Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"


Owls

Ворчалки об истории,
или Ab hoc et ab hac
Вып. 839

от 14.02.2016 г.



Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец


Французские поэты-символисты XIX века: взгляд современников



Журналист Жюль Гюре [псевдоним Реми де Гурмона (1858-1915)], сотрудник газеты “L'écho de Paris”, решил собрать мнения всех сколько-нибудь знаменитых французских писателей друг о друге и о школах, по которым они группируются. Ему удалось сделать 64 опроса, по большей части устных, из которых некоторые я и предлагаю вашему вниманию.

Глава Парнасской школы Шарль Мари Рене Леконт де Лилль (1818-1894) на вопрос Гюре о символистах ответил:
"Я решительно не понимаю ни того, что они говорят, ни того, что они хотят сказать... Я думаю, что они тратят время и молодость на произведения, которые сами сожгут через несколько лет. Это удивительно и печально! Я вижусь кое с кем из них, - они говорят очень хорошо, очень ясно, как французы и здравомыслящие люди. Но как только они берутся за перо — кончено дело: пропал французский язык, пропала ясность, пропал здравый смысл. Это поразительно! И что за язык! Вот, возьмите шапку, набросайте туда наречий, союзов, предлогов, существительных, прилагательных, вынимайте наудачу и складывайте, - выйдет символизм, декадентизм, инструментизм и вся прочая галиматья... Это те “любители бреда”, о которых говорит Бодлер. Он советовал подбрасывать кверху типографский шрифт, и когда он упадёт вниз, на бумагу, получатся стихи. Символисты поверили Бодлеру... Они толкуют о музыке! Да что же может быть менее музыкально, чем их стихи? Это неслыханная какофония! Один из них, Ренье, - очень, впрочем, милый молодой человек, - сказал мне однажды:
"Мы пробуем, дорогой учитель!"
"Да пробуйте сколько угодно, -
ответил я, -
это ваше право, но сохраняйте свои пробы для себя, не пробуйте в печатных книгах!"
Это какая-то эпидемия. Стефан Малларме — мой старый приятель, с которым я был очень близок, когда-то я его понимал, а теперь не понимаю".
Анри Франсуа Жозеф де Ренье (1864-1936) - французский поэт и писатель.
Шарль Бодлер (1821-1867) – французский поэт и критик.
Стефан Малларме (1842-1898) – французский поэт.

Писатель Гюисманс в беседе с Гюре так высказался о Жане Мореасе, который придумал термин “символизм” и написал “Манифест символизма”:
"Представьте себе курицу (да ещё валашскую курицу!), которая клюёт мелочи из словаря средневекового языка. И если бы она ещё красивые слова выклёвывала, - нет, у неё вкус караиба!.. Писать “coulomb”, чтобы не написать “pigeon”, - неужели это остроумно?"
Pigeon — голубь, простофиля.
Жорис Карл Гюисманс (Шарль Жорж Мари Гюисманс, 1848-1907) – писатель, первый президент Гонкуровской академии.
Жан Мореас (Иоаннис Пападиамантопулос, 1856-1910) – французский поэт греческого происхождения.

Известный французский поэт и драматург Франсуа Коппе (Coppée, 1842-1908) высказался однажды так:
"Малларме писал когда-то понятные стихи, но при всём моём уважении к его возвышенному уму и безупречной жизни, я должен признаться, что теперь я его не понимаю".


Ему вторит ещё одно светило французской поэзии, Сюлли-Прюдом:
"Я не только не чувствую музыки их стихов, но и самый смысл их для меня совершенно тёмен".
Сюлли-Прюдом (Рене Франсуа Арман Прюдом, 1839-1907) – поэт и эссеист.

Ну, ладно, это были отсталые люди, которые не могли понять “новую линию”, но и Поль Верлен (1844-1896), первым добровольно принявший кличку декадента, признавался:
"О, я не всё у них понимаю, далеко не всё!"


На просьбу Гюре определить, что такое, по его мнению, символизм, Верлен ответил так:
"Знаете, я человек здравого смысла; может быть, у меня другого ничего нет, но здравый смысл есть. Символизм?.. Не понимаю... Это, должно быть, немецкое слово, а? Что бы это такое значило? Мне, впрочем, наплевать. Когда я страдаю, наслаждаюсь, плачу, я знаю, что это не символы... Они мне надоели, все эти цимбалисты! Когда в самом деле хотят произвести переворот в искусстве, поступают не так. В 1830 году шли на битву с одним знаменем, на котором было написано “Эрнани”! А теперь всякий лезет со своим знаменем, на котором написано “Реклама!” Я и сам когда-то шалил, но не имел претензии обращать свои шалости в законы. Я не жалею о том, что писал четырнадцатистопные стихи; я расширял дисциплину стиха, но не уничтожал его... Теперь пишут стихи в тысячу стоп! Это не стихи, а проза, а иногда просто ерунда".
На замечание Гюре, что “молодые” ссылаются, однако, на него, Верлена, тот ответил:
"Пусть мне докажут, что я тут причём-нибудь! Читайте мои стихи".


В продолжение беседы с Гюре Поль Верлен сказал:
"Нам бросили этот эпитет [декадент], как оскорбление; я его принял и сделал из него военный клич, но, сколько я знаю, он не означает ничего специального. Декадент! Да разве сумерки прекрасного дня не стоят любой утренней зари? И потом, если солнце заходит, так разве оно не взойдёт завтра утром опять?"


Вот как Жюль Гюре описывает наружность Верлена:
"Голова состарившегося злого ангела, с нечёсаною, редкой бородой и грубым носом; густые щетинистые брови, точно пучки колосьев, прикрывающие глубокие зелёные глаза; огромный продолговатый череп, совершенно голый и отмеченный загадочными шишками, отражают в этой физиономии странное противоречие упрямого аскетизма и циклопических аппетитов. Его биография есть длинная скорбная драма; его жизнь есть неслыханная смесь острого скептицизма и плотских грехов, завершающихся то садизмом, то угрызениями совести и покаянием, то глубоким падением в искусственном забвении".


В разговоре с Гюре Малларме заметил:
"Назвать предмет - значит уничтожить три четверти наслаждения, даваемого постепенным отгадыванием; надо наводить на него, внушать его. Символ и состоит в таком употреблении тайны. В поэзии всегда должна быть загадка".


Леконт де Лиль о знакомых ему символистах высказался так:
"Они говорят хорошо, очень ясно, как французы и здравомыслящие люди. Но как только они берутся за перо — кончено дело, пропал французский язык, пропала ясность, пропал здравый смысл".


Лоран Тайяд (Tailhade, 1854-1919) на вопрос Гюре о его роли в истории символизма ответил:
"Я никогда не был символистом. В 1884 году Жан Мореас, который тогда ещё не был избранником Сенских нимф, Шарль Винье, Верлен — гордость французской поэзии за последние двадцать пять лет, - и я, не придававший этим беседам иного значения, кроме лёгкой забавы, пробовали мистифицировать податливые умы нескольких дебютантов литературы “цветными гласными”, фиванскою любовью, шопенгауэризмом и разными другими пустяками, которые потом пошли в ход. Я уехал из Парижа и долго прожил в провинции, слишком занятый своими домашними огорчениями, чтобы интересоваться литературной жизнью. Лишь случайно узнал я об инструментизме Гиля, о ересях, раздирающих декадентскую школу, и о пререканиях Верлена с Анатолем Бажю".
Шарль Винье (1863-1934) — поэт и антиквар.
Рене Гиль (Жильбер, 1862-1925) — поэт, теоретик научной поэзии.
Анатоль Бажю (Адриан, 1861-1902) — журналист, издатель газеты “Декадент”.

Кстати, “цветные гласные” ввёл в обиход символистов Артюр Рембо, когда создал сонет “Гласные” (“Voyelles”), в котором написал:
"A – noir, E – blanc, J – rouge, U – vert, O – bleu".
Жан Николя Артюр Рембо (1854-1891) – французский поэт.
По-русски говоря, звук A вызывает ощущение чёрного цвета, E — белого, J — красного, U — зелёного, O — голубого.
Сонет быстро стал популярным, и пошли разговоры о связи цветовых ощущений со звуковыми, а также о соотношениях между ними и состояниями духа.

В поэзии тоже понеслось.
У Метерлинка: “белая бездеятельность”, “голубая скука”, “жёлтые стрелы сожалений” и т.п.
Рене Гиль создал на этой основе свою “эволюционно-инструментистскую” школу; у него оказалось, что звуки арфы белого цвета, скрипки — голубого, флейты — жёлтого и т.д.

К сборнику стихотворений Рембо “Les Illuminations” Верлен написал предисловие, в котором характеризует его так:
"Он состоит из коротких пьес тонкой прозы или обворожительно и намеренно неправильных стихов. Главной идеи в нём нет, или, по крайней мере, мы её не находим. Очевидная радость сознания быть великим поэтом, феерические пейзажи, прелестные наброски смутной любви и огромное, но оправданное честолюбие стилиста, - таково, кажется нам, вкратце содержание сборника. Предоставляем читателю восхищаться подробностями".


Рембо в своей “Алхимии слова” пишет:
"Я издавна считал себя обладателем всех возможных пейзажей и находил смешными знаменитости современной живописи и поэзии. Я любил идиотские рисунки, декорации, занавеси балаганов, раскрашенные вывески, вышедшую из моды литературу, церковную латынь, безграмотные эротические книги, старинные романы, волшебные сказки, маленькие детские книжки, старые оперы, глупые припевы, наивные ритмы. Я мечтал о крестовых походах, о путешествиях и открытиях, оставшихся без описания, о республиках, история которых не написана, о погасших религиозных распрях, переворотах в нравах, перемещениях рас и материков: я верил всем волшебствам. Я изобрёл цвета гласных! A — черное, E — белое, J — красное, O — голубое, U — зелёное. Я определял форму и движение каждой согласной и, при помощи инстинктивного ритма, надеялся изобрести поэтическое слово, которое рано или поздно было бы доступно всем чувствам... Я привык к галлюцинациям: я искренне видел мечеть на месте фабрики, коляски на небесных путях, салон на дне озера; чудовища, тайны; заглавие водевиля вызывало передо мной ужасы. Потом я объяснил мои магические софизмы галлюцинациями слов! Я кончил тем, что признал расстройство моего ума священным. Я ничего не делал, раздираемый тяжёлой лихорадкой, я завидовал счастью животных, гусеницам, представляющим невинность преддверия рая, кротам, сну девственности! Мой характер портился. Я прощался с миром... За всяким существом я видел другие жизни. Этот господин не знает, что он делает: он ангел. Это семейство есть скопище собак. В присутствии многих людей я громко разговаривал с каким-нибудь моментом их другой жизни. Так, я любил свинью..."
Свою исповедь Рембо заканчивает так:
"Это прошло. Я умею теперь поклоняться красоте".


Пеладан написал Жюлю Гюре:
"Вы спрашиваете, что такое магизм? Это — высшая культура, синтез, предполагающий все анализы, высший результат сочетания гипотезы с опытом, верховенство ума и венец науки, соединённый с искусством".
Жозефен Пеладан (1858-1918) — писатель, символист и оккультист, глава ордена розенкрейцеров под именем Сар Меродак.

Писатель Поль Адан (1852-1920), начинавший как ярый последователь натурализма, позднее примкнул к символистам-магам; он говорил Гюре, что если натуралисты и психологи занимались анализом, то символистам предстоит создать синтез.

Шарль Морис (1861-1919) — поэт, критик и теоретик нового искусства писал:
"В глубине души молодых поэтов лежит жажда всего; эстетический синтез — вот чего они ищут!..
Современная литература синтетична; она мечтает воздействовать на всего человека всем искусством ".


Сен-Поль Ру написал Жюлю Гюре:
"В поэтической религии душа есть арфист, арфу которого представляет собой тело. Это пятиструнная арфа. Щипните одну из струн, и вы получите эгоистический и односторонний голос в пустыне; троньте все пять струн — и вот экспансивная любовь, вот симфония... Органически говоря, поэт может, следовательно, быть сравниваем с высшей арфой, обращающейся к маленьким арфам народов... Поэзия, синтез различных искусств, есть единовременно вкус, запах, звук, свет, форма... Поэтическое произведение есть пятигранная призма — sapid-odorante-sonore-visible-tangible".
Сен-Поль Ру (Ру Пьер Поль,1861-1940) — писатель и поэт-символист.

В заключение очерка приведу слова самого Рене Гиля, который писал:
"Для выражения известного состояния духа нужно заботиться не о точном лишь значении слова, о чём до сих пор только и думали; эти слова должны выбираться с точки зрения их звучности, так чтобы их целесообразное, рассчитанное сочетание давало математический эквивалент того музыкального инструмента, который был бы пущен в ход в оркестре для выражения данного состояния духа".


Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Ворчалки об истории" и "Исторические анекдоты", а также
Сонник по Фрейду
Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2016
abhoc@abhoc.com

В избранное