Работа по программам дистанционного обучения "Осознанный отказ от курения", "Осознанная трезвость" и "Решение проблем игровой зависимости" – продолжается
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН:
И игра, и интуиция, и нежность отношения к бытию, и суеверие, и даже, возможно, такт, и способность ухаживать, т.е. угадывать душевные движения другого или льстить ему, или угадывать его рисунок души, чем быть ему приятным – это всё как бы понтирование такое. Я думаю, что для Пушкина это было бесконечное скучно.
Но когда он попадал к конкретному игорному столу, где столбиками лежали деньги, и столбиками стояла тишина, и можно было рискнуть и вдруг выиграть, и вдруг – проиграть, то, я думаю, он поддавался гипнотизму, что это выпадает в модель, и в модель давно выношенную, историческую, традиционную и даже, можно сказать, культурную модель человечества – она, конечно, не могла не гипнотизировать. Она гипнотизирует так каждого нормального человека, ведь игра бы не стала так увлекать, если бы она не напоминала жизнь,
но всё-таки это только модель жизни.
И с его аппаратом, я думаю, он знал, что это достаточно грубая модель, но уж больно соблазнительная. Ведь недаром же это искус, это и дьявол, и всё что угодно. Значит, искушение увидеть жизнь в виде преподанной и отработанной модели – его нельзя миновать. Но когда ты на него попадаешься, а он попадался неоднократно, т.е. проявлял полную человеческую слабость в этом вопросе, то всегда из этого извлекается опыт, который опять укладывается в немой душевный пласт.
Вы тогда знаете, чего стоит проигрыш и чего стоит выигрыш, и во что вы играете, именно потому что способны сличить с грубой моделью. Так что, не унижая карты, я могу сказать, что это соблазн... как кто-то сказал... Вяземский, кажется,.. по поводу того, что... (опять не помню, пушкинист должен цитировать правильно...) что когда кто-то кого-то пригласил в публичный дом, тот сказал: «Извини, я женат!» «Но, – говорит,- если ты имеешь дома кухарку, то это не значит, что ты отказываешься обедать в ресторане!».
Значит, если вы имеете на протяжении жизни всё время игру... Это вот какой-то публичный дом игры – вот что я скажу! Это недаром публичное место, оно там сфокусировано и как раз самым грубым образом искушаешься это испытать. А в жизни это растворено в гораздо более нежных и тонких поэтических соотношениях, в которых Пушкин был необыкновенный гроссмейстер. Вот такая приблизительно у меня аналитика.