Продолжаем изучение
книги Элизабет Кюблер-Росс «О смерти и умирании»
ГЛАВА IV
ВТОРОЙ ЭТАП: ГНЕВ
ВРАЧ: Вас возмущает недостаток индивидуального внимания?
Заботы о каждом? В этом причина вашего огорчения?
ПАЦИЕНТКА: Нет, дело не только в индивидуальном подходе. Они
просто не понимают, что такое боль. Если человек никогда ее не испытывал...
ВРАЧ: Значит, вас больше всего беспокоит боль?
ПАЦИЕНТКА: Боль имеет значение, когда речь идет о больных
раком, которых я повидала немало. И меня возмущает, что этих людей всеми силами
стараются не превратить в наркоманов, хотя они не успеют привыкнуть к
лекарствам, они столько не проживут. В том крыле есть одна медсестра, так она
просто прячет шприц за спиной и пытается их переубедить — даже в последние
минуты жизни! Она боится сделать кого-то наркоманом. Но такой пациент долго не
протянет, ему необходимо обезболивающее, потому что иначе он не может ни есть,
ни спать. При таких болях ты не живешь, а просто существуешь. А после укола он,
по меньшей мере, снова может жить, чему-то радоваться, говорить... Он еще
живет. Кроме того, в таком положении ты отчаянно мечтаешь о том, что окружающие
будут милосердными и принесут тебе облегчение.
СВЯЩЕННИК: Вы сами переживали подобное с тех пор, как стали
лежать в больницах?
ПАЦИЕНТКА: Да, доводилось. И я обращала на это внимание.
Думала, что это типично для этажей, где работают некоторые сиделки. Проблема
где-то внутри, такое впечатление, что они перестали замечать чужие мучения.
СВЯЩЕННИК: Чем вы можете это объяснить?
ПАЦИЕНТКА: Думала, у них очень много забот. Но похоже, они
просто такие и есть.
ВРАЧ: Какие именно?
ПАЦИЕНТКА: Я проходила мимо и видела, как они болтают, а
потом идут на перерыв. И это приводит меня в ярость. Знаете, медсестра уходит
на обед, а санитарка возвращается и говорит, что сестра внизу, ключи у нее,
нужно немного подождать. Но больной попросил сделать ему укол еще до того, как
медсестра ушла обедать! Думаю, на этом этаже всегда должен быть человек,
который может прийти и дать тебе лекарство, чтобы ты не исходил потом еще
полчаса, дожидаясь, пока они вернутся с обеда. Кстати, это совсем не значит,
что они сразу кинутся к тебе: сначала ответят на телефонные звонки, изучат
новое расписание и оставленные врачами распоряжения. Все это важнее, чем
пациенты, медсестры даже не спрашивают, не просил ли кто-то из больных
обезболивающее,
ВРАЧ: Простите, вы не возражаете, если мы... поговорим о
другом? Мне бы хотелось использовать доступное нам время, чтобы обсудить самые
разные темы. Вы не против?
ПАЦИЕНТКА: Да, конечно.
ВРАЧ: Вы упоминали, что видели... наблюдали за палатой, где
лежали умирающие дети пяти и четырнадцати лет. Какие мысли это у вас вызвало?
Какие чувства, какие образы?
ПАЦИЕНТКА: Вы имеете в виду, как я к этому отнеслась?
ВРАЧ: Да. Вы отчасти уже ответили на этот вопрос, сказали,
что не хотите... не любите оставаться в одиночестве, что когда у вас обострение
— сильные боли, острый понос или что-то еще, — вам хочется, чтобы кто-то
заглянул в палату. Это значит, что вам не нравится оставаться одной. Вторая
проблема — это боль. Если придется умирать, вы хотели бы, чтобы смерть пришла
без мучений. И вы были не одна.
Поучать может каждый, но стоит ли доверять этим поучениям.
Если у вас есть проблема в жизни, и вам нужна помощь, пишите
по адресу rasvopros@mail.ru с пометкой «проблема» в теме
письма.
Copyright Андрей Луда, 2006-2017 г.г. Автор оставляет за
собой право отвечать не на все полученные письма и опубликовывать полностью или
частично, полученные письма без предварительного согласования. В случае, если
Вы желаете свое письмо оставить конфиденциальным, письменно сообщите об этом.
