"Небо всегда в движении, но оно никогда не исчезает.
Несмотря ни на что, небо всегда с нами.
Небо не может быть обеспокоенным.
Мои проблемы не существуют для неба и никогда не будут существовать.
Небо не может понять неправильно.
Небо не судит.
Небо просто есть.
Оно есть, независимо от того, желаем мы признать этот факт или хороним себя под тысячами миль земли или даже еще глубже — под непроницаемой крышей бездумной рутины".

Небо — это не просто метафора, проходящая через все творчество Ричарда Баха. Небо — это его жизнь; он сотни раз поднимался в небо — на планерах, на легких самолетах из дерева и ткани, на боевых истребителях и скоростных авиалайнерах. Он крайне реалистически относится ко всему, что касается полетов — от аэродинамики до летных качеств авиационных моторов. Но при этом он считает, что "люди долго не могли летать... поскольку были уверены, что это невозможно, и именно поэтому они не знали простейшего первого принципа аэродинамики. Мне хочется верить, что есть и другой принцип: нам не нужны самолеты, чтобы летать... или бывать на других планетах. Мы можем научиться это делать без машин. Если мы захотим".

И не только летать: Ричард Бах уверен, что человек может сделать все, что он способен себе вообразить. Идея, поддерживающая в нем эту уверенность, заключается в том, что вся реальность нашего мира — всего лишь иллюзия, и, если мы это как следует осознаем, мы сможем овладеть ею и делать с ней все, что захотим. Эта идея легла в основу большинства его книг и, очевидно, во многом определила ход его жизни.

Ричард Бах — потомственный летчик маломоторной авиации. В восемнадцать лет он впервые сел за штурвал самолета, и с тех пор практически не расставался с небом. За исключением кратковременной службы в военно-воздушных силах США, вся его жизнь была связана с небольшими "прогулочными" самолетами облегченной конструкции. На таких машинах, иногда очень старых и ненадежных, ему не раз случалось перелетать всю Америку с запада на восток или месяцами кружить среди полей Среднего Запада, устраивая платные воздушные прогулки для местных фермеров. Иногда ему приходилось выполнять и более необычные работы: например, участвовать в съемках воздушных боев для фильма "Фон Рихтофен и Браун". Кроме того, время от времени он писал короткие очерки и посылал в разные американские журналы для авиаторов, где их иногда публиковали.

Ричард Бах — прирожденный фантазер и выдумщик. Несмотря на то, что его книги в большинстве своем подчеркнуто автобиографичны, все факты здесь неизменно приправлены изрядной дозой вымысла, и зачастую создается впечатление, что он просто мистифицирует читателя. Сказанное в полной мере относится и к таинственной истории связанной с наиболее известной книгой Бала — повестью "Чайка по имени Джонатан Ливингстон".

Однажды, прогуливаясь по туманному берегу калифорнийского канала Белмонт Шор, Бах услышал голос, который произнес слова: "Чайка по имени Джонатан Ливингстон". Повинуясь этому голосу, Бах поспешил домой, сел за письменный стол и записал видение, которое прошло перед его внутренним взором наподобие кинофильма. Но видение было коротким, а продолжения не последовало. Бах пытался досочинить историю своими силами, однако у него ничего не получалось — до тех пор, пока, восемь лет спустя, ему не привиделось продолжение. В 1970 г. "Чайка" вышла отдельным изданием и сразу же стала бестселлером. Пожалуй, нет нужды пересказывать здесь ее незамысловатый сюжет; я ограничусь лишь несколькими замечаниями, касающимися собственно философской стороны этой аллегорической повести.

История чайки Джонатана — это, фактически, история бодхисатвы, буддийского святого, который смог освободиться от пут земных условностей, однако вернулся на Землю для того, чтобы помочь освободиться другим страдающим существам. Здесь есть и суровая аскеза, и подвижничество, и чудеса, и идея о том, что Знание можно передать лишь тем, кто уже готов принять его. Отзвуки буддийской философии слышны в повести весьма отчетливо; иной раз она присутствует здесь даже в виде почти буквальных цитат:
"Большинство из нас продвигается вперед так медленно. Мы переходим из одного мира в другой, почти такой же, и тут же забываем, откуда мы пришли; нам все равно, куда нас ведут, нам важно только то, что происходит сию минуту. Ты представляешь, сколько жизней мы должны прожить, прежде чем у нас появится первая смутная догадка, что жизнь не исчерпывается едой, борьбой и властью в Стае. Тысячи жизней, Джонатан, десять тысяч! А потом еще сто, прежде чем мы начинаем понимать, что существует нечто, называемое совершенством, и еще сто, пока мы убеждаемся: смысл жизни в том, чтобы достигнуть совершенства и рассказать об этом другим. Тот же закон, разумеется, действует и здесь: мы выбираем следующий мир в соответствии с тем, чему научились в этом. Если мы не научились ничему, следующий мир окажется таким же, как этот, и нам придется снова преодолевать те же преграды с теми же свинцовыми гирями на лапах".

Однако даже из этого фрагмента видно, что философия Ричарда Баха значительно отличается от буддизма. Буддисты утверждают, что страдание — неизбежный спутник бытия; освобождение же, к которому они стремятся — это полное прекращение бытия, возвращение личности в изначальную и безличную Пустоту, лежащую в основе всех вещей. У Баха мы не найдем ничего подобного. Прежде всего, он отрицает трагичность бытия. "Твое невежество измеряется тем, насколько глубоко ты веришь в несправедливость и человеческие трагедии", — говорит он. По его мнению, мы сами создаем себе все проблемы и несчастья, потому что не знаем иного способа существования или считаем его предосудительным. Мир, неподвластный нашим фантазиям, мир, где все мы обречены трудиться ради поддержания собственной жизни, представляет собой прекрасное оправдание для лености и робости нашего воображения.

Кроме того, освобождение, о котором говорит Бах, — это вовсе не освобождение от бытия и даже не освобождение от собственного "я". "Все ваше тело от кончика одного крыла до кончика другого — это ничто иное как ваша мысль, выраженная в форме, доступной вашему зрению. Разбейте цепи, сковывающие вашу мысль, и вы разобьете цепи, сковывающие ваше тело" , — говорит Джонатан своим ученикам. Осознав мир как свою иллюзию, личность приобретает качественно новые возможности и, в конечном итоге, попадает в новый мир, который дает ей еще больше возможностей для самосовершенствования. В "Чайке" этот мир назван Небесами; однако Небеса — это вовсе не предел достижимого совершенства. Предела нет: "то, что гусеница называет Концом света, Мастер назовет бабочкой" ; но каждая бабочка — всего лишь гусеница для следующего этапа развития.

Такую картину мира рисует нам Ричард Бах; и надо сказать, некоторые находят ее весьма воодушевляющей. "Чайка" помогает людям взглянуть на все проблемы повседневности как бы "с высоты птичьего полета , осознать могущество своего сознания и поверить в силу собственного духа. "Эта книга Ричарда Баха имеет двойное воздействие, — писал известный американский фантаст Рэй Брэдбери. — Она дарит мне чувство Полета и возвращает мне молодость".

Впрочем, такая точка зрения воодушевляет далеко не всех. "Утверждая, что ты чего-то там не можешь, ты лишаешь себя всемогущества", — говорит Бах; но многие из нас могут ответить, что, утверждая обратное, они вовсе не приобретают никакого всемо-гущества. "В каждом из нас скрыта готовность принять здоровье или болезнь, богатство или бедность, свободу или рабство". Очень хорошо; но почему же мы тогда больны, а не здоровы, бедны, а не богаты, зависимы, а не свободны? Да потому, что вы сами этого хотите, — отвечает им другой герой Баха, летчик Дональд Шнмода, уроженец штата Индиана. Сам он умеет многое: избавить ребенка от страха перед высотой, исцелить паралитика, летать на самолете без бензина и масла, разгонять тучи — и это далеко не полный перечень его "чудесных" способностей. Но, сколько он ни пытается убедить людей в том, что каждый из них способен совершать такие же чудеса, никто, кроме самого Ричарда Баха, не решается проверить эти утверждения на практике. Здесь его всемогущество почему-то дает досадную осечку.

Дональд Шимода называет себя "мессией поневоле". Он говорит, что все люди — дети Бога, и что каждый из них в состоянии сделать все, чего он пожелает. Но его миссия терпит неудачу: даже Ричард Бах, самый способный ученик Шимоды, обучившись нескольким чудесам, так и не обрел подлинного всемогущества. Шимода утверждает, что человеческая жизнь подобна кинофильму, и каждый из нас смотрит именно тот фильм, который он захотел посмотреть. Таким образом, все беды и трагедии, которые приключаются с нами в жизни — это всего лишь следствия извращенности нашего вкуса (например, пристрастия к трагедиям или ужасам) или недостаточно удачного выбора фильма. Но следует помнить о том, что мы сами сочиняем свои фильмы и сами играем в них, и поэтому можем изменить их в любой момент.

В другой раз он учит Ричарда ходить по поверхности пруда. Он объясняет ему, что вода "не твердая и не жидкая. Ты и я сами решаем, какой она будет для нас. Если ты хочешь, чтобы вода была жидкой, поступай так, будто она жидкая, пей ее. Если хочешь, чтобы она была воздухом, действуй так, как будто она воздух, дыши ею. Попробуй". После того, как Ричарду в самом деле удается ходить по воде и дышать водой, у него возникает вопрос: а нельзя ли делать тоже самое и с землей: И Дональд Шимода демонстрирует ему следующее: "Он легко подошел к берегу, как будто шагал по нарисованному озеру. Но в тот момент, когда ноги ступили на прибрежный песок, он начал погружаться и, сделав несколько шагов, ушел по плечи в землю, покрытую травой. Казалось, что пруд неожиданно превратился в остров, а земля вокруг стала морем. Он немного поплавал в пастбище, плескаясь и поднимая темные жирные брызги, затем поплавал на самой его поверхности, а потом встал и пошел по нему. Неожиданно я увидел чудо: человек шел по земле!" .

"Чтобы двигать горы, есть способы и получше", — заявляет Шимода в ответ на реплику о мощном тракторе, способном сдвинуть гору. Далее, подчеркивая известный евангельский мотив, появляется и зерно, — однако не горчичное, а кунжутное, и причем в довольно неожиданном контексте. "Если у тебя воображение с это кунжутное зернышко... — для тебя нет ничего невозможного" , — утверждает Шимода. Для него вера и воображение — синонимы; но второе слово, по его мнению, более точно отражает суть дела.

Все воображаемые чудеса реальны постольку, поскольку совершаются в воображаемой реальности. Каждый из нас волен наполнить эту реальность чудесами и приключениями — или же сделать ее ограниченной и бесцветной и добывать свой хлеб в поте лица. "Для того чтобы стать свободным и счастливым, — написано в его карманном "Справочнике Мессии", — ты должен пожертвовать скукой. Не всегда такую жертву принести легко" . И действительно: пока Шимода сам творит чудеса, все относятся к нему с благоговением, как к новому Христу. Но, как только он говорит людям: "Попробуйте сами", они приходят в негодование; кое-кто даже называет его Антихристом.

Проповеди Шимоды и в самом деле содержат целый ряд высказываний, способных насторожить ревностного христианина. Он хочет, чтобы люди стали всемогущими н уподобились богам — но ведь то же самое предлагал Еве змий, соблазнивший ее к грехопадению! Он начисто отвергает понятие греха, заявляя: "Мы все свободны делать то, что мы хотим". И даже более того: по его мнению, мы свободны даже причинять вред кому бы то ни было, если это соответствует нашим намерениям. Когда Ричард Бах попытался опровергнуть это утверждение, Шимода вызвал к нему... призрак трансильванского вампира. Вампир принялся выпрашивать у Баха "каких-нибудь пол-литра крови", утверждая, что без крови он просто погибнет, и исчез только тогда, когда напуганный Бах уже был готов причинить ему весьма ощутимый вред.

Действительно, мессия Дональд Шимода воспринимает жизнь не по-христиански. Для христианина жизнь — это испытание, которому подвергается его добродетель; для Шимоды — своего рода учебная игра, которую можно переиграть в случае неудачи. В своем стремлении преодолеть автоматизм повседневной жизни он больше похож на Гурджиева или Ошо, чем на Христа или Будду; а молодые американцы 70-х годов, несомненно, находили в нем сходство с Джерри Рубином, идеологом "психоделической революции", призывавшим "сделать это" без раздумий и прямо сейчас.

Вот некоторые из афоризмов, записанных в "Справочнике Мессий":
"По жизни тебя ведет заключенное в тебе веселое призрачное существо, полное жажды познания, которое и есть твое истинное Я.
Никогда не отворачивайся от возможного будущего, пока не убедишься, что тебе в нем нечему научиться.
Ты всегда волен передумать и выбрать себе какое-нибудь другое будущее или какое-нибудь другое прошлое".
"Когда ты учишься — ты лишь открываешь для себя то, что ты давно уже знаешь.
Когда ты совершаешь поступки — ты показываешь, что действи-тельно знаешь это.
Когда ты учишь — ты лишь напоминаешь другим, что они знают это так же хорошо, как и ты.
Мы все учимся, совершаем поступки и учим.
Самые простые вопросы на деле самые сложные. Где ты родился? Где твой дом? Куда ты идешь? Что ты делаешь? Думай об этом время от времени и следи за тем, как меняются твои ответы".

Ричард Бах уверен, что в ходе духовного роста человека ответы на эти вопросы неизбежно должны изменяться. Каждая новая ступень заставляет нас по-новому осознать свой мир, свое прошлое, свои действия и свои цели. "В наше время все движется от материального к духовному... пока очень медленно, но этого движения не остановить", — утверждает он. Эта философия вечного движения и неограни-ченных возможностей наиболее популярна среди молодежи; более зрелые люди склонны относиться к подобным утверждениям несколь-ко скептично. Однако мне кажется, что в произведениях Ричарда Баха основное значение имеет вовсе не буквальный смысл того или иного высказывания: в конце концов, даже в "Справочнике Мессии" сказано, что "все в этой книге может оказаться ошибкой". Азарт духовного поиска, неприятие каких бы то ни было условностей и ограничений, бодрый дух абсолютной свободы, динамичное и остро-умное изложение, — вот те достоинства, которые еще долго будут привлекать к себе читателей, стремящихся открыть Дверь в Иное.

"Если вы так сильно желаете свободы и радости, разве вы не видите, что их нет вне вас? — спрашивает нас Ричард Бах. — Скажите, что они у вас есть, и они у вас есть. Поступайте так, как будто они ваши, и они у вас появятся".

Элизабет Вандерхилл. Из энциклопедии «Мистики ХХ века».

будут испытывать смешанные чувства по отношению к человеку, который непременно удивит вас своим поступком. Вы будете нуждаться в доверительном общении с надежным другом, который поможет прояснить суть ситуации. Ваши эмоции будут постоянно связаны с тайной стороной жизни. Ее скрытый аспект всегда приносил вам определенный настрой и возможность улучшить свою жизнь. Теперь же вы стоите перед дилеммой изменения положения. Впрочем, вас будут волновать не только ваши личные впечатления, но в большей степени заботы и проблемы близких людей. Ваши тайные переживания не будут усложнять их жизнь, так как в вашем лице ваши родственники найдут самого искреннего помощника. Вы становитесь вдохновителем чужих идей, хотя сами будете нуждаться в поддержке. Творческий аспект выйдет на первый план. Вы проявите изобретательность и талант в умении произвести должное впечатление на нужного вам человека. Предстоит приятное застолье в известной компании друзей. Возможна незапланированная поездка. (Астролог Александр Ремпель.)