Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Нефть и Газ: отставки и назначения

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 27 RSS
←   Сентябрь 2014   →
 1
 2
 3
 4
04.09.2014
14:20:08
16:19:36
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.informprom.ru
Открыта: 16-05-2011

Автор
Нефть и Газ: отставки и назначения

Статистика

27 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Российская власть: отставки и назначения. Выпуск от 4 сентября 2014 г.


4 сентября 2014 г.

Российская власть: отставки и назначения

Александр Романихин об импортозамещении в нефтегазовом комплексе

В канун профессионального праздника работников нефтяной и газовой промышленности портал oil-gas.ru попросил президента Союза производителей нефтегазового оборудования Александра Романихина поделиться своим мнением об импортозамещении. Запись беседы Александра Романихина с корреспондентом Мариной Кауновой публикуется ниже.
 

— Александр Владимирович, вы стояли у истоков создания российского нефтегазового машиностроения. Как оцениваете его сегодняшнее состояние?
— Если считать с момента распада СССР, то можно сказать и так. Тогда мы с сотрудниками бывшего Минхиммаша СССР создали свою компанию. Причем не только поставляли оборудование, но и изучали рынок, готовили статьи, организовывали курсы.

— Что за курсы?
— Когда началась конверсия, руководители предприятий ВПК стали нуждаться в ликбезе по нефтегазовому комплексу. Они не понимали, как функционирует эта отрасль, не знали ничего о бурении, добыче, ремонте скважин. Такой ликбез на базе одного из институтов повышения квалификации мы и проводили.
Потом это переросло в ежегодные конференции ВПК-ТЭК, собирающие нефтяных и производственных генералов. Благодаря покойному Юрию Дмитриевичу (Маслюкову, первому вице-премьеру — прим. М. К.) прилетали все — от гендиректора «Уралвагонзавода» до президентов «Роснефти» и «Транснефти». Ну и конечно, постоянно присутствовали министр топлива и энергетики, главы регионов, которым надо было загружать заводы, сохранять рабочие места. Все обсуждали основную проблему — импортозамещение в нефтегазовом комплексе.
 
—Тогда было много импорта в нефтегазе?
— Так СССР распался, а большая часть заводов Минхимаша по выпуску нефтепромыслового оборудования располагалась в Азербайджане, на Украине и в Грозном. Но уже началась война, и, естественно, возникали сложности с поставками. Все усугублялось нехваткой денег в стране. На рынке процветали всевозможные бартерные схемы. За оборудование и трубы предлагали сначала нефть, нефтепродукты, потом в ход пошли вексельные и зачетные схемы. Сложное было время. Поставщик нефтяного оборудования по сложной цепочке выходил на что-то ликвидное — легковые автомобили или сгущенку, которые потом реализовывал за рубли.
 
— Как же осуществлялось импортозамещение?
— Благодаря газовикам и нефтяникам. Например, «Газпром» помог машиностроителям освоить производство газоперекачивающих агрегатов. Много заводов выжило благодаря концерну, который их поддержал. Например, Воронежский механический завод  «Газпрому» обязан освоением фонтанной арматуры.
«Газпром» тратил много денег на науку, новые технологии и технику. В компании было профессиональное подразделение научно-технического прогресса. Точно так же у нефтяников. В каждой компании существовало подразделение, отвечающее за работу с машиностроителями. Не за покупку, не за организацию тендеров, а за разработку новой техники.
В «Роснефтегазе» был департамент машиностроения, состоящий из профессионалов, которые внедряли в России новую технику. Мне всегда было интересно с ними беседовать. Они знали как техпроцессы, так и машиностроение. Такие специалисты были и в «ЛУКОЙЛе», благодаря которому завод «Ижнефтемаш» освоил производство цементировочных агрегатов. Очень много для нефтяного машиностроения сделал «Сургутнефтегаз»...
 
— Почему сегодня нефтяные компании этим не занимаются?
— Мы часто обсуждаем это в своем кругу. Парадокс: когда баррель стоил около $15, нефтяники занимались развитием машиностроения, а когда цена повысилась до $100, они это делать перестали. Практически не вкладывает средства в развитие новой техники сегодня и «Газпром».
В наши дни у нефтегазовых компаний подход примерно следующий: вы разработайте, изготовьте, покажите нам, а мы посмотрим. Удалось бы создать мощное нефтегазовое машиностроение в Китае, если бы в CNPC придерживались аналогичного подхода? А в Норвегии, если бы так себя вел Statoil? Возникли бы новые заводы нефтяного машиностроения в Казахстане, если бы «КазМунайГаз» поступал так же? Вопрос риторический.
Кстати, подобная ситуация складывается не только в нефтегазовом комплексе. Можно ли было в СССР даже задуматься о закупке военных кораблей Mistral у французов или израильских беспилотников? Или поручить немцам строить в России мультимедийные центры боевой подготовки? Снова риторические вопросы.
Проблема та же — слабое взаимодействие заказчика и подрядчика. Заказчик исходит не из того, что он обязательно должен произвести продукцию у себя в стране, а пытается хаять отечественное, искать недостатки, чтобы обосновать закупки по импорту. Юрий Дмитриевич (Маслюков — прим. М. К.) рассказывал, что министр обороны СССР Устинов знал ситуацию на каждом оборонном заводе ничуть не хуже их руководителей. Заботился о каждом заводе, чуть ли не кадры сам там расставлял. Почему? Потому что понимал: боеспособность армии зависит от состояния оборонно-промышленного комплекса.
Сегодня имеет место некоторое противопоставление заказчиков и подрядчиков. Отсюда и проблемы. Пока они не осознают, что все в одной лодке, что надо максимально локализовывать производство в России, вместе работать и решать проблемы, мы будем все больше отставать в технике и технологиях.
 
— Но в «Роснефти» создан департамент локализации техники и технологий…
— Да, создан. Название хорошее. К сожалению, пока сотрудники подразделения сами по себе, а машиностроители — сами по себе. Разработана ли у них программа локализации? Почему они не собирают машиностроителей? Что вообще думают делать? Почему нам об их деятельности ничего не известно? Сотрудники там великие, во всяком случае пока их «не ушли» из компании. Вот покрутятся еще год на высоких зарплатах, увидит руководство компании, что результатов... мало, и тогда, может быть, что-то изменится. Жаль, что время уходит.
 
— Мировой опыт все же, согласитесь, отделяет поставщиков и заказчиков нефтяников...
— Мировой опыт свидетельствует о сотрудничестве, а не о противопоставлении нефтяников и поставщиков. Иностранные нефтяные компании не используют дурацкую тендерную систему, как в России, где все сводится к конкуренции по цене. Они за длительное сотрудничество с поставщиками. Никто не опускает цены ниже плинтуса, все понимают, что поставщик должен иметь возможность вкладывать средства в свое развитие. Никто не сталкивает поставщиков лбами, чтобы купить оборудование по себестоимости. Идет соревнование не тендерных цен, а технологий. И в конкуренции по цене, а конкуренции технологий кроется важнейшая причина отставания российского нефтегазового сервиса и машиностроения.
 
— Самый высокий импорт — в нефтепереработке и на шельфе, верно?
— Да, 11 сентября в Москве как раз состоится конференция по импортозамещению в нефтепереработке. Проблема в том, что технологии приходится покупать на Западе, а вслед за покупкой иностранных технологий следуют закупки иностранного оборудования.
Почему американские нефтяные компании вкладывают средства в разработку технологий, у них есть свои исследовательские центры, а российские ВИНК предпочитают покупать готовое? Не хватает средств? Так в 90-е годы при цене $15 за баррель в России собственными разработками занимались, а сегодня при $100 — денег нет. Вот и получается, что российские ВИНК, не имея собственных технологий, мыслят категориями «если откажут США, мы купим у Китая». И это вместо того, чтобы разрабатывать свои технологии, которые неизбежно подтягивают собственную технику. Что еще совсем недавно было у Китая в области технологий и техники для нефтегазового комплекса? Вообще ничего! Почему сегодня за технологиями и техникой мы должны обращаться туда? Просто стыдно!
Что касается шельфа, то после отказа от СРП здесь вообще нет никаких норм по локализации. Например, через Выборгский завод прошло около $2 млрд. Было много пиара, разговоров о развитии производства морских буровых установок в России. А что в итоге сделано? Какая на заводе была локализация? Снова вопросы...
 
— Вы считаете, что локализация производства — основной критерий успеха в импортозамещении?
— Да, по такому пути пошел Китай, и, как мы видим, очень успешно. Нужно как можно больше производить в своей стране. Но сегодня в России пошлина на ввоз готовых изделий ниже, чем на ввоз комплектующих, что абсурдно.
 
— Какова роль правительства? Где нужна финансовая поддержка?
— Я всегда был противником того, чтобы в нефтегазовое машиностроение вкладывались бюджетные деньги. Медицина, образование, оборона, спорт — им без бюджета не обойтись. А мы обеспечиваем самую доходную отрасль российской экономики, поэтому импортозамещение должны финансировать нефтегазовые компании.
Задача правительства в том, чтобы поддерживать сотрудничество нефтегазового комплекса и промышленности. Чтобы нефтяники и газовики не считали себя великими, заставляя машиностроителей ломать шапку, идти на поклон. Правительство должно заставить нефтяников и газовиков вкладывать средства в развитие,  в разработку новой техники. Хотя бы так, как это было в 90-е. Тогда, кстати, и спрос с разработчиков технологий и техники будет другой — коммерческий. Они будут заказывать для себя, а не осваивать бюджетные средства.
 
— Так что же должно делать государство?
— Пока не будет норм локализации, как это прописано в законе о СРП, импортозамещение будет носить факультативный, необязательный характер. Компания «Кала Нафт» при шахе закупала американское оборудование и, несмотря на давление администрации иранского президента, всячески сопротивлялась попыткам импортозамещения. Пока меджлис Ирана не принял закон о 50-процентной обязательной локализации. В Иране понимают, что пока не будет норм, не состоится никакое импортозамещение. Сначала пойдет только сборка, согласен, а потом степень локализации неизбежно будет повышаться.
По этому же пути идет Казахстан. Государство должно создавать и вносить законы, давать директивы членам совета директоров в нефтегазовых компаниях, обеспечивать транспарентность закупок естественных монополий, информирование поставщиков о перспективных программах сырьевых компаний. Как может промышленное предприятие планировать загрузку своего производственного или научно-технического потенциала, если о перспективных потребностях газовиков и нефтяников ему не известно?!
 
 — Вы неоднократно говорили об активизации Минпромторга России. Какие возможности у этого ведомства по изменению ситуации с импортозамещением в российском ТЭК?
— Российский ТЭК все же курирует Минэнерго России, а не Минпромторг. А вот в Минэнерго пока нет должного внимания к импортозамещению. Опять вернусь в 90-е. В Минтопэнерго тогда действовало управление машиностроения для ТЭК. А что в нынешнем Минэнерго? Когда слушал выступление их представителя на одном из совещаний в Минпромторге, то было просто стыдно за это ведомство.
Я уже рассказывал министру Александру Новаку одну историю, которая наглядно характеризует уровень работы его аппарата. На своем первом публичном выступлении после назначения, а это было в Ростове на совещании по инновациям с участием премьера Дмитрия Медведева, министр призвал к использованию опыта Норвегии в создании высокотехнологичного оборудования. Напомню, что там вообще не было никакого нефтегазового машиностроения, а сегодня норвежские фирмы экспортируют современные инновационные технологии и услуги для нефтегазового комплекса в объеме более $20 млрд в год. Новак говорил правильные слова о прозрачной системе закупок, раскрытию информации, единых и понятных стандартов оценки поставщиков.
Мы пишем письмо в правительство со словами поддержки инициативы министра. Ничего не добавляем, просто пишем о том, что это крайне важно быстро внедрить. Правительство дает поручение. И что вы думаете? Узнаю, что именно Минэнерго (!) готовит отрицательный отзыв. Аппарат дезавуирует предложения своего же министра…
 
— А почему?
— Думаю, что по двум причинам. Во-первых, придется «бодаться» с нефтегазовыми компаниями, а зачем это чиновникам. Во-вторых, здесь не бюджетных денег, а интерес чиновников к проектам, где не предусмотрено освоение бюджета, традиционно низкий.
 
— Так все же, что Минпромторг?
— Эффективность работы Минпромторга по импортозамещению в ТЭК будет низкая при нынешнем отношении к вопросу со стороны Минэнерго. Нужно воздействовать на недропользователей, а рычагов у Минпромторга для этого мало.
 
— Может быть, вопрос надо поставить перед правительством?
— Конечно! Только подняв вопрос на более высокий уровень можно его решить. Неоднократно предлагалось сформировать рабочую группу по импортозамещению в ТЭК при комиссии, которой руководит президент  Владимир Путин. Такой подход позволит поскорее перейти в импортозамещении от слов к делу, запустить в работу предложения экспертов, координировать деятельность в сфере импортозамещения Минпромторга, Минэнерго, Минэкономразвития, Ростехнадзора, Росстандарта, ну и самих недропользователей, конечно.
 
— Насколько реально создание такой рабочей группы?
— Многими вопросами в рамках комиссии занимается президент «Роснефти» Игорь Сечин. У него есть желание проводить локализацию технологий и техники для ТЭК в нашей стране. Хотя есть недоработки в работе сотрудников подразделения по локализации, о них я говорил, но именно «Роснефть» —  первая российская нефтегазовая компания, которая воссоздала это подразделение. Думаю,  что примеру «Роснефти» последуют другие ВИНК, организовав своей структуре подразделения по импортозамещению.
 
— Кто может выступить локомотивом в этой работе?
— Локомотивом может выступить комиссия по ТЭК, которой руководит президент страны. О ней я уже говорил…
 
— Нет, я о машиностроении, понятно, что основные лоббисты здесь именно промышленники.
— В машиностроении все наши компании заинтересованы в развитии импортозамещения. Судостроители, поставщики дорожно-строительной техники, которую в большом количестве потребляет нефтегазовый комплекс, такие крупные и авторитетные предприятия, как «Уралвагонзавод». Многие, очень многие. Кроме того, не надо забывать о лоббистском потенциале представителей президента и губернаторов промышленных регионов. Нужно сохранить рабочие места, нельзя допускать массовых сокращений. Напомню, что в обслуживании нефтегазового комплекса занято несопоставимо больше сотрудников, чем в самих нефтегазовых компаниях.
 
— Вы считаете, что у нас есть какие-то достойные разработки в нефтегазовом машиностроении? Не утрачен ли потенциал, все же СССР распался давно, все устарело.
— Есть и много. Проблема в том, что эти коллективы (как правило, небольшие инновационные компании) часто работают не благодаря, а вопреки. Газовики и нефтяники имеют слабую мотивацию к закупке передового высокотехнологичного оборудования. Им проще купить что-то готовое на Западе. Зачем возиться с отечественными разработками. Напомню, что в 90-х возились и много. Потому и конверсию провели. Мы опять выходим на проблему сотрудничества.
Подобные рассуждения о том, что «в России ничего все равно не сделают, только деньги разворуют», мне приходится слышать очень часто. Есть мнение, что российские заводы могут делать только «Жигули». Важнейшая проблема импортозамещения в том, что руководители, которые должны ее осуществлять, сами порой не верят в возможности российской промышленности. А как иначе, если практически все вокруг них, кроме чиновников, завезено из-за границы.
Санкции помогли изменить сознание и понять значимость словосочетания «технологическая безопасность». Нефть и газ — основа нашей экономики и здесь должны доминировать наши технологии и техника. Покупка готового по импорту приводит к утрате собственного научно-технического потенциала и технологической деградации страны.

Если рассуждать в таком направлении, то нужно ввозить иностранное вооружение, если оно в чем-то лучше. Ограничение ввоза западных технологий и техники для ТЭК поможет таким руководителям быстрее осознать, что нефтегазовое оборудование — тоже вооружение России.
 
— Спасибо за беседу!
 
Источник:  oil-gas.ru

 

 
В избранное