Обывателю посвящается...

"...в современной эпохе культурное место магии прочно заняла наука: их методологии схожи до полной неразличимости."
- Д. Горбатов. Гостевая книга, Сентябрь 27, 2002.

"Для беспристрастности и объективности при подборе ста самых великих из людей и расположения их по степени величия он и его помощники использовали компьютер. ... Теперь компьютер должен был определить, кто же лучший из лучших. Харт с волнением нажимает нужную кнопку, и на экране появляется надпись: "Пророк Мухаммад (мир ему)".
- Гамаль, Гостевая книга, Сентябрь 28, 2002

Доверие - чувство глубоко естественное. Оно возникает в детстве как нечто само собой разумеющееся: маленьким детям, полностью зависящим от своих родителей, было бы абсурдно не доверять им.

Доверие - отнюдь не признак слабоумия. Зачастую это самая эффективная или даже единственная стратегия выживания. Другими словами, при определенных обстоятельствах, решение доверять ближнему - самое мудрое решение.

Разум сподвигнул первобытного человека на изменение среды обитания, одновременно притупив многие животные инстинкты. Человек в непривычной обстановке лишился опоры в виде руководящих и направляющих указаний инстинктов. Теперь представим себе этого первобытного человека, не доверяющего своим соплеменникам по поводу того, какие растения и животных можно употреблять в пищу, а какие - нет. Он, вероятно, быстро бы погиб от голода, потому что не ел бы съедобную пищу, или от отравления, потому что съел бы ядовитую.

Появление Человека разумного - это появление существа с разумом, далеко не достаточным для того, чтобы достаточно быстро охватить всю сложность окружающего мира, но вполне достаточном для того, чтобы осознать его опасность и непредсказуемость. Дело не в низком уровне интеллекта, а в низком уровне знаний о мире, для приобретения которых требуются многие поколения.

Кроме того, не только физические опасности подстерегают недоверчивого, но и значительный психический стресс, вызванный необходимостью каждый раз самостоятельно принимать мучительное решение: ударить или убежать, съесть или выбросить, заснуть в траве или на дереве. Доверие снимает этот стресс полностью или частично.

Любопытно, что западное общество стремится искоренить доверие между людьми, вероятно, именно потому, что человек недоверчивый одинок, хрупок и беззащитен - в таком состоянии им легче манипулировать. Разрушение доверия в семье начинается в первом классе школы, где шестилеток учат, что разрешать конфликт с родителями лучше всего с помощью полиции: "Папа шлепнул по попке? Звони 911!" Это - утрата доверия даже к близким - является, наверное, одной из важных компонент повседневного стресса, испытываемого западными людьми. И для облегчения этого стресса они придумали - что? Правильно, они придумали профессии Человека, Которому Можно Доверять - профессии психотерапевта (therapist, shrink) и адвоката. К кому бежит западный человек, когда ему плохо? К маме, папе, бабушке, дедушке? Нет, к шринку или лойеру. Потому что только им можно доверять: ведь так написано в их лицензиях! И для шринка, чтобы выглядеть профессиональным, вполне достаточно выглядеть просто человеком, которому можно довериться и поплакать в жилетку.

Итак, повторюсь, люди доверяют друг другу не только и не столько потому, что они глупы, а потому, что не доверять - себе дороже. Поэтому выдвижение особенно авторитетного человека, которому можно доверять - жреца, -- в первобытном племени - явление совершенно закономерное. Жрец - носитель устной традиции, носитель накопленного предыдущими поколениями знания. Он - знает, ты - нет. Как же можно ему не доверять?! Куда и когда ударит молния, что делать при укусе змеи - каждый человек сам по себе может только гадать; жрец предлагает совет, основанный на обобщенном опыте многих людей.

Следуя русскому философу начала прошлого века Семену Людвиговичу Франку, призываю не впадать в самообольщающее упрощенчество, рисующее такую картину: люди в древности были умственно неразвитые, поэтому они верили жрецам; с течением времени они становились все умнее и умнее, поэтому поняли, что верить жрецам - глупо, что последние - прощелыги и обманщики, а религия - опиум народа. Проблема в том, что исследования документированной истории людей показывают, что по прошествии веков и тысячелетий человек не становится лучше в умственном и нравственном отношении, увы.

Кто-то может возразить: "Посмотрите, сколько в древности было изуверства, вроде истребления всего населения захваченного города, включая женщин, детей и стариков и т.п. Сейчас мы этого не наблюдаем, значит, человек стал гуманнее." Так ли? Людей в новейшее время истребляли отнюдь не меньше, просто изменилась технология истребления. Вот технология, да, безусловно развилась: вместо тяжелого непроизводительного ручного труда - рубить людей мечом - достаточно сбросить атомную бомбу, чтобы в считанные секунды добиться результата, требовавшего ранее нескольких дней и огромной оравы головорезов. Стала ли технология истребления людей гуманнее? Опять же нет: большинство жертв атомных бомбардировок - те, кому не повезло испариться в первую секунду, умирали гораздо дольше и мучительнее, чем жертвы колотых, резаных и рубленых ран. Другое дело, что информацию о современном изуверстве стараются держать под спудом, тщательно уничтожая выживших свидетелей.

Приведу и другой аргумент против теории умственного и нравственного прогресса. Хорошо известно, что понятие о таком прогрессе было краеугольным камнем теории коммунизма: люди под влиянием хорошего примера ли, воспитания ли, принуждения ли в условиях контроля единственного верного учения будут становиться все лучше и лучше, все больше будут они любить труд и друг друга, все меньше будет хотеться им лентяйничать и воровать. "Моральный кодекс строителя коммунизма" помните? За 70 лет ничего не получилось: ни интенсивная пропаганда не помогла, ни лагеря. Советский человек остался лентяем, зачастую завистливым, и зачастую вором.

Итак, не надо самообольщения: человек вряд стал много лучше за последние пару тысяч лет. И окажись современный человек в первобытной или вообще любой другой непривычной обстановке, он станет делать то же, что делают аборигены.

Эту ситуацию очень хорошо обрисовал фильм Георгия Данелии "Кин-дза-дза" (1986). (Кстати, этот фильм был продублирован на английский и набрал 8.5 из 10 очков по опросу пользователей Internet Movie Database - очень высокий рейтинг! Как написал один из восторженных зрителей: Этот фильм, должно быть, легко было продублировать: кроме двух-трех диалогов на русском, весь остальной фильм идет на чатланском - замечательном языке, который я пожелал бы Толстому, - в нем всего около 10 слов.) Итак, в этом фильме два простых, но достаточно образованных советских человека попадают на другую планету. И пока они не разобрались в сакральном смысле обычных спичек и в том, будут ли они наказаны и насколько жестоко, если не сделают ритуальный поклон с почтительным "Ку!", они выбрали, со всей высоты своих земных знаний, совершенно правильную стратегию копировать местные обычаи: собирать спички и отвешивать поклоны.

С появлением письменности и возможности почерпнуть знание вне непосредственных человеческих контактов, потребность в доверии может уменьшиться. Казалось бы, сейчас, когда знания очень широко доступны, в том числе через Интернет, человек мог бы обойтись без доверия вообще.

Не тут-то было! За последние несколько тысяч лет человечество шагнуло от ничтожного уровня знания до знания настолько обширного, что лучшие представители рода человеческого могут быть искушены лишь в малой его толике. Так, самый блестящий специалист по квантовой теории поля может иметь лишь отдаленное представление о вейвлетах и почти никакого представления о бета-блокерах, хотя и те, и другие могут оказаться чрезвычайно важными для самого его существования. Таким образом, выбравшись из первобытного леса с его саблезубыми тиграми и питонами, человек оказался в не менее запутанном лесу знаний, многие из которых могут или могли бы существенно повлиять на его жизнь.

Человеку опять нужен жрец, и не один - в данном случае, ему нужны интерпретаторы накопленных знаний, и человек вынужден им доверять.

Подойдем теперь к делу с нашего, современного конца и попытаемся выявить, что же произошло в результате гигантского скачка знания от почти полного невежества до необозримого океана знания. Одновременно с наукой я буду рассматривать и компьютерные технологии (далее КТ), выделяя то общее, что их роднит. (Отметим, что последние я не отношу к науке, хотя множество научных результатов находят применение в КТ. Более того, многие научные результаты только в КТ и находят применение, например, методы фильтрации сигналов или сжатия изображений, но они не являются частью КТ, поскольку формулируются и развиваются без всякого участия компьютеров. Проще говоря, компьютеры никак не помогают генерировать гипотезы, формулировать теоремы и, тем более, их доказывать. По этой причине почти все то, что в США называют Computer Science, никакого отношения к науке не имеет и является частью КТ.)

В науке и КТ можно выделить пять частей:

1) вход - исходные данные;

2) построение модели - формулировка исходных гипотез и адаптирование их к следующей компоненте -- аппарату;

3) аппарат - математический или физический аппарат в науке или электронная аппаратура вместе с системным программным обеспечением в КТ;

4) интерпретация - интерпретация выданного аппаратом результата;

5) выход - декларирование результата.

Далее, говоря о науке, я буду иметь в виду и КТ, подчеркивая, по необходимости, специфику того и другого.

В качестве примера рассмотрим небесную механику:

1) вход - данные наблюдений за небесными светилами;

2) построение модели - законы Ньютона и закон всемирного тяготения того же автора;

3) аппарат - теория обыкновенных дифференциальных уравнений того же автора;

4) интерпретация - полученные решения в виде уравнений эллипсов соответствуют наблюдениям;

5) выход - уравнения механики Ньютона и закон всемирного тяготения верны и могут использоваться для предсказания движения любых объектов со сходным характером взаимодействия, например, для описания движения электронов в атоме. (Последняя декларация последовала, конечно, много позже пионерских работ Ньютона.)

С чем имеет дело обыватель? Немного с частью вход и в большей или меньшей степени с частью выход. Очень часто выход предназначен полностью для потребления обывателя (разумеется, это не так в случае небесной механики, но очень часто так в случае биологии, медицины, фармакологии, психологии, социологии, экономической теории, политологии).

А где же тут связь с предыдущим разделом - с доверием? Ну как же: хорошо известно, что обыватель очень доверяет науке (вспомним убийственный аргумент советской печати: "Ученые доказали..."), а сейчас и КТ - см. выше эпиграф Гамаля. А почему доверяет? Во-первых, потому что вынужден - всю науку одному не осилить, а во-вторых, обыватель полагает, что вся суть науки и КТ сосредоточена в части 3) под названием аппарат, а аппарат не обманет. Ни у математических уравнений, ни у полупроводниковых кристаллов нет никаких личных интересов, поэтому им можно доверять. Поэтому, естественно, Гамаль ожидает от компьютера беспристрастности и объективности.

Можно ли доверять аппарату? Вполне - тут Гамаль прав. Однако надо учитывать, что аппарат живет своей искусственной, то есть созданной людьми, абстрактной жизнью в искусственных абстрактных условиях. Он потребляет абстрактные объекты, например, числа, и выдает на гора абстрактные же объекты, например, графики.

Не так давно тов. Горбатов спровоцировал дискуссию о том, наука ли математика. В терминологии этой статьи математика - это аппарат науки, то есть искусственный, если угодно, игрушечный мир, в котором человек - бог и властелин; это важная компонента почти любой науки, но никакая наука не исчерпывается ее аппаратом.

Отметим, что мир КТ, будучи дискретным и конечным, гораздо более убог и ограничен, чем мир науки - бесконечный, непрерывный, многомерный, многоплановый. Тем не менее, и тот, и другой - это конструктор из кубиков, из которых можно построить очень многое, но нельзя построить, например, настоящий дом.

Итак, что выпадает из поля зрения слабого умишки обывателя? То, что наука состоит не только из аппарата. Последний нуждается в толмачах, или, говоря компьютеро-образно, в человеко-машинном интерфейсе - так называемых жрецах науки - ученых. Эти жрецы переводят (то есть соотносят) явления этого мира в явления искусственного мира аппарата -- этот процесс часто называют оцифровыванием -- например, дуновения ласкового ветерка и нежное тепло весеннего солнышка они превращают в набор цифр; далее, они изобретают достаточно простые для восприятия уравнения, являющиеся упрощенными более или менее адекватными абстракциями законов природы; после работы аппарата, вывалившего груду цифр, они делают обратный перевод, обещая нам все эти чувственные прелести завтра - в своем прогнозе погоды.

Следовательно, из пяти компонент науки объективна и беспристрастна только одна его компонента: аппарат; вокруг всех остальных вертятся, вообще говоря, необъективные, пристрастные, часто корыстные, нередко аморальные человеческие посредники со множеством своих личных пристрастий и интересов. Это утверждение для советского человека звучит, наверное, как ножом по сердцу: как же, эти бессеребренники в белых халатах, столь трогательные в фильме "Девять дней одного года" -- мошенники и лжецы?! Ну почему же, далеко не всегда, а только тогда, когда обстановка к этому располагает. Более всего она к этому располагает в условиях торжества чистогана и жажды наживы любой ценой. Как сказал лауреат Нобелевской премии специалист по экономике капитализма Джозеф Штиглиц: Когда побуждения для дурных поступков сильны, доверять можно лишь постольку-поскольку.

Аппарат науки - не единственная и, зачастую, не самая главная ее компонента, но это то единственное, что отличает науку от магии. (Впрочем, и магия может использовать какой-никакой аппарат в примитивных формах, например, котел для варки привораживающего зелья и сердца лягушек как его составные части.) Во всем остальном прав тов. Горбатов - наука и магия очень схожи. Магия использует исходные данные, она строит модели (плевок через левое плечо оберегает от сглаза), она интерпретирует, например, распределение кофейной гущи в чашке, она выдает результат, например, о том, что следует подготовиться к дальней дороге в казенный дом.

Можно возразить: результат должен быть проверяем (советский сноб сказал бы: "верифицируем") и подтверждаем, а это почти не наблюдается в магии, в то время как часто наблюдается в науке. Однако и научные результаты, как и результаты магические, нередко не верифицируемы (примеры см. ниже), а прочие зачастую могут быть проверены много позже того времени, когда они объявлены - по техническим или финансовым ограничениям. В локальном же временном масштабе достоверность научного результата человеком несведущим должна быть зачастую принята на веру, что он и делает, напоминаю, в связи с его почтительным отношением к аппарату науки.

Итак, при каких обстоятельствах обыватель может стать жертвой жрецов науки?

Не будет рассматривать здесь такое низкое коварство, как фальсификация входных данных (вход), хотя и это, разумеется, не редкость, как правило, в виде отбрасывания данных, которые плохо ложатся в модель. Две наиболее сомнительные компоненты науки - построение модели и интерпретация, целиком лежащие на добросовестности и честности ученого. Но даже абсолютные добросовестность и честность ученого не гарантируют того, что выходом является истина, а не более или менее удаленное ее подобие. Та же небесная механика является хорошо известным примером: модель Ньютона оказалась, при определенных условиях, совершенно неадекватной: для больших скоростей не работают законы Ньютона (релятивистские эффекты), а для больших концентраций масс - закон всемирного тяготения. (Пример: черные дыры. Впрочем, строго говоря, черных дыр никто не видел, но классическая гравитация явно не пригодна хотя бы в силу нерелятивистского ее характера.)

В случае же, упомянутом Гамалем (см. эпиграф), для ученых существовало множество возможностей для манипуляций: как сформулировать критерии величия, как их оцифровать, как честно охватить всех возможных кандидатов, и т.п. С учетом этого произвола на уровне построения модели можно и не загружать особенно компьютер: ученый может построить исходные данные и критерии так, чтобы гарантировать нужный ему результат заранее.

Другое поле для манипуляций предоставляется так называемым феноменологическим подходом. Этот подход основан на следующей идее: если мы рассматриваем какое-то очень сложное явление, которое очень затруднительно или невозможно исследовать детально, давайте будем рассматривать это явление как черный ящик, вся недоступная нам сложность которого сидит внутри. Взаимодействие же черного ящика с миром мы представим в таком упрощенном виде: предположим, что существует лишь несколько существенных и простых факторов влияния, а вся система реагирует на них посредством нескольких простых видов реакции. Типичный феноменологический подход монетаристского описания экономики сейчас в большом ходу на Западе, а Россия просто пала его очередной жертвой: вся экономика - это сложный черный ящик, но монетаризм предполагает, что контролировать его можно одним или парой параметров - скажем, банковским процентом, и состояние его оценить другим параметром или парой параметров - скажем, биржевыми индексами.

Здесь тоже бывает один феноменолог - тов. Баранов, который, насколько я помню, несколько усложнил модель так, что она стала вести себя как классический осциллятор (знаменитые "синусоиды Баранова").

Феноменология как наука смыкается с мистикой еще ближе. Рассмотрим, например, астрологию. Чем не феноменологический научный подход? Сложная человеческая судьба определяется парой чисел - временем рождения, и даже аппарат у астрологии есть - элементы небесной механики, позволяющие рассчитывать положение светил.

Люди, которым, как указано выше, хочется, и иногда и просто необходимо во что-то верить, охотно верят в феноменологию в виду ее наукообразия и относительной простоты. Я же лично совершенно не склонен верить в то, что сложнейшие системы с мириадами различных факторов и взаимодействий можно описать простыми способами.

Земля держится на трех слонах - про эту теорию мы знаем с детства благодаря старику Хоттабычу. Смешно, правда? Но это сейчас, после того, как все мы получили возможность взглянуть на Землю из космоса. Представьте себя жителем Аравии раннего средневековья, пусть и сколь угодно умным, но с адекватным эпохе уровнем знаний. Так ли уж смешна была бы гипотеза о трех слонах? Отнюдь. Вряд ли у вас были бы основания отмести ее с порога. Она хорошо согласовывалась с повседневным опытом людей. Более того, поскольку для людей естественно оперировать привычными категориями, эта гипотеза была вполне гармонична. Можно себе представить тогдашних ученых, серьезно и взвешенно дискутирующих о размерах слонов и их характере.

Однако, если задуматься уже с точки зрения нашего не космического, а просто методологического опыта, можно понять, что гипотеза эта могла рассматриваться как сомнительная даже в период ее наибольшей популярности. Дело в том, что она была сформулирована методом запредельного расширения области применимости повседневного опыта. Из общих соображений следует опасаться, что применение этого доступного опыта к явлениям, во многие порядки раз более значительным, вряд разумно. То есть, мне кажется, люди здравомыслящие не стали бы опровергать гипотезу трех слонов за неимением аргументов, но они не стали бы в нее и верить, тем более, что в данном случае вопрос веры не являлся вопросом, от которого зависела жизнь.

Вернемся опять в нашу эпоху и взглянем на теорию Большого Взрыва с такого же ракурса. (Эта теория состоит в том, что сколько-то миллиардов лет назад вся Вселенная представляла собой одно точку, которая начала расширяться, и в этой расширяющейся точке, в условиях невыразимых давлений и температур, происходило рождение и развитие материи. Весь процесс описан помиллисекундно.)

Итак, мы обнаруживаем, что наш повседневный лабораторный опыт распространяется в теории Большого Взрыва на состояния материи, характеризующиеся поистине астрономическими параметрами плотности энергии и т.п. И это при том, что люди уже получили наглядный опыт о том, что делать столь далеко идущие обобщения совершенно не разумно, хотя бы на примере специальной теории относительности.

Как сработала наука в данном случае? Предположим, все уравнения оценены правильно, то есть аппарат применен должным образом. Но теория оказывается порочной на гораздо более раннем этапе - на уровне построения модели, базирующейся на наших очень специфических представлениях о материи в наших очень специфических условиях. Это можно уподобить развитию теории твердого тела, базирующейся на классической механике, скажем, лет сто назад, - теории, в которой взаимодействие элементарных частиц описывалось бы законами Ньютона.

Таким образом, подлинность и адекватность теории Большого Взрыва - это не вопрос истины - истина здесь принципиально недоступна и не проверяема, а вопрос веры. И многие верят, в том числе ученые. Выделяются фонды на исследования первых секунд рождения мира, защищаются диссертации, пишутся монографии, созываются конференции. Зачем все это? Кто инспирировал всю эту активность?

Кто? А кому выгодно? Выгодно жрецам науки. Потому что фонды выделяются им, должности создаются для них, конференции на Гавайях или в Риме - для них же. Как это часто бывало и раньше, каста жрецов, в данном случае жрецов науки, пользуясь тем, что их эзотерический язык не доступен ни простому обывателю, ни правителям мира, увлеченно и успешно паразитирует на вере и простых обывателей, и правителей мира.

Интересно, что, как это часто бывает, современные западные ученые сформировали некую секту посвященных со своими ритуалами и потребностями. Мне приходилось наблюдать канадских ученых в их естественной среде обитания, в том числе на семинарах и вечеринках. Последние являются для них одним из самых важных источников животворных связей. Они все время перебегают от одного к другому, быстро обнюхиваются и вручают, вручают, вручают свои визитные карточки. Если карточки кончаются, в ход идут бумажные салфетки.

Да и в обыденной жизни многие наблюдали, как посвященные, скажем, компьютерщики, выбивают фонды на покупку ненужного оборудования и ненужного программного обеспечения, и удается им это потому, что менеджеры с их MBA (Master of Business Administration) не в состоянии оценить реальную потребность в этой новой технике. Потому и происходит то, что после Windows NT успешно продается Windows 2000 для замены этой Windows NT, затем Windows XP для замены Windows 2000 (при том, что все эти операционные системы функционально идентичны), и конца этому не видно. Это один из многих любопытных примеров, опровергающих расхожий пропагандистский штамп о том, что капиталисты очень рациональны и не выбросят лишней копейки без крайней необходимости. На самом деле, именно на расточительности и распылении ресурсов капитализм растет, как на дрожжах.

Ну, а о манипулировании обывателем разными гуманитарными и экономическими жрецами науки и говорить нет нужды - все это наши каждодневные реалии.

Весь этот мой скептицизм по поводу "врожденного благородства" жрецов науки отнюдь не умаляет моего благоговейного восторга по поводу множества ее чудесных открытий и замечательных благ, ставших возможным благодаря этим открытиям. Просто не надо автоматически переносить авторитет науки на ее жрецов, а к любому данному ученому вряд ли стоит a priori относиться с большим доверием, чем к соседу по лестничной клетке; услышав же очередную сенсацию о необыкновенном прорыве в области науки, экономики, политики, искусства, всегда следует проверить ее на прочность древним римским вопросом: кому выгодно?