Здравствуйте!

Если бы все и всегда говорили правду, мир развалился бы на части. Общение между людьми было бы практически невозможно. Ну, представьте себе: "Привет, ты сегодня отвратительно выглядишь!", или "Где ты был весь вечер, дорогой?" -- "Занимался любовью с твоей лучшей подругой!", или "Доктор, я буду жить?" -- "И не надейтесь, батенька!"

С вракой по жизни
Пособие для начинающего вруна

Без лжи целые сферы человеческой жизни потеряли бы смысл -- исчезли бы политики, адвокаты и даже писатели, которые ведь тоже специализируются на "нас возвышающем обмане".
Давайте смотреть правде в глаза: вруны -- душа общества, любимцы женщин. Не всякие вруны, конечно. Не холодные и жестокие обманщики, а вдохновенные вруны-жизнелюбы, у которых это получается так естественно. Ведь во вранье главное -- не переусердствовать. Того, кто умеет врать уверенно, без натужности и фальши, ждет в жизни успех.
Наш практикум предназначен для людей, кто, соврав даже в малом, начинает пунцоветь, заикаться, прятать глаза и ерзать на стуле. Так дальше жить нельзя! Приступайте к работе над собой немедленно, и через месяц упорных тренировок ваша жизнь изменится до неузнаваемости!

Теория

Как человеку пытались развязать язык

Врачи, ученые и, разумеется, люди в черном (сером, цвета хаки) разных стран не один год убили на поиски чудо-средства, которое заставит преступников говорить правду и ничего, кроме правды. Вот она -- история "сыворотки правды".

Сам термин появился в 30-е годы ХХ века. В знаменитом английском толковом словаре Уэбстера под "сывороткой правды" понимался "препарат, который назначается для временного повышения правдивости". Работы же по изысканию такого "препарата" начались еще раньше. In vino veritas (истина в вине) -- провозглашали древние римляне. Библейский Ной уходил в запой. Зигмунд Фрейд, между прочим, ярый поклонник кокаина, считал интоксикацию средством разбудить дремлющее подсознание. Непосредственно же в криминалистике то, что впоследствии будет названо "сывороткой правды", впервые было применено в конце XVIII века -- некто Монтеггиа сделал инъекцию опиума подозреваемому в преступлении, чтобы выудить у него признание. А в 1916 году взошла скополаминовая звезда американского врача Роберта Хауса.

Скополаминовая звезда
Скополамин -- обезболивающий препарат растительного происхождения, назначавшийся роженицам, чтобы они могли отдохнуть в перерывах между схватками, -- притупляет сознание и восприимчивость к внешним раздражителям, но не влияет на долгосрочную память и способность внятно изъясняться. Проведя ряд экспериментов, Хаус торжественно заявил, что "скополамин может заставить говорить правду любого". Пребывающий в эйфории от своего открытия доктор забыл о клятве Гиппократа и стал чем-то вроде частного детектива-следователя. Он раскалывал подозреваемых, как орехи! Однако более опытные специалисты не спешили радоваться его достижениям. Они знали: скополамин нередко вызывает ложные воспоминания. Это подтвердил случай с шофером-японцем, которого обвинили в убийстве американского школьника, -- под воздействием "сыворотки правды" он признал вину, но затем было доказано, что японец невиновен.

Первая схватка науки и преступности окончилась со счетом 1:0 в пользу последней. Стало ясно, что "сыворотка правды" не всегда способна изобличить истинного злоумышленника. Однако криминалисты не унимались. Они признали, что "некоторые индивиды способны лгать под воздействием препарата", но продолжали утверждать, будто скополамин помогает "получить от испытуемого факты, наличие которых он полностью не осознает, ...а также проникнуть в подсознание и выявить скрытую информацию". Отныне скополаминовый тест не считали истиной в последней инстанции, но все же проводили его -- на всякий случай.

Идея о чистосердечных признаниях, сделанных под воздействием некоего химического препарата, была настолько соблазнительной, что в 20-е годы, когда подобные скополаминовому эксперименты получили огласку, американские газеты запестрели сообщениями о "сыворотке правды". Общественность требовала непременно тестировать "сывороткой" всех подозреваемых в преступлениях. А токсикологи старались, отыскивая новое правдогонное средство.

Под кайфом
В 40-х "последним писком" стал мескалин -- тот самый наркотик из мексиканского кактуса пейот, на котором (в том числе) сделал себе имя Карлос Кастанеда. За него не на шутку взялись и СС, и OSS (Бюро стратегических служб США -- предшественник ЦРУ). Спецслужбы заинтересовались тем эффектом, который мескалин производил на индейцев Мексики, использовавших его в обрядах покаяния. Этнограф Уэстон ла Барр в монографии "Культ пейота" (1938) писал: "По призыву вождя члены племени вставали и публично признавались в проступках и обидах, нанесенных другим... Слезы, отнюдь не ритуальные, текли по лицам чистосердечно признающихся и полностью раскаивающихся. Все они просили вождя наставить их на путь истинный". Научные эксперименты доказали, что во время мескалинового кайфа полностью исчезает воля и развязывается язык. К слову, эти эксперименты проводились не в лабораториях, а в концлагерях -- ничего не подозревающим узникам вводили наркотик, и те "открывали свои самые сокровенные тайны". Одно было плохо -- эффект от воздействия мескалина держался очень краткое время.

Когда и мескалин не оправдал надежд криминалистов, в ход пошла марихуана. Американская полиция не могла нарадоваться, когда обкурившийся Аугуст дель Гарсио -- мелкая сошка в банде мафиози Лаки Лучиано -- сделался на редкость разговорчивым и выдал с потрохами всех своих подельников. После этого ЦРУ даже принялось "тестировать" марихуаной подозреваемых в симпатиях к коммунистам. Однако выяснилось, что травка действует лишь на темпераментных и болтливых по натуре людей. Замкнутые и малоразговорчивые не склонны к откровениям даже под кайфом.

Далее -- везде
Советские спецслужбы не отставали от западных коллег -- они тоже явно ломали голову над созданием "сыворотки правды". Самое яркое тому подтверждение -- состоявшийся в конце 40-х суд над главой венгерской католической церкви кардиналом Иосифом Миндженти. Он делал свои "признания" столь механически, что было очевидно: без дозы "химии" здесь не обошлось!

Тем временем на Западе начали носиться с новым идефиксом: ЛСД. К тому, чтобы провозгласить этот наркотик "сывороткой правды", прикладывали совместные усилия США и Англия. Опыты исследователей были чудовищны -- например, американский врач Харрис Изабелл, выясняя переносимость ЛСД, назначал препарат семи "добровольцам" в течение 77 (!) дней подряд -- и... опять-таки не пришел к особо убедительным результатам.

Это, однако, не помешало признанию применения "сыворотки правды" законным. Законодательное добро на правдогонные препараты было дано в 50-х годах -- как раз тогда, когда отличился английский доктор Росситер Льюис. В 1953-м он ввел пентотал натрия (еще один вид "сыворотки") мужчине, которого обвиняли в убийстве сожительницы. И хотя признания не последовало, Льюис написал в своем отчете, что обвиняемый сознался. Отчету поверили. Впоследствии доктор Льюис точно так же, за уши, притянул еще несколько обвинений. Его примеру последовали французские криминалисты. Они вкололи все тот же пентотал натрия Анри Сенсу, обвиняемому в пособничестве нацистам. Будучи в полубессознательном состоянии, Сенс вымолвил слово "да". Обвинители трактовали это как доказательство вины.

Конец ли?
Мало-помалу уже в 50-е годы идея "сыворотки правды" начала вызывать скептические усмешки. Британский психиатр Стивен Хорсли писал: "Я использовал наркоз в качестве средства для получения признания. И в этом состоянии вину свою часто признавали даже невиновные люди. Результаты опытов убедили меня, что наркоз нельзя использовать для того, чтобы невиновный человек признал то, что он отрицал в полном сознании". Стало ясно, что интоксикация может сделать человека более внушаемым, расторможенным, словоохотливым, может заставить его признать некую приписываемую ему вину, но вряд ли способна заставить говорить правду и ничего, кроме правды. Более того, под воздействием таких препаратов отключалась память, и подследственные не помнили не то что собственных ответов, но даже вопросов, на которые отвечали -- как же они могли ответить правду, если не фиксировали вопрос? Даже в новом издании словаря Уэбстера статья о "сыворотке правды" была изменена и теперь звучала так: "Сыворотка правды -- препарат, СЧИТАВШИЙСЯ способным временно повысить правдивость".

Но, пусть и без прежнего энтузиазма, поиски вещества, которое все тайное сделает явным, продолжались вплоть до начала 70-х годов. К примеру, ЦРУ колдовало над псилоцибиновыми грибами и ядом кураре. Да и сегодня используются различные виды "сывороток правды". Впрочем, используются не в криминалистике, а в медицине -- для диагностики истерии.

Но расслабляться рано! Сегодняшняя вера в такие технологии контроля над сознанием, как имплантированные в мозг чипы или электронное стирание памяти, очень напоминает полувековой давности истерию по поводу "сыворотки правды". Место химических соглядатаев заняли электронные.

Новый детектор лжи не врет
Впервые этот метод использовали при расследовании убийства полицейского в Айове. Парень, которого посчитали виновным, двадцать лет оттрубил в лагерях.
И только когда на его голову водрузили штуковину, с помощью которой можно было проверить его память, выяснилось, что в мозгу бедолаги... нет воспоминаний о преступлении. Зато есть подробности концерта, на котором молодой человек был в вечер убийства.

Память человека проверяется с помощью особого шлема с электродами. И этот метод специалисты считают куда более достоверным, чем детекторы лжи старого поколения. Детекторы, использующиеся в криминалистике с 20-х годов ХХ века, определяют, лжет человек или говорит правду, по физиологическим параметрам: кровяному давлению, дыханию, потоотделению и т.п. Так что кристально честные, но нервные люди, когда их тестируют такими детекторами, кажутся совершеннейшими врунами, а хладнокровные лжецы представляются образчиками правдивости. Детектор легко ввести в заблуждение и тем самым заставить его самого... врать.

Что до шлема, придуманного Лоренсом Фарвеллом, ученым и бизнесменом из Айовы, то он действует по совершенно иному принципу -- фиксирует электрический сигнал, который мозг человека издает при восприятии знакомых образов (этот сигнал условно назван Р300). Испытуемый смотрит на экран внутри шлема, на нем демонстрируются, к примеру, различные сочетания цифр. Вдруг среди совершенно произвольных цифровых комбинаций вспыхивает его собственный домашний номер телефона -- и мозг человека реагирует на знакомую информацию тем самым сигналом Р300, причем происходит это совершенно независимо от воли испытуемого.

Убийца полицейского бежал с места преступления через пустырь, заросший сорняками. Он не мог не помнить, как продирался сквозь высоченные колючие стебли. Однако когда обвиненному надели на голову шлем и показали на внутреннем экране словосочетания "цемент и асфальт", "песок и гравий", "трава и колючки", прибор не зафиксировал сигнал Р300 ни в одном случае. Конечно, это еще не доказывает невиновность обвиняемого, но дает важные сведения суду, и уж его дело, как их интерпретировать.

...Так уж устроен наш мозг, что он всегда знает, когда мы лжем, а когда говорим правду. Дело криминалистов за малым -- "вытащить" это знание из мозга на белый свет.