Здравствуйте, товарищи!

Сайт движения «Суть времени» опубликовал большое интервью с Гровером Ферром в рамках работы над проектом «Фашизм-Реваншизм XXI». Предлагаем Вашему вниманию выдержки из этого интервью:

Национализм радикально правого толка, расизм, ксенофобия, нападения на иностранцев и иммигрантов, вероятно, используются, чтобы отвлечь внимание от обнищания и повышения уровня эксплуатации рабочего населения, а также являются попыткой найти «козлов отпущения».
Один из самых главных «козлов отпущения», конечно – Советский Союз. Образ страшного и ужасного Советского Союза используется для прикрытия деятельности радикально правых и часто откровенно нацистских националистических движений. Новые националистические движения – наследники старых – в настоящее время сильны и даже представлены правящими партиями во многих странах. Но для того, чтобы скрыть потворство нацизму, они нападают на коммунизм, на Советский Союз.
Для того, чтобы это стало возможным, было необходимо состряпать страшные истории и вообще связать Советский Союз образца 1930-х годов с нацизмом, Сталина с Гитлером и использовать эту связь в качестве прикрытия откровенно нацистской кровавой деятельности националистических групп в 1930-е годы и, конечно, во время Второй мировой войны, а также их репрессивной эксплуатационной и расистской политики в наши дни. Я думаю, что все эти составляющие способствуют подъёму неонацизма, который на самом деле является своего рода возрождением старого нацизма в Восточной Европе.
Я, давно интересуясь историей Советского Союза 30-х и 40-х годов и разбираясь в ней, понимаю, как именно выдумываются эти заявления о зверствах со стороны Советского Союза, которые используются для оправдания или укрывания как нацистской деятельности националистов до и во время войны, так и их сегодняшней жестокой, эксплуататорской, направленной против рабочего класса экономической политики, ставшей причиной многих страданий для трудящихся этих стран…

В принципе, я считаю, что коммунизм и нацизм – это полные противоположности. Как таковое коммунистическое движение произрастало из рабочего класса, бедноты, и крестьянства. Нацизм – это движение самых обеспеченных и могущественных буржуазных слоёв – тех, которые через какие-либо политические и другие организации могли заручиться поддержкой средних слоёв населения, а также в некоторой степени и поддержкой рабочих…

Сейчас ясно, что Николай Ежов, который был главой НКВД, с конца 1936 до конца 1938 года, преднамеренно организовывал массовые убийства невиновных людей в целях распространения недовольства и дискредитации Советской власти, что сам он имел сговор либо с Германией, либо с Германией и Японией и готовился к захвату власти. Его злодеяния постепенно были раскрыты, и в конце 1938 года он был вынужден уйти в отставку. Ещё больше фактов массового беззакония были раскрыты Лаврентием Берия: назначенный Политбюро и Сталиным, он возглавил НКВД после Ежова.
В апреле 1939 Ежов и его главные подельники были арестованы, и они стали давать очень интересные признательные показания. Эти признания наряду с большим количеством документации из других источников – свидетельств офицеров НКВД, должностных лиц и отдельных граждан – очень чётко показывают, что Ежов творил массовые беззакония в своих корыстных целях.
Кстати, есть некоторые интересные доказательства того, что обвиняемые в третьем московском процессе, а именно: Бухарин и Рыков, в марте 1938 знали об этом. Мы с моим коллегой Владимиром Бобровым обсуждаем это в одной из последних книг. Кажется, Бухарин догадывался, что именно творил Ежов, по крайней мере, он точно знал, что Ежов плетёт заговор, но не сказал об этом в суде.
Если бы Бухарин сделал это, то Ежова можно было бы остановить гораздо раньше. Абсолютно ясно, что во время этих событий Сталин и Политбюро какое-то время доверяли Ежову и полагали, что Ежов на самом деле вёл борьбу с заклятыми врагами советской власти – заговорщиками, готовящими восстания, лидерами оппозиции, шпионами, работающими на Германию или Японию…

У Советского Союза не было военного альянса с нацистской Германией. Так называемый пакт Молотова-Риббентропа, который антикоммунисты любят называть пактом Гитлера-Сталина, был пактом о ненападении, в котором были секретные протоколы о сферах влияния в балтийских странах и особенно в Польше. В этих разделах было оговорено, что в советскую сферу влияния попадут области, завоёванные Польшей в 1920 г. – Западная Украина и Западная Белоруссия. Таким образом, это не являлось попыткой СССР захватить Западную Украину и Западную Белоруссию. Это было стремление удержать немецкие армии вдалеке от границ СССР в 1939 г.
То есть немецкие армии согласились не подходить к советским границам ближе, чем, грубо говоря, пролегала линия Керзона – границы Западной Украины и Западной Белоруссии, в том случае, если бы они завоевали Польшу, что они и сделали. Уинстон Черчилль сказал, что это было чрезвычайно важно для Запада. Для союзников это было важно, потому что Великобритания в то время формально находилась в состоянии войны с нацистской Германией, и было очень важно, чтобы советские войска стояли на этой линии, то есть, чтобы они не подпустили немцев к старой советской границе. Никто в это время, в 1930-х годах – в 1939-м, в 1940-м – никто, ни одна страна не считала, что Советский Союз был союзником нацистской Германии, ни одна страна не предложила исключить Советский Союз из Лиги Наций, например, что произошло, однако, через несколько месяцев в связи с Советско-Финской войной. Все страны де-юре или де-факто согласились с тем, что СССР занимает в этой войне нейтралитет.

Так же неверно, что Советский Союз, советские войска, провели в городе Бресте «победный парад» с немецкими войсками. Это – не вопрос разницы во мнениях, потому что два участвовавших генерала – генерал Хайнц Гудериан от Германии и генерал Кривошеин от СССР – оставили воспоминания о событии. Совершенно ясно, что просто немцам пришлось отойти из Бреста, потому что согласно пакту Молотова-Риббентропа Брест вошёл в советскую сферу влияния…

Немцы неожиданно, в середине сентября, начинают говорить о Польше как о бывшем польском государстве. Фактически это значило, что пакт Молотова-Риббентропа больше не имеет силы, а если немцы считают его не имеющим силы, то это значит, что они могут или подвести войска непосредственно к границе Советского Союза, или, как упоминает Гальдер, создать там антикоммунистические или пронацистские марионеточные правительства при помощи украинских и белорусских националистов.
Так что у СССР не было альтернативы вводу войск. Более того, в 1950-х годах американский эксперт по международному праву по имени Джордж Гинзберг, бывший в то время профессором в Университете Ратгерс в Нью-Джерси, а потом перешедший в Университет Калифорнии в Лос-Анджелесе, опубликовал в «Журнале Международного права» две статьи о советских действиях, и пришёл к выводу, что международное право давало СССР весьма серьёзные основания для своих действий. А это ведь было в самом разгаре холодной войны, когда для американских учёных было профессионально невыгодно делать выводы о том, что СССР действовал законно. Но Гинзберг пришёл к такому выводу… 

Я хочу сказать, что сейчас предпринимаются серьёзные попытки демонтировать социальное государство. На социальные завоевания ведётся серьёзная атака, одна из задач этой атаки – опорочить весьма далёкие от коммунизма социал-демократические движения, которые хотят сохранить это самое социальное государство. Социальные завоевания атакуются повсюду, в том числе, и в США. У нас никогда не было высоких социальных гарантий, однако и то малое, что есть, находится сейчас под серьёзной угрозой. Но я думаю, в этой связи полезно взглянуть на Западную Европу, где в настоящее время ширится наступление на социальное государство по всем фронтам: элитные экономисты, политики и журналисты постоянно рассуждают о том, что сохранять прежние социальные гарантии становится не по средствам. Они хотят сказать, что единственный выход из финансового кризиса состоит в том, чтобы затянуть пояса потуже – уменьшить зарплаты, снизить стандарты жизни и минимизировать общественные фонды потребления.
Только при таких условиях может выжить капитализм в этих странах. Антикоммунизм в этих обстоятельствах выполняет несколько иную функцию. Он нужен уже не только для того, чтобы реабилитировать нацистских последышей, находящихся ныне у власти, сколько для того, чтобы заявить о том, что любая попытка борьбы за социальную справедливость есть движение в сторону коммунизма. А поскольку коммунизм все чаще уравнивается с нацизмом, то и борьба трудящихся за свои права становится тем, что ведёт к чему-то очень близкому к нацизму…

Мы живём в ХХI веке. Недавно закончился предыдущий век. Так, давайте взглянем на век XX-й. Я бы сказал, что XX-й век в прямом смысле слова был Советским веком. Я не хочу принизить другие важные события и силы ХХ века. Но русская революция явилась, вероятно, более чем любое другое событие, кристаллизующим событием прошлого века.
Всё остальное вращается вокруг этого великого опыта социализма, коммунизма. Он оказал влияние на всё, что происходило в мире – и на кризисы, и на успехи. Но, в конце концов, мировое коммунистическое движение (Советский Союз и, я бы сказал, коммунизм в Китае и других странах) закончилось. Не важно, случилось ли это по причине внутренних слабостей или по причине предательства лидеров (нам ещё предстоит разобраться в причинах), но оно закончилось.
И мы живём, пожиная последствия этого события. Мы живём в период после конца Советского Союза, после конца коммунистического движения. Впервые за более чем столетие в мире отсутствует мощное мировое движение простых людей и рабочего класса за создание общества нового типа.
Это движение сильно расколото и сломлено, разъединено и не уверено в своих действиях. По-моему, такая ситуация дала уникальную возможность капиталистам (мировым глобалистам, одному проценту населения мира) резко увеличить свою прибыль за счёт снижения уровня жизни рабочих по всему миру, а не только в Восточной Европе. Конечно, в Восточной Европе это произошло катастрофическим образом. Мне не нужно рассказывать вам, насколько резким было обрушение уровня жизни во многих отношениях на территории бывшего Советского Союза и России в 1990-х годах, а также в остальной части советского блока.
Но это происходит сейчас и на Западе, потому что нет альтернативных сил. Мы в Соединённых Штатах получали социальное обеспечение, пособия по безработице, скромное медицинское страхование, очень скромный уровень социальных пособий в 30-х годах, а затем в 60-х годах. На мой взгляд, это произошло главным образом потому (и я думаю, что для 1930-х годов это вполне очевидно), что американское правительство пыталось доказать, что капитализм может быть гуманным, что коммунизм не нужен, что мы можем иметь достойную жизнь и обеспечить всё, что нужно для неё и при капитализме.
Это же случилось во всей остальной Европе, не так ли? Социал-демократические партии вместе с марксистскими партиями изначально были в одном и том же движении: в XIX веке все они были социал-демократическими партиями. Затем они разделились. Социал-демократические партии не боролись за революцию, как в России, но они способствовали политике социального обеспечения и сохранили капитализм за счёт всех этих многочисленных социальных льгот.
И теперь, когда этого коммунистического движения нет или оно сильно расколото, капиталисту незачем больше подкупать рабочий класс социальными пособиями. Значит, они больше и не будут этого делать. Они не боятся сегодня, что рабочие повернутся к коммунизму. Они не боятся, что все рабочие будут лояльны к Советскому Союзу.
Вы знаете, после Второй мировой войны во Франции и Италии были города, где люди назвали бульвары именем Иосифа Сталина. О чем это говорило французскому правящему классу или итальянскому правящему классу? О том, что эти люди не будут воевать! Если мы будем воевать с Советским Союзом, эти люди не будут сражаться за нас. Они ведь называют улицы именем Иосифа Сталина.
Поль Робсон, известный американский борец с расизмом (если он и не был коммунистом, то, конечно, поддерживал коммунистов), встретился с президентом Трумэном в 1946 или 1947 году и сказал ему: «Если вы пойдёте войной на Советский Союз, то чернокожие американцы не будут сражаться на этой войне».
Советский Союз одним своим существованием представлял угрозу, но не в том глобальном смысле, будто бы он пытался захватить власть над миром. Советский Союз никогда не хотел захватить весь мир. Это США хотели захватить власть над миром. Советский Союз никогда не делал этого. Он всегда занимал оборонительную позицию. Но западные капиталистические страны боялись. Поэтому они и предоставляли все эти социальные льготы своим людям…

Я думаю, нас ждёт очень сложный период, из которого, в конце концов, получится что-то лучшее. Вот что я имею в виду, говоря, что русская революция и Советский Союз в каком-то смысле определили характер мировой истории ХХ века.
Главной силой в мире была идея, что трудящиеся могут построить общество для себя. И мы имеем несчастье жить в эпоху, когда это движение значительно ослаблено. Итак, что же выходит на первый план? На первый план сейчас выходит международная конкуренция, подобная той, которая привела к Первой мировой войне.
И это очень страшно, потому что это означает, что нас может ожидать период войн. И люди уже говорят: «Через 20 лет должна быть война между Соединёнными Штатами и Китаем. На чьей стороне будет Россия? На чьей стороне будет Германия?» И так далее. Таким образом, мы вернулись в состояние, в котором жили люди перед Первой мировой войной. Мы знаем, к чему это привело. Поэтому я ощущаю острую необходимость если не полностью избежать такого мрачного будущего, то, по крайней мере, смягчить некоторые его наихудшие аспекты.
Очень нужно, чтобы появилось новое движение, аналогичное социалистическому движению перед Первой мировой войной и коммунистическому движению после Советской революции.