Все советские экономисты единодушны в том, что на данном этапе коммунистического строительства сохраняются и широко используются товарно-денежные формы. Эти формы отомрут только с переходом к коммунизму. Все советские экономисты занимаются решением задачи, как лучше и с большим эффектом использовать их. Казалось бы, нет никаких поводов для дискуссии при таком единодушии. И тем не менее остается фактом, что длительное время между советскими экономистами, не прекращаясь, идет спор. Произошла довольно ясная размежевка экономистов на две противоположные группы (так называемых "товарников" и "нетоварников". Крайние точки зрения представлены в работах К. В. Островитянова, Л. Леонтьева, Я. Кронрода, А. Бирмана, Е. Либермана, Г. Лисичкина, с одной стороны, И. С. Малышева, А. Кудрявцева, А. Каца, В. А. Соболя, Н. И. Ведуты, Р. Косолапова, М. Осадько, И. Козодоева, А. Гусарова с другой.

"Товарники" считают, что сохранение и использование товарно-денежных форм в нашей практике означает, что при социализме имеет место товарное производство особого рода, а следовательно, в практике использования товарно-денежных форм необходимо опираться на специфические законы товарного производства, в первую очередь на закон стоимости.

"Нетоварники" полагают, что сохранение и использование товарно-денежных форм при социализме отнюдь не означает, что социалистический способ производства является особым родом товарного производства. По своей сущности он является антиподом товарному производству и представляет собой непосредственно обобществленное производство, использующее товарно-денежные формы в качестве инструментов планомерного развития экономики. Эта группа экономистов полагает, что в практике необходимо опираться не на закон стоимости, а на специфические социалистические законы развития (закон планомерности, основной закон, закон распределения по труду и т. д.).

"Товарники" обвиняют "нетоварников" в том, что они за старой товарно-денежной формой не видят ее собственного товарного содержания. "Нетоварники", напротив, критикуют "товарников" за то, что они обманываются поверхностью явлений и за старой товарной формой не хотят увидеть нового, нетоварного содержания.

Внутри "товарников" нет полного единства мнений. Одни поддерживают формулу о существовании "товарного производства при социализме", другие говорят о "социалистическом товарном производстве". Сторонники первой формулы нередко спорят со сторонниками второй формулы. Однако по существу между ними разногласий нет, ибо и те и другие исходят из того, что сохранение товарно-денежной формы равнозначно сохранению товарного производства и закона стоимости. Различие состоит в том, что авторы теории "социалистического товарного производства" считают товарно-денежные отношения внутренне присущими социализму и призывают к тому, чтобы закон стоимости стал регулятором социалистического производства. Сторонники же "товарного производства при социализме" полагают, что товарно-денежные отношения, хотя и сохраняются при социализме, все же не являются внутренне присущими ему. Они используются на базе закона стоимости, но при этом закон стоимости играет подчиненную роль и не может быть регулятором социалистического производства.

Мы не ставим своей задачей охарактеризовать все различия и оттенки мнений среди советских экономистов, их очень много.

Одна и та же объективная социалистическая действительность получает в нашей экономической литературе принципиально различную политико-экономическую характеристику. Чем объяснить подобное положение?

Авторы концепции товарного производства при социализме полагают, что на позициях отрицания товарного характера социализма стоят только те немногочисленные экономисты, которые "оторваны от практики" и закрывают глаза на жизнь. Все же остальные экономисты, тесно связанные с практикой, неизбежно приходят к выводу о товарном характере социалистического производства.

Подобное объяснение не может быть признано убедительным. В числе "нетоварников" находится много экономистов, которые значительно теснее связаны с практикой, нежели некоторые теоретики товарного производства при социализме. "Нетоварники" дают не меньше практических рекомендаций, чем "товарники". И потому объяснять различия в теоретических оценках тем, что одни связаны с практикой, а другие оторваны от нее, было бы неправомерно, хотя несомненно, что степень связи с практикой так или иначе отражается на теоретических обобщениях.

Нам представляется, что в числе причин, вызывающих различные политико-экономические оценки одной и той же действительности, немалую роль играет то обстоятельство, что различные авторы подходят к анализу фактов с различных методологических и теоретических позиций. Это не единственная причина. Есть и другие. О них мы скажем в дальнейшем. Сейчас же важно остановиться на этой. Пока не достигнуто единство мнений в этих исходных методологических и теоретических позициях, трудно будет достичь и единства в политико-экономических оценках природы товарно-денежных форм при социализме.

Прежде всего необходимо ясно определить, что понимают экономисты под товарным производством и законом стоимости.

Если под товарным производством понимать "производство для продажи" или "обмен через куплю-продажу", то мы придем к одним выводам. С позиций такого понимания вряд ли может быть два мнения при оценке нашей действительности. Каждому очевидно, что в нашей жизни налицо и производство для продажи, и обмен через куплю-продажу, а следовательно, и вывод о сохранении товарного производства при социализме следует сам собой. С позиций подобного понимания существа товарного производства нетрудно доказать, что классики марксизма-ленинизма "ошиблись" в своих прогнозах относительно судеб товарного производства при социализме. И не случайно почти все "товарники" склонны полагать, будто практика коммунистического строительства опровергла одно из коренных положений теории научного коммунизма - о несовместимости социализма с товарным производством.

Если исходить из рассматриваемого понимания сущности товарного производства, то необходимо пересмотреть и еще одно важное положение В.И. Ленина - положение о подрыве товарного производства при империализме. Ведь производство для продажи и обмен через куплю-продажу - это несомненный факт современного капитализма. И раз они сохранились и развиваются дальше, то легко сделать вывод, что практика современного капитализма опровергла положение В. И. Ленина о подрыве товарного производства при империализме.

Если же мы возьмем за основу наших суждений ленинскую характеристику сущности товарного производства и его основных признаков, то получим иные выводы при политико-экономической оценке нашей социалистической действительности и при оценке судеб товарного производства при империализме.

Чтобы доказать наличие товарного производства при социализме, нужно доказать, что у нас сохранились сущность товарного производства - обособленность производителей, его основное противоречие, основное свойство и все остальные признаки.

Но этого еще никто не доказал из числа экономистов-"товарников". Напротив, большинство из них признает, что при социализме нет обособленности производителей, противоречия между общественным и частным трудом, свободной конкуренции, стихийности и анархичности развития, господствующей роли вещей и рынка. Иначе говоря, фактически все они признают, что у нас нет сущности товарного производства,

нет его основного противоречия, основного свойства и других существенных признаков. И тем не менее продолжают настаивать, что товарное производство сохранилось при социализме и что надо действовать в соответствии с его законами.

Подобная логика крайне нелогична, на наш взгляд.

С методологической точки зрения авторы "теории" товарного производства при социализме допускают, на наш взгляд, отступление от ряда коренных методологических принципов марксистско-ленинской науки. Это выражается, во-первых, в том, что они исходят в своих оценках из сферы обмена, а не из производства, из поверхности явлений, а не из сущности. А во-вторых, они считают, что наличие старой формы всегда предполагает и наличие старого содержания. Они неустанно подчеркивают единство содержания и формы, но забывают о их различиях, противоположности, борьбе; игнорируют то бесспорное положение, что на определенном этапе развития в рамках старой формы может развиться принципиально новое содержание.

Нет сомнений, что по своему внешнему виду наша социалистическая действительность имеет много черт, свойственных и товарному производству. У нас существуют не только экономические формы простого товарного производства (товар и деньги), но и экономические формы капитализма (банки, кредит, прибыль, зарплата, рента и т. д.). Всем ясно, что на этом основании нельзя делать вывод о том, что наличие ряда внешних черт капитализма означает сохранение и его содержания. Но в отношении товарного производства почему-то делается исключение. Здесь прямо говорится о том, что сохранение товарно-денежных форм равнозначно сохранению и их содержания - товарного производства.

Авторы "теории" товарного производства ссылаются на то, что в нашей действительности есть много черт, свойственных товарному производству: продукты имеют цены, продаются, покупаются; имеет место торговля, эквивалентность обмена и т. д. Все это несомненно. Но этого не достаточно для выводов о наличии товарного производства при социализме. Ведь товарное производство -это не форма обмена, а особый строй общественного производства. А с точки зрения внутреннего строя наше социалистическое производство прямо противоположно товарному производству, это доказано и теорией и практикой.

Многие экономисты исходят из того, что в наших товарно-денежных формах представлены элементы и старого, собственно товарного содержания, и нового -социалистического. В общей форме подобная логика рассуждений не вызывает возражений. Совершенно бесспорно, что раз сохранилась старая форма, то, значит, сохранились и отдельные элементы старого содержания. Старая форма не может существовать без того, чтобы к ней не "прилипали" элементы старого содержания. Но о каких элементах идет речь? О самых глубоких, существенных, или о второстепенных, лежащих ближе к поверхности явлений?

Количественный подход к решению данного вопроса был бы, на наш взгляд, неправомерным. Если решать проблему по такому принципу: подсчитать, сколько элементов осталось от старого содержания и сколько появилось от нового, выяснить, каких элементов больше и каких меньше, а затем по "большинству" элементов решать вопрос о природе данного явления, то мы можем прийти к ошибочным заключениям. Здесь главное не в количественном соотношении элементов, а прежде всего в их качестве, в их роли. В самом содержании всегда имеется нечто самое существенное, главное, без чего предмет перестает быть предметом и превращается в нечто иное. И при решении вопроса о природе товарно-денежных форм именно эта сторона вопроса должна быть взята в качестве главного, определяющего критерия. И если мы поставим вопрос именно в этом плане, то легко обнаружим, что за нашими товарно-денежными формами нет самых главных моментов старого содержания. Самая глубокая сущность, которая породила товарно-денежные формы и дала им их специфическое содержание -обособленность производителей на базе общественного разделения труда и свойственное ей противоречие между общественным и частным трудом -ликвидирована. И наши товарно-денежные формы уже не являются выражением именно этого социально-экономического содержания. Они обслуживают новый тип общественного, производства. Их природа и функциональная роль коренным образом изменились. Это уже не товары в политико-экономическом смысле слова, а продукты социалистического производства, сохранившие ряд внешних признаков товара. Их движение управляется совершенно иными законами, чем движение товаров. Достаточно указать, что наши товарно-денежные формы сами по себе, без планомерного управления ими не в состоянии регулировать производством.

Их содержание и функциональная роль даются планомерной организацией общественного производства. Цены устанавливаются и изменяются в плановом порядке. Они не могут регулироваться законом стоимости, ибо для действия этого закона нет объективных экономических условий (если абстрагироваться от условий неорганизованного рынка, связанного с сохранением обособленности и существенных элементов товарного производства и закона стоимости).

Все это приводит нас к выводу о том, что употребление терминов "товарное производство" и "закон стоимости" при оценке природы нашего социалистического производства неправомерно. Более точная характеристика дана в Программе КПСС, которая призывает не к развитию товарного производства и закона стоимости, а к широкому использованию "товарно-денежных отношений с новым содержанием", присущим им при социализме. Эта характеристика находится в полном соответствии с теорией Маркса -Энгельса -Ленина и дает ясную политико-экономическую оценку нашей действительности.

Разумеется, сохранение товарно-денежных форм всегда таит опасность, что эти формы будут стремиться наполниться своим старым содержанием. Хотя мы используем их в качестве инструментов планового развития экономики, возможны случаи, когда эти формы совершают свое стихийное действие, когда движение общественного продукта между предприятиями совершается вне плана, независимо от него. При всяком ослаблении планового начала, просчетах в планировании товарно-денежные формы начинают использоваться в соответствии с их старой природой. Отрицать подобные явления было бы неправильно. Но отсюда все же не следует, что подобное положение неизбежно при любых условиях. Оно создается тогда, когда ослабляется планомерность развития, допускается волюнтаризм и субъективизм в планировании народного хозяйства, нарушается принцип материальной заинтересованности. При научно обоснованном планировании, опирающемся на объективные экономические законы социализма товарно-денежные формы могут стать эффективными инструментами планового развития социалистической экономики. При нарушении законов социализма товарно-денежные формы могут наполниться своим старым содержанием и привести к усилению элементов стихийности, диспропорциональности, господству вещей над людьми и т. д.

Однако не следует думать, будто продукты социалистического производства полностью лишены всяких признаков товара. В них в той или иной степени сохраняются элементы товарного содержания. И это обстоятельство имеет значение для практики. Игнорирование элементов товарного содержания у продуктов социалистического производства может нанести вред. Но еще больший вред практике может нанести и игнорирование того положения, что продукты социалистического производства, сохраняя элементы товарного содержания, лишены его самой глубокой сущности, и не могут сами по себе выполнять тех специфических функций, которые выполняются ими в условиях товарного производства. Движение продукта не может быть подведено под законы товара. Оно имеет ряд качественно новых, специфически социалистических закономерностей. Эти новые закономерности слабо изучаются в нашей экономической литературе. Главный акцент делается на том, что наш продукт -это товар, пусть "особого" рода, но товар по существу. А соответственно на движение этого продукта распространяются все закономерности, выявленные Марксом при анализе товара в товарном хозяйстве. Специфические особенности движения продукта, вытекающие из того, что наш продукт потерял самые глубокие и существенные признаки товара, недооцениваются или просто игнорируются.

Между тем в настоящее время, исключительное значение приобретает изучение именно этих специфических особенностей движения продуктов социалистического производства, порожденных новой, социалистической, планомерно-организованной системой общественного производства, которая по своей сути диаметрально противоположна товарному производству.

Хотя в нашей действительности в настоящее время нет товарных отношений в их развитом классическом виде все же имеются отдельные участки экономики, где старое содержание товарно-денежных отношений представлено более или менее значительно. Речь идет о той области отношений, которая связана с так называемым "неорганизованным рынком". На этот рынок поступают продукты, не охваченные единым народнохозяйственным планом и подвергающиеся специфически рыночному учету через закон стоимости. На неорганизованный рынок поступают продукты не только кустарей-одиночек, подсобных хозяйств колхозников, излишки колхозной продукции, но и продукты ряда промышленных государственных предприятий в той мере, в какой эти продукты производятся по усмотрению самих предприятий на основе требований рынка.

В совокупном общественном продукте доля продуктов, производимых вне плана, по усмотрению самих производителей на неорганизованный рынок незначительна. Однако по отдельным видам потребительных стоимостей, например -молоку, мясу, яйцам, овощам, в отдельные периоды удельный вес продуктов, поступающих на этот рынок, довольно значителен и составляет 40-60%.

На неорганизованном рынке, хотя и в неразвитой форме, мы встречаем все существенные признаки обычного товарного отношения -элементы обособленности производителей, неизвестность и свобода рынка, колебаний цен под влиянием спроса и предложения, элементы конкуренции, господства вещей и рынка над производителями. Нередко под влиянием рыночных колебаний цен и изменений спроса отдельные колхозники, и даже целые колхозы, меняют в какой-то мере свою специализацию.

Однако неорганизованный рынок находится под определяющим воздействием социалистического сектора и присущих ему законов, что не может не модифицировать товарных отношений, иногда очень и очень существенно. Поэтому и в данном случае мы не имеем оснований для утверждений, что у нас существует настоящее товарное производство, с настоящим законом стоимости в качестве регулятора. Это -в значительной степени подорванное товарное производство, которое не имеет объективных условий для того, чтобы развить все присущие ему закономерности. И вряд ли этот вид товарных отношений может стать основным видом. Наоборот, в перспективе роль и значение его будут неизбежно суживаться, уступая место иному виду товарно-денежных отношений, о котором мы говорим, что он имеет "новое социальное содержание".

Товарно-денежные отношения с новым содержанием свойственны планомерно-организованному социалистическому производству. Они охватывают область отношений между государственными предприятиями, между государством и колхозами, между государством и трудящимися. В этой области все самые существенные, самые коренные черты старого содержания товарно-денежных отношений ликвидированы. Сохранились лишь его поверхностные, внешние признаки, за которыми скрывается качественно-новое социальное содержание, управляемое принципиально иными экономическими законами. В старую форму влито новое, социалистическое содержание. И это выражается в следующем.

Коренная характеристика продуктов социалистического производства состоит в том, что они являются непосредственно-общественными продуктами, которые производятся ассоциированными производителями по единому народнохозяйственному плану для удовлетворения известных общественных потребностей на базе общественной собственности. И это качественно, по существу отличает их от товаров-продуктов частных обособленных производителей, производимых по собственному усмотрению на неизвестный рынок и неизвестного потребителя.

Из этой коренной черты продуктов социалистического производства вытекают и все специфические закономерности их движения, принципиально отличающиеся от закономерностей движения обычных товаров.

Общество сознательно, с учетом сложившегося уровня общественных потребностей производственного и личного характера, планирует объем и структуру общественного производства, виды и количество производимых потребительных стоимостей, направления их движения. Все движение общественного продукта через фазы производства, распределения, обмена и потребления находится под контролем общества и планомерно регулируется. Здесь не продукт господствует над людьми, а люди над продуктом. Противоречие между общественным и частным трудом снимается, а вместе с ним устраняется анархичность, стихийность и диспропорциональность развития общественного производства, рост социального неравенства и дифференциации. Между предприятиями устанавливаются отношения сотрудничества и взаимопомощи в рамках единого народнохозяйственного плана.

Общественная оценка труда, затраченного на производство продуктов, осуществляется не через стихийно-рыночный механизм цен и закон стоимости, а в плановом порядке, до рынка и независимо от него по сознательно установленным общественным нормам.

Закон стоимости как специфическая, стихийно-рыночная форма учета и распределения общественного труда, сходит со сцены, уступая место закону планомерного развития, который выполняет те же самые функции, что и закон стоимости, но иным общественным способом, при иных производственных отношениях и с иными социально-экономическими результатами.

Непосредственно-общественный продукт сохраняет внешний вид товара постольку, поскольку он имеет цену, переходит от производителя к потребителю с эквивалентным возмещением. Но это не товар по своему существу, ибо его движение не может быть подведено под специфические законы движения товара и управляется специфически-социалистическими законами, в первую очередь -законом планомерного развития.

Вот почему, на наш взгляд, планомерные хозрасчетные отношения между социалистическими предприятиями, хотя и осуществляются в товарной форме, по своей сути не могут быть названы товарными отношениями. Это -социалистические отношения взаимопомощи и сотрудничества, имеющие внешний вид товарного отношения.

Выражение "внешний вид" у многих порождает впечатление, будто речь идет о чем то совершенно несущественном, чем можно пренебречь на практике. Но это далеко не так. В общефилософском плане, даже самая внешняя форма -это содержательная форма. Так, соблюдение принципа эквивалентности в отношениях между предприятиями, являясь внешним признаком товарного отношения, в то же время имеет весьма существенное практическое значение. Нарушение этого принципа нанесло немалый ущерб народному хозяйству. Без эквивалентности отношений нельзя обеспечить развитие подлинного хозрасчета, распределения по труду, осуществления материальной заинтересованности производителей. Соблюдение эквивалентности совершенно по-иному воздействует на процесс производства, чем безвозмездные отношения. Оно необходимо для планомерного и эффективного функционирования всей социалистической экономики.

И тем не менее, наличие эквивалентности отношений отнюдь не тождественно и наличию сущности товарного отношения. Вот почему на наш взгляд, было бы неточным с политико-экономической точки зрения характеризовать отношения между социалистическими предприятиями просто как товарные отношения, без прибавки "с новым содержанием". Если это отношение просто товарное, то оно не может быть названо социалистическим, ибо обычное товарное отношение еще не есть отношение сотрудничества и взаимопомощи, а, напротив, представляет собой отношение конкуренции, борьбы и розни интересов.

Выражение же "товарно-денежные отношения с новым социальным содержанием" означает, что от прежних товарных отношений остался их внешний вид, а по существу - это социалистические отношения. За старой товарно-денежной формой скрыто новое социалистическое содержание. Будучи включенной в новую систему общественного производства, эта форма неизбежно наполняется новым социальным содержанием, преобразуется, видоизменяется, приобретая новые черты даже в своем внешнем виде.

В отношении продуктов социалистического производства, на наш взгляд, полностью применимо ленинское положение о том, что продукт социалистической фабрики, обмениваемый на крестьянское продовольствие, -не есть товар в политико-экономическом смысле, во всяком случае, уже не товар, не только товар, перестает быть товаром.

В настоящее время в нашей экономической действительности сосуществуют два вида товарно-денежных отношений: с новым социальным содержанием и со значительными элементами старого содержания. Первый вид является господствующим, определяющим, второй -подчиненным.

За последнее время, особенно после решений сентябрьского Пленума ЦК КПСС (1965 г.) о хозяйственной реформе, ряд экономистов стали призывать к созданию особой теории "социалистического товарного производства". По мнению этих экономистов, суть экономической реформы состоит в переходе от "формального" товарного производства к настоящему товарному производству. Они косвенно признают, что до сентябрьского Пленума наше производство было товарным лишь формально, по своему внешнему виду. Теперь же речь идет о том, чтобы превратить социалистическое производство в товарное производство по существу и по форме.

В этой связи особенно настойчиво стали раздаваться призывы о том, чтобы признать и регулирующую роль закона стоимости. Эти призывы вполне логичны, ибо если наше производство признается товарным по своей сущности, то оно должно и регулироваться основным законом товарного производства -законом стоимости. Без регулирующей роли закона стоимости товарное производство как особый тип общественного производства вообще не может нормально существовать и развиваться. Товарно-денежные формы могут быть использованы и без закона стоимости. Товарное же производство немыслимо без своего основного закона. Вот почему тот, кто признает товарный характер социалистического производства, должен неизбежно признавать и регулирующую роль закона стоимости, так как товарное производство не знает никакого иного регулятора.

В принципе мы не исключаем возможности развития настоящего товарного производства и при наличии общественной собственности на средства производства. Если, например, социалистическое государство предоставит социалистическим предприятиям права обособленных производителей, т. е. разрешит им производить и реализовать продукцию по собственному усмотрению, в соответствии с требованиями рынка, то мы получим самый настоящий строй обособленных производителей со всеми вытекающими отсюда социально-экономическими следствиями -анархией, стихийностью, конкуренцией, господствующей ролью рынка и вещей над производителями, регулирующей ролью закона стоимости. Подобный строй уже нельзя будет планомерно регулировать. Он будет развиваться стихийно, в соответствии со всеми внутренними законами товарного производства, вскрытыми Марксом, Энгельсом и Лениным. Тот факт, что наши предприятия будут юридически оставаться общенародной собственностью, не меняет существа дела, ибо сущность товарного производства не в юридических формах собственности, а в обособленности производителей на базе общественного разделения труда. Коль скоро каждое предприятие будет производить, что, как и сколько хочет; продавать, кому, когда и где хочет, и по свободно колеблющимся ценам, налицо будет самый настоящий строй товаропроизводителей. При таком строе государство не сможет проводить политику единых плановых цен, ибо эти цены будут сорваны в ходе конкуренции между предприятиями, стихийных изменений в распределении труда по различным отраслям производства. Ведь в случае превращения наших предприятий в обособленных производителей все звенья в системе общественного разделения труда будут возникать и развиваться стихийно, беспланово, что вызовет стихийные колебания соотношений спроса и предложения, а соответственно колебания цен, изменение общественной значимости продуктов.

Те экономисты, которые призывают к созданию теории социалистического товарного производства, полагают, что осуществляемая у нас экономическая реформа имеет своей конечной целью превращение наших предприятий в настоящих обособленных товаропроизводителей. Подобная оценка существа решений сентябрьского Пленума ЦК КПСС (1965 г.) совершенно необоснованна и противоречит самым коренным основам осуществляемой реформы. Эти экономисты полагают, будто генеральная идея реформы состоит в том, чтобы постепенно расширять самостоятельность предприятий до их обособленности. С их точки зрения, централизованное плановое руководство в принципе не может быть эффективно осуществлено и потому необходимо, чтобы рынок пришел на помощь плану в деле регулирования экономики. Они полагают, что необходимо постепенно сокращать число плановых заданий предприятиям, с тем чтобы со временем предприятия сами решали вопрос о том, что им производить, как производить и сколько, руководствуясь лишь показаниями рынка. Отдельные экономисты полагают, что в перспективе предприятия будут давать государству определенную долю прибыли и эта доля будет планироваться, а всю остальную деятельность они будут развертывать по собственному усмотрению, ориентируясь на рынок и закон стоимости.

Нам представляется, что подобная оценка существа экономической реформы неправомерна.

Основная идея сентябрьского Пленума ЦК КПСС (1965 г.) и последующих решений XXIII съезда КПСС состоит в том, чтобы до конца преодолеть волюнтаризм и субъективизм в планировании и управлении народным хозяйством, перейти на рельсы научно обоснованного планирования, опирающегося на использование объективных экономических законов социализма. На первый план выдвинуто совершенствование планомерной организации общественного производства, устранение бюрократического централизма и последовательное развитие демократического централизма с присущим ему развитием самостоятельности и инициативы предприятий и отдельных лиц.

XXIII съезд КПСС, одобривший решения сентябрьского Пленума ЦК КПСС (1965 г.), в своих решениях ничего не говорит о необходимости использовать товарное производство и закон стоимости. На съезде со всей силой указано на необходимость использования объективных экономических законов социализма, но ничего не сказано о том, что в практике строительства следует опираться на товарное производство и закон стоимости.

В решениях этого Пленума и XXIII съезда КПСС речь идет об использовании товарно-денежных отношений для совершенствования планирования, усиления материального стимулирования предприятий, развития подлинного хозрасчета, обеспечения единства экономических интересов общества, предприятия, личности. Речь идет совсем не о том, чтобы превратить наши предприятия в обособленных производителей, подвести под товарно-денежные формы их старое содержание и т. п., а о том, чтобы расширить самостоятельность предприятий в рамках единого народнохозяйственного плана, усилить их роль в составлении реальных планов, активном выявлении резервов производства и т. д.

Экономическая реформа направлена своим острием, с одной стороны -против бюрократического централизма с присущим ему субъективизмом и волюнтаризмом в планировании и управлении народным хозяйством, а с другой стороны, -против стихийно-рыночной анархии. В ее основе - ленинский принцип демократического централизма, предполагающий расширение инициативы и самостоятельности предприятий и лиц при сохранении и укреплении централизованного планирования.

Коммунистическая партия и Советское правительство принимают все меры к тому, чтобы расширить самостоятельность и инициативу предприятий, освободить их от мелочной опеки, дать возможность более оперативно решать целый ряд экономических вопросов. Но расширение самостоятельности социалистических предприятий отнюдь не равнозначно развитию их обособленности.

Между самостоятельностью предприятий в рамках единого народнохозяйственного плана и обособленностью производителей существует глубокое, качественное различие. Обособленность производителей неизбежно влечет за собой развитие товарного производства со всеми его атрибутами. Развитие же самостоятельности социалистических предприятий возможно и реально осуществляется в рамках нетоварной по своей сути, планомерной организации общественного производства.

Коренная черта обособленного производителя состоит в том, что он производит, что, как и сколько хочет. Между тем сентябрьский Пленум ЦК КПСС (1965 г.) не предоставил предприятиям подобных прав. Вопрос о том, что будет производить предприятие, решается не им самим, по собственному усмотрению, а единым народнохозяйственным планом, учитывающим необходимость обеспечить пропорциональность в развитии различных звеньев общественного разделения труда. Вопрос о том, к а к производить, на основе какой технологии, с применением какой техники, сырья и т. д., решается предприятием не по собственному усмотрению, а по единому народнохозяйственному плану, на основе единой технической политики. Вопрос о том, сколько производить, акже предусматривается в плановом порядке.

Социалистическое предприятие не получило также права реализовать свою продукцию, кому, как и когда захочет. Между всеми предприятиями установлены плановые связи. Сохраняется централизованная система материально-технического снабжения, при которой строго установлено, какое предприятие, когда и кому поставляет свою продукцию, по каким ценам.

Каждое предприятие обладает самостоятельностью лишь в рамках единого народнохозяйственного плана, и это качественно отличает его от обособленного производителя, хозяйствующего по собственному усмотрению, без согласования своей деятельности с деятельностью других.

Но если расширение самостоятельности не означает превращения социалистических предприятий в обособленных производителей, то нет никаких оснований для утверждений, будто экономическая реформа имеет своим содержанием переход от "формального" товарного производства к товарному производству по существу.

Экономическая реформа неразрывно связана с более активным использованием товарно-денежных форм как инструментов планомерного развития социалистической экономики. Но она не ставит своей целью подвести под товарно-денежные формы их старое содержание -обособленность производителей. Реформа осуществляется в соответствии с положениями Программы КПСС об использовании товарно-денежных отношений с новым содержанием, присущим им при социализме.

Это генеральное программное положение партии с новой силой подчеркнуто в опубликованных недавно Тезисах ЦК КПСС "50 лет Великой Октябрьской социалистической революции". В них обращено особое внимание на то, что реформа является "последовательно социалистической по своему существу". Являясь важным этапом на пути совершенствования планомерной организации общественного производства, она предполагает новый подход к управлению экономикой. "Суть его состоит в том, чтобы усилить роль экономических методов руководства, совершенствовать государственное планирование и расширять хозяйственную самостоятельность и инициативу предприятий, всемерно внедрять и совершенствовать хозрасчет". Успешное осуществление реформы, говорится в Тезисах, в значительной мере зависит от "правильного сочетания централизованного руководства с хозяйственной самостоятельностью предприятий, морального и материального стимулирования, умелого использования на социалистической основе товарно-денежных отношений и связанных с ними экономических категорий -прибыли, цены, кредита и др., получающих в условиях социализма новое социальное содержание".

Эта политико-экономическая оценка существа реформы и роли товарно-денежных отношений с новым социальным содержанием в условиях социализма лежит в основе всей нашей хозяйственной практики на весь период строительства коммунизма.