Привет всем путешественникам в мирах!

Вот вам новенький отчет - что сегодня выплывает айсбергом (а может, астероидом?) в дружелюбном космосе "Комка". Причаливайте. Мои штурманские заметки уберегут вас от чтения Ненужных текстилищ, и плавно вгрузят в То, что вам интересно. По крайней мере, такова цель моего еженедельного существования...

Прикинулись тучкой

Отечественная история в наших учебниках тосклива и безлюдна, как пустыня: вместо людей -- фанерные фигурки и нудные схемы вечной "борьбы классов". Начитаешься, как совокуплялись базис с надстройкой, и мнится: не повезло нам! Вот во Франции (Италии, Англии...) -- и мушкетеры, и "Железная маска"! А между тем, если копнуть... Были у нас и мушкетеры (в 1611 году обороной Кремля командовал лейтенант французских королевских мушкетеров) и "Железная маска"...

Безвременье
В ночь на 4 декабря 1533 года умирает Василий III. Началось так называемое правление Глинской. Елена была удобной ширмой, за которой всем реально распоряжалась некая анонимная боярская клика. Лучше, чем сам Иоанн Васильевич, о том никто не поведает: "Сокровища матери перенесли в большую казну, а остальное разделили... Дворы и села и имущества наших дядей взяли себе и водворились в них... Все расхитили коварным образом... Всех подданных считали своими рабами, своих же рабов сделали вельможами, делали вид, что правят и распоряжаются, а сами нарушали законы и чинили беспорядки".

Детство будущего Грозного было, мягко скажем, не безоблачным. Когда в своих письмах "невозвращенцу" Курбскому он описывает боярские козни после смерти матери, перед нами предстает живой человек, униженный и оскорбленный: "Остались мы... круглыми сиротами -- никто нам не помогал; оставалась нам надежда только на Бога... Было мне в это время восемь лет; Князья Василий и Иван Шуйские самовольно навязались мне в опекуны и таким образом воцарились; тех же, кто более всех изменял отцу нашему и матери нашей, выпустили из заточения и приблизили к себе... Нас же... начали воспитывать как чужеземцев или последних бедняков. Тогда натерпелись мы лишений и в одежде, и в пище. Ни в чем нам воли не было". А дело в том, что после смерти матери Ивана при дворе не считали не только законным наследником престола, но даже и законнорожденным! И отнюдь не только потому, что незаконным был второй брак Василия III - боярская знать не признавала детей Елены Глинской детьми... Василия! И не без оснований.

Ибо отцом их был, не исключено, князь Иван Федорович Овчина Телепнев-Оболенский. Который был едва ли не открытым любовником Елены Глинской. Даже от иноземного ока сие не укрылось -- вот что писал австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн: "Сразу после смерти государя вдова его стала позорить царское ложе с неким [князем] по прозвищу Овчина...". Надо сказать, что "некий Овчина" в жизни (и постели) великой княгини возник не после смерти Василия III, а со дня их свадьбы, будучи приставлен к ней в качестве дружки! Бояре-интриганы, подложившие Василию новую жену, явно сомневались в способности государя проявить к ней конкретный интерес. И, дабы не пускать дело на самотек, сразу же обеспечили свою ставленницу надежным "производителем". Кстати, как считает Никитин, отцовство Овчины Телепнева-Оболенского подтверждается еще целым рядом фактов. Скажем, психические отклонения Грозного налицо, а уж его младший братец Юрий и вовсе слабоумен. В роду Рюриковичей, невзирая на признаки вырождения, столь ярко выраженных "психов" не было. Как не было их и у Глинских. А вот у Оболенских одни прозвища чего стоят: Немой, Лопата, Глупый, Медведица, Телепень, Сухорукий...

В общем, мало кто при дворе сомневался, кто истинный отец будущего Грозного. Правление Глинской и Овчины было непродолжительным: когда регентша стала лишней, бояре попросту отравили ее. А "обольститель ее Овчина", как гласит летопись, был тут же "рассечен на куски". Захватившая власть боярская компания незамедлительно убрала и всех еще живых исполнителей заговора 1525 года.

Про Георгия же бояре, занятые дележом казны и ослепленные безудержной страстью к обогащению, забыли. Как и про Ивана с братом. Жажда наживы заглушила даже инстинкт самосохранения: подумаешь, щенки Глинской, -- кому они опасны, кому нужны?! Какого волка вырастили бояре из некормленного, оскорбляемого, закомплексованного мальчугана, известно. Можно только представить, какие страсти кипели в душе затравленного бастарда, какая ненависть клокотала в нем! Придет время, все выплеснется наружу и боярам-обидчикам мало не покажется!

Перебор людишек
Первые расправы Иван учинил еще до венчания на царство: на кол посадил своего кровного брата Федора -- сына того самого Овчины Телепнева-Оболенского! А заодно и двоюродного братца того -- Дорогобужского... Оттого, что вновь пошли разговорчики о сомнительном происхождении Ивана IV.

Но особенно опасен Ивану был законный наследник трона -- Георгий. Где он скрывается, кто его сторонники, когда он даст о себе знать -- полная неизвестность. Такой жуткой неопределенности не вынесли бы нервы и куда более психически крепкого человека. А у Ивана с этим было не очень. Страх изматывал его, и страх не беспричинный: выйди Георгий на политическую арену, немало бояр и служилых людей сделали бы ставку на старшего и законного сына Василия III. И по законам всех времен и народов за жизнь Ивана тогда не дали бы и копейки. Не здесь ли кроется объяснение жестокости Грозного? Не мифических боярских заговоров боялся. Просто не до управления страной ему было, не до покоя, пока не устранен тот, кто может в одночасье лишить короны и самой жизни!

Снарядил экспедицию в Суздаль, и сам туда ездил -- в 1552, 1560 и 1564-м. На след выйти надеялся! Повелел вскрыть могилку, а там кукла в детской рубашонке. Жив, значит, соперник, ходит где-то рядом, неслышно к трону подбираясь! Был момент, когда почувствовал Иван Васильевич, как горит земля под его ногами и рушится трон -- в июне 1569-го внезапно дарует он неслыханные привилегии английской торговой Московской компании и обращается к английской же королеве с нижайшей просьбой: предоставить ему с семьей убежище в Англии! И столицу из Москвы в Вологду перенести хотел -- оттуда сподручнее на Туманный Альбион бежать. Именно тогда в один миг и облысел Иоанн...

Нетрудно предположить, что навязчивой идеей Ивана, даже, может быть, -- до поры! -- целью существования стало: найти, любой ценой найти! И уничтожить потенциального конкурента! Но не мог он искать открыто - это значило бы признать существование законного престолонаследника. А значит - и свою неправомочность. Искать надо, но искать нельзя -- замкнутый круг. Разрубить который смогла лишь опричнина.

Пытаясь объяснить феномен опричнины, историки вырастили целый лес версий. А почему бы не взглянуть на опричнину как на систему мер, нацеленных на широкомасштабный, при том строго секретный, политический розыск и ликвидацию конкретного противника.

Враг реален, известен, но даже имя его должно держаться в тайне. Значит, для прикрытия нужен враг мифический. Пожалуйста, вот вам и "роль боярских заговоров", и "борьба с удельным сепаратизмом"! Естественно, в таком деле Иван Васильевич опереться мог лишь на избранных. Отсюда и явилось опричное войско. Его нужно было кормить-поить за верную службу. Вот вам и "земская реформа": ограбили одних, чтобы платить своим. А чтобы тайну соблюсти, под страхом смерти запрещено опричникам с непосвященными общаться, с земцами! Для чего особое судопроизводство, понятно: взял, допросил на дыбе и в расход. А выбор территории для опричнины? Да если взять карту и вглядеться, проступает география... масштабных поисков Георгия! Ибо вводилась опричнина именно там, где он бывал и где мог найти убежище и приют. Получается, что то была самая первая в истории России возведенная в ранг государственной политики широкомасштабная, тщательная, системная спецоперация.

Завершилось все погромами и резней Новгорода, Твери и Торжка в 1570-м. И, видимо, именно в Твери настиг-таки Грозный своего соперника. Свидетельствует датский посланник Яков Ульфельд: город Тверь разгромили, "потому что в оном было жилище убитого князя, то есть брата великого князя". Пастор и писатель Пауль Одерборн тоже пишет об убийстве Грозным своего брата: Георгий, пытавшийся укрыться в своем доме, захвачен "оперативниками", закован в цепи, подвергнут пытке и после убит. Эпилогом же розыска стали массовые казни в Москве 25 июня 1570 года.

Все, опасность ликвидирована. И Грозный больше не нуждается ни в опричниках, ни в заморском убежище. Тут же отменяются льготы англичанам и разрываются отношения с английской королевой! А иноземные послы отмечают: "московский царь точно ожил". Опричнина ликвидирована столь стремительно, что историки до сих пор бьются в догадках не только, зачем она была нужна, но и почему от нее избавились. А может, потому, что исполнила свое предназначение?

Ликвидировали и тех, кто слишком много узнал в ходе этой спецоперации: все руководители опричнины жестоко уничтожены -- без исключения! "Повезло" лишь Малюте Скуратову, сподобившемуся погибнуть при штурме крепости Пайда в Ливонии (хотя и неизвестно, откуда прилетела его пуля...).

Но и это не все. Уничтожены не только "говорящие" носители информации. Исчезли целые пласты документов того времени. Информация, попросту говоря, целенаправленно подчищена, историю той эпохи приходится реконструировать едва ли не так же, как историю Древнего Египта. В руках историков нет даже ни единого автографа Ивана Грозного! По сути, перед нами государственная акция по фальсификации истории -- как часть той спецоперации...

Георгий ликвидирован, память о нем стерта. Казалось бы, навсегда... Если бы не... ОГПУ со своим гробокопательством, и не Григорьев с Никитиным...

Владимир ВОРОНОВ, Александр КРУШЕЛЬНИЦКИЙ