РАССКАЗЫ О РЫБАЛКЕ  выпуск № 30  26.07.02

От ведущего рассылки

  Здравствуйте!

В этом выпуске рассылки я публикую окончание рассказа Флегонта Арсеньева "Лём-ю". Впервые этот рассказ был напечатан в "Журнале охоты" Л. П. Сабанеева в 1875 году.

Начало рассказа можно прочитать в архиве рассылки на сайте РЫБОЛОВНЫЙ ТУРИЗМ по адресу: http://fishing.pp.ru/archive.htm

Присылайте мне отчёты и репортажи о ваших рыбалках для публикации на сайте РЫБОЛОВНЫЙ ТУРИЗМ.

С уважением, Владимир Туманов  tumanov@fishing.pp.ru

ЛЁМ-Ю (окончание, начало в №28)

Автор: Флегонт Арсеньев (1875г.)

Солнце уже взошло, когда я проснулся и вылез из палатки. Яркие золотые лучи его пробивались сквозь вершины сосен, на хвое которых искрились дождевые капли. Утро было свежее, тихое, душистое. Над рекой вились туманы. Товарищи мои, утомленные накануне переездом, спали крепким сном, и мне не хотелось их будить. Я спустился к реке. Вода от ливня была еще мутна. При таком ее состоянии нечего было и думать о ловле харьюзов, которые идут на удочку только на светлой воде. Я надел патронташ, закинул ружье за плечи и пошел вверх по Лём-ю по тропинке, пробитой промышленниками-охотниками.

Возвратившись к нашему охотничьему биваку, я нашел своих товарищей, уже занятых рыбной ловлей: оба сидели с удочками на берегу омута. Абрам избрал местечко на кручке, поместившись на маленькую площадку под черемуховым кустом, и закидывал удочку под нависель ракитника. Поставив ружье к дереву и сняв патронташ, я подошел к нему осторожно.

- Что, как дела? - спросил я шепотом Абрама.

- Ни шевельнет!

- Не берется?

- Ни-ни, хоть бы клюнула.

- Да, может, харьюза нет?

- Нет?! Посмотрите-ко в омут-то пристальнее, чго там делается: на густо!

Я подошел поближе к окраинам берега и начал вглядываться в воду. Действительно очень крупные харьюзы тихо расхаживали в омуте на различной его глубине, их было множество. Они медленно двигались по всем направлениям, иногда все вдруг исчезали, уходя вглубь, иногда вдруг неожиданно громадной стаей выплывали из-под берега. Увидев рыбу на таком близком расстоянии спокойно разгуливающую многочисленными стадами, я сейчас же побежал за своими удочками и, избрав удобное местечко, тоже уселся удить.

Одну удочку, наживив червем, забросил я далеко от берега на глубокое место, другую поближе к краю, около большого камня, где весьма часто показывались харьюзы. Удилища обеих удочек я воткнул в берег. Наживка последней удочки отчетливо обрисовывалась в воде: видно было, как хвостик червяка извивался на крючке, то растягиваясь в прямую линию, то скручиваясь в узелок. Вот из-за камня выплыл крупный харьюз и медленно начал приближаться к червяку; вот он уже близехонько, на расстоянии трех вершков от насадки. Я осторожно положил руку на удилище, чтобы не прозевать ту секунду, в которую производится подсечка. Харьюз подплыл к червяку, толкнул его носом, спокойно, не торопясь повернулся по направлению к середине омута и уплыл в глубину. Что за чудо! Отчего такое равнодушие всегда жадной рыбы к лакомому блюду, которое так любезно предлагается ей на крючке. Вот плывет целое стадо харьюзов около самого крючка и, не обращая ни малейшего внимания на червяка, проходит мимо. Наконец, со всех сторон появляется рыба, гуляет возле самой насадки, нередко задевает ее то боком, то спиной, иногда приближается к крючку как бы с намерением клюнуть, прикоснется к червяку носом, будто понюхает, и отойдет. Так прошло очень много времени.

- Пустое дело, дармя сидим, - громко заговорил Алексей.

- Что же это значит, что харьюз не клюет? - спросил я.

- А вишь, он весь в омуте: коли в омуте, так хоть тресни, нипочем брать не будет.

- Рыба, значит, с характером, - заговорил Абрам из своего черемхового куста. - Не хочет брать, так ничем ее не ублаготворишь. Я и хлеб насаживал, и белым папушником потчевал ее, а теперь ужу на овода - не клюет, дуй ее горой-то.

- Вишь в омуте, на переборе нет ни одной. Выйдет на перебор и клев начнется, - пояснил Алексей.

- Да, жди ее, когда она выйдет.

- К вечеру, может, выйдет, а то до утра подождать надо. Полагать должно грому она испугалась.

- Пойдемте кашицу варить, пообедаем да соснем: что больше делать-то, - решил Абрам, завивая свою удочку.

Сошли с омута, развели огонь. Абрам начал хлопотать о приготовлении кашицы, Алексей стал запасать дрова для пажка, а я занялся кипячением воды для чая. Часа через полтора кашица наша была готова, и мы, усевшись около котелка, все трое аппетитно начали уписывать Абрамову стряпню.

- Дело плохо, Алексей. Пожалуй, вернемся с Лём-ю с пустыми руками, как ты думаешь? - спросил я.

- Не бывало этого, подождать надо. Клевать будет, грому испугалась.

- Ты, Абрам, хитины не знаешь ли какой, чтоб рыба клевала?

- Какой хитины?

- Ну там заговору, что ли. Ты ведь мастер на эти вещи, - сказал я с намерением вызвать на откровенность по этой части.

- Знаю кой-какие.

- Ты бы и прочитал.

- Да ведь читать-то нужно тоже вовремя. Не в час прочитаешь - будет не пользительно.

- А разве для этого часы назначены?

- А то как же! Иной заговор читать надо на солнечном восходе, лицом стать на восточную сторону, да с верой, как молитву.

- Пожалуйста, скажи-ка хоть один такой заговор.

- Я и знаю-то всего один. А сказать его нельзя, всю силу потеряет. Да, признаться, я и запамятовал немного, - отвечал уклончиво Абрам. - Вот слова есть такие для ужения - те можно сказать.

- Какие же такие слова?

- А как станешь наживлять червя на крючок и проговори трижды: «рыба свежа, наживка сальна, клюнь да подерни, ко дну потяни!»

- Уж ты, верно, пустил в ход эти слова давеча, да что-то брат, рыба-то не послушалась.

- Не послушалась и то. Да заговор-то это пустой, не силен, короток больно.

После отдыха, часу в четвертом, мы снова уселись было с удочками, но так же безуспешно, как и в первый раз. Вода в омуте совершенно отстоялась, сделавшись необыкновенно прозрачной. На глубине сажени можно было рассмотреть малейший камушек, и разгуливающая рыба обрисовывалась еще отчетливее. Каждому охотнику до уженья понятно, какая досада разбирает рыбака при виде огромного количества рыбы, равнодушно плавающей около самого крючка. Понапрасну просидевши часа полтора, мы бросили уженье и занялись чаем.

- Не пойти ли нам пошататься с ружьями? - предложил я Абраму,

- А пойдем, что тут попусту-то время терять...

Поздно вечером, усталые возвратились мы к месту ночлега. Во все время ходьбы мы подняли только пару глухарей, стрелять по которым не привелось, и выводок рябчиков: молодые в нем до того были малы, что едва могли летать.

Развели огонь, выпили по рюмке водки, закусили довольно плотно разными взятыми с собою припасами и погрузились в чаепитие. Ночь стояла светлая, тихая и теплая.

Пажок наш прогорел и начал потухать. В воздухе потянуло холодком. На востоке показался красноватый отблеск утренней зари. Мы забрались в палатку и скоро заснули в ней крепким сном.

Солнце было уже над несом, когда я проснулся, Абрам и Алексей еще спали. Я осторожно вылез из палатки и спустился к омуту посмотреть харь-юзов. Вода, казалось, сделалась еще чище. На дне омута можно было рассмотреть каждую песчинку, но странно: рыбы в омуте не было, я не мог оглядеть ни одного харьюза — они куда-то исчезли. Я оставил омут, осторожно подкрался к перебору и изумился: сотни харьюзов толпились на мели. Они стояли на перекате целым плотом, стремясь выбраться на самую сильную струю и, видимо, сопротивлялись быстрому течению воды. Я взял удочку, наживил ее крючок червем и тихо закинул на перекат, в самую середину рыбьей стаи. Едва наживка коснулась воды, как на крючок сел около фунта харьюз и был вытащен на берег. Я закинул во второй раз и в ту же секунду снова выудил такой же величины харьюза. Клев, настоящий клев, тот, за которым ехали, которого желали. Бегом поднялся я в гору и впопыхах, весьма бесцеремонно, начал будить своих товарищей.

- Абрам, Алексей! Вставайте скорей, ради бога! Рыба вся на переборе: клюет!

- Клюет? Неужто клюет? Выудили? - торопливо спросил Абрам, выскакивая из палатки.

- Выудил пару. Клюет только успевай таскать!

- В разных местах надо удить, сгру-живаться не надо, спутаешь рыбу, - отозвался Алексей, тоже поспешно вылезая из палатки - Теперь знай, валяй: сразу насадим кадушку!

Мы разместились по перебору шагах в пятнадцати друг от друга, и пошла потеха: клев был непрерывный. Едва крючок с червем касался воды, как его жадно схватывал харьюз и тащил в сторону верно, без обмана. Поплавок тут был совсем лишний: все дело совершалось на глазах, только знай закидывай удочку да таскай рыбу. Мне случалось на Волге уживать на наплавную удочку уклейку, берет бойко, но в ее боре все-таки есть поклевка. Уклейка сперва поиграет с насадкой, подергает ее и потом уже, схватив, побежит в сторону. Раз еще в детстве, на Шексне я удил на метляк чешу. Ход был тоже необыкновенный: рыба бралась ежеминутно, но все-таки в подсечке бывали промахи, иногда чеша и срывалась. Здесь же совсем не то: как бросил удочку, в ту же секунду харьюз без всякой поклевки хватает наживку и волочет: подсечка без промаха, клев без промежутка. Я попробовал повязать на леску два крючка и каждый раз начал выуживать по паре харьюзов. Наконец для испытания я не погружал наживку в воду, а держал на расстоянии полувершка от ее поверхности, тогда харьюз привскакивал из воды и схватывал насадку на весу. В какой-нибудь час времени я накидал харьюзов множество; все они были одной меры: около фунта величиной. Абрам и Алексей тоже действовали с неменьшим успехом. Далее продолжать ловлю было бы напрасной алчностью: рыбы некуда было девать. Мы закончили уженье и занялись по-солкой нашей добычи. Харьюз рыба чрезвычайно нежная: на жаре она скоро портится и поэтому просаливать ее тут же на месте совершенно необходимо.

Кадочка была наполнена доверху, прикрыта кружком, подавлена камнем. Мы наудили рыбы более трех пудов. Такого добычливого уженья я не испытывал во всю жизнь мою ни разу.

За чисткой рыбы и солением ее прошло довольно много времени. Явилось общее желание подкрепиться съестным. Достать свежей, животрепещущей рыбы ничего не значило: в несколько минут взяли мы из Лём-ю как из садка пятнадцать штук харьюзов и варили из них превосходную уху.

Обратное путешествие наше совершалось весьма скоро. На переборах и заломах несколько затрудняла кадка с рыбой, прибавившая тяжести, но зато на глубоких плесах лодка по течению воды летела соколом. Вот и Вычегда. По ней, выехавши на струю, помчались еще быстрее.

Скоро доехали до Потеряя, через него попали в Сысолу и торжественно, с песнями, довольные успехом своей поездки привалили к городскому берегу.

Против пристани, заслышав песни, показалась повязанная красненьким платочком жена Абрама.

- Эй, Домна! — закричал он своей подруге жизни. - Иди сюда! Помогай вытаскивать харьюзину из лодки.

От ведущего рассылки

  Всем, кто пишет рассказы о рыбалке, предлагаю присылать их мне по e-mail  для публикации в рассылке. Можно присылать также рыбацкие байки и смешные истории. В письме необходимо обязательно указать, что Вы являетесь автором рассказа и разрешаете его публикацию в рассылке на некоммерческих условиях. При публикации рассказа рядом с Вашей фамилией или псевдонимом будет публиковаться Ваш e-mail (по желанию).
С уважением, Владимир Туманов  tumanov@fishing.pp.ru

Рассылка выходит еженедельно (по пятницам).

Подписаться на рассылку можно по адресу:

http://fishing.pp.ru/story.htm