В выпусках 4,5,10,11 мы начали рассказывать историю Ирины Мартыновой, которая 20 лет назад начала принимать водные роды. Сегодня мы, наконец, продолжим ее рассказ.

Тема: ИСТОРИЯ ВОДНЫХ РОДОВ В РОССИИ. Часть 5

Теперь, когда я уже рассказала про первые годы моей практики (до переезда в Ленинград в 1986 году), мне бы хотелось описать историю альтернативного акушерства в России по годам - упомянуть о наиболее интересных случаях из моей практики, которые кажутся мне познавательными с точки зрения накопления практического опыта.

Предыдущая часть моего рассказа заканчивается упоминанием о том, что летом 1986 года я переехала в Ленинград и сразу же начала принимать здесь роды.

Но сейчас я хотела бы вернуться в 1984 год, когда я приезжала в Ленинград из Новгорода с дочкой, которой тогда было 3.5 года. В начале июля мы с ней приехали на рождение Егора и провели здесь целую неделю. (Я не буду упоминать в этом рассказе фамилии детей, которых я принимала - только имена.)

Егор оказался на редкость головастым мальчишкой, у его мамы порвались половые губы, и мне пришлось очень тщательно зашивать разрывы. Моя Аня сидела рядом с нами, прямо на спинке кровати, и участвовала советами в этой непростой процедуре. Этот участок вульвы является очень болезненным. Марина (мама Егора) терпеливо ждала, когда я закончу зашивать, я обезболивала ткани новокаином, а моя Аня все время "подсказывала" мне: "Коли, коли!" - она до сих пор помнит эти роды, в которых она так активно "участвовала".

Это были наши первые питерские роды. Психология медработников еще не была подготовлена к такому "новаторству", так что мы заранее предполагали, что при оформлении в поликлинике возникнут проблемы. Родители Егора не сразу обратились к врачам - ждали, пока швы полностью заживут, чтобы никто не задавал лишних вопросов (кто зашивал, по какому праву). Мы не хотели, чтобы они узнали, что в родах участвовала профессиональная акушерка.

Когда, наконец, вызвали врача, все были очень удивлены: как это ребенок мог родиться не в роддоме? В поликлинике говорили: "Если вы родили дома, то это не ребенок. Ребенок дома родиться не может!" Егора не хотели признавать ребенком. В конце концов Марине пришлось отправиться с ним на судебно-медицинскую экспертизу. В очереди сидели пострадавшие - порезанные, побитые. И Марина среди них - с грудным ребенком. Егор расплакался, Марина начала кормить его грудью. Из кабинета вышел судмедэксперт, увидел эту картину и сказал: "Что же вы не пропустите без очереди женщину с ребенком?" - "Как вы сказали? Повторите, пожалуйста!" - попросила Марина.

Судмедэксперт очень удивился, а она объяснила: "Вы сказали, что я "с ребенком". Значит, вы признаете, что это у меня ребенок?" - "А кто же еще?" - "Тогда дайте мне справку, что это у меня ребенок." Так происходила регистрация первого питерского водного ребенка. Сейчас ему исполняется уже 16 лет.

В 1984 году у меня было всего 2 родов - вторые роды я тоже принимала в Ленинграде, как он тогда еще назывался. Оля и Сережа жили на улице Моховой. Это были одни из первых моих родов, а первое всегда запоминается лучше всего. Поэтому я прекрасно помню эту огромную коммунальную квартиру с длинным коридором, в которой было два туалета и две ванных. Прежний хозяин этой квартиры служил приказчиком у фабриканта Нобеля, а в советское время квартиру превратили в коммуналку, и самые большие комнаты разделили перегородками на части. У Оли и Сережи как раз и была такая комната - половина зала.

Это был старинный дом с необыкновенными окнами - я таких больше нигде не видела. Дом хранил в себе дух истории - это сразу чувствовалось уже при входе в подъезд. Окна в этой квартире были высотой в два человеческих роста. Во время блокады они были заклеены крест-накрест бумажными полосками - в квартире еще жили те, кто помнил, как наклеивали эти полоски - и стекла уцелели во время блокады.

Рожали Оля и Сережа у себя в комнате. У них был самодельный аквариум: две стенки прозрачные, а торцы обтянуты какой-то непрозрачной пленкой. Глубина - больше метра. Точных размеров не помню, но он был больше обычной ванны в длину и ширину, воды туда помещалось раза в 2 больше, чем в ванну. Но главное, что он был значительно глубже ванны. Это было очень удобно для родов - женщина могла стоять на четвереньках, полностью погрузившись в воду, только голова была на поверхности. Муж тоже стоял в воде, она крепко держалась за его ноги руками, и головой тоже упиралась ему в ноги. Мне тоже пришлось туда забраться - я стояла в воде сзади, за ней, и в таком положении ребенок рождался.

Роды у Оли были повторные - а значит, легче и короче, чем у первородящих. Я выводила ребенка под воду и не торопилась его приподнимать над водой. Сквозь воду мне было видно его спокойное лицо - никаких мимических движений, спящее лицо - это выглядело очень необычно.

Понятно, почему ребенок был таким спокойным - над ним был довольно большой слой воды, не было перепада между внутриутробным давлением и внешним, и ребенок после выхода наружу оказался в той же среде, в тех же условиях, что и до рождения.

Когда я принимаю роды в обычной ванне, там нет такого слоя воды над ребенком, и я вывожу ребенка на поверхность сразу после рождения. А здесь я могла держать его под водой, наблюдая его мимику и состояние. Правда, я точно не знала, сколько времени это может продолжаться. На самом деле ребенок может оставаться под водой довольно долго - питание и кислород продолжают поступать по пуповине, связь с матерью сохраняется

А я подержала малыша под водой примерно полминуты, потом приподняла над водой для первого вдоха. При этом запускается механизм дыхания и заканчивается жизнь в воде.

Потом мы начали выпускать воду из бассейна шлангом (рядом с их комнатой был туалет, и Сережа провел туда резиновый шланг), часть воды вычерпали, положили Олю на пляжный шезлонг, чтобы ей было удобно. Она полулежала, в бассейне еще оставалось достаточно воды, чтобы ей не было холодно, ребенок тоже был в воде, а мы занялись последом.

Послед вскоре вышел, роды закончились вполне благополучно. Мы перешли на кровать, окончательно обработали пуповину, приготовили маме попить-поесть. На эти роды я приезжала из Новгорода, вместе с Аней. Кроме нее, в этой же комнате во время родов находился и первый ребенок Оли с Сережей. Роды начались вечером, дети уже спали, ничего не видели, с ними была еще и бабушка.

А мы в это время рожали в бассейне за ширмой. Я помню, что огромная комната, больше 30 метров, была разделена на несколько квадратов матерчатыми ширмами. В одном из этих квадратов помещался большой рояль, а по лепнине на потолке было видно, что за стеной, у соседей, продолжение этого зала. Соседи тоже, как оказалось, ничего не слышали и ничего потом не сказали.

Вот так мягко прошли эти роды. Потом, в первые несколько месяцев, они делали гимнастику, немного поплавали, но подходящих условий для плавания у них не было, так что эти занятия прекратились, и потом мы потеряли связь. Хочу добавить, что у этой семьи не было особых проблем с оформлением ребенка. Это очень зависит от того, в каком районе и в какой поликлинике это происходит. В Ломоносовском районе, где родился Егор, почему-то было много сложностей (и до сих пор некоторые родители говорят, что там такое случается), а здесь, в центре города, все прошло гораздо легче.

Сейчас эта семья живет в Австралии. А самодельный бассейн потом перекочевал в другую семью, и я снова принимала в нем роды.

Так закончился 1984 год. В 1985 было четверо родов, это был очень интересный год. Самые необычные роды я приняла в Пушкине 29 марта. У Веры и Саши родился Кирилл. Роды начались на месяц раньше предполагаемого срока. То, что я успела на них приехать - чудо! Сейчас этот мальчик - способный шахматист, побеждает в соревнованиях.

Вера и Саша были на лекции Чарковского в Ленинграде и там впервые услышали о том, что можно родить дома. Позвонили мне в Новгород (он на лекциях давал мой телефон). Мы назначили встречу, я приезжала к ним в Пушкин - знакомиться. Рассчитали, что роды должны быть в конце апреля.

Я осталась очень довольна нашей встречей - чувствовалось, что между нами нет никаких барьеров, было ощущение открытости, психологического и духовного единства. Казалось, будто я давно их знаю: речь, образ жизни, интересы, мировоззрения - все было мне знакомо и близко. Мы не чувствовали никакой напряженности, никакого дискомфорта - было ощущение теплоты и спокойствия.

Саша восхитил меня своей постоянной заботой о жене и будущем ребенке. Все время старался чем-нибудь помочь ей, сам готовил и подавал нам угощения. Я думала, что он только перед родами такой заботливый, но потом поняла, что он всегда такой (я потом принимала у них еще одного ребенка).

Для домашних родов это очень важно. Когда отец не устраняется от беременности и родов, вникает во все тонкости, по-настоящему дорожит своей женой и будущим ребенком, он стремится выбрать для них самый лучший способ родов. Ему не захочется отдавать их чужим людям, а самому оставаться в стороне. Он будет сам участвовать в процессе родов и делать все возможное, чтобы они прошли благополучно.

Итак, мы побеседовали, понравились друг другу, и я уехала домой. Это было в начале марта. Мы думали, что у нас еще месяца два до родов - можно успеть подготовиться психологически. (В то время мы еще не ходили в баню перед родами, чтобы готовить ткани - так что вся подготовка сводилась к созданию определенного психологического настроя).

Но - человек предполагает, а Господь располагает. Не прошло и трех недель, как ребята звонят мне в Новгород и сообщают, что у них отходят воды. Это было 24 марта. Я говорю: "Надо мне выезжать." Сразу же я взяла Анну, поехали мы с ней на вокзал, не зная расписания, и сразу попали на автобус. Как-то очень быстро доехали до Пушкина - автобус как раз шел через Пушкин - и позвонили в дверь. Ребята открыли - и остолбенели на пороге: "Ты что, на вертолете прилетела?"

Сейчас я уже понимаю, что когда выстилается дорога - ты на верном пути. А тогда я просто удивлялась, что мы так быстро добрались. (Потом еще много раз такое случалось: когда очень нужно было успеть, все складывалось нужным образом, и я успевала.)

Вера и Саша жили в коммуналке - двухэтажный деревянный дом 1903 года постройки, комната метров 20, длинный коридор, двое соседей. Горячей воды не было, холодная вода была в кухне.

Мы вошли в комнату и видим, стоит Саша на табуретке, прибивает гофрированный шланг к стенке, а Вера подает гвозди. Между ног - тряпка: воды все еще подтекают. Это были последние приготовления к родам - они думали, что еще есть время, не ждали так рано. Я знала, что в общей части квартиры никакой ванны не было, а тут вижу - у них в комнате стоит ванна. В стене дырка прямо на улицу, через дырку выпущен шланг, чтобы вода вытекала из ванны в канализационный люк рядом с домом. Холодную воду они решили заливать в ванну из кухонного крана, по шлангу, а горячую воду греть на плите в 20-литровых кастрюлях.

И вот, занимаясь этими приготовлениями, они услышали наш звонок, открыли дверь - и просто онемели от удивления: только что они звонили мне, и вот я уже здесь. Рассказали, что происходит - утром внезапно воды начали течь. Схваток пока не было. Рассказали и историю про то, как добыли эту ванну - время было такое, что ничего нельзя было просто купить. Нужно было "доставать". А они к тому же и не хотели новую ванну покупать. Искали подержанную, но долго не могли ничего найти. А буквально накануне в каком-то разрушенном доме, который должны были сносить, на чердаке обнаружили эту ванну. Привезли домой, поставили к стене, почистили - и на следующий день пошли воды.

Я выбрала тактику наблюдения. Решила пока не вмешиваться в процесс, не стала смотреть вагинально. Схваток в этот день не было, и я просто наблюдала, как ребята воспринимают происходящее - с психологической точки зрения.

Я объяснила, чем чревато раннее отхождение вод. Что происходит, когда целостность пузыря нарушена. В роддомах считается, что оставлять ребенка без вод очень опасно, поэтому делается стимуляция не позднее, чем через 12 часов после отхождения вод. Я рассказала им, какие есть мнения по данному вопросу, а они должны были сами решать, что им делать.

Вера с Сашей решили, что не будут сдаваться в больницу, будут ждать дома. Я следила за сердцебиением ребенка, а маме давала пить клюквенный морс или чай с лимоном - это витамин С; мед - вместо глюкозы; плюс кислород. (В роддоме ей вводили бы витамин С с глюкозой, а дома мы используем питье из натуральных продуктов.) Кислорода нам хватало: воздух в Пушкине прекрасный, мы часто выходили на крыльцо подышать.

День прошел спокойно, никаких дополнительных ощущений у Веры не появилось. Следующий день - тоже. На третий день начало немного потягивать живот. Мы развели мумие и начали пить, морс с медом - продолжали. Вера часто ложилась в ванну с теплой водой. В воду мы добавляли травы, морскую соль, марганцовку. Вода помогала поддерживать то состояние невесомости, в котором ребенок находится в материнской утробе, когда он окружен плодными водами. При подтекании вод эта невесомость нарушается, поэтому ребенок будет чувствовать себя лучше, если мама будет находиться в воде.

Третий день тоже прошел без особых перемен. На четвертый день с утра начались схватки. В это время я рассказала Вере и Саше про окситоцин - что есть такой препарат, который может понадобиться во время родов. Так что хорошо бы его иметь под рукой на всякий случай. Они сказали, что согласны при необходимости его применить. В те годы, как я уже сказала, все приходилось "доставать" - так что начали искать, где бы "достать" окситоцин. Нашли к концу дня в Павловске.

В этот четвертый день я, наконец, посмотрела Веру - уже шло открытие, и воды по-прежнему подтекали потихоньку. Я старалась лишний раз не смотреть родовые пути, только следила за внешним развитием родовой деятельности и слушала сердцебиение. К вечеру схватки опять затихли. Тогда мне казалось, что это странно - а теперь я понимаю, что родовой процесс управляется свыше, и все происходит так, как должно. Вера к вечеру утомилась, и если бы схватки продолжались, то ночью усталость помешала бы ей нормально рожать. А так мы проспали всю ночь спокойно.

На пятый день с утра мы встали, выспавшиеся. Схватки были слабые. Нужно было взять окситоцин в Павловске - и я предложила в качестве стимуляции родов пойти из Пушкина в Павловск пешком. Вера с Сашей согласились, и мы пошли. Схватки по дороге все усиливались, и меня это очень радовало. Я чувствовала полное спокойствие. С нами еще была собачка Ричи - скай-терьер, и вот так мы впятером (считая ребенка в животе у мамы) и шли за окситоцином. Схватки учащались. Пришли, взяли окситоцин, пошли обратно. Вера на обратном пути часто останавливалась, мы ей терли поясницу на сильных схватках. Я видела, что родовая деятельность, наконец, начала прогрессировать - на пятый день после отхождения вод.

Доползли до дома, Веру положили в ванну отдыхать, я посмотрела - открытие было хорошее, почти полное. Начали готовиться к решающему этапу. У них было много надувных игрушек, чтобы в ванне подкладывать Вере под голову - ей было очень удобно лежать на них. Мы терли ей поясницу, а собачка с недоумением и сочувствием заглядывала в ванну - как-то странно хозяйка себя ведет.

Потуги были длительные, 2 часа (правда, теперь я считаю, что это не так уж много). И родился Кирилл. Вес - 3200. Сразу закричал. Каково же было мое изумление, когда я увидела на пуповине истинный узел!

Узлы на пуповине бывают истинные и ложные. Когда ребенок плавает в утробе на ранних сроках, он может завязать "истинный узел". Такой узел может затянуться, перекрыть доступ воздуха и питательных веществ, и ребенок может погибнуть. Ложный узел - это когда сосуды делают петлю, и это выглядит как узел. Это не опасно и встречается не так уж редко.

Мне пришлось приложить усилие, чтобы развязать этот узел! Когда я это увидела, мне просто страшно стало. Если бы ребенок еще месяц, как полагалось, просидел в животе, он стал бы больше, и тогда узел мог бы затянуться при родах. Я почувствовала, что ребенок этот - богохранимый, он очень нужен был здесь.

В роддоме все могло закончиться плохо. Срок был маленький, 36 недель, 5 суток шло развитие родовой деятельности - по меркам нашей медицины это патология. Тем более - при подтекании вод. Считается, что и женщина, и ребенок непременно должны погибнуть. Благополучные роды в такой ситуации - медики бы просто не поверили. Они уверены, что так не бывает.

После родов у Веры была температура - возможно, реакция на долгий потужной период (в организме вырабатывается много молочной кислоты). Мне пришлось уехать в Новгород после родов, я только по телефону могла узнавать, как у них дела. К Вере пришел врач, заставил измерить температуру. Было за 38 - тогда Саша незаметно встряхнул градусник, чтобы оставили их в покое. Вера пила мумие после родов, и вскоре все прошло.

Теперь я всем советую после родов сделать хороший массаж - это очень хорошо помогает избавиться от боли в теле (из-за молочной кислоты, накопившейся во время родов) и улучшить самочувствие. Можно делать массаж в воде - лежа в ванне. На суше можно сделать растирание всего тела с водкой. А еще лучше - пропарить женщину в бане. Раньше, когда рожали в бане, женщину не уводили домой, пока три раза не пропарят как следует - чтобы вывести черную кровь из матки. И баня, и массаж помогают быстро восстановить силы после родов.

Вера и Саша были первыми, кто родил дома в Пушкине. Врачи удивлялись, предлагали Вере с Кириллом все-таки лечь в больницу - обследоваться и "отдохнуть". Но они были уверены в себе, отстаивали свои позиции и от больниц отказывались.

Потом, когда я уже переехала в Ленинград, моя Аня училась в школе в Пушкине - и оказалось, что Кирилл учится в этой же школе. Когда она заканчивала учебу, он был в 7 классе. Необычная ситуация - она сталкивалась в школьных коридорах с мальчиком, в рождении которого участвовала.

Вот какой вывод можно сделать из истории этих родов: не надо бояться преждевременного отхождения вод! Не надо спешить делать стимуляцию или кесарево сечение! Благополучные естественные роды вполне возможны не только в первые 12 часов, как думают врачи, но и намного позже.

В российских деревнях не так уж редко рожали "насухо", и никого это не пугало. (А современные ученые уже знают, что на самом деле "насухо" родить невозможно - во-первых, обычно вытекает только небольшая часть вод, а во-вторых, околоплодные воды постоянно вырабатываются, и их нехватка восполняется). У меня были случаи, когда женщины еще дольше (до двух недель) ходили после отхождения вод - и у них рождались нормальные розовые дети.

Это были мои восьмые роды. Уникальность этого случая -безводный период продолжительностью в пять суток.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)