Добрый день!

Пожалованный дворянством отставной штаб-лекарь Михаил Достоевский внушал отпрыскам: "Со смертью моей вы останетесь нищими и должны быть готовы сами пробивать себе дорогу". Они об этом не задумывались, рыбачили, купались, играли в дикарей, в лошадки (у каждого барчонка "тройка" из крестьянских парнишек, а при нужде и из девчонок). Самый великий "грех" Фединого детства -- дружба (или, скорее, первая влюбленность) с дочкой то ли кучера, то ли повара. Однажды он услышал крики в саду, подбежал и, цепенея, увидел: ОНА лежит бледная, в изорванном, запачканном грязью и кровью платьице, а столпившиеся говорят о каком-то пьяном бродяге. Детский мир враз раскололся! Мальчик чувствовал: взрослые недоговаривают что-то стыдное и ужасное...

Кто на самом деле был Идиотом?
Достоевский -- главный герой своих книг

Потом новые трагедии: смерть матери, дуэль кумира семьи Пушкина, убийство отца... Он успел лишь определить сыновей в Петербургское военно-инженерное училище. По окончании его Федор попал в инженерный департамент, и... на его практическую работу Николай наложил резолюцию: "Какой дурак это чертил?" "Скверную кличку дал мне государь, а известно, иные клички держатся до могилы..." Достоевский ушел в отставку, хлебнул полуголодной жизни обитателей чердаков и, до тех пор ничего не писавший, взялся за перо.

"Бедные люди" привели Белинского в неописуемое волнение. "Да вы понимаете ль сами-то, что вы написали! -- в слезах обнимал он юного автора. -- Вы до самой сути дела дотронулись". Увы, после второй повести ("Хозяйка") тот же Белинский махнул рукой: "Ну и надулись мы, друзья, с Достоевским". Объект оскорбительного внимания "коллег" замкнулся в себе, лишь однажды прорвалось негодование: "Дайте срок, я всех вас в грязь затопчу!" (Действительно, будет время, когда только его и будут читать. А он не простит обидчиков: "Когда я умру, Аня, похорони меня, где хочешь, только не хорони на Волковом кладбище, на Литераторских мостках. Не хочу я лежать между моими врагами, довольно я натерпелся от них при жизни!") От тех неприятностей у впечатлительного молодого человека открылась эпилепсия. Федор называл свою хворь "кондрашкой с ветерком", его страшила мысль о летаргии (ложась спать, он наказывал: "Не хороните меня ранее трех суток"). А между припадками шла умная, неравнодушная жизнь. Он вступил в кружок Петрашевского, был арестован, приговорен к расстрелу, который в последнюю минуту заменили гражданской казнью и ссылкой...

Большое счастье -- Сибирь!
В списке государственных преступников против фамилии "Достоевский" стояло: "28 лет, чернорабочий, грамоте знает". Однажды он воскликнет: "О! Это большое для меня было счастие: Сибирь и каторга! Я там себя понял... Христа понял... русского человека понял". Но это через десятилетия... А тогда в Семипалатинске, где людей интересовали только карты, попойки, сплетни и торговые дела, положение его было бы безотрадным, если бы не лучик судьбы в лице Марьи Дмитриевны Исаевой. Француженка по отцу, начитанная, добрая, она была чиста и наивна, как ребенок, хотя сама была матерью. И женой алкоголика... Вряд ли с ее стороны было глубокое чувство к Федору Михайловичу, скорее, она пожалела несчастного, забитого судьбою человека. Он же сострадание принял за взаимность и влюбился со всем пылом молодости. К 32 годам его никто никогда не видел даже шепчущимся с дамой или девицей. Узнав, что Исаеву переводят в Кузнецк, Федор зарыдал. Его друг Александр Врангель устроил влюбленным свидание: накачал без того нетрезвого супруга шампанским и втащил в свой экипаж, чтобы голубки поворковали вволю в исаевской карете...

Ночь он шагал по комнате, куря трубку за трубкой, день лежал, не вставая, -- не ел, не пил. "Едва понимаю, как живу и что мне говорят. Не дай, Господи, никому этого страшного, грозного чувства. Велика радость любви, но страдания так ужасны, что лучше бы никогда не любить".

Через год Марья Дмитриевна овдовела, но... союзу двух сердец препятствовал ее роман с молодым учителем Вергуновым. "Я в отчаянии, -- говорил Достоевский Врангелю. -- Трепещу, чтобы она не вышла замуж. Ей-богу, хоть в воду, хоть вино начать пить". Отчаяние сменялось надеждой: "Она меня любит! Она разуверилась в своей новой привязанности". В конце концов Марья Дмитриевна пошла за Федора, но и в момент венчания ему представлялось, что вот-вот Вергунов схватит ее за руку "и потащит от венца или она сама крикнет ему: "Увези меня!" И увезет, зарежет, чтоб не вернулась вдруг снова сюда, по малодушному себялюбию зарежет".

Узнаете? Это же "Идиот". Будущая книга и жизнь переплелись. Достоевский с Вергуновым даже, совсем как Рогожин и князь Мышкин, крестами поменялись. И кто это говорит -- Достоевский? Мышкин? "Если вы любите чисто и любите в женщине чистоту ее и вдруг убедитесь, что она потерянная женщина, что она развратна, -- вы полюбите в ней ее разврат, эту гадость, вам омерзительную, будете любить в ней... вот какая бывает любовь!"

Две Анны
До ссылки у Достоевского были слабые и редкие припадки -- сейчас болезнь взыграла не на шутку. Он привез жену и пасынка в Петербург, устроил мальчика в гимназию и вдруг обнаружил, что восторженная, возвышенная душа Марьи Дмитриевны приобрела странный, мнительный, болезненно-фантастический характер. И куда делась любовь?! Так у Федора Михайловича было всегда: или предайся во всем его богу, веруй с ним йота в йоту, или -- враги и чужие! И уже злобные огоньки в глазах, и ядовитая горечь улыбки, и насмешливые, ледяные слова.

В сорок лет, получив гонорар за роман "Униженные и оскорбленные", он впервые выехал за границу. В Москве умирала от чахотки жена Марья Дмитриевна, а здесь, во Франции и Италии, он упивался романом с 22-летней Аполлинарией Сусловой, роковой, дьявольской женщиной. Но если дома припадки случались с ним раз в месяц, а бывало, и дважды в неделю, то в Европе ветерок не приносил "кондрашку" месяца по четыре. Перемена ли климата тому причина или перемена изнурительного образа жизни, или новая привязанность? Молодой писательнице лестно было видеть у своих ног человека, после выхода "Записок из Мертвого дома" с полным правом заявлявшего: "Мое имя стоит миллионы!" "Ты новый Дант, -- повторяла она вычитанные где-то слова, -- ты спускался в ад тем более ужасный, что он существовал не в воображении поэта, а в действительности!" Но сама же открыла ему дверь в новый ад -- в игорный дом. И с интересом наблюдала, как человек, мужественно перенесший столько страданий, не может сдержать себя и рискует на рулетке последним франком. Она уезжала, он слал отчаянные письма: "Проигрался, пришлите денег..." Но испытывала ли она жалость? Однажды пришлось заключить сделку с ростовщиком, при которой он должен был вернуть полуторную сумму. Ясно, чтО он испытывал к "благодетелю". Может, то чувство и припомнилось, когда он описывал посещение Раскольниковым старухи-процентщицы?

В апреле 1864 года умерла, не дожив до сорока, Марья Дмитриевна. Данное ей слово заботиться о Павле, как о родном сыне, Достоевский держал всю жизнь. Переехав после похорон в Петербург, Федор Михайлович стал смотреть... женихом! В декабре в редактируемый им журнал "Эпоха" пришла рукопись некой Анны Корвин-Круковской. С вопросом, можно ли ей серьезно относиться к своему дарованию. "Не только можно, но и должно", -- ответил Достоевский. Младшая сестра Анны Сонечка (будущий математик Софья Ковалевская) в книге "Воспоминания детства" пишет: "Анюта была в восторге: "Мою повесть напечатают в журнале. Теперь я русская писательница!" Она просила Достоевского бывать у нас. Отец разрешил это скрепя сердце:
-- Что мы о нем знаем? Только что он журналист и бывший каторжник. Хороша рекомендация!

Сестра злилась, что первое свидание происходило так нелепо: в комнате под каким-либо предлогом поминутно появлялись тетушки, поглядывая на писателя как на какого-то редкого зверя, и кончили тем, что уселись на диван и так и просидели до конца визита.
-- Всегда-то, всегда все испортят! -- рыдала потом Анюта.

Зато в другой раз ни матери, ни тетушек дома не было, и лед сразу растаял. "Неужели ему 43 года! -- думала я. -- Простой, милый, с ним можно быть совсем как с товарищем".
-- Какая у вас славная сестренка! -- сказал неожиданно Достоевский.
Анюта сразу начала говорить о моих достоинствах, принесла тетрадь стихов. Федор Михайлович прочел два-три отрывка и, улыбаясь, похвалил. Ах, я бы жизнь отдала за этих двух дорогих мне людей!..

Самым жгучим предметом споров между ними был нигилизм.
-- Теперешняя молодежь тупа и недоразвита! -- кричал иногда Достоевский. -- Для них смазные сапоги дороже Пушкина.
-- Пушкин действительно устарел для нашего времени.
-- У вас дрянная душонка, Аня! То ли дело ваша сестра. Еще ребенок, но как понимает меня. Потому что у нее душа чуткая.

Я краснела от удовольствия и мысленно молилась: "Господи, пусть весь мир восхищается Анютой, сделай только, чтобы я Федору Михайловичу казалась самой лучшей"... Однажды я случайно зашла в комнату... Они сидели рядом на диване, он держал Анютину руку в своих и страстным шепотом говорил:
-- Голубчик мой, Анна Васильевна, поймите же, ведь я вас полюбил с первой минуты, как увидел; да и раньше, по письмам, уже предчувствовал. И не дружбой я вас люблю, а страстью, всем моим существом...

У меня в глазах помутилось от ощущения горького одиночества... Перед сном Анюта подсела ко мне на кровать:
-- Вот, глупая, вздумала же влюбиться в человека, который в три с половиной раза старше тебя. Не ревнуй, я замуж не собираюсь. Он добрый, умный, гениальный, но я люблю его не такой любовью...
Полгода спустя Федор Михайлович возвратил Анюте данное ею слово, потому что встретился с удивительной девушкой"...

Нравными, вздорными, прыткими
были они испокон...
Анна Григорьевна Сниткина --
горлица -- среди ворон.

Кротость -- взамен своенравия.
Ангел -- никак не жена, --
словно сама стенография,
вся под диктовку жила.

Смирная в славе и в горести,
ровно, убого светя,
Сниткина Анна Григорьевна --
как при иконе -- свеча.

Этой отваги и верности
не привилось ремесло --
больше российской словесности
так никогда не везло...

"Воронами" наш современник Владимир Корнилов назвал писательских жен. Может, это слишком сильно сказано, но что без Анечки Достоевский за оставшиеся ему 15 лет не написал бы что-то из своих великих романов ("Преступление и наказание", "Идиот", "Бесы", "Подросток", "Игрок"), несомненно. Она стенографировала, расшифровывала, вела финансовые дела, обустраивала дом. Рожала! Семейное счастье Федор Михайлович не мыслил без детей, и вот в 47 стал отцом... Сколько радости! А через три месяца -- сколько горя... "Он рыдал над остывающим телом Сонечки и покрывал бледное личико и ручки горячими поцелуями. На него страшно было смотреть!"

Жизнь и смерть всегда рядом
Похороны дочери усугубили болезнь Достоевского. На улице он мог не ответить на поклон, мог о человеке, давно ему известном, спросить: кто это? Он знал, что может умереть в пять минут, и требовалась большая воля, чтобы не обращать внимания на этот дамоклов меч. "Я работаю нервно, с мукой и заботой. Иную главу напишу да и забракую, вновь напишу и вновь забракую. Только вдохновенные места и выходят зараз, залпом". Доктора советовали "прекратить", но это было невозможно: контракты заключены, издатели неумолимы, цена печатного листа в разы ниже, чем у других. А дети? Люба (1869-1926), Федя (1871-1921), Алеша (1875-1878)... Да и не мог писатель отказаться от призвания. Анечка, как могла, облегчала процесс. И готовила "Воспоминания".

"Ф.М. так часто говорил о гибели своего таланта, так мучился мыслью, чем он прокормит семью. Однажды проигрался в рулетку и так укорял себя, что решил НИКОГДА более не играть. И счастье это осуществилось!"

"В минуты душевного подъема он мечтал вслух, страстно, восторженно. О будущих судьбах человечества, о судьбе России... "ОНИ там пишут о нашем народе: "дик и невежествен... не чета европейскому..." Да наш народ -- святой в сравнении с тамошним. И если начнут ИСКУССТВЕННО пересаживать к нам Европу, кончится всеобщим растлением".

"Церковь его не любила. Отец Алексий говорил: "Вредный это писатель! От жизни людей отвращать надо, чтоб они в ней постигали духовность, а не погрязали по уши в ее прелестях. А у него, заметьте, всякие там Аглаи и Настасьи Филипповны. Когда он говорит о них, у него восторг какой-то чувствуется". Но для молодежи, этой "расшатанной нигилятины", он был властителем дум".
Большевики не простили Достоевскому того, что в революционном движении он увидел лишь анархию и бунтарство. Его издавали редко и не полностью. Но и спустя полтора века горят слова: "Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей".

Софья ГРИГОРЬЕВА

"Идиот" как зеркало нашей жизни

Канал "Россия" поставил на Достоевского, и Федор Михайлович не подкачал. Телефильм "Идиот" посмотрели 15% телезрителей. Таких высот не достигла даже суперпопулярная "Бригада".

Все познается в сравнении
Согласно всероссийскому опросу, подавляющему большинству россиян -- 64% -- телефильм понравился. И только 21% -- нет.
8% телезрителей высоко оценили художественный уровень фильма, игру актеров. Для 7% главный интерес состоял в том, что сериал -- экранизация классики. 5% отметили, что их увлекло содержание фильма, сюжет, философские идеи.
70% опрошенных пожелали, чтобы показывалось больше подобных фильмов.

Жаль, в опросе не ставили других, не менее важных вопросов. Таких, например:
-- Заметили ли вы, как злободневен, остро современен фильм, снятый по роману середины XIX века?
-- Узнали ли вы блеснувший во мраке парадного нож Рогожина, жаждущего здесь и сейчас, любой ценой получить желаемое? В подъездах наших многоэтажек вопросы любви, карьеры и денег решаются так же радикально -- с помощью ножей, бейсбольных бит, пистолетов... А мы, увы, не обладаем нравственной силой князя Мышкина, способного обезоружить любого убийцу.
-- Узнали ли вы вечно пьяного журналюгу, с радостью хватающегося за любой грязный сюжетец, всегда готового очернить самое светлое...
-- Скольких отставных и нищих генералов, решающих гамлетовский вопрос -- украсть или не украсть, -- вы видели в своей жизни?
-- Стая юных "борцов за справедливость", вцепившаяся в богатенького князя с целью чуть-чуть урвать от его миллионов, никого вам не напоминает?

Не вычерпать до дна
Владимир Бортко, представляя свою работу на суд зрителей, сказал: "Я хочу, чтобы простой зритель, случайно наткнувшись на этот фильм, сказал себе: "О, реальное кино показывают. Надо смотреть". И в этом главное отличие его фильма от прежних экранизаций "Идиота".

Грустную историю любви князя Мышкина и Настасьи Филипповны снимали Акира Куросава, Иван Пырьев, Анджей Вайда, французские, английские и индийские кинематографисты. Но ведь роман не только и не столько про эту любовь. Книги Достоевского вообще многослойны, как торт "Наполеон". Бортко старательно и бережно воспроизводит все эти слои.

И тем не менее его фильм не исчерпывает романа до донышка, это отчетливо поняли не только те, кто читал и изучал. С легкой руки Бортко страна бросилась читать Достоевского, с полок магазинов уже к обеду исчезали все с утра припасенные тома.

Не каждому дано стать "идиотом"
Легкость восприятия трудного романа обеспечила фантастическая игра актерского состава. Не только потому, что он звездный. Но и потому что слаженный. Короля играет свита, а "идиота" играл не только Евгений Миронов. Его образ столь же талантливо создавали Виктор Ильин (Лебедев), Инна Чурикова (Епанчина), Александр Лазарев (Ганя), Алексей Петренко (генерал Иволгин), Владимир Машков (Рогожин)...

"Работать с талантливыми людьми, -- признался Владимир Бортко, -- трудно, но это существенно интереснее, нежели иметь дело с покладистой бездарностью".
Особенно повезло режиссеру с Евгением Мироновым. Бортко называет его не иначе, как "гений", "лучший актер всех времен и народов". "Женя делал не только то, что я просил, но и раздвигал рамки так, что я немел".

Миронову, конечно, пришлось нелегко. Он играет идеального человека, почти Иисуса Христа. И нет, не отмечено никем, ни одного слабого эпизода. Вершина его роли -- сцена ночного бдения с Рогожиным у тела Настасьи Филипповны. В этой сцене Вайда в роли Мышкина снимал актера театра кабуки. С окаменелым, "мертвым" лицом. Но и лицо-маска Миронова не оставляет никаких надежд. Погибло все. Не Магдалина оплакивает Христа, а он сидит у ее тела, прощает, утешает убийцу. И уходит, уходит...

Еще удивительнее снята заключительная, удивительно тонкая и остро современная сцена свидания Епанчиной и Мышкина. "Ах, князь! Выздоравливай и возвращайся обратно в Россию. Потому что вся эта Европа -- одна фантазия. И мы в Европе -- одна фантазия. Ведь сам видишь". И на совершенно пустом лице Миронова вдруг мелькнула тень легкой улыбки. Не улыбка, не надежда, а только отблеск ее... Лучик света в конце тоннеля.

Бортко так рассказывает об этом удивительном кадре: "Женя сделал потрясающую вещь: он на этом крупном плане с бессмысленными глазами вдруг улыбнулся. И точка стала многоточием... Я кричал Жене тогда: "Ты -- гений!" И мы не сняли больше ни одного дубля".

К сожалению, Лидия Вележева в роли Настасьи Филипповны не смогла предложить ничего равноценного трагедии князя. Лишь тяжелый взгляд черных глаз да высокую стройную шею. Слишком "заштампованной" получилась ее роковая женщина -- вульгарный смех, низкий голос. И только-то...

Уже после проб Вележевой Бортко посмотрел еще двадцать актрис, но вернулся к ней. Потому что она "убедительнее всех сжигала деньги". Но для фильма эту сцену снимали 12 часов! При этом у Вележевой случались нервные срывы, обмороки... В такой нервной атмосфере немудрено было просмотреть накладку: в одной из сцен героиня эффектно швырнула золотое колье дарителю -- генералу Епанчину, а в следующих кадрах драгоценное украшение вновь сияло на гордой шейке.

Ленты, кружева, ботинки...
"Идиот" -- книга о жизни людей богатых. В ней действуют три князя, два генерала, дорогая содержанка... Что такое по нынешним временам брошенные в камин 100 тысяч? Один рубль того времени -- это 10 современных долларов. Представьте, Тоцкий дает Настасье Филипповне 750 тысяч баксов приданого, она гордо отказывается. И бросает в огонь -- миллион!

Поэтому и антураж для фильма требовался подходящий. Съемки проходили во дворцах, музеях, переулках Санкт-Петербурга, в Швейцарии. День рождения Настасьи Филипповны снимали в бывшем особняке коллежского советника Н.В. Спиридонова. Ныне это Дворец торжественной регистрации рождения "Малютка". И по вечерам, когда уходили родители и чиновники, помещения дворца начинали обживать актеры в костюмах позапрошлого века. Внутреннее убранство особняка соответствовало положению содержанки -- мраморные колонны, умилительные ангелочки на потолке, огромные зеркала, пушистые ковры.

В роскошной зале на втором этаже -- большущий камин. Кстати, деньги в нем сжигали не настоящие -- ксерокопии сторублевой купюры XIX столетия, пропитанные специальным раствором. Чтобы сгорели не сразу.

Актрисы в каждой сцене были в новых туалетах. Художник по костюмам Надежда Васильева и ее помощницы ночи напролет шили, починяли, подгоняли. Большинство нарядов натуральные, их собирали по антикварным лавкам и музеям. Кружево и перья закупали в Париже.

Каждый туалет Настасьи Филипповны, а их одиннадцать, стоил не меньше тысячи долларов. Всего же для фильма изготовили 50 костюмов. Но экономили при этом беспощадно. Почти каждый трансформировали в пять... К тому же старинные платья, купленные за сумасшедшие деньги, то и дело начинали "ползти" от ветхости. Приходилось вновь прострачивать, подклеивать...

Порой актеры, увидев новый наряд на главной героине, принимались капризничать -- я тоже хочу. Даже Женя Миронов, по словам Васильевой, запросил однажды обновку. "Я простонала: "Ну ты же идиот!" -- "Но не до такой степени. И все говорят, что я богатый". Переодели и Женю".
Инну Чурикову костюмеры не хотели мучить корсетом, но она, посмотрев на затянутых в рюмочку девушек, потребовала себе такой же наряд. И полные съемочные дни проводила в корсете.

Часть реквизита вообще собирали с миру по нитке. Кто-то принес старинные драгоценности, доставшиеся по наследству, у кого-то нашлись антикварные сервизы. Для чая в доме Епанчиных...
Где, кстати, и обнаружилось, что наши актеры и актрисы держать спинку согласно этикету XIX века не умеют. В то время детей с младых ногтей учили подносить чашки-ложки ко рту, а не склоняться к ним.
Но таких мелочей, слава богу, немного. В целом телесериал удался.
Он стал не просто успешным проектом, но где-то даже превратился в явление. Которое наверняка вызовет за собой лавину схожих проектов. Потому что вдруг выяснилось, что не всем зрителям нравятся "Менты".

Валентина БОГОМОЛОВА

Открытые письма

Сегодня -- парочка реплик и одно эссе как раз в тему нашей недавней рассылки. Хотите поразмышлять об абстрактных материях? Присоединяйтесь к автору.
А подробно о том, что это были за семь прародительниц, можно почитать много, где и, например, вот здесь:
http://www.vestnik.com/issues/2000/0606/win/kitov.htm

Выпуск № 44 "О расселении людей"
"Так, благодаря Отзи Сайкс смог проследить, что все население Европы произошло от семи женщин. А те, в свою очередь, от одной африканской "первоматери".
То есть из этого следует, что дети этих семи женщин имели сходные генотипы. И я так понимаю, что эти дети дали дальнейшее развитие европейской расе, спариваясь между собой. Однако генетика же показывает, что спаривание между схожими генотипами ведет к дегенерации ДНК, так как велика вероятность того, что включатся гены наследственных болезней. Так что, если эта теория верна, то европейская раса уже бы вымерла. Да и вообще, теория создания всего человечества от двух (!) человек (я думаю, что отец там тоже был) просто нелепа, так как можете узнать про большинство замкнутых этносов -- они вымирают вследствие того, что нет разнообразия ДНК, то есть с каждым поколением этнос становится в плане ДНК все хуже. Так что, думаю, с теорией о происхождении человечества от негров можно подождать. По моему мнению, скорее было несколько точек возникновения людей, которые после расселились и смешались между собой. Во всяком случае, так не начался бы процесс дегенерации ДНК.
High Templar Vasya

Выпуск № 49 "О рождении Вселенных"
С большим интересом читаю вашу рассылку, каждый раз открывая для себя много нового. Читая последний, 49-й выпуск, несколько раз ловил себя на том, что пытаюсь мысленно вступить в дискуссию с авторами. Чтобы не устраивать длительной полемики, выскажу кратенько пару соображений.
Виктория Чемез пишет:
"Как ни сумасбродно звучит эта идея, она может объяснить, почему наша собственная Вселенная является таким приспособленным для жизни местом. Случайно ли, что из множества мыслимых Вселенных возникла именно та, в которой стало возможным образование звезд, планет, жизни? Если бы мы решили поиграть в Бога и могли бы выбирать значения естественных постоянных и сил, мы бы обнаружили, что почти все другие, отличные от существующих, делают Вселенную безжизненной".
-- В ответ хочется напомнить о т.н. антропном принципе, который гласит, что мы видим нашу Вселенную такой, какая она есть, только потому, что, будь она другой, нас бы в ней не было, и мы не могли бы ее наблюдать. Вообще есть два варианта антропного принципа -- слабый и сильный. Воздержусь от пересказа, а всех, кого заинтересовала тема Большого взрыва и теорий рождения Вселенной, я бы адресовал к удивительно интересной книге Стивена Хокинга "Краткая история времени от Большого взрыва до черных дыр". На русском языке она выпускалась издательством "Амфора" в 2000 году.
С уважением, Денис Хорошавцев

Предлагается обсудить объединяющую идею, описывающую расширение Вселенной и построение микромира, правда, в несколько ином аспекте, чем принято существующей философией. Идея достаточно проста и, как все простое, очень сумасбродна, на первый взгляд.
Первое
Вселенная состоит из двух равноправных ипостасей: пространства и материи. Это сочетание пространства и материи имеет характеристику плотности, которая может существовать в рамках, ограниченных двумя пределами -- минимальным и максимальным значением.
Второе
Сочетание пространства и материи возможно только как постоянно динамичная система с характеристиками, зависящими от плотности. Причины астатичности заключаются в сути двух равноправных ипостасей материи и пространства.
Третье
Динамичное изменение плотности носит перманентный "кольцевой" характер, при этом характеристики сочетания пространства и материи описываются симметричной трансцендентной функцией.
Выводы
Четыре взаимодействия -- сильное, слабое, электромагнитное, гравитационное и все их характеристики -- зависят от сочетания пространства и материи.
Понятие Пространство-Время в нынешнем его понимании является субъективным фактором. Время вообще как фактор определяется только постоянной динамикой изменения плотности.
Множественность сочетаний пространства и материи не исключает индивидуальность каждого сочетания с характеристиками, отличными от сочетаний, формирующих большее сочетание и его интегральные характеристики.
В макромире результатом "бесконечного" расширения Вселенной являются Большие взрывы, а сжатий черных дыр -- Большое схлопывание, в микромире аналогом Большого взрыва становятся, например, процессы испускания элементарных частиц, а схлопывания -- процессы поглощения и, например, переходы электронов на более высокую орбиту.
Существование нейтрино как элементарной частицы не бесспорно. Неравенство левых и правых частей уравнения уравновешенных нейтрино возможно объяснить изменениями, вызванными образованием иных сочетаний пространства и материи.
Картина мирозданья
В результате наблюдаемого расширения Вселенной образуются гигантские пространства, заполненные материей настолько мало, что интегральная плотность при дальнейшем расширении в числовом выражении достигает минимально возможного значения. При этом следующим шагом в движении становится явление, внешне выглядящее как превращение гигантского галактического пространства в массу разлетающегося при большом взрыве вещества. Судьба черной дыры, достигшей вселенской массы, одинакова с судьбой исчезнувшего, как будто схлопнувшегося шарика, гигантская масса исчезнет в образовавшемся пространстве.
Ну что? Признаем гравитационные и прочие постоянные переменными?
Андреев Л.Е.
P.S. Потери массы в эталонах килограммов наряду с потерей некоторого числа молекул платино-иридиевого сплава и его примесей необходимо объяснять с учетом изменения пространственного положения галактики, Солнечной системы в ней и т.д., как следствие флуктуации нашей гравитационной постоянной.

Про то, что будет через биллионы лет, это, конечно, страшно интересно, тем более что проверить это в принципе нельзя. Мы уже через месяц забываем даже то, что нам обещают претенденты на какое-то из кресел у руля власти. Все равно ведь врут. Второе пришествие Христа мы ждем тоже, дай Бог, сколько. А ученые -- они что, пророки? Да все они в лучшем случае Андерсены или Стругацкие. Сам такой. Но все-таки без сказок, как, впрочем, и без женщин, мир был бы зело как неинтересен...

Все живое, или Абсолютное Ничто
Научно-популярное эссе с фантастическим сюжетом
О чем "думает" микроб, попав в новое окружение молекул? О том, чтобы выжить и размножиться. В конце концов, он всегда об этом думает. Что означает фраза "микроб думает"? Это значит, что он решает задачу, как из окружающих его молекул сделать себе подобного и где взять для этого энергию. Задача стара, как весь мир живого. Любая живность на всех уровнях сложности, от микроба до человека, всегда решает эту задачу. И по сю пору не решила, и конца этому не видно, разве что вымрет все-все живое. Так ведь не вымирает, но все время создает себе сложности, чтобы решать эту никогда не решаемую до конца задачу. Какой же смысл во всей этой бесконечной суете?
Итак, начнем с начала. Представим себе некое Мироздание без живого с его вечной суетой. Представить-то его представим, но кто о нем узнает? Изнутри оно непознаваемо, так как из-за отсутствия живого некому познавать, а извне оно нам не доступно. В противном случае это было бы частью нашего наблюдаемого Мира. А теперь представим далекие времена, когда не было на Земле и нигде во Вселенной носителей мозга, задающего ей вопросы, а были только одни микробы. Но раз были такие времена, когда не было нас, то в еще более ранние времена и микробов не было. И в той ранней Вселенной никто не решал задачу самосохранения и воспроизводства себе подобных. Не было организмов ни простых, ни сложных, которые исследовали бы Вселенную.
Получается, что если в законах, по которым развивается мироздание, не заложено появление живых созданий на определенном этапе развития, тогда оно ни для кого не наблюдаемо, ничем себя не проявляет -- нет его попросту. Но мы-то ощущаем себя живыми со всем сонмом проблем, связанных с поиском хлеба насущного и со всеми вопросами, сопутствующими решению этих проблем. Вот и получается, что в нашей Вселенной были-таки заложены условия появления нас, т.е. живых систем. Появление живого на Земле -- это не результат случая, а результат закономерного развития, так же, как закономерно появление цыпленка из яйца курицы или цапленка из яйца цапли.
Дорассуждались. Это что же получается, что вся наблюдаемая Вселенная -- живой организм? Получается, что -- да. И какая же птица снесла это большое яйцо? Давайте сначала придумаем ей название, чтобы удобно было рассуждать дальше, назовем ее Абсолютное Ничто. Как же можно представить Ничто, да еще Абсолютное? Можно представить абсолютный холод, когда исчезает понятие температуры, можно представить абсолютный вакуум, когда в объеме нет ни одного атома. В крайнем случае, можно представить абсолютную темноту. Но в этих абсолютах отсутствия чего-то всегда есть что-то другое. Нет температуры, но есть атомы; нет атомов, но есть пространство, где их нет; нет видимого света -- есть фотоны, которые мы не можем видеть, но можем их обнаружить более чувствительными "глазами" приборов. А Абсолютное Ничто просто невозможно обнаружить, ему нельзя задать вопросы, его нельзя исследовать. Но мы уже поняли, что если что-то нельзя исследовать, его просто не существует. Значит, Абсолютное Ничто тоже не существует. Получается, что -- да. Но как же увязать между собой несуществующее Абсолютное Ничто и его способность порождать Нечто?
Сделаем еще одно усилие. Скажем так, что Абсолютное Ничто абсолютно неустойчиво. Оно не может существовать только потому, что сразу же переходит в Нечто, порождает его. Итак, Абсолютное Ничто порождает Нечто со всеми его противоречиями, начиная от простых да -- нет, плюсов -- минусов, частиц -- античастиц до мужчин и женщин с их иерархией противоречий. Совместим на мгновение все противоречия Мироздания в единое целое. Плюсы уничтожат минусы, частицы аннигилируют с античастицами, опять получим Абсолютное Ничто, которое абсолютно неустойчиво, поэтому сразу родит Нечто и т.д.
Но Ничто, однажды распавшееся на иерархию взаимно противоречивых свойств, среди которых присутствуют и противоречия, связанные с появлением живого, обеспечивает появление нас с вами. А мы, то есть Homo sapience, не можем выжить, не познавая окружающий мир. А, познавая, мы меняем его по нашему разумению: строим хижины, ломаем хижины, опять строим, но уже дома, концентрируем рассеянный в минералах уран и делаем бомбы, сравниваем горы, распахиваем целину, реки перегораживаем плотинами и даже вспять повернуть хотим. В общем, так все меняем, так запутываем размеренно текущие природные процессы, что не могут они "вернуться на круги своя". Мало того, мы придумываем фантастические миры, заселяем их себе подобными, а затем начинаем их искать на Марсе, Венере и в далеком космосе. Придумываем миры эльфов и троллей, злых и добрых фей, лилипутов и великанов. Для ангелов и чертей придумываем рай и ад. Придумываем элементарные частицы материи, конструируем приборы, чтобы их найти, и -- самое удивительное -- находим их. Ведь элементарная частица нейтрино сначала была придумана и уж потом обнаружена в эксперименте, то же самое можно сказать и о фононе -- коллективном возбуждении в кристаллах.
Так что же мы все-таки познаем: законы природы, существующие помимо нас и управляющие нами, или же сами строим абстрактные модели явлений и навязываем наблюдаемому миру вести себя согласно им? Клавдий Птолемей считал, что если ввести некую абстрактную систему эпициклов и дифферентов, то Земля окажется в центре Вселенной, а все остальные светила будут вращаться вокруг нее. Навигационные карты составили, и ими даже пользоваться можно было, в том смысле, что попадать из пункта А в пункт Б, ориентируясь только по небу. Что, во времена Птолемея Земля была в центре Вселенной, а потом, после Коперника, переместилась на периферию? Не вяжется. Вряд ли хватит мозговых усилий титанов мысли и их последователей, чтобы совершить эту космическую перестановку.
Однако мы уже более пятидесяти лет разбрасываем в ближнем и дальнем космосе земное вещество в виде космических аппаратов. Конечно, несколько тонн металла несоизмеримо малы по сравнению с массой Земли и вряд ли существенно повлияли на положение центра масс Солнечной системы. Тем более что из космоса на нас постоянно сыплются и космическая пыль, и метеориты в намного больших количествах. Но раньше нам тоже казалось, что срубить одно дерево или подстрелить бизона невелика беда -- их много. А сейчас только в заповедниках их и можно найти. Искусственно сфабрикованные примеры, скажете, не имеющие отношения к обсуждаемому вопросу. Действительно, казалось бы, при чем здесь чисто механическое воздействие на окружающую среду, которое производит человек, и влияние его мыслительных процессов на свойства мироздания, на законы, по которым оно развивается, может быть, даже независимо от живой материи и от нас с вами в частности?
Зададимся еще одним риторическим вопросом. Что изменяется в мире, когда мы открываем что-то новое для себя и, следовательно, увеличиваем объем наших знаний? Прежде всего мы изменяемся сами, поскольку увеличиваем объем информации, хранящейся в нашем мозге. А если это новое знание непосредственно касается живых систем, не важно, микробов, растений или человека? Все живое подчиняется единым законам уже потому, что генетическая информация закодирована в едином для всех четырехбуквенном генетическом коде. В таком случае новое знание о живом меняет нас самих. Допустим, что до получения этой новой информации мы имели модель своего строения, могли предсказывать свои реакции на то или иное воздействие. После осознания новой информации наша старая модель самих себя уже неточна и мы снова должны исследовать себя, чтобы построить новую адекватную модель. Очевидно, в такой постановке процесс познания бесконечен, так как, познавая мир, мы его меняем, внося изменения в предмет познания. Другими словами, мы принципиально непознаваемы для самих себя. Читатель, которому импонирует тезис о том, что вся Вселенная является некоторым аналогом живого, согласится с этим выводом.
В качестве иллюстрации этих достаточно абстрактных рассуждений рассмотрим обыкновенную воду. Можно ли утверждать, что по мере совершенствования методов рентгеноструктурного и нейтронографического анализа жидкостей и, соответственно, увеличения наших знаний о них такая жидкость, как вода, постоянно изменяет свою структуру? Это самая распространенная и самая загадочная жидкость на Земле. Единственное, что мы можем утверждать, это то, что ее химическая формула Н2О. А остальные физико-химические свойства воды в интервале температур, где она остается жидкостью, скажем так, недостаточно исследованы. Это некая нетипичная особая жидкость? Да, нетипичная жидкость, особенно если учесть, что все живое содержит от 70 до 90% и более воды. Наш познающий аппарат, головной мозг, к примеру, состоит на 80% из воды. Вспомним нашу аксиому: познавая мир, мы изменяем его свойства. Чтобы быть последовательными, необходимо признать, что физико-химические свойства этих 80 процентов воды тоже должны изменяться в процессе познания мира. "Ну и что, -- скажет скептик, -- меняется раствор молекул в голове, меняются и свойства растворителя". Замечание справедливое, если считать, что в голове, как в кастрюле с борщом, мясо отдельно, вода отдельно. Борщ можно обратимо сублимировать, удалять и снова прибавлять воду. С мозгом такая процедура тоже возможна, но только один раз и в одну сторону.
Все живое и мы с вами каждый день пьем воду, по возможности профильтрованную и очищенную от вредных примесей, а выделяем насыщенную отработавшими в нас молекулами. Каждый день мы узнаем что-то новое, фиксируем его в памяти и таким образом усложняем организацию воды, содержащейся в нейронах мозга. В том, что в процессе нашего познания мира мы изобрели огромное количество деструкторов окружающей среды, сомнений ни у кого нет. Но зададим себе еще один и последний в этом эссе риторический вопрос: а не "умнеет" ли вода в процессе эволюции живого, вода, которая многократно проходит не только через мочевой пузырь, но и через наши головы, пока мы живем?
Остановимся и проанализируем, что же у нас, в конце концов, получилось:
-- Абсолютное Ничто абсолютно неустойчиво, следовательно, рождение Вселенной неизбежно;
-- Вселенная только тогда наблюдаема, когда в ней существует живое, способное задавать вопросы;
-- появление живого -- это явление, обусловленное законами, по которым развивается Вселенная, следовательно, вся Вселенная в определенном смысле есть живой организм;
-- на некоторой стадии развития этого организма формируется вид Homo sapience, который способен на космических и молекулярных масштабах изменять свойства Вселенной.
И, наконец, последнее. Мудрые утверждали, "знание увеличивает скорбь". Не потому ли это справедливо, что, познавая мир, мы изменяем не только его внешний облик, но, не осознавая того, изменяем саму первичную основу законов, по которым он развивался до появления любознательного живого вида Homo sapience?
VG