Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Drm Алексеев - личный блог

  Все выпуски  

Drm Алексеев - личный блог Что с ней случилось?


Не так давно работал я на выборах наблюдателем, занятие надо сказать наискучнейшее. К тому же в на избирательном участке было нереально холодно. Поэтому я пошёл вместе с переносной урной по домам. Дело не только в том, что на улице теплее, но и в том, что это хоть какое-то занятие. Впрочем, занятие не самое приятное.

Очень страшно видеть немощных людей. Людей, которые без посторонней помощи не могу встать с кровати, людей, которых жизнь поломала, загнула и истерла в порошок. Страшно становится, когда смотришь на старика, который ставит галочку с помощью сиделки, не совсем понимая, что он делает. Страшно видеть людей, которые живут одни, и которым приход переносной урны действительно праздник. Это событие, которое выгодно отличается от повседневной рутины одиночества.

Немощность проще воспринимается, когда человек уже стар, ты понимаешь, что он прожил своё, и несмотря на то, что тебя, возможно, ждет тоже самое, ты можешь отделаться мыслью, что все это будет не скоро.

Поначалу я испытывал какую-то гадливость, входя в квартиру. Потом привык. Люди с ограниченной подвижностью большую часть времени проводят в помещении, и оно наполняется их духом, а поскольку они не очень здоровые, то и дух в квартире тяжелый.

Я не думал, что это окажется так трудно. Как часто Вы видите инвалидов? Даже если и видите, то едва ли обращаете на них внимание. А большая часть вообще не выходит из дома. Трудно представить, сколько их, отгороженных от мира непроницаемой стеной неполноценности.

В этой квартире нам никто открывали очень долго, отвечали что-то из-за двери, но не открывали. Видимо, услышав шум открылась соседняя дверь. Женщина средних лет не очень приветливо нас осмотрела, но тем не менее объяснила, что за дверью живет инвалид, и скорее всего сама открыть она нам не сможет. Но замок щелкнул и нам открыли.

— Эта новая дверь, у меня плохо получается её открывать женщина с извинением посмотрела на нас. Я старался не смотреть на инвалидов, с одной стороны я чувствовал себя не удобно с другой, я все-таки был у них дома, и не хотел вести себя нагло.

Мы прошли на кухню. В пепельнице дымилась сигарета, на столе стояла кружка кофе и картина. Видимо женщина смотрела на эту картину и курила. Ничего особенного, луг, солнце речка

Она выглядела как объект многодневных пыток, измождённой с огромными очками, и нарушенной координацией. Казалось, что время зло пошутило над ней, оставив только волосы.

Она проехала мимо меня, и я увидел её ноги, они были синие, тонкие и когда она ехала они безвольно волочились. Мне сложно их описать, они не были искореженными, нет обычные ноги, просто безжизненные. Сколько ей? 40? 50? Я не задавался вопросом о возрасте, но на вид я бы дал ей лет 45, может больше.

— Может вы сами поставите галочку, за кандидата Н? она умоляюще посмотрела на нас. Я ведь слепошарая, поставлю не там.

Слепошарая — ужасно уничижительное обращение к самому себе, он человека, который в своей коляске едва доставал до кухонного стола. В этом слове я услышал все, и смирение со смертью, и отрешенность от мира, и ненависть к собственному телу. Почему-то я не сомневался, что где-то в глубине этого черепа живет еще яркая и сильная личность, которой ой как тяжело принимать собственное бессилие.

Когда мы вышли из её квартиры один из членов избирательной комисии тихо у меня спросил:

— Что с ней случилось?

Я пожал плечами.

— Она в паспорте такая красивая и совершенно здоровая.

— А сколько ей спросил я поскольку именно он сверял документы

— 90-го года вроде

И тут меня накрыло. Этот человек, которого я посчитал ровесником своих родителей был мои ровесником. А ведь я только начинаю жить, у меня столько планов, а у нее их, наверняка, было не меньше, но жизнь распорядилась по-другому сломав всего за несколько лет.

Здесь можно прочитать остальную часть записи, а также оставить комментарий.


В избранное