N 119

от 17.09.07

      Здравствуйте, друзья. Вот и въехали в осень. Нынче она ранняя, после жаркого лета непривычно резкая, и хоть октябрь не наступил еще, по-пушкински красивая. Кто-то уже, как я, по уши погрузился в рабочую суету, для кого-то длится бархатный сезон... Я из остатка лета нечаянно привез небольшую работку, которой и хочу с вами сегодня поделиться. На кратком отдыхе в Феодосии думал обойтись без функционирования, ан не пришлось: настигла симпатичная местная журналистка и взяла интервью для феодосийской газеты.

Психозойская эра:
рассвет близок или далек?
из беседы с корреспондентом газеты "Кафа"
Еленой Карелиной

      ЕК: Владимир Львович, вы и раньше бывали в наших краях?

      - В Феодосии был только проездом, а вот в Коктебель ездил со студенческих лет. Я еще застал Марию Степановну Волошину. Тот прежний Коктебель - это было несколько домов, где были очаги встреч интеллигенции. Набережная - полупустынна, виден пейзаж. А сейчас на тебя сразу обрушивается чувство колоссальной интенсивной коммерческой эксплуатации этого кусочка пространства с полным отсутствием уже какой-либо романтики, духа этого места. Одинокий скалистый профиль Волошина с хребта Карадаг смотрит вдаль, и чувствуется, что ему не хочется видеть то, что происходит на берегу. Но я верю, что со временем это пройдет, что дух Волошина, который там есть, победит.

      Расскажу вам историю про Волошина, которая со мной произошла. Это было в 70-е годы, когда состоялась моя первая заграничная поездка. Поехал я сразу в Париж. В купе познакомился с одним русским эмигрантом. Он сказал: "Вам нужно обязательно взять благословение у Макса Волошина. Там есть бульвар Экзельман, где Волошин жил, и сейчас стоит его бюст. Все те, кто хочет получить счастье в Париже, чтобы исполнилась его мечта, по поверью русских эмигрантов, должны туда подойти и положить какую-нибудь монетку. Тогда все будет хорошо". Я не придал этому особого значения, а по прибытии успел позабыть название бульвара.

      В Париже лечил одну богатую даму, чрезвычайно сложную и капризную пациентку; свободного времени имел мало. Как-то мне стало очень тоскливо. Вышел и думаю: хорошо бы найти бульвар Волошина. И пошел, куда глаза глядят. Ноги меня куда-то повели, захожу в какой-то дворик, смотрю - там стоит бюст Волошина. Как будто кто-то взял за руку и привел - вот фантастика! Тогда я уже навсегда запомнил, что это бульвар Экзельман, дом №20, в котором жил Волошин. Я, конечно, положил монетку и все мои желания в Париже исполнились.

      ЕК: Кем вы хотели быть в детстве?

      - В детстве хотел быть моряком, потом футболистом. В футболе проявил некоторый талант в местной дворовой команде. Потом хотел быть художником. Затем наступило время, когда решительно никем не хотел быть. Потом показалось интересным изучить мозг человека, чтобы понять, как он мыслит. Для этой цели не нашел ничего лучшего, как поступить в медицинский институт, о чем не жалею. До сих пор ищу ответы на вопрос, как работает человеческое сознание и, чем больше разгадываю, тем больше возникает вопросов.

      ЕК: У вас в роду были писатели?

      - Профессиональных - нет, но хороших устных рассказчиков в семье было несколько. Дядюшка мой любил еще писать стихи, этим, по-видимому, заразил и меня. Всю жизнь их пишу. Скоро выйдет моя книжка детских стихов.

      ЕК: В ваших книгах много неологизмов: к примеру, "психозойская эра", "мемуароид"... Есть и серьезные слова, научные термины. Входят ли ваши новые слова в обиход?

      - Кое-какие да, входят. И не только слова, но, что меня радует, также некоторые понятия. К примеру, "оценочная зависимость". Это понятие, которое я разработал, уже употребляют как ходовое и само собой разумеющееся, на меня не ссылаясь, и это хорошо.

      Оценочная зависимость - основная привязка человека к обществу. Мы зависим от того, как нас оценивают. Зависим от оценок, отметок, от баллов, от оценочных показателей на самых разных уровнях и в самых разных сферах своей жизни. Зависим от оценок реальных, а всего более - от предполагаемых или воображаемых. Зависимость эта пронизывает наши чувства, наше отношение к миру и к самим себе. Она становится нашими психологическими координатами и руководительницей нашего поведения.

      Оценочная зависимость начинается с детства. До определенной поры ребенок от нее свободен, потом она ему навязывается, а вскоре он и сам начинает ее искать. "Ты хороший, ты плохой...", - начинается выстраивание внутри человека целой психологической системы, которая постепенно приводит его в какую-то степень соответствия с системой общественных оценок.

      ЕК: Так это хорошо или плохо - быть оценочно зависимым?

      - Сам этот вопрос оценочно зависимый, вы заметили?.. А ответ такой: и хорошо, и плохо. Весь вопрос в степени этой зависимости и в том, насколько она самим человеком осознается и управляется. Такие большие реалии как мораль и совесть, уважение и престиж, репутация и авторитет, честолюбие и самолюбие, даже дружба и любовь, можно сказать, заквашены на оценочной зависимости. Снижение оценочной зависимости ниже какого-то уровня опасно, оно производит асоциальное или аутичное поведение. А чрезмерное повышение оценочной зависимости - источник неврозов, кризисов и конфликтов, психосоматических болезней, да и настоящих психозов. Оценочно сверхзависимый человек - это несчастный, который может совершенно себя потерять, стать депрессивником или алкоголиком. Все формы чрезмерной, неконтролируемой, а главное, плохо осознаваемой оценочной зависимости - это область работы практического психолога и психотерапевта.

      ЕК: Изменилась ли, на ваш взгляд, психика людей, в связи с переходом из советского в постсоветский период?

      - Да, заметны некоторые изменения в сознании людей и их взаимоотношениях и отношении к себе. Уменьшается тенденция к социальному иждивенчеству: "если ты не за себя, то кто же за тебя".

      С этим же сопряжено нарастание чувства одиночества: надеяться не на кого: ни на государство, ни на окружающих людей, которые тоже обособляются. Уровень недоверчивости людей друг к другу заметно возрос. Заметен в большей степени открытый цинизм. Раньше цинизм был более скрытый, а сейчас он, порой, даже демонстративный.

      Повылезали наружу многие низкие человеческие страсти - то, что раньше пряталось под прессом страха перед системой и властью. Сейчас фобии и страхи умножились, но они уже не направлены на то, что раньше нас всех больше всего пугало. Теперь у каждого, в основном, свои индивидуальные страхи и страшки. Каждый больше стал бояться за свое место под солнцем, за свое выживание, за уровень, на котором придется жить, да и за саму жизнь... Больше стало и беспредметных, иррациональных страхов - того, что именуют еще паническими атаками.

      ЕК: А как вам самому дался переход в новую эпоху?

      - Я бы не сказал, что легко. Примерно с 90 по 95 год был период поискового напряжения и кризис самосознания. Искал, что дальше делать, "куда жить" - этими словами и назвал одну из своих книг. Понял, что просто быть психотерапевтом или писателем, который отдает свои книги издателям, не могу. Открыл свой центр, фирму с издательскими правами. Сейчас издаю свои книги в основном сам, чем, кстати, не хочу ограничиваться. Планирую издавать тех, кого люблю и кого не должны забывать. К примеру, Януша Корчака, Экзюпери, Платона, Марка Аврелия, Владимира Соловьева, переиздавать даже Льва Толстого, многие прекрасные произведения и идеи которого начинают забывать. Это будут не просто переиздания, а подробно комментированные психолого-биографические исследования, сопровождаемые избранными текстами. Общий проект называется "Мои собеседники".

      ЕК: Можно назвать личностей, которых вы упомянули, вашими учителями? Кто ваши учителя в жизни?

      - Все, кого я только что назвал, и многие-многие другие. Я стараюсь учиться у всех, кто мне хоть чем-нибудь нравится, а особенно у тех, кто не нравится. Потому что действительно у каждого есть чему поучиться. Но конечно, лишь немногие, кого встречаешь на своем жизненном пути, способны оказывать решающее глубинное влияние на развитие твоей личности, души, духа... Обобщенный образ такого глобального учителя я вывел в своем романе "Сквозняк", который в наиболее полном виде вошел в книгу "Наемный Бог".

      Отпечаток личности Большого Учителя проносишь сквозь годы, и благотворней всего такой отпечаток получить в ранней юности. Мне повезло со школьными учителями. Двое-трое из них оказали большое влияние. Учитель математики Николай Александрович Герасимов - добрейший человек, инвалид войны, жил одиноко, и вся его комнатка была сплошным стеллажом винила. Он часто приводил к себе домой нас, учеников, заводил хорошую музыку. Мы слушали, говорили о чем угодно, в том числе о математике... Это было потрясающее влияние, очарование. Тогда мы просто в этом жили, вдыхали этот живительный воздух душевного общения, а оценили только спустя долгие годы.

      ЕК: В ваших книгах вы посвятили много страниц депрессии. Интересно, а сами вы переживали такое состояние?

      - Конечно, переживал и не раз. Если бы этого со мной никогда не случалось, то мои пациенты имели бы все основания считать меня специалистом профессионально неполноценным. Чтобы помогать людям в депрессии, надо знать это состояние не только по учебникам и по врачебному опыту, но и по личному - изнутри. Изучить это состояние, как выражается один мой герой, методом собственной шкуры. Изучить этим же методом и пути выхода из него - "врачу, исцелися сам", то есть и переболей сам, и исцелись, тогда и помогать другим сможешь.

      ЕК: Какова природа депрессии?

      - Депрессий разных много, природа и механизмы многообразны, все они замыкаются на уровне биохимии мозга, почему и лечить депрессию пытаются химическими средствами, антидепрессантами, но их одних далеко не достаточно. Обо всем этом и о многом другом рассказано в моей новой книге "Не только депрессия".

      ЕК: В последние годы у нас появилось много психологов. Как вы оцениваете их профессиональный уровень?

      - Вопрос поставлен слишком общо: профессиональный уровень разных психологов, как и разных врачей, разный - от самого высокого до самого низкого, все конкретно. А общий совокупный балл выставлять не берусь. Ниша социальной востребованности психологов, действительно, сейчас стремительно заполняется. Индустриальное и постиндустриальное общество, где все дробится по специальностям, требует и этой специализации. Люди привыкают к глобальной обслуге. Надо решить судебное дело - вот тебе адвокат, надо решить вопрос своей безопасности - вот тебе полиция. До сознания людей начинает доходить, что они некомпетентны в собственной психике и в собственной жизни. Если человек купил машину, и она сломалась, он едет на станцию техобслуживания. А если не заладилось что-то в голове или во взаимоотношениях - идет на станцию психобслуживания. Шутка, но не совсем. Во времена, когда авторитетной была церковь, такой психостанцией был священник, а еще раньше - колдун, знахарь: снимет порчу - и все пройдет... В советские времена ходили в парткомы, разбирали там супружеские конфликты.

      ЕК: Теперь за этим могут пойти и к психологу, но я заметила, что многие психологов стали бояться.

      - Да, возникла и, так сказать, вторичная психологофобия, потому что в сфере этих услуг уже поднакопился и отрицательный опыт. Нишу востребованности замусоривают халтурщики, шарлатаны, или люди дипломированные, но личностно к профессии психолога или психотерапевта не пригодные. Для циничных ловкачей-охмурителей психобизнес - средство обогащения, так было и во времена Калиостро, и раньше. И Гришка Распутин на это же царскую семью подсадил...

      На самом деле, есть двойственность и даже тройственность в отношении народа к этой профессии. Психологам не доверяют, их побаиваются, относятся иронически, крутят пальцами у виска, путая с психиатрами. А с другой стороны, заглазно более или менее уважают психоаналитиков и начинают понимать значение тайных психологических советников для разного рода политтехнологий, пиара, рекламы, деловых переговоров, подбора кадров и прочая. Профессия психолога стала престижной: если произошел теракт или какая-то катастрофа, туда шлют команду психологов на серьезную работу, и делают это во всеулышание, объявляют в новостях на всю страну. Психологи то и дело нужны то здесь, то там, и в системе МЧС (и не только) есть, конечно, и серьезные, и талантливые специалисты своего дела.

      ЕК: Как вы относитесь к массовым сеансам внушения, которые проводил Кашпировский и другие?

      - Такие массовые сеансы, какие проводил Кашпировский - это психологический бандитизм. Уйма неконтролируемого вреда. Показательный массовый психологический эксперимент, результаты которого еще надо доанализировать. В открытую проявились колоссальные возможности массового внушения - и возможные позитивы его, и страшные негативы. Я сам был свидетелем того, как у некоторых телезрителей этих сеансов рассасывались рубцы, исчезала седина, менялся гормональный баланс... А у других возникали психозы и эпилептические припадки, обострялись сразу или отсрочено тяжелые телесные заболевания...

      В массовых ситуациях всегда очень повышается внушаемость, и не только на стадионах и в больших залах. Если человек просто сидит у телевизора - его тоже накрывает огромная океанская волна массового внушения. Критическое сознание норовит отключиться, и даже когда оно еще работает, уже действуют мощные подсознательные механизмы, способные заглушить здравый смысл.

      ЕК: Но вы ведь и сами проводили массовые сеансы гипноза, о которых рассказываете в своих книгах...

      - Да, мне приходилось работать и массово, с большими аудиториями, но не через посредство телевидения, а прямо в залах, где с каждым человеком в аудитории я мог, если нужно, пообщаться индивидуально и проследить за тем, что происходит с каждым. В такой работе есть определенные правила, которые нужно соблюдать в ключе основной заповеди: "не навреди", а реалистично говоря, навреди как можно меньше.

      Если проводишь сеанс с аудиторией, нельзя допускать не только ни одного негативного внушения и никаких несбыточных обещаний - этого нельзя допускать никогда и ни с кем - но и ни одной хоть самую малость чрезмерной эмоциональной акцентировки. Все должно быть безошибочно, как в шахматной партии гениального шахматиста, все по золотому сечению... Это, конечно, лишь идеал, к которому следует неустанно стремиться. Ни в какой врачебной и психологической работе нельзя поручиться стопроцентно, что никогда ни в чем не навредишь, потому что работаешь со слишком большим числом неизвестных.

      ЕК: Обязательно ли психотерапевту владеть гипнозом? Нужны ли особые природные способности, чтобы им овладеть?

      - Психотерапевту не обязательно владеть гипнозом, но ему нужно знать природу внушения и в каждый миг работы видеть и понимать, что именно он на уровне внушения делает и с каким результатом. Гипноз - это не более чем специфическая методика внушения. Технологией гипноза может овладеть каждый, но с различной степенью эффекта, как каждый может рисовать, но не каждый может быть художником. Тут должна быть какая-то артистическая предрасположенность и особая чувствительность...

      ЕК: Вы сказали, что для того, чтобы понять пациента, надо самому пережить то, что переживает этот человек. Что больше помогает психологу понять пациента: опыт, знания или природная способность к перевоплощению, проецированию на себя чужой жизни, способность сопереживать?

      - То и другое в самых разнообразных соотношениях. Даже некоторые маленькие дети могут быть очень хорошими психологами и психотерапевтами. Это те редкие дети, которые могут чувствовать состояние других и вовремя сказать то, что нужно, и главное - КАК нужно. Зависит это от особого дара - эмпатии, способности вчувствоваться, вживаться в другого. Дар этот - природный. Если его нет, как музыкального слуха - то и не будет, а если есть, хоть в зачатке, можно развить.

      Но хорошим психологом может быть и безэмпатийный человек. Такой человек не может чувствовать за другого, но может глубоко вмыслиться в него и представить себе картину его внутреннего мира, исходя из опыта, знаний, сравнений, логики. Психологом без эмпатии был не кто иной, как великий Фрейд, а также основатель гештальт-психологии Фридрих Перлз. А психологом-эмпатом был Лев Толстой, был тот же Корчак, а также великий американский психолог Карл Роджерс.

      ЕК: В последнее время появилось много специалистов, именуемых биоэнерготерапевтами, они в какой-то степени выполняют и функции психологов. Верите ли вы в эффективность биоэнерготерапии?

      - Это вопрос не веры, а конкретных возможностей конкретных людей. Есть люди, так себя называющие, которые действительно помогают, а есть, как и всюду, масса опасных шарлатанов или попросту сумасшедших. Есть люди, не называющие себя никакими терапевтами, а просто помогающие - прикосновением, взглядом или просто своим присутствием. Даже массаж - не только физическое воздействие, но и передача закодированной информации, посланий, воспринимаемых и телом, и мозгом, и душой.

      Многое из этого мы можем чувствовать, но не можем видеть или дать словесное определение. Отношусь я к таким вещам серьезно, но с подозрением отношусь к людям, которые в рамках какой-то концепции утверждают: "Я передаю энергию, я воздействую на чакры" и т. п. Главное - какой человек этим занимается. Если это человек добрый и бескорыстный, чувствующий другого человека и притом здравомыслящий, то результат будет положительный, как бы человек себя ни именовал, хоть гардероботерапевтом.

      ЕК: У такого рода лечения тоже есть своя история?

      - Конечно, и огромная. Сегодняшние биоэнерготерапевты почти один к одному повторяют то, что делал в XVIII веке Месмер, который называл это сеансами магнетизации. Потом магнетизация перешла в гипнотизацию. На старых картинках можно видеть магнетизеров, делающих пассы над пациентами, как это делают и сегодня. Великий русский психоневролог и психиатр Бехтерев описал два случая собственноручного излечения гипнозом врожденной слепоты. По сути, он повторил евангельское чудо Христа.

      ЕК: Что для вас означает понятие "психическое здоровье", что такое по-вашему "норма"?

      - Все время об этом думаю. Норма и болезнь - понятия в немалой мере относительные и условные, даже в общей медицине. А в психологии и психиатрии это в огромной мере - вопрос принятых в данном обществе стандартов. Психическая норма есть всего более и прежде социальная норма. Но все же есть в ней и нечто ядерное, постоянное, общечеловеческое, выходящее за рамки узко понимаемой социальности. Есть такое старое определение германского психиатра Курта Шнайдера: психопат - это человек, который либо неоправданно или беспричинно страдает сам, либо так же неоправданно заставляет страдать других. Это определение психологического нездоровья, пожалуй что, на все времена. И все, что лежит вне рамок этого определения, можно считать областью нормы.

      ЕК: Здоровье психическое, здоровье нервное, здоровье душевное и духовное - одно ли и то же?

      - Это понятия взаимоперекрывающиеся, но не совсем совпадающие. Представление о духовном здоровье характерно скорее для русского менталитета. Если спросить у англичанина, как твое духовное здоровье, он этого не поймет. А российские люди разделяют: душевное - это одно, духовное - это другое. Раньше слово "духовный" употреблялось в значении "моральный". Человека, лишенного моральных ценностей, способного ограбить и убить, неспособного любить и при этом трезвомыслящего, можно назвать психически и душевно здоровым, но - духовно больным.

      Душевное здоровье больше относится к сфере чувств. Когда человек глубоко депрессивен - это человек душевно больной, но психически он может быть и вполне здоровым. А больным психически мы признаем человека, у которого повреждено мышление, искажено восприятие и оценки действительности.

      ЕК: Что нужно делать, чтобы сохранить здоровую психику?

      - Могу ответить одним глаголом - развиваться. Не застаиваться в себе. Иметь открытое сознание. Если спросите: а что делать, чтобы развиваться? - отвечу пятью глаголами: смотреть, слушать, читать, общаться и думать. Мог бы добавить еще много и глаголов, и существительных, и других частей речи, но и этого хватит...

      А вот и человек Психозойской эры, который смотрит, слушает, читает, общается, думает, а сверх того еще и ставит эксперименты и задается вопросами. Написал мне письмо. С разрешения автора публикую его без изменений.

От мистики к науке

      Уважаемый Владимир Львович!

      Из Вашей книги "Вагон удачи" узнал, что Вы были знакомы с человеком, в присутствии которого зависали компьютеры и т. п. Хотел бы просить Вас (если возможно) познакомить меня с таким человеком, и вот почему.

      Я химик-аналитик, занимаюсь "мокрой химией" с группой студентов и аспирантов. В 2003 году обнаружилось, что у одной девушки (Л.) идет одна реакция (автоокисление 3,3',5,5'- тетраметилбензидина), которая не идет ни у кого другого (проверено человек семь из лаборатории). Реакция оказалась еще и практически полезной (может использоваться как индикаторная для определения одного токсичного вещества), поэтому стали разбираться; нашли, что в присутствии Л. каким-то образом изменяются свойства одного из компонентов реакции (разбавленного раствора персульфата - инициатора реакции) - происходит некое его "активирование", после чего реакция идет уже и в руках "простых смертных".

      С какого-то момента у Л. стала нарушаться работа компьютера - постоянно портились файлы, ей даже пришлось перейти на другой, некомпьютеризированный фотометр.

      Очень интересно было бы найти других людей, способных запускать нашу реакцию. Это должно помочь выяснить, по какому физическому механизму они влияют на реакцию. Как найти таких людей? Наверное, если человек "отметился" влиянием на компьютеры (а я уже слышал о таком от знакомых, но координаты были потеряны), то не исключено, что он мог бы, как и Л., запускать нашу реакцию. Тогда, возможно, появился бы надежный способ выявления людей с подобными "способностями": ведь у Л.реакция идет ВСЕГДА (100% попыток, 2003 - 2007 год), а у остальных она не идет НИКОГДА. Таким образом, мы имеем дело с воспроизводимым явлением, которым уже может заниматься наука - в отличие от многих полумистических вещей, которые не воспроизводятся и посему не могут быть нормально изучены научными методами.

      Если у Вас есть возможность связать меня с людьми с подобными "особыми способностями", чтобы предложить им поучаствовать в наших опытах, я был бы Вам весьма признателен. (Сам опыт занимает 10 минут и даже не требует лаборатории, при необходимости мы можем сами подъехать на место.)

      С уважением,
      Михаил

      Дело нешуточное, друзья: среди нас, действительно, ходят люди, одно лишь присутствие которых способно вводить в столбняк электронную технику и запускать сложные химические реакции в пробирках и не только... Если кого-то из вас заинтересовало это письмо, и вы хотите поучаствовать в опытах, пишите Михаилу по адресу psy-him@yandex.ru.

      А я, прощаясь пока, напомню, что моя Музыкальная Аптека продолжает свое победное шествие по эфиру и частным ушам. Эфир на Радио России через каждый вторник в 13 часов, ближайший - 18 сентября, а диски можно заказывать через интернет-магазин "Болеро". Вот-вот выйдет выпуск № 14 "Встреча: музыка и любовь".

До встречи! Всего светлого!