрения здравого смысла, трудно представить развитие дальнейших событий. Ведь «чужие» поступили согласно действующим «Правилам…» и не нарушают ничего, а помощь пострадавшим не оказана. О таких понятиях как взаимопомощь, альпинистский и человеческий долг, нынче, пожалуй, помнить не выгодно. А как быть с тем, что отечественный альпинизм декларировал на протяжении многих десятилетий: долг альпиниста оказывать помощь терпящим бедствие в горах (без деления на «своих» и «чужих»). Хотелось бы думать, что упомянутый пункт будет изъят из «Правил…».

 Послесловие

Ситуация, складывающаяся с указанным явлением, не такт проста, как может показаться на первый взгляд. Ну, подумаешь, молодые от незнания совершили ошибку, а сколько их вообще происходит в горах. Так стоит ли заострять общее внимание на «единичном случае». Беда в том, что это не просто единичный случай, а тревожная тенденция. Внешне такой способ хождения связки выглядит довольно привлекательно. Но! Внутри этого новшества скрыта потенциальная опасность, и ликвидировать ее в самом зародыше – это уже прямая наша обязанность. Проблема еще в том, что на местах, по-видимому, в поисках более рациональных способов движения в горах сначала не обратили внимания, а затем просто не стали анализировать возможные последствия упомянутых тактических новшеств. Из-за отсутствия альпинистской культуры и опыта теперь порой некому обращать внимание на «шалости» молодых.

Личный опыт автора в инструкторской работе, в т.ч. более 30 лет начальником учебной части, показывает, что если не будут приняты соответствующие меры по пресечению тенденции, то в самое ближайшее время массовое применение подобного приема приведет к весьма тяжелым последствиям. Ведь неспроста в свое время объявили «вне закона» печально знаменитый «паровозик». Здесь есть скрытая ситуация, которая может поставить молодых в оппозицию к принимаемым мерам, - достаточно низкий уровень воспитательной работы на местах и, как следствие, нигилизм ко всему, что исходит от этих «старых». Подтверждением реально существующего отрицания являются выступления и мнения молодых, когда прямо ставятся вопросы о дальнейшей целесообразности существования института инструкторов альпинизма, разрядных норм и вообще обучения - мол, мы и сами с усами, дайте нам свободу, и мы будем ходить, как на Западе. Ох, ох! Видать из них никто не бывал там, на Западе, а если и бывал, то не сумел увидеть их систему, бывающую очень суровой со всякого рода нарушителями правил.

Подробнее >>>