Продолжаем изучать книгу Антона Семеновича Макаренко «Педагогическая
поэма»
13. Осадчий
Я начал с первого.
Мне нужно было изолировать Осадчего и Таранца. Карабанов, Митягин, Приходько,
Бурун относились ко мне хорошо, и я рассчитывал на их поддержку. Но самое
большое, что мне удалось — это уговорить их не трогать евреев.
— От кого их
защищать? От всей колонии?
— Не ври,
Семен. Ты знаешь — от кого.
— Что с того,
что я знаю? Я пойду на защиту, так не привяжу к себе Остромухова, — все
равно поймают и набьют еще хуже.
— Я за это дело
не берусь — не с руки, а трогать не буду: они мне не нужны.
Задоров больше всех
сочувствовал моему положению, но он не умел вступить в прямую борьбу с такими,
как Осадчий.
— Тут как‑то
нужно очень круто повернуть, не знаю. Да от меня все это скрывают, как и от
вас. При мне никого не трогают.
Положение с евреями
становилось тем временем все тяжелее. Их уже можно было ежедневно видеть в
синяках, но при опросе они отказывались назвать тех, кто избивает. Осадчий
ходил по колонии гоголем и вызывающе посматривал на меня и на воспитателей из‑под
своей замечательной холки.
Я решил идти
напролом и вызвал его в кабинет. Он решительно все отрицал, но всем своим видом
показывал, что отрицает только из приличия, а на самом деле ему безразлично,
что я о нем думаю.
— Ты избиваешь
их каждый день.
— Ничего
подобного, — говорил он неохотно.
Я пригрозил
отправить его из колонии.
— Ну что ж. И
отправляйте!
Он очень хорошо
знал, какая это длинная и мучительная история — отправить из колонии. Нужно
было долго хлопотать об этом в комиссии, — представлять всякие опросы и
характеристики, раз десять послать самого Осадчего на допрос да еще разных
свидетелей.
Для меня, кроме
того, не сам по себе Осадчий был занятен. На его подвиги взирала вся колония, и
многие относились к нему с одобрением и с восхищением. Отправить его из колонии
значило бы законсервировать эти симпатии в виде постоянного воспоминания о
пострадавшем герое Осадчем, который ничего не боялся, никого не слушал, бил
евреев, и его за это «засадили». Да и не один Осадчий орудовал против евреев:
Таранец не был так груб, как Осадчий, но гораздо изобретательнее и тоньше. Он
никогда их не бил и на глазах у всех относился к евреям даже нежно, но по ночам
закладывал тому или другому между пальцами ног бумажки и поджигал их, а сам
укладывался в постель и представлялся спящим. Или, достав машинку, уговаривал
какого‑нибудь дылду вроде Федоренко остричь Шнайдеру полголовы, а потом
имитировать, что машинка испорчена, куражиться над бедным мальчиком, когда тот
ходит за ним и просит со слезами окончить стрижку.
Поучать может каждый, но стоит ли доверять этим поучениям.
Если у вас есть проблема в жизни, и вам нужна помощь, пишите
по адресу rasvopros@mail.ru с пометкой «проблема» в теме
письма.
Все представленные материалы носят ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО
ознакомительный (образовательный) характер. Некоторые материалы взяты из
открытых источников в сети или были присланы подписчиками. Если Вы посчитали,
что Ваши авторские права были нарушены - сообщите, и мы вместе постараемся
придти к обоюдоприемлемому решению. Обладатели авторских прав на материалы,
опубликованные в рассылке, выступающие против их дальнейшего размещения и
распространения могут обратиться с просьбой об их удалении.
Copyright Андрей Луда, 2006-2015 г.г. Автор оставляет за
собой право отвечать не на все полученные письма и опубликовывать полностью или
частично, полученные письма без предварительного согласования. В случае, если
Вы желаете свое письмо оставить конфиденциальным, письменно сообщите об этом.