| ← Март 2005 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
4
|
5
|
||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
7
|
8
|
9
|
10
|
11
|
12
|
|
|
14
|
15
|
16
|
17
|
18
|
19
|
|
|
21
|
22
|
23
|
24
|
25
|
26
|
|
|
28
|
29
|
30
|
31
|
|||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://www.abhoc.com
Открыта:
01-02-2000
Статистика
0 за неделю
Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"
| Информационный Канал Subscribe.Ru |
|
Ворчалки об истории, |
|
Если из истории убрать всю ложь, то это совсем не значит, что останется одна только правда - в результате может вообще ничего не остаться. |
| Станислав Ежи Лец |
Вокруг поэта Н.М. Языкова.
Краткая хроника литературной и общественной жизни России в тридцатые и сороковые годы XIX века.
Вып. 1
Крупнейший русский поэт Николай Михайлович Языков однажды написал:
"Главное искусство истории состоит в расставлении и гармонизации фактов так, чтобы мысль сама собою рождалась в голове читателя - только тогда она будет ему своя, родная, вечная!"
В мае 1830 года Языков с Михаилом Петровичем Погодиным и еще несколькими спутниками совершили пешее путешествие в Троице-Сергиевскую лавру. Это было традиционное для москвичей паломничество к русским святыням, главной из которых была гробница Сергия Радонежского. Языков сообщил брату, что они
"туда шли двое суток".Погодин описал это путешествие, неудобную дорогу и многочисленных странников, встречавшихся на пути. Бедняки, которые путешествовали пешком, с котомкой за спиной и палкой в руках, на ночь останавливались у кромки какого-нибудь леса и разводили костерок. Питались они, в основном сухарями, размоченными в воде.
Другое дело состоятельные путешественники... Но и им, оказывается, ночевать лучше в телеге, на сене, чем в избе на станции:
"Одного часа вы не выдержите в удушливой комнате с спертым воздухом, в шумном соседстве, на гадком диване; искусанные, израненные кровожадными насекомыми, или, лучше сказать, зверями плотоядными всех родов... под музыку сверчков и кузнечиков, под пляску мышей с крысами, вы бежите вон".
Библиотеку академии им показывал знаменитый старец Феодор Голубинский, историк и мыслитель. Погодин и Языков были поражены тем, что здесь уже имеются рукописные переводы главных трудов Канта, Фихте и Шеллинга, а в Москве их могли читать только те, кто знал по-немецки.
Обратный путь они проделали в нанятом экипаже.
В начале лета Языков жил в доме Елагиной вместе с братом Александром, который писал родным:
"Пушкин у Весселя часто бывает, он - большой забавник и доставляет нам много удовольствия".
В приложении к журналу "Московский телеграф" - "Новом живописце общества и литературы" - Полевой напечатал собственные стихотворные пародии, в частности на Языкова. Пушкин по этому поводу написал в "Литературной газете" (Дельвига):
"Удивимся, что издатель журнала, отличающегося слогом неправильным до бессмыслицы, мог вообразить, что ему возможно в каких-то пародиях подделаться под слог Языкова, твёрдый, точный и полный смысла".
Погодин не ладил с Полевым, но не сближался всерьёз и с петербургскими литераторами, врагами Полевого; а друзьями Полевого были там только Булгарин и Греч.
В июне 1830 года Степан Петрович Шевырев из Рима писал Погодину:
"Ты напрасно вовсе чуждаешься петербургской шайки. Где же будет круг наш? Из кого его составим? Из нас двух да Аксакова? Более я не вижу, ибо Языков и Хомяков, верно, не прочь от Дельвига и Пушкина".
Сложный был характер у Погодина. Познакомившись с Баратынским, он не знал, о чём с ним говорить, а позднее признавался, что у него "не лежит сердце" к Баратынскому.
Многие литераторы, как теперь принято говорить "пушкинского круга", искренне стремились сблизиться с Погодиным и помогать ему в издании журнала, но Погодин ни с чьим мнением не считался, так что уже в 1831 году его журнал прекратил своё существование.
С Пушкиным Погодин не сотрудничал, но буквально боготворил его. Когда Пушкин бывал в Москве, Погодин старался встретиться с ним, зазвать его к себе, оказать ему хоть какую-нибудь услугу. Когда летом 1830 года Пушкину срочно потребовались деньги, Погодин вызвался собрать их. Собирал деньги Погодин, как он писал в своём дневнике, "мозаически", то есть брал в долг деньги у многих лиц, и набрал две тысячи рублей. Это стоило ему многих трудов. В своем дневнике он писал:
"Как ищу я денег Пушкину! Как собака..."
Погодин искренне считал, что его драматический талант равен пушкинскому, и даже собирался написать своего "Бориса Годунова". В дневник за июль 1830 года он заносит:
"Напишу "Бориса" и положу гири против Карамзина и Пушкина".Погодин был убежден в невиновности Годунова и часто спорил об этом с Пушкиным.
Но Погодину хотелось быть ещё и поэтом, и он написал стихами свою драму "Марфа, посадница Новгородская". Языков отнёсся к этому творению довольно строго, и в письме к своему брату утверждал, что в "Марфе"
"много шуму, беготни, толкотни... и всё это стихами, языком неуклюжим, всё это на живую нитку".
Летом 1830 года в Москве один за другим скончались Алексей Фёдорович Мерзляков, известный профессор университета и поэт, и Василий Львович Пушкин.
Мерзляков был знаменит и как поэт, а его знаменитые "разборы" крупнейших поэтических произведений собирали полные аудитории, но умер он в полной безвестности и, как писал Языков,
"в бедности, так что на погребенье кое-как собрали".На тех и других похоронах собиралась почти вся литературная Москва: братья Полевые, Иван Иванович Дмитриев, князь Петр Шаликов, Михаил Дмитриев, Языков, Погодин. На похороны своего дяди приезжал и Пушкин.
На этих похоронах Погодин плакал, а у гроба Василия Львовича, по записи Языкова, Погодин
"растроганный и умилённый очень, очень приличною мыслью о бренности земных человеков, простёр Полевому руку примирения".
5 декабря 1830 года в Москву после своей знаменитой Болдинской осени, вызванной эпидемией холеры в Москве, приехал Пушкин и остановился в гостинице "Англия" на Тверской.
А 31 декабря в "Московских ведомостях" появилось объявление о поступлении в университетскую книжную лавку Ширяева
"книги "Борис Годунов", соч. А. Пушкина. Спб, 1830. Цена 11 руб."
Языков книгу купил и писал брату:
"Спишу места, пропущенные при печатании, и переплету воедино с печатным, куда что следует, - и наша библиотека украсится полным "Годуновым".Но оценка Языковым этой трагедии Пушкина была довольно сдержанной:
"Эпоха, век, характеры выражены неполно...Языков мог себе позволить так писать о Пушкине. Я считаю, что это был единственный поэт того времени, уровень творчества которого вплотную приближался к пушкинскому.
Отдельные части представляют только слабые очерки картин, которые потому не имеют сильного, общего, целого действия на воображение...
Но, впрочем, это первый шаг и большой! Язык готов; может быть, Пушкин обдумает ещё что-нибудь подробнее, живее и проникнет глубже, что совершенно необходимо для картины столь разнообразной, обширной и трудной, как историческая драма".
Погодин в это время был в отчаянии: его уже отпечатанную "Марфу" задержал сам Бенкендорф. Задержал на неопределенное время, так как власти сочли неуместным даже благонамеренное изображение новгородской вольницы. Пушкин пообещал Погодину похлопотать в Петербурге за его "Марфу".
Между тем Погодин решил писать новую трагедию в стихах: "Пётр". Эта мысль пришла к нему в бане 28 января 1831 года, в день смерти Петра I, а закончить своё творение Погодин решил к 30 мая, дню рождения императора. В своём дневнике Погодин писал:
"Так и мерещится, что Пётр отворяет дверь и грозит дубинкою. Дрожь берет даже и выговаривать это имя".
14 января 1831 года в Петербурге умер Дельвиг. В Москве, 27 января, как писал Языков брату,
"совершилась тризна по Дельвигу. Вяземский, Баратынский, Пушкин и я, многогрешный, обедали вместе у "Яра", и дело обошлось без сильного пьянства".
17 февраля в снятой на Арбате квартире Пушкин устроил "мальчишник". Пришли двенадцать человек, среди которых были Н. Языков, Денис Давыдов, Вяземский, Нащокин, Баратынский, Иван Киреевский, Алексей Елагин (отчим Киреевского) и Лев Пушкин. Буквально на минуту с поздравлениями заехал Погодин.
На следующий день в соборе Большого Вознесения у Никитских ворот состоялось венчание Пушкина с Натальей Николаевной Гончаровой.
В этом же феврале месяце слуга Языкова, Иван Чухломский, который сопровождал поэта еще в Дерпте, влюбился, но он был крепостным, а "предмет его любви" - свободной девушкой. Свадьба не светила, но Языков по первой же просьбе своего слуги отпустил его на свободу, а братьям написал:
"Да благословит Бог сердца любящих!"
В марте 1831 года Надеждин в "Вестнике Европы" вволю поиздевался над новой книжкой, включавшей в себя поэмы Пушкина "Граф Нулин" и "Бал" Баратынского:
"С первого взгляда на шедевры галантерейной нашей литературы нельзя не полюбоваться дружеским союзом, заключённым так кстати между "Балом" и "Графом Нулиным"...Надеждин и далее продолжал в таком же духе, доказывая безнравственность этих поэм.
Вероятно, этот союз происходит оттого, что "Граф Нулин", как человек светский, никак не может обойтись без "Бала"...
Граф Нулин есть нуль..."
Пушкин собирался ответить, даже написал черновик статьи, но по каким-то причинам не опубликовал её.
(Продолжение следует)
Дорогие читатели! Пишите, пожалуйста, Старому Ворчуну о своих впечатлениях о Ворчалках, делайте свои замечания, присылайте свои пожелания и задавайте вопросы по темам Ворчалок, но можно и другие вопросы. Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Ворчалки об истории" и "Исторические анекдоты", а также
Сонник по Фрейду
(c)Виталий Киселев (Старый Ворчун)
abhoc@abhoc.com
| http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/ |
Подписан адрес: Код этой рассылки: rest.story.abhoc |
Отписаться |
| В избранное | ||
