Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 3.079 RSS
←   Январь 2011   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.abhoc.com
Открыта: 01-02-2000

Автор
Виталий Киселев (Старый Ворчун)

Статистика

3.079 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"


Owls

Ворчалки об истории,
или Ab hoc et ab hac
Вып. 596

от 09.01.2011 г.

Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец

Зимние праздники в России во времена Петра I глазами иностранцев. Часть II

Новогодние праздники 1710 года царь снова встречал в Москве. Английский посланник Уитворт в своём донесении в Лондон сообщает об этом довольно кратко:
"1-го января текущего месяца Его Величество угощал всех знатнейших особ и иностранных министров [послов] торжественным обедом. Вечером приготовлен был прекрасный фейерверк и сожжён с полным успехом. Тут было несколько изображений и надписей; особенно выдавались Фаэтон, поражённый молнией, и намёк на медаль, недавно выбитую в Швеции, на обратной стороне которой изображены две колонны; из них одна сломана у самого пьедестала, на другую кидается лев, готовясь опрокинуть её.
При фейерверке сначала засветились колонны, увенчанные императорскими колоннами и украшенные множеством разноцветных огоньков – синих, зелёных, палевых. Когда они погорели некоторое время, выдвинулся лев; при его приближении к первой колонне она вдруг сломалась у пьедестала, но когда лев подошёл ко второй, орёл с распростёртыми крыльями (изображавший царский герб) выпустил ракету, которая сорвала голову и шею льва; колонна же продолжала стоять непоколебимо".
За обедом был провозглашён тост за здоровье всех монархов, состоявших в дружбе с русским царём. Пётр I сказал Уитворту, что этот тост относится в первую очередь к английской королеве Анне (1665-1714, королева с 1702 г.),
"так как он уверен, что может считать её в ряду своих друзей".
Датский посланник Юль Юст описал эти же праздники гораздо пространнее.
1 января 1710 года в Москве состоялись торжества в честь побед, одержанных над шведами, и в честь будущих побед. Я не буду приводить подробного описания этого праздника, отмечу лишь, что
"Вечером по всему городу у домов знатных лиц были зажжены иллюминации, [изображавшие] разного рода аллегории. Потом они зажигались в течение всей зимы, пока вечера были долгие, — [и] горели чуть не ночи напролет".
5-го января 1710:
"По Юлианскому календарю, или по старому стилю, [до сих пор] ещё употребительному в России, здесь [в этот день] праздновали Рождество. В этот [же] день окончился русский шестинедельный пост, о котором сообщалось выше".
8-го января 1710:
"Был у канцлера Головкина, но не застал его дома: он находился в свите царя и [вместе с ним] “славил”. Славить — русское слово. Означает оно хвалить. Чтоб объяснить его значение обстоятельно, я должен сообщить следующее.
Обыкновенно от Рождества и до св. дня трёх королей [волхвов], называемого здесь днем Крещения Христа, царь со знатнейшими своими сановниками, офицерами, боярами, дьяками, шутами, конюхами и слугами разъезжает по Москве и “славит” у важнейших лиц, т. е. поет различные песни, сначала духовные, а потом шутовские и застольные. Огромным роем налетает [компания] из нескольких сот человек в дома купцов, князей и других важных лиц, где по-скотски обжирается и через меру пьёт, причем многие допиваются до болезней и даже до смерти.

В нынешнем году [царь и его свита] славили между прочим и у князя Меншикова, где по всем помещениям [расставлены] были открытые бочки с пивом и водкою, так что всякий мог пить сколько ему угодно. Никто себя и не заставил просить: все напились как свиньи. [Предвидя] это, князь, по весьма распространенному на русских пирах обычаю, велел устлать полы во всех горницах и залах толстым [слоем] сена, дабы по уходе пьяных гостей можно было с большим удобством убрать их нечистоты, блевотину и мочу.

В каждом [доме], где [собрание] “славит”, царь и важнейшие лица его свиты получают подарки. Во всё время, пока длится “слава”, в той части города, которая находится поблизости от [домов], где предполагается славить, для славящих, как для целых рот пехоты, отводятся квартиры, дабы каждое утро все они находились под рукою для новых [подвигов]. Когда они выславят один край города, квартиры их переносятся в другой, в котором они намерены продолжать славить.

Пока продолжается “слава”, сколько ни хлопочи, никак не добьёшься свидания ни с царем, ни с кем-либо из [его] сановников. Они не любят, чтоб к ним в это время приходили иностранцы и были [свидетелями] подобного их [времяпрепровождения].

Как мне говорили, “слава” ведет свое начало от обычая древнегреческой церкви собираться вместе на Рождество и, отдаваясь веселью, петь “Слава в вышних Богу” в воспоминание того, как рождению Христа радовались пастухи в поле. Обычай этот перешел в русскую и другие греческие церкви, [но] впоследствии выродился, подобно большей части божественных обычаев и обрядов, в суетное и кощунственное пение вперемешку духовных и застольных песен, в кутёж, пьянство и [всякие] оргии".
12-го января 1710:
"По русскому стилю был Новый год. С утра царь прислал мне сказать, чтобы я, по принятому [обычаю], пришёл к нему или в собор, или же к тому месту, где стоял фейерверк, который предполагалось сжечь вечером. Я отправился к нему в [собор], главную [здешнюю] церковь. Она весьма красива и пышна. В ней висят восемь больших круглых серебряных паникадил выбивной, чеканной работы, с восковыми свечами. Посредине церкви спускается большая серебряная люстра, локтей 14 вышиною; высокие ветви ее расположены семью венцами; нижние имеют в длину локтя три, а нижний круг, к которому они прикреплены, равен в обхвате большой винной бочке.

Службу совершал митрополит Рязанский, он же и вице-патриарх [ибо по смерти последнего патриарха царь не захотел утверждать нового ввиду великой власти и [многочисленных] сторонников, которых имеют в России патриархи]. [Митрополит] служил по-русски, приёмы его напоминали приёмы наших священников. Любопытно, что царь стоял посреди церкви вместе с прочею паствой; и хотя обыкновенно он носит собственные волосы, однако в тот раз имел на [голове] старый парик, так как в церкви, когда ему холодно голове, он надевает парик одного из своих слуг, стоящих поблизости; по миновании же в нём надобности отдаёт его кому-нибудь по соседству.

На [царе] был орден Св. Андрея, надеваемый им лишь в редких случаях. Он громко пел наизусть так же уверенно, как священники, монахи и псаломщики, [имевшие] перед собою книги; ибо все часы и обедню [царь] знает, как “Отче наш”".
Так закончилось духовное празднование Нового года. Настало время светских развлечений, которые Юст описал, ну, очень подробно:
"По окончании службы царь поехал со всем своим придворным штатом к тому месту, где вечером должен был быть сожжён фейерверк. Там для него и для его двора была приготовлена большая зала, во всю длину которой по сторонам стояло два накрытых для [пира] стола. [В зале] возвышались также два больших поставца с серебряными позолоченными кубками и чашами; на каждом [было] по 26 серебряных позолоченных блюд, украшенных искусною резьбой на старинный лад; не говорю [уже] о серебре на столах и о больших серебряных подсвечниках выбивной работы.

Сняв с себя орден, царь сел за стол. Тотчас после него сели прочие, где попало, без чинов, [в том числе] и офицеры его гвардии до поручиков включительно. Как Преображенская гвардия, так и Семёновская стояли в ружье наружи. За одним этим столом сидело 182 человека. Мы просидели за столом целый день [сев за него] в 10 часов утра и [поднявшись лишь] два часа спустя после наступления темноты. Царь два раза вставал из-за стола и подолгу отсутствовал. Пили разные чаши, причём стреляли из орудий, поставленных для этой цели перед домом. Забавно было видеть, как один русский толстяк ездил взад и вперед по зале на маленькой лошади и как раз возле царя стрелял из пистолета, [чтобы] при чашах [подавать] сигнал к пушечной пальбе. По зале лошадку толстяка водил под уздцы калмык. Пол [залы] на русский лад был устлан сеном по колена.

Тут царь показывал мне меч, [весь] с клинком и рукоятью сработанный в России из русского железа и русским мастером. [Меч этот] царь носил при бедре. Он рассказывал мне, что накануне с одного удара разрубил им пополам барана поперек спины.

Митрополит, или вице-патриарх, со множеством архиереев, архимандритов, профессоров и попов сидел за особым столом по левую сторону [от царя]. Так как все они были монахами, [а монахи] никогда не едят мяса, то им подавалась исключительно рыба.

В 10 часов [вечера] зажгли в высшей степени красивый и затейливый фейерверк. Замечательнее всего была в нём [следующая аллегория]: на двух особых столбах сияло по короне; между ними [двигался] горящий лев; [сначала] лев коснулся одного столба, и он опрокинулся, затем перешел к другому столбу и покачнул его, так что [и] этот [столб] как будто готов был упасть. Тогда из горящего орла, который словно парил в воздухе, вылетела ракета, попала во льва и зажгла его, [после чего] он весь разлетелся на куски и исчез. Между тем наклоненный львом столб с короною поднялся и снова стал [отвесно]. Мысль эта была заимствована царем из [рисунка] одной серебряной медали, выбитой по распоряжению шведского короля. [Царь] показывал её мне; размером [она равняется монете] в две датские марки; на ней представлен лев [и два увенчанных короною столба]; один из них лев схватил лапою и переломил пополам, причем корона с него упала; второй [столб он] схватил другою лапой и сильно наклонил. Шведы хотели этим выразить, что король шведский отнял у короля польского корону, а царя поставил в безвыходное положение.

Граф Пипер и прочие шведские генералы были приглашены смотреть на фейерверк, и для этого им отвели [особую] залу, где они стояли и на всё смотрели.

В фейерверке замечались красивые голубые и зелёные огни, изобретённые [самим] царем, а равно многочисленные огненные шары и огненные дожди, превращавшие ночь в ясный день, так что и на далёком расстоянии можно было отчетливо видеть и узнавать всех проходящих.

На этом пиру царскую любовницу Екатерину Алексеевну и остальных женщин угощали в особой зале, так что в этот раз они, против обыкновения, не были вместе с мужчинами".
Если вы, уважаемые читатели, думаете, что на этом череда новогодних и рождественских празднеств закончилась, то вы глубоко заблуждаетесь.
Юст продолжает их подробное описание.
16-го января 1710:
"Между Рождеством и Крещением русские не соблюдают обычных недельных постных или рыбных дней, как уже указано, приходящихся в обыкновенное время на среды и пятницы. В нынешнем же году [самое] Крещение пришлось на пятницу, т. е. на постный день, а так как Крещение празднуется у них свято и потому поститься в этот день нельзя, то они постились накануне, в четверг".
Зимние праздники в России во времена Петра I глазами иностранцев. Часть I
(Окончание следует)
Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Ворчалки об истории" и "Исторические анекдоты", а также
Сонник по Фрейду
Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2011
abhoc@abhoc.com
В избранное