| ← Ноябрь 2015 → | ||||||
|
2
|
3
|
4
|
5
|
6
|
7
|
|
|---|---|---|---|---|---|---|
|
9
|
10
|
11
|
12
|
13
|
14
|
|
|
16
|
17
|
18
|
19
|
20
|
21
|
|
|
23
|
24
|
25
|
26
|
27
|
28
|
|
|
30
|
||||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://www.abhoc.com
Открыта:
01-02-2000
Статистика
0 за неделю
Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"
Колюбакин-немирный: жизнь генерал-лейтенанта и сенатора Николая Петровича Колюбакина, проходившая, в основном, на Кавказе. Часть VI. От Кутаиси до Москвы через ПетербургГенерал-майор В.А. Полторацкий продолжает свои рассказы о Колюбакине: "В Тифлисе я, по-видимому, ничего не делал, а между тем не хватало даже времени на посещение многих семейств, куда так любезно приглашали. Вертишься среди беспутной молодежи и завертишься окончательно. Клуб особенно отрывал много времени. Попадёшь туда с утра на четверть часа пробежать газеты, а смотришь — там уж составилась партия на бильярде, после обеда вист, а после и просто выпивка.Василий Иванович Бер (1787-1852). Александр Фёдорович Багговут 1-й (1806-1883) – генерал от кавалерии; на Кавказе - генерал-майор. В должности генерал-губернатора Кутаиси Колюбакин не только воевал. Николай Петрович, по воспоминаниям жены, много внимания уделял вопросам гражданской жизни вверенного ему края: "Чтобы лучше познакомиться с характером, обычаями и нуждами имеретин, он ездил по деревням, оставался там день и даже более и, сидя в каком-нибудь лесу на пне, под тенью огромного каштана или ореха, собирал вокруг себя помещиков и крестьян, рассуждал с ними, выслушивал их жалобы, толковал им законы, старался мирить их и часто тут же на месте решал возникавшие между ними поземельные споры, происходившие оттого, что земли не были размежеваны и разделены между родственниками. Такие гласные суды весьма облегчали крестьян, ибо им надо было бросать полевые и домашние работы, чтобы издалека и по несколько раз в месяц ходить за правосудием в город". Но тут в судьбу Колюбакина вмешался покойный князь Константин Дадишкилиани, вернее, не он сам лично, а его семья и родственники. Ведь вдова казнённого князя и его многочисленные родственники неоднократно обращались к российским властям с просьбой о разрешении перезахоронить останки князя Константина из позорной ямы в церковь. Доставали своими мольбами они и Колюбакина, который обнаружил в бумагах своего предшественника, князя Георгия Романовича Эристова (1812-1891), письмо от генерал-квартирмейстера Главного штаба барона Вильгельма Карловича Ливена (1800-1880), один из пунктов которого можно было истолковать как разрешение на перезахоронение князя Константина Дадишкилиани. Колюбакин разрешил перезахоронить останки князя Константина Дадишкилиани, но при выполнения ряда обязательных условий: перенесение останков казнённого князя должно было состояться поздним вечером в будний день и без всех положенных по местным обычаям погребальных церемоний; для погребения останков князя была указана самая невзрачная церковь на окраине Кутаиси. Родственники убитого князя А.И. Гагарина вскоре узнали о произошедшем перезахоронении и довели эту информацию до шефа жандармов, а тот – до императора Александра II. Наместник Кавказа князь Барятинский находился тогда в Петербурге, император вызвал его к себе и спросил: "Знаешь ли ты, что сделал твой Колюбакин немирный?"Барятинский, разумеется, ещё ничего не знал, и никто из них тогда и не вспоминал об отношении, которое Ливен отправил Эристову. Результатом последующих событий было извещение, которое Колюбакин получил от князя Барятинского в апреле 1863 года, в котором сообщалось об отстранении Николая Петровича от занимаемой должности и переводе его сенатором в Петербург с присвоением звания генерал-лейтенанта и оставлением по армии. Перед отъездом в Петербург Николай Петрович написал князю Барятинскому письмо, в котором не оправдывался, а объяснял причины своего поступка: "...с разрешения моего тело князя Дадишкилиани без всякой торжественности, без предварительного заявления публике, вечером, загородным путём, перенесено вдовою его и детьми к ограде небольшой уединенной церкви. За признанием факта, не могу, однако, не подвергнуть оценке его значение общественное, религиозное и легальное, для определения рода и степени моего в этом деле участия. Оставление тела князя Константина Дадишкилиани на месте казни, в позорной яме, оскорбляя обычаи, христианское чувство и аристократические предубеждения страны, не только раздражало его родных, весьма влиятельных в различных землях здешнего Закавказья, не только печалило бывших его подвластных, но еще возбуждало некое тайное и безотчетное неудовольствие во всём здесь близком к нему сословном слое. Все эти сочувствия и соболезнования, возносясь над могилой казненного, как бы венчали его ореолом страдальца и жертвы народных законов. Погребение сняло с него обаяние земного преследования за гробом... По поводу отъезда Колюбакина в Петербург дворянство Кутаисской губернии устроило ему торжественные проводы и дало праздничный обед в его честь, на котором было произнесено множество тостов. В мае 1863 года Колюбакины приехали в столицу, но Николай Петрович не захотел оставаться в Петербурге и попросил о переводе в Москву. Просьбу о переводе Колюбакин сделал на свой манер: "Я не гожусь для столичного города. Живя в Петербурге, мне, конечно, придётся иногда являться ко двору, и я, право, боюсь, чтобы мои драгунские манеры, мой заносчивый характер и привычка говорить всё, что есть на душе, не наделали мне беды". В своём департаменте Сената Колюбакин оказался самым молодым, и его там шутя называли “мальчиком”, поэтому все его попытки расшевелить это собрание ветеранов разбивались об их хладнокровие и спокойствие. Напрасно Колюбакин спорил и горячился, ничего не помогало, и поэтому он почти всегда приходил домой из Сената в плохом настроении. Но это были лишь незначительные огорчения. В Москве Колюбакин сблизился с известным писателем и общественным деятелем князем Владимиром Фёдоровичем Одоевским (1803-1869), тоже сенатором, и другими членами его кружка. Под их влиянием Колюбакин и сам быстро втянулся в общественную деятельность и занялся литературным трудом; справедливости ради следует сказать, что писать Колюбакин начал ещё на Кавказе в 1855 году. По вечерам Николай Петрович обычно выезжал и особенно любил бывать у сенатора и генерал-лейтенанта Ивана Семёновича Тимирязева (1790-1867), под командованием которого он в молодости служил в Гродненском гусарском полку. Им было о чём поговорить. Николай Петрович в пожилом возрасте стал немного спокойнее, но всё же слухи о его выходках постоянно циркулировали по Москве и иногда доходили до столицы. Так однажды до Александра II дошли сведения о том, что Колюбакин в порыве гнева поколотил известного публициста и издателя Михаила Никифоровича Каткова (1818-1887). Из Петербурга затребовали объяснений по поводу данного инцидента, и получили следующий ответ: "Сенатор Колюбакин не мог иметь никакого неприятного столкновения с господином Катковым, ибо он не только не знаком с ним, но ни разу ещё не встречал его".Когда Николаю Петровичу рассказали об этой истории, он долго хохотал, а потом сказал: "Теперь я уж непременно постараюсь познакомиться с человеком, которого имел несчастье оскорбить действием, ни разу не видев его". Умер Николай Петрович Колюбакин 15 октября 1868 года и был похоронен на Новодевичьем кладбище, но в 30-х годах XX века его могила была уничтожена, как не имеющая исторической ценности. Колюбакин-немирный: жизнь генерал-лейтенанта и сенатора Николая Петровича Колюбакина, проходившая, в основном, на Кавказе. Часть V. Князь Дадишкилиани. От Кутаиси через Эривань и снова в Кутаиси Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма. Труды Старого Ворчуна: WWW.ABHOC.COM , на котором собраны все выпуски рассылок "Ворчалки об истории" и "Исторические анекдоты", а также Сонник по Фрейду © Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2015 abhoc@abhoc.com |
| В избранное | ||
