Сегодня
прошло ровно десять лет с того дня, как началась мои посмертные
приключения. Сейчас я сижу за письменным столом сына над общей тетрадью
с моими воспоминаниями. На стене напротив висит отрыв ной Православный
календарь, на нем дата — 21 июля 2000 года, по старому стилю 7 июля,
пятница. Сегодня наш семейный праздник — Явление Казанской иконы Божией
Матери. Вот она, в киоте, украшенная венком из полевых цветов.
Положив
голову на широкое плечо моего Ангела, я поглядывала на плывущую внизу
пустыню, раскинувшуюся под нами во всю окружность горизонта.
Волнистостью песка она напоминала морское дно. По пустыне носились
желтые смерчи, а больше никакой жизни не было.
Я
осталась одна на островке среди зыбучих песков. У меня не было воды, но
по ночам иногда выпадал мелкий дождь. У меня была моя opnqtnp`, мой
ангельский хлеб: каждый день я отламывала по одной крошке, стараясь не
повредить верхней «крышечки», на которой было изображение Божией Матери.
Я
очнулась, но не открывала глаз. Позади шумело море: выходит, либо мне
удалось самой выбраться, но я этого не помню, либо меня выбросило
штормом на прибрежный песок уже без сознания. Над моей головой кричали
какие-то птицы. «Чайки...» — вспомнила я и открыла глаза.
И
чего это мне не сиделось на месте? Жили вроде хорошо, ни о чем не
тужили. Дом у нас получился крепкий, такого ни у одного отшельника не
было. С крышей и дверью!
Позади
остались золотистые облака Рая, и мы долгое время летели в голубой
пустоте. Потом впереди заклубились грозовые тучи, и мы вошли в них, как
входит самолет при посадке. Мне показалось, что под нами Земля. Справа
и слева промелькнули мрачные, поросшие темным еловым лесом горы с
голыми серыми вершинами, и мы влетели в узкое и глубокое ущелье. В нем
было сумрачно и холодно. Хранитель осторожно приземлился на камни,
спустил меня с рук, сложил крылья, и дальше мы пошли пешком.
Шел
шестой день моего пребывания в Долине. Время моих райских каникул
подходило к концу, оставался один-единственный последний денек. С утра
у меня было тревожно на душе. Алеша отменил свои занятия, чтобы
провести этот день со мной.
Потекли
неспешно светлые и беспечальные дни. По утрам я исправно ходила со всей
семьей в церковь, пыталась там молиться, но с возгласом «Оглашенные,
изыдите!» сама послушно удалялась.