Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 3.079 RSS
←   Февраль 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.abhoc.com
Открыта: 01-02-2000

Автор
Виталий Киселев (Старый Ворчун)

Статистика

3.079 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"


Owls

Ворчалки об истории,
или Ab hoc et ab hac

Вып. 411

от 11.02.2007 г.

Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец

Денис Иванович Фонвизин в Европе
Часть I

Знаменитый русский драматург и писатель Денис Иванович Фонвизин (до середины XIX века писали фон Визин) (1745-1792) совершил два продолжительных путешествия в Европу. Об этих поездках мы узнаем из его писем к сестре Федосье Ивановне и графу Никите Ивановичу Панину. В результате получился своеобразный путевой дневник, из которого мы можем извлечь интересные сведения не только о том, что видел Фонвизин, но и о личности самого Дениса Ивановича.

Коротко все впечатления Фонвизина о загранице можно сформулировать одной фразой: в Европе почти все плохо. Вот так! Но мы отбросим в сторону наше удивление и посмотрим, что же конкретно не понравилось Фонвизину в тогдашней Европе? Может, он просто придирался из обычного русского чванства?

Первое большое путешествие за границы Российской Империи Денис Иванович предпринял в августе 1777 года, когда потребовалось лечение для его жены, Екатерины Ивановны, урожденной Роговиковой, на водах в Монпелье.

Фонвизины смогли совершить такое путешествие потому, что к этому времени Денис Иванович стал если не состоятельным, то достаточно обеспеченным человеком. Нет, гонорары за литературные произведения здесь совершенно ни причем! Просто в 1773 году, когда его покровитель граф Никита Иванович Панин получил в дар от императрицы 9000 душ, он почти половину своего дара разделил между тремя своими секретарями. Так Денис Иванович Фонвизин стал обладателем более 1000 душ. Он теперь стал как бы «новым русским» и мог себе позволить такое путешествие.

От Петербурга до Монпелье путь был немалый, но вплоть до Варшавы Фонвизин не увидел ничего интересного, кроме грязи, плохих дорог и отвратительной еды. И обедать, и ночевать нашим путешественникам приходилось в карете, которая заменяла им дом. Останавливаться в избах Фонвизины не решались, так как в них было полно всякой гадости, начиная от клопов, тараканов и блох, и заканчивая лягушками.

Особенно запомнился Фонвизиным прием в городе Красном, где городничий Степан Яковлевич Аршеневский принял их очень дружески, но угостил таким обедом, что Фонвизин в своем письме сестре обозвал повара отравителем:
«Повар его прямой empoisonneur [отравитель (фр.)]. Он все изготовил в таком вкусе, в каком Козьма, Хавроньин муж, состряпал поросенка».

Варшава Фонвизина приятно удивила, так как он обнаружил в ней большое (Фонвизин пишет «невероятное») сходство с Москвой, да и приняли секретаря могущественного Панина весьма учтиво и доброжелательно.

Посол Стакельберг в знак большого уважения провел у Фонвизиных полдня, а король Станислав Понятовский заявил, что он знает Фонвизина по репутации и сожалеет о том, что Фонвизин так недолго пробудет в Польше – король не успеет оказать ему все положенные почести. Фонвизин оправдался тем, что спешит на воды для лечения жены.

О польских нравах и обычаях Фонвизин отозвался коротко и насмешливо:
«Женщины одеваются как кто хочет, но по большей части странно. В ассамблеи ездят иногда в шляпках, иногда в турецких чалмах; а если одета в волосах, то на голове башни. Развращение в жизни дошло до крайности. Часто в компании найдешь мужа с двумя женами: с тою, с которою живет, и с тою, с которою развелся. Развестись с женою или сбросить башмак с ноги — здесь все равно. Дуэли здесь всечасные. За всякое слово выходят молодцы на пистолетах. A propos, надобно сказать тебе нечто и о польских спектаклях. Комедий видели мы с десяток, переводных и оригинальных. Играют изрядно; но польский язык в наших ушах кажется так смешон и подл, что мы помираем со смеху во всю пиесу; да правду сказать, странно и видеть любовника плешивого, с усами и в длинном платье».

Вот почти все, что нашел нужным сказать Денис Иванович о поляках, хотя принимали его в Варшаве, даже по его словам, очень хорошо и душевно.

Да еще подъезжая к Варшаве Фонвизин отметил чрезвычайную суеверность поляков. Вот уж, как говорится, чья бы корова...

Затем последовали многочисленные немецкие города и государства, в большинстве из которых Фонвизин и не подумал останавливаться для представления их правителям. Исключение он сделал только в Мангейме, где представился курфюрсту пфальцскому. Фонвизину был оказан в Мангейме очень любезный прием, и город ему понравился.

Больше в этом путешествии в Германии ему ничего не нравилось: везде грязь, клопы и тараканы, странные, т.е. смешные и предосудительные, обычаи и плохие дороги. На германских дорогах Фонвизин останавливается особо:
«Дороги часто находил немощеные, но везде платил дорого за мостовую и когда, по вытащении меня из грязи, требовали с меня денег за мостовую, то я осмеливался спрашивать: где она? На сие отвечали мне, что его светлость владеющий государь намерен приказать мостить впредь, а теперь собирает деньги. Таковое правосудие с чужестранными заставило меня сделать заключение и о правосудии с подданными».

Если Мангейм Фонвизину понравился, то о других городах он говорит мало хорошего.

Лейпциг Фонвизин нашел очень скучным, потому что в нем живут преученые педанты. Одни из них, по мнению Фонвизина, считают главным достоинством умение говорить по-латыни, «чему, однако ж, во времена Цицероновы умели и пятилетние дети», а другие возносятся на небеса, не обращая внимания на то, что делается на земле. В общем, скучно, господа!

Как видим, наука Фонвизина не очень интересует.

Памятники старины его тоже не слишком заинтересовали.

Во Франкфурте-на-Майне Фонвизин осматривал различные древности и остался к ним совершенно равнодушным, так как все это имеет только

«древность одним своим достоинством».
Знатный путешественник был допущен в имперский архив, где мог увидеть множество древних документов. Ему показали Золотую буллу императора Карла V, а Фонвизин пишет:
«Все сие поистине не стоит труда лазить на чердаки и слезать в погреба, где хранятся знаки невежества». (Sic!)
Так отзывается знаменитый русский писатель о письменных памятниках старины других стран.

Словом, Фонвизин поспешил проехать Германию.

Вот он вырывается из немилой страны и оказывается во Франции. Ох, и достанется же от него и стране, и людям. Вот только первые впечатления Фонвизина:

«Первый город Ландо, крепость знатная. При въезде в город ошибла нас мерзкая вонь, так что мы не могли уже никак усомниться, что приехали во Францию. Словом, о чистоте не имеют здесь нигде ниже понятия, — все изволят лить из окон на улицу, и кто не хочет задохнуться, тот, конечно, окна не отворяет».

Ладно, это был заштатный городишко, но вот Фонвизин приезжает в Страсбург, и что же он видит:
«Город большой, дома весьма похожи на тюрьмы, а улицы так узки, что солнце никогда сих грешников не освещает».
Но все же в Страсбурге не все так уж и плохо:
«Правду сказать, что в сем городе для вояжеров много есть примечательного. Мы видели мавзолею du Marechal de Saxe [маршала Морица Саксонского] — верх искусства человеческого».
Понравилось в Страсбурге Фонвизину еще одно сооружение:
«Между прочими вещьми примечательна в Страсбурге колокольня, уже не Ивану Великому чета. Высота ее престрашная, она же вся сквозная и дырчатая, так что, кажется, всякую минуту готова развалиться».
Но это скорее исключение.

А вот нравы и обычаи у этих французов заслуживают если не осуждения, то, по крайней мере, осмеяния. Вы только представьте себе, уважаемые читатели, как заходит Фонвизин в собор и, о, ужас, что же он там видит?
«При нас была отправляема у них панихида по всем усопшим, то есть наша родительская. Великолепие было чрезвычайное. Я с женою от смеха насилу удержался, и мы вышли из церкви. С непривычки их церемония так смешна, что треснуть надобно. Архиерей в большом парике, попы напудрены, словом — целая комедия».
Вот до чего докатились эти французы!

Правда, качество дорог во Франции приятно удивило нашего путешественника:
«Надобно, однако ж, отдать справедливость французам, что дороги щегольские, мостовая, как скатерть».

Но отзывы Фонвизина о проезжаемых городах довольно однообразны:
«Безансон, город большой, но также темный...
Потом приехали мы в Бресс (Bourg en Bress). Город изрядный, коего жители также по уши в нечистоте.
Напоследок Лион остановил нас на целую неделю. Город превеликий, премноголюдный и стоит внимания. Я поговорю о нем побольше».

Что же примечательно нашел Фонвизин в Лионе?

Первые впечатления о городе неутешительны. Вот Фонвизины ночью останавливаются в рекомендованном им отеле, и им там не нравится:
«Хотя почтмейстер уверял нас, что мы в этом отеле будем divinement bien (божественно хорошо), однако мы нашлись в нем diablement mal (дьявольски скверно), так, как и во всех французских обержах (постоялых дворах), которые все перед немецкими гроша не стоят. [Оказывается, Фонвизину надо было попасть во Францию, чтобы начать похваливать Германию. – Прим. Старого Ворчуна.] Во-первых, французы почивают на перяных, а не на пуховых тюфяках и одеваются байкою, которая очень походит на свиную щетину. Представь себе эту пытку, что с одной стороны перья колют, а с другой войлок. Мы с непривычки целую ноченьку глаз с глазом не сводили».

В целом, однако, Лион и его окрестности Фонвизину очень понравились. Город ему напомнил Петербург, так как
«по берегу Роны построена линия каменных домов прекрасных и сделан каменный берег, но гораздо похуже петербургского».
Прекрасные монастыри, горы и виноградники вокруг Лиона произвели на Дениса Ивановича самое благоприятное впечатление. Но больше всего Фонвизина поразили картины старых мастеров:
«Как за городом, так и в городе все церкви и монастыри украшены картинами величайших мастеров. Мы везде были и часто видели то, чего, не видав глазами, нельзя постигнуть воображением. Я не знаток в живописи, но по получасу стаивал у картины, чтоб на нее наглядеться».

(Продолжение следует)

  Дорогие читатели! Пишите, пожалуйста, Старому Ворчуну о своих впечатлениях о Ворчалках, делайте свои замечания, присылайте свои пожелания и задавайте вопросы по темам Ворчалок, но можно и другие вопросы. Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.

Труды Старого Ворчуна:

WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Ворчалки об истории" и "Исторические анекдоты", а также

Сонник по Фрейду

©Виталий Киселев (Старый Ворчун)
abhoc@abhoc.com
В избранное