В поисках средства от близорукости

Выпуск 31

Сайт рассылки: «Тропинка к гениальности»
(страница «Эксперименты по восстановлению зрения»)
Ведущий рассылки: Леонид Некин

Методика Иосифа Бекермана Mnemovision: отзыв

Настало время выполнить мое давнишнее обещание — и поделиться своими впечатлениями о методике восстановления зрения, разработанной Иосифом Бекерманом, который предлагает ее широкой публике в виде коммерческого продукта под фирменным названием Mnemovision:

http://Mnemovision.com

Прошу отнестись с пониманием к тому, что я никак не мог написать свой отзыв раньше. Год тому назад, общаясь регулярно с Иосифом по скайпу, я поневоле находился под обаянием этого человека, и поэтому мне было бы невозможно сохранять полную объективность. Но теперь мое ученичество у Бекермана осталось в прошлом, и я чувствую, что освободился от всякой предвзятости.

Прежде всего: почему я пошел на занятия по системе Mnemovision? Это, собственно, против моих правил. Заявляя о своих целях в первых выпусках данной рассылки, я говорил, что хочу, прежде всего, собрать информацию о результативности разных методик и намерен перейти к практическим шагам не раньше того, как получу более или менее ясное представление на сей счет.

Всё началось с того, что Иосиф сам проявил инициативу и стал весьма настойчиво приглашать меня самому убедиться в действенности своего метода. На месте явного шарлатана это был бы очень проигрышный шаг, потому что с самого начала было очевидно: ознакомившись с методикой, я расскажу о ней начистоту всё, что думаю, какие бы «выгодные условия сотрудничества» мне ни предлагались.

Я, разумеется, пошарил по интернету в поисках того, что народ пишет о методе Mnemovision. Однако ни одного независимого отзыва не нашел. В то же время, на самом сайте Бекермана выставлены сообщения о существенном улучшении зрения (с проверкой у окулиста), и даже описан один случай практически полного избавления от близорукости. См. дневник Виты (с −8 до −3 диоптрий) и дневник Дмитрия Данциса (с −5 диоптрий до практически нормального зрения).

Я попросил Иосифа связать меня с реальными людьми, которые могли бы рассказать мне об успехах восстановления зрения по его методу. Он вроде бы мне обещал, но с выполнением обещания не торопился.

Меж тем, читая дневники обучающихся на сайте Mnemovision, я понемногу получил некоторое представление о том, в чем, собственно, заключается метод. Вообще-то, содержание метода составляет коммерческую тайну, которую обязуются хранить все, с кем занимается Иосиф. Но еще когда я не был посвященным, метод Бекермана связался у меня с тремя идеями, которые мне всегда представлялись очень перспективными и разумными, хотя и чертовски трудными в практическом исполнении.

Первая идея принадлежит Бейтсу. Те, кто читал его книгу, знают, что пальминг, соляризация, покачивания и т.п. являются только вспомогательными элементами его системы. Главная же роль отводится мысленному представлению. Идея заключается в том, чтобы хорошенько рассмотреть вблизи какую-нибудь черную букву на белом листе бумаги, а потом представить ее себе так же четко вдали — на проверочной таблице. Таким образом, мозг как бы снова учится настраиваться на четкость. Однако для реализации этой идеи требуется иметь исключительно хорошее зрительное воображение, с чем у меня всегда были большие проблемы.

Вторая идея принадлежит Гриндеру и Бэндлеру, основателям нейро-лингвистического программирования (НЛП). Я упоминал о ней в 16-ом выпуске рассылки. Речь идет о так называемой возрастной регрессии. Человеку с помощью гипноза внушается, что он стал маленьким ребенком, откатившись по возрасту назад в то время, когда с глазами у него всё было в порядке. Гриндер и Бэндлер уверяют, что близорукость при этом исчезает, и вдобавок соответствующими внушениями можно добиться того, чтобы хорошее зрение сохранялось и после выхода из гипноза. Однако же, возрастная регрессия — это тоже очень непростая техника, которая отечественным специалистам по НЛП (или, точнее, тем, кто так себя называет) просто недоступна.

И, наконец, третья идея заключается в том, чтобы освоить в полном объеме шавасану — позу мертвеца из хатха-йоги. Смысл ее не только в том, чтобы достигнуть полного расслабления, но и вызвать у себе полную иллюзию полета — так чтобы было видно и голубое небо вокруг, и земля далеко внизу.

Сколь бы прекрасными ни представлялись мне эти идеи, я всегда отдавал себе отчет, что мне самостоятельно не потянуть их практическую реализацию — тут нужен добросовестный наставник, у которого есть соответствующий опыт. И вот, казалось, что судьба посылает мне наконец такого наставника в лице автора системы Mnemovision. К тому же, читатели рассылки стали обращаться ко мне с просьбой высказать свое мнение по поводу его метода. Как-никак, восстановление зрения — это моя тема, и я чувствовал себя просто обязанным быть в курсе вещей. Кроме того, Иосиф предложил мне щедрую индивидуальную скидку, имея в виду, что я могу весьма поспособствовать рекламе его метода. Короче, всё сошлось на том, чтобы я отступил от своих правил — и от привычного теоретизирования перешел к практике под руководством Иосифа Бекермана.

Скажу сразу: я был разочарован. Впрочем, зная всю критическую сущность своей натуры, я старался гнать от себя прочь недовольство и раздражение, создавая вместо этого положительный настрой, без которого, как известно, даже самая замечательная методика не сработает. Но теперь, по прошествии некоторого времени, я могу наконец выговориться.

Идеи, о которых я писал выше, не то, чтобы уж совсем отсутствовали в методе Бекермана, однако они представлены там в такой, так сказать, творчески переработанной форме, что их смысл полностью исказился и стал для меня непонятен.

Основу метода действительно составляют упражнения на зрительное воображение. Но это не такие упражнения, которые развивают зрительное воображение, а такие, которые его используют. Поскольку зрительное воображение у меня как раз начисто отсутствует, то я в принципе оказался не в состоянии следовать тем указаниям, которые получал от Иосифа. В добавок, у меня даже не имелось возможности хорошенько рассмотреть символы, которые я потом должен был мысленно «увидеть» вдали с закрытыми глазами, потому что рабочую таблицу, содержащую эти символы, положено было держать, по инструкции, не на таком расстоянии, где они хорошо видны, а существенно дальше — там, где половина из них расплывалась в невразумительные серые пятна.

Разумеется, я обсуждал возникавшие трудности с Иосифом, когда мы общались с ним по скайпу. На замечание об отсутствии у меня зрительного воображения он отвечал примерно следующее:
       — Но ведь как-то Вы можете узнавать уже виденные символы. Значит, в каком-то смысле, Вы можете их себе представить.
       — В каком-то смысле, пожалуй, могу, — соглашался я.
       — Ну вот, видите, этого совершенно достаточно.

Он также охотно брался объяснять смысл всей процедуры. Он говорил долго и красноречиво, мимоходом вставляя комплименты по части моего ума и эрудированности. Он подробно останавливался на причинах возникновения близорукости. С его слов выходило, что корень зла находится в утрате навыков бинокулярного зрения — то есть, попросту говоря, в косоглазии. И стоит только избавиться от косоглазия — так и с близорукостью будет покончено. Его упражнения как раз и позволяют обоим глазам синхронизировать свою работу — вначале мысленно, а потом и наяву.

Почтительно выслушав пространные объяснения учителя, я пробовал было поставить его в известность, что никакого косоглазия у меня нет и с бинокулярностью зрения я никогда не испытывал никаких проблем, однако эта информация ни малейшего интереса у Иосифа не вызывала.

Ладно, думал я: в конце концов, дело не в правильной теории, а в реальных результатах. Посмотрим, какими они будут.

Впрочем, даже чисто практические вопросы оставались иногда без удовлетворительного ответа. Например, на символы в рабочей таблице я, по инструкции, должен был бросать взгляд только мельком — и не иначе, как во время моргания.
       — Но, — возражал я, — как раз во время моргания у меня глаза закрыты. Я могу взглянуть на символ непосредственно перед морганием, или же сразу после, но никак не одновременно с морганием.

На это мне было сказано, чтобы я поменьше умствовал и побольше расслаблялся. Ну что ж, я еще со школы привык, что вразумительных ответов на нестандартные вопросы ждать от учителей не приходится.

О чем я даже и не заикался на встречах с учителем (хотя это тоже меня весьма раздражало) — так это о совершенно непрофессиональном, прямо-таки топорном качестве аудиозаписи, которую я, в соответствии с методикой, должен был прослушивать во время выполнения упражнений. Инструкции по методике в этой аудиозаписи перемежались с мнемоническими стишками для запоминания символов. Мой слух, в противоположность зрению, весьма тонок, поэтому я буквально испытываю физические страдания, когда слышу человеческую речь, записанную по-любительски, тяп-ляп, с неотрегулированным уровнем записи при слишком близком расстоянии ото рта до некачественного микрофона.

Отмечу также, что соответствие между мнемоническими стишками и символами таблицы оказалось весьма приблизительным. Чуть ли не половина символов в стишках вообще никак не отражено. Иосиф сказал, что такие символы следует, вообще, игнорировать. Почему, в таком случае, их, вообще, надо было помещать в таблицу? Сразу возникает подозрение, что вся таблица просто сплагиатирована с какого-то нерусскоязычного источника: при этом символы остались неизменными, а перевод стихов удался не вполне. Впрочем, это-то как раз мелочи — просто это не слишком солидно для коммерческого продукта стоимостью несколько сот долларов.

Возрастная регрессия в методе Бекермана представлена в виде аудиофайлов с заранее наговоренными гипнотическими внушениями. Я, надо сказать, почитывал кое-какие книжки по НЛП и примерно представляю себе, как следует строить сеанс гипноза. Прежде всего, тут исключительно важна обратная связь, которая идет от гипнотизируемого к гипнотизеру. Поскольку в случае прослушивания аудиофайлов такая обратная связь в принципе невозможна, то вероятность того, что гипноз состоится и сработает правильно, крайне незначительна.

Подобное заочное гипнотизирование могло бы еще быть полезным для входа в так называемое ресурсное состояние — когда я вспоминаю какой-нибудь счастливый момент раннего детства, относящийся к тому времени, когда мое зрение еще не успело испортиться. Но Бекерман замахивается на большее. В ходе сеанса он призывает меня найти и погрузиться в определенную проблемную ситуацию из далекого прошлого — ту самую, которая послужила пусковым механизмом для развития близорукости. Далее, он предлагает «переработать» и «нейтрализовать» ее, как это принято у психотерапевтов. Однако в данном случае это является грубым нарушением элементарной техники безопасности, потому что заочный гипнотизер не в состоянии проконтролировать, что после мысленного погружения в проблемную ситуацию я не застряну в ней основательно и надолго.

Признаюсь честно, я всячески увиливал от этой процедуры. Когда бы я ни пытался вспоминать про свое детство, мне на ум приходит, главным образом, жуткая скука и отчаянная тоска, вызванная бесконечным бессмысленным сидением за школьной партой. Я не исключаю, что именно эта тоска и послужила пусковым механизмом близорукости, но я понятия не имею, как ее можно «переработать» и «нейтрализовать».

Что же касается шавасаны — йоговской позы мертвеца — то у Иосифа на сайте просто приведено ее описание, и предполагается, что обучающиеся будут отрабатывать ее самостоятельно. Впрочем, без некоторой творческой переработки тут тоже не обошлось. В редакции Бекермана данная процедура называется «Четыре волшебных слова». Под четырьмя словами, собственно, подразумевается мантра: «Я расслабляюсь и успокаиваюсь». На мой взгляд, было бы логичней вначале успокоиться, а потом расслабляться, но это, опять-таки — мелочная придирка.

Тут меня, впрочем, поджидала самая большая неприятность. Собственно, я уже давно подозревал (а теперь убедился в этом окончательно), что шавасану следует практиковать только в комплексе с остальными упражнениями хатха-йоги — или, по крайней мере, в сочетании с интенсивным занятием спортом. Однако для того, чтобы выкроить время на систему Бекермана, мне пришлось, наоборот, основательно подсократить свою физическую активность.

В результате усердных упражнений на расслабление мое тело сделалось вялым и отекшим, а все мои желания стали сводиться к одному — спать, спать и еще раз спать. Короче говоря, я впал в классическое состояние депрессии. Это депрессия в конце концов и сделала невозможным продолжение занятий по системе Mnemovision. Время, отведенное для утренних упражнений, я проводил в постели, не в силах заставить себя подняться. А ко времени вечерних упражнений я уже был настолько опустошенным, что сразу валился на кровать.

В конце концов я рассудил, что лучше уж совсем ослепнуть, чем постоянно пребывать в депрессии. Иосифу я сказал, что мне нужен длительный перерыв, чтобы привести себя в порядок. К настоящему времени в порядок я себя привел, но возобновлять занятия по системе Mnemovision мне как-то не хочется. Что же касается зрения — то оно не улучшилось у меня ни на йоту.

Объективности ради, следует отметить, что неудача отдельно взятого человека, будь он хоть автором рассылки по восстановлению зрения, не позволяет со всей полнотой судить об эффективности (или неэффективности) методики. В медицине даже самые верные и проверенные способы лечения часто не исключают противопоказаний и индивидуальной непереносимости. Иосифу Бекерману следовало бы вести статистический учет успехов (и неуспехов) своих учеников, если он не хочет, чтобы один отрицательный опыт, описанный в независимой интернет-публикации, отпугнул от него потенциальных клиентов.

Впрочем, определенную картину можно также составить по так называемым дневникам обучающихся. Это, конечно, не очень солидный источник, но других просто нет. Есть там, кстати говоря, и мой дневник. Его регулярное ведение было одним из пунктов предварительно заключенного с Иосифом соглашения. Писать мне там, прямо скажем, было нечего, и я всякий раз мучительно выдавливал из себя несколько строк.

В настоящее время раздел дневников на сайте Бекермана пополняется исключительно скудно, но в пору моего ученичества там появлялись записи, с которыми я знакомился с большим интересом. Особого внимания заслуживают дневники Джаммы и Галины Яблоко.

Джамме за несколько месяцев занятий удалось скинуть по 1,25 диоптрий с каждого глаза при начальной степени близорукости −3,5 (левый глаз) и −4,25 (правый глаз). Причем речь идет не о субъективных ощущениях, а о цифрах, зафиксированных в кабинете офтальмолога. Впрочем, самое интересное не это. Разница в 1,25 диоптрии — это лишь чуть-чуть больше той погрешности, с которой в реальности работают глазные врачи. Наибольший интерес, на мой взгляд, представляют многочисленные описания того, что я назвал просветлениями (см. выпуск 16). В отличие от значительно более распространенных проблесков, длящихся от моргания до моргания, просветления — это длительные периоды улучшения зрения, продолжительность которых может доходить до часу и более. Они не чувствительны к морганиям и не зависят от освещенности. С проблесками их объединяет то, что они так же загадочны и необъяснимы. Если бы ученые-офтальмологи хоть сколько-нибудь интересовались эффектами улучшения зрения, то Джамма была бы для них настоящей находкой, потому что просветления у нее наблюдаются с завидной частотой и регулярностью.

Исходная степень близорукости у Галины Яблока, по данным рефрактометра, составляла на оба глаза около −12 диоптрий, причем стопроцентная коррекция в линзах достигалась при −10 диоптриях. После нескольких месяцев занятий показания рефрактометра не изменились, а стопроцентная коррекция стала возможна при −9 диоптриях. Но, опять-таки, не это интересно. Интересно то, что, по субъективным ощущениям, недокорректированное зрение стало существенно лучше. И действительно, проверка у офтальмолога показала, что в линзах −6 диоптрий Галина видит на 50% от нормы, что, по действующим правилам, совершенно официально позволило бы ей в Израиле, где она живет, водить машину. Но пока она не села за руль автомобиля, ей для практической жизни вполне достаточно линз −3,75 диоптрий. Это эквивалентно тому, что человек с близорукостью −3 диоптрии имел бы официальное разрешение управлять автомобилем без очков, или тому, что человек с близорукостью −5,25 диоптрий мог бы спокойно обходиться в повседневной жизни безо всяких средств коррекции.

Тут, естественно, возникает вопрос: в чем может быть причина того, что результаты Джаммы и Галины Яблока так разительно отличаются от моих? Я в связи с этим хотел бы отметить два принципиальных момента. Во-первых, Джамма и Галина Яблоко обе являются очень хорошими визуалистками — они сравнительно легко могут зрительно представлять себе различные предметы с закрытыми глазами, в то время как я этой способности лишен начисто. Во-вторых, они значительно более восторженно относятся к системе Бекермана, не замечая (или не показывая виду, что замечают) множества очевидных, на мой взгляд, несуразностей.

Таковы, вкратце, факты, которые мне известны насчет метода Mnemovision. Пора, пожалуй, переходить к анализу, выводам и рекомендациям.

Несмотря на собственную неудачу, я должен признать, что эффективность метода всё же больше нуля. Точных цифр дать невозможно, за отсутствием регулярной статистики, но чисто эмоционально, если оценивать по стооднобалльной системе (от 0 до 100%), я бы присвоил методу Бекермана порядка одного-двух процентов. Бекерман действительно может предъявить миру учеников, которые показали положительные результаты, необъяснимые с точки зрения современной офтальмологической науки. В то же время, эти результаты не превосходят того, чего, как мы знаем, достигли многие люди, занимаясь самостоятельно по системе Бейтса или другим бесплатным методикам.

Я бы отметил две возможные причины относительных успехов отдельных учеников Бекермана.

Первая возможная причина: эффект плацебо. Хорошо известно, что сам по себе ритуал оказания медицинской услуги приводит к возникновению у пациента веры в исцеление, и эта вера действительно нередко приводит к реальному улучшению, даже если пациент не получает решительно ничего, помимо ритуала. Это, собственно, и называется эффектом плацебо. Врачи и, в особенности, психологи широко применяют его на практике. Есть, например, данные, что вся без исключения психотерапевтическая помощь основана исключительно на эффекте плацебо.

Если уж давать точное определение этому слову, то «плацебо» — это не что иное, как «мистификация в лечебных целях». Вот несколько соображений в пользу того, что метод Бекермана является не более, чем плацебо.

(1) Если мы заглянем на сайт Бекермана, то мистификация просто сразу бросается в глаза. Чего только стоят лозунги «Зрение на все 100» и «Очки — это преждевременная старость»! Или, например, такая сентенция: «Исправить зрение и избавиться от очков без операций, без лекарств и без упражнений можно в течение одного дня». (Разумеется, ни одной реальной истории исправления зрения за один день Бекерман не приводит.) Или вот еще перл: «Революционное открытие избавляет мир от очков! Забудьте о плохом зрении. Плохое зрение ушло в историю... Мы отказываемся от очков и операций. Мы высвобождаем ресурсы мозга. Мы избавляем Ваши глаза от опасности заболевания глазными болезнями».

(2) Отдельная песня — это когда Бекерман берется что-то объяснять, будь то причина близорукости или путь, которым он пришел к своему методу. Прежде всего, его объяснения чрезвычайно многословны. Они содержат такую массу третьестепенных, не относящихся к делу деталей, что читатель (слушатель) в конце концов забывает, о чем, собственно, идет речь, и начитает мечтать только об одном: чтобы объяснения, наконец, закончились. Напротив, всё, что имеет непосредственное отношение к сути предмета, дается исключительно в общих, расплывчатых формулировках. Например, когда Бекерман говорит об ухудшении зрения, далеко не сразу удается понять, что на самом деле имеется в виду: близорукость, старческая дальнозоркость, обычная дальнозоркость, амблиопия или что-либо еще.

(3) Бекермановский метод Mnemovision универсален: он, по мнению его изобретателя, одинаково хорошо подходит и при близорукости, и при дальнозоркости (в том числе, старческой), и при косоглазии, и при астигматизме, и при спазме аккомодации, и даже при воспалительных процессах в глазах.

(4) В биографии Бекермана (если судить по данному им же самим интервью), отсутствуют какие-либо предпосылки, которые могли бы подвести его к изобретению средства от близорукости. Сам он ею никогда не страдал, с пациентами дела не имел (во всяком случае, до того, как вышел на рынок со своими целительскими услугами), опытов на животных не ставил.

Правда, теперь, несколько развернувшись в своем бизнесе, он обзавелся клиентурой, на которой он может ставить кое-какие эксперименты. И действительно, по ходу наших занятий он постоянно менял инструкции и высылал новые редакции методических материалов, пребывая, очевидно, в неустанном поиске. Впрочем, эти изменения касались только мелочей. Роль всезнающего «гуру», которую он взял на себя, трудно совмещать с ролью настоящего ученого-исследователя, который может себе позволить сомнения и развороты на 180 градусов.

Вторая возможная причина: близость основного упражнения метода Mnemovision к идее Бейтса об использовании зрительного воображения. В пользу этого говорит то обстоятельство, что, по сообщениям успешных учеников Бекермана, улучшение зрения наступает непосредственно после выполнения этого упражнения.

Разумеется, не исключено, что обе причины взаимно дополняют друг друга и срабатывают одновременно. Так или иначе, но у меня всё больше укрепляется впечатление, что путь к успеху должен лежать через (само)внушение и (само)гипноз — вещи, интересные и полезные уже сами по себе, даже для тех, у кого со зрением всё в порядке.

* * *

В заключение, хочу обратиться к чисто практическому вопросу, который мне часто задают в письмах: рекомендую ли я купить коммерческий продукт Иосифа Бекермана, то есть пройти занятия по системе Mnemovision?

Ответ зависит от ваших ожиданий и требований.

Если за свои деньги вы ожидаете четких, выполнимых инструкций, следование которым гарантировано вернет вам стопроцентное зрение — то, совершенно определенно, нет, не рекомендую. Методику Бекермана, в лучшем случае, можно считать экспериментальной. Она еще слишком-слишком сыра, чтобы ее можно было назвать сколь-нибудь качественным коммерческим продуктом.

Но если вы относитесь к тому типу людей, которые считают, что нельзя упускать ни малейшего шанса, если вам не жалко потратить несколько сот долларов, если вы можете выделить на занятия приблизительно два часа времени ежедневно на протяжении нескольких месяцев, если вы легко внушаемы и у вас хорошее зрительное воображение — тогда я, пожалуй, не стал бы вас отговаривать. Следует также иметь в виду, что длительное время вам придется обходиться без очков и контактных линз или же перейти на очень сильную недокоррекцию. При этом, если ваш успех будет лишь частичным и если однажды вам понадобится возвратиться к стопроцентной коррекции, то ваше зрение, скорее всего, снова вернется в то состояние, которое оно имело до начала ваших занятий.

Я не располагаю сведениями относительно точной цены, которую теперь Бекерман запрашивает со своих клиентов. В настоящее время данные на этот счет на его сайте отсутствуют. Возможно, это означает, что фиксированной цены просто нет, и всякий раз она является предметом торга. Для ориентировки отмечу, что в ранних версиях сайта было указано: «Стоимость обучения для жителей России — 300 долларов США. Для жителей дальнего зарубежья — 450 долларов США.» (Относительно жителей ближнего зарубежья сведений приведено не было.)

Заключительное замечание. Хотя я старался быть предельно объективным, я высказал не более, чем свое личное мнение. Если ваше мнение отличается от моего — я с удовольствием с ним ознакомлюсь и предоставлю вам слово на страницах моего сайта и/или рассылки. Буду также благодарен, если вы заметите и поможете мне исправить фактические неточности.

Обсуждение можно также продолжить на ФОРУМЕ.

16.10.11, Леонид Некин, nekin@narod.ru

Отклики на рассылку могут быть процитированы полностью или частично, если не содержат явного на то запрета (e-mail публикуется, только если содержится в теле письма).