Отношение человека к материнству

Е. Литварь: Чем можно объяснить, что человечество, развиваясь на протяжении всей своей истории, становится злее, грубее, жестче и, тем не менее, отношение к материнству у всех народов, у всех культур, у всех религий - большое, серьёзное уважение? Откуда это берётся в человеке?

М. Лайтман: Это природное и от нас не зависит. Такое отношение к материнству передается через воспитание человека в семье. Его любовь к матери, и любовь матери к нему, защита, которую он получает от нее, потом переходят в отношения между мужем и женой. Муж видит в жене в какой-то степени мать, а она относится к нему не только как к мужу, но частично как к ребенку. Это все передается. Соответствие между полами очень сложное.

Но, кроме того, уважение к женщине обусловлено необходимостью продолжения рода, мужчина видит в женщине не только объект сексуального удовлетворения, а партнера для существования, жизнеобеспечения. Я говорю уже с эгоистической, с обычной, здоровой, животной точки зрения.

Мы знаем, как было в прошлые века: женщина была необходима для продолжения рода, для того чтобы был наследник. Выбирали ее по здоровью, по ее способностям к продолжению рода. Но даже при таком чисто потребительском отношении к ней, все равно, женщина всегда пользовалась уважением. Уважение передается от сына, который воспитывался у матери, и далее, потому что и в своей жене он видит в какой-то мере мать.

В качестве примера я приведу случай, который произошёл со мной. Я воспитывался как обычный мальчишка, но, правда, много читал и занимался в научных кружках, и видел себя ученым в будущем. Поступил в институт. На втором курсе у нас был профессор Свядощ, который потом выпустил двухтомник <Сексуальное поведение мужчины. Сексуальное поведение женщины>. Он работал в Ленинграде в большой психиатрической клинике и преподавал у нас физиологию, психологию и анатомию. Своих студентов он очень любил водить по всяким медицинским учреждениям.

Мы изучали предмет биомедицинская кибернетика. Он нас водил по медучреждениям, поскольку мы, будущие биотехники, должны были знакомиться с медиками и с оборудованием. Мы много раз были с профессором Свядощем в его психиатрической клинике, в моргах (<Ленинградский>, против Витебского вокзала, большой морг), в роддомах. Потом, в роддоме № 4, я написал одну из своих работ.

Нас завели туда, девятнадцатилетних мальчишек, второкурсников (только-только), на роды, причем, роды очень тяжелые. Женщины там лежали сутками и не могли родить. В то время и лекарства, и оборудование были не на высоком уровне. Я имею в виду где-то 1965-ый год.

Когда я первый раз увидел эти роды, я настолько был потрясён, что у меня сразу же изменилось отношение к женщине, - я с уважением начал относиться к ней. Когда мужчина присутствует при родах, то это по-особенному им переживается. Еще в такие годы!

На меня ни морг, ни даже психиатрическая лечебница, где лежали и бегали вокруг тебя связанные люди с ужасными гримасами, не произвели такого сильного впечатления. Он специально нас водил в подобные закрытые отделения.

Но вот, что действительно произвело сильнейшее положительное впечатление на всю жизнь - так это восприятие того, как в муках рождается человек. Там действительно мы видели очень серьезные патологии: переднеплодное прилежание плода, и другие тяжелые случаи. Профессор Свядощ специально провел нас по такому отделению.

Я бы сделал это со всеми юношами! Я бы их провёл по всем таким местам: и по психиатрической клинике, и по моргу, и по роддому.

Кроме того, Свядощ нас водил в <Регистрационный информационный управляющий комплекс> (РИУК) - первый в России. Показывал, как делали операции на открытом сердце с использованием этого комплекса.

Он этим для нас очень много сделал, хотя совершенно не обязан был это делать. И я ему очень благодарен, потому что такая забота о том, чтобы показать нам на практике, как общество занимается людьми, как оно их восстанавливает, как оно их рожает, принимает в жизнь, как заботится о потерявших рассудок, как оно их хоронит, - четыре таких острых примера. Это очень здорово нас поставило: вся группа выровнялась сама по себе изнутри, и особенно, я сразу же почувствовал, прибавилось уважительное отношение к женщине.

Духовный корень материнства

Е. Литварь: Почему практически любая женщина, становясь матерью, даже если она не очень-то и хотела этого (допустим, пошла навстречу мужу или чтобы укрепить семью, или еще с какой-то целью родила), любит, холит и лелеет своего ребёнка. Имеются здесь духовные корни или это психологический фактор?

М. Лайтман: Мы видим то же самое у животных. Ничего духовного здесь нет. Абсолютно ничего! А почему должно быть что-то духовное? Почему вы привязываете это к духовному? Надо смотреть на человека, как на продукт природы, который находится в этом состоянии на животном уровне. Ничего духовного в нем нет.

Духовное - это то, что мы сами в себе можем взрастить, если у нас появляется к этому внутренняя потребность, так называемая <точка в сердце>. Если в человеке не появляется такая точка в сердце, зародыш его будущей души, то тогда он - всего лишь животное, ничем от других не отличающееся, кроме, как немножко большей внутренней системностью, не более того. Так что, не надо в нем искать ничего сверхъестественного. У любого вида в нашем мире происходит то же самое.

Есть виды, которые, для того чтобы родить, умирают. Есть рыбы, которые идут на нерест, проплывая сотни, тысячи километров и после нереста гибнут. Это - природа, которая гонит нас вперед инстинктом, и мы тут ничего сделать не можем. Мы в нашей жизни действуем только под жестким давлением природы.

Посмотрите, как мы сидим, как мы разговариваем. Внутри нас происходит непрерывное вычисление - как нам лучше: так или эдак. Это всё природа, таким образом в нас взаимодействуют наши системы. И не надо в этом искать ничего духовного, сверхъестественного - машина!

Е. Литварь: Эта машина управляется по законам Высших миров? Или по законам этого мира?

М. Лайтман: По законам нашего мира. Это - животное тело. Но это животное тело на последнем его уровне (на уровне человек) подразделяется: на неживой человек, растительный человек, животный человек и человек человеческий.

У тех людей, которые дорастают до уровня человека в человеке, постепенно рождается точка в сердце, устремление к еще более высокому уровню. Тот уровень, уже действительно, <запредельный>, находится выше нашей природы и на него с нашими <законами в лаптях>, что называется, не влезешь. Там уже нужно работать над собой очень серьезно по определенной каббалистической методике. Но это все относится к душе, к духовной сути человека. А то, о чем мы говорим, относится к его животной сути, и в этом ничего сверхъестественного, особенного и духовного нет.

Страдают ли дети за грехи родителей

Е. Литварь: Почему маленькие дети страдают за грехи родителей? И страдают ли они действительно за грехи родителей?

М. Лайтман: Мы все родились с определенными свойствами, которых не выбирали, затем мы воспитывались у родителей, которых тоже не выбирали; которые воспитывались тоже в свою очередь у каких-то своих родителей и затем в яслях, в школах, в обществах, которые тоже не выбирали, а так уж оказалось; и поэтому мы получили наших родителей уже готовыми из того общества, которое их подготовило. И поэтому они, в свою очередь, воспитали нас таким же образом, а мы, в свою очередь, также будем воспитывать своих детей. И не на кого списывать грехи, кроме как на природу. И обвинять в этом совершенно некого - ни наших родителей, ни родителей наших родителей, никого.

Все мы являемся следствием непрерывного развития: постоянного, поступенчатого, причинно-следственного. И каждый человек в этом совершенно неволен. Нет свободы воли в нашей земной жизни на земном уровне - абсолютно некого винить. Поэтому забудем о том, что в нас плохого, что в нас хорошего от окружающих: родителей, воспитателей, первой учительницы, или от кого-то другого. Получил я это и всё - так написано на моей судьбе. Получил!

А вот что я сделаю дальше, если во мне сейчас возникнет вопрос: <А для чего я? Почему я? Зачем я? Есть ли какое-то у меня Высшее, большее предназначение, чем просуществовать и уйти из этого мира?>. Если у человека возникает ощущение предназначения чего-то Высшего для себя, тогда он уже не обращает внимания на <откуда он>, и <что он>, и <как он>. А должен сейчас же брать и использовать себя для достижения Высшей цели, которую он ощущает, как-то видит перед собой.

Поэтому, ни в земной жизни, когда мы развиваемся, нам нечего на кого-то пенять и оборачиваться назад, ни тем более в духовной жизни, если мы развиваемся, нечего обращать внимания на наши земные свойства. Все начальные условия даны, с ними и необходимо работать, никуда от этого не денешься. Почему? Этого все равно сейчас не узнать.

Каббалисты, выходя на более высший уровень, видят из него и наш мир, и Высший. Они могут по человеку видеть - откуда он, кто он, какое свойство души, почему такое-то тело появилось в нашем мире с такими-то свойствами, в таком-то обществе, с такими-то определенными заданными внутренними и внешними параметрами, чтобы затем в нем возникло устремление создать в себе душу, развить ее и при этом прослужить определенным образом всему человечеству. Это уже <высший пилотаж>.

Свобода воли

М. Санилевич: Мы неоднократно затрагивали тему <свобода воли>.

М. Лайтман: Она постоянно возвращается. Потому что, если есть свобода воли, тогда есть о чем говорить, а если нет, то не о чем и говорить. Что толку? Будем нормально существовать, в каждый момент времени, пытаясь извлечь для себя наибольшую, оптимальную пользу. Если есть свобода воли, - для чего-то она дана нам, для реализации какой-то особой цели, - тогда нужно выяснить эту цель и начать реализовывать свободу, и тогда в ней мы сможем что-то сделать. А если ничего не можем сделать - тогда остаётся спокойно прожить и все. Что поделаешь? Значит, человек ничем не отличается от животного. А потому выяснение свободы воли - задача краеугольная.

М. Санилевич: Получается, что человеку намного легче жить, если он знает, что в этом, в этом и в этом он вообще не свободен, а свободен в чем-то одном?

М. Лайтман: Конечно.

М. Санилевич: Если человек знает, что все болезни, неприятности, всё, что происходит с ним в жизни, он изменить не может, тогда зачем суетиться?

М. Лайтман: Наше земное существование дает нам практическую возможность прийти к такому выводу. Мы видим, что с чем большим количеством болезней с большим успехом мы боремся, тем с большим количеством новых и более тяжелых болезней мы должны иметь дело, то есть ничего не помогает. Мы видим, что простой <в лоб>, что называется, способ улучшить нашу жизнь, как-то себя оградить от зла, приблизить добро или еще что-то сделать - ничего не даёт.

А свобода воли - это та граница, которая отделяет человека от животного. То есть, если человек, который в нас, находится под этой границей, он еще на животном уровне, если над этой границей - человек. <Человек> - то есть свободный. Вообще <Адам> в переводе означает <подобный Творцу> (от слова <домэ> - <подобие>). Поэтому человек, раскрывший для себя смысл человеческого существования в том, чтобы сделать себя подобным Творцу, подняться до уровня Творца, использует для этого все возможности, которые у него есть в этом мире, реализует себя, делает себя человеком. В этом и заключается реализация свободы воли. Все остальные действия, не направленные на подобие Творцу, не являются свободными ни в чем. Единственное, что мы не видим их явно и находимся в иллюзии свободы воли.

А насчет нашей жизни - когда разделяешь ее на ту часть, в которой ты что-то делаешь на самом деле, и на ту часть, которую ты видишь, что она от тебя не зависит, то на это есть очень красивая древняя молитва: <Боже, дай мне силы изменить то, что в моих силах. Дай мне разум не делать того, что не в моих силах. И дай мне просветление отделить одно от другого.

Отделить одно от другого - это очень много значит. Отделить там, где я не свободен, от того, где я свободен, понять, осознать, что там, где я несвободен, не надо этого и касаться, а вот там где я свободен - реализоваться.

М. Санилевич: Человек должен для себя сам выяснить, где он свободный и где несвободный?

М. Лайтман: А кто же еще за него может?

М. Санилевич: Человек с улицы выяснить это не может. То, что Вы говорите не доказательство для него.

М. Лайтман: Не может, потому что ни в какой школе его этому не научат. В каббалистической - да.

М. Санилевич: То есть он должен сам проверить и убедиться? Но это может занять всю жизнь.

М. Лайтман: Во-первых, а для чего еще жизнь, если не для этого: или существуй, как буренка, с красивым колокольчиком, или пытайся сделать из себя человека. Именно для этого и дана вся жизнь - от нуля и до твоего конца. А для чего еще?

Нечего думать о том, что это с сегодня на завтра ты решишь. Это повседневная реализация и доведение себя до уровня Творца. Причем, это, может быть, звучит нагло, фантастически, но это на самом деле так, - до абсолютно полного уровня Творца. Поэтому человек изначально так и называется человеком, что должен достичь подобия Творцу.

Теперь о том, как это делается. Только лишь чтением - изучением каббалы. Ничего больше не надо. Начинай с этого, а всё остальное ты найдёшь в книгах.

Никаких ограничений, никаких особых упражнений, тем более физических, никаких изменений в своей жизни ты не должен делать ни сейчас, ни потом. Под этим я тебе подписываюсь заранее. Ни один человек не должен ничего менять: ни профессию, ни семью, ни род занятий, ни религию, ни какие-то вкусы - ничего. Если каббала тебя изменит в чём-то, так это в твоем более серьезном, правильном отношении к жизни, вернее в её правильной реализации.

И тогда естественно, что ты будешь по-другому видеть себя, людей, мир, и немножко по-другому ко всему этому относиться, но зато внутри своей свободы воли, внутри своих внутренних открытий начнешь ощущать Высший мир, Творца. В мере подобия Ему, ты вдруг начнешь обнаруживать свою принадлежность, свою связь.

Е. Литварь: Мы поделили людей как бы на две категории: на "животных", на тех, кто стремится стать Человеком или уже стал Человеком.

М. Лайтман: Мы все в этой жизни в этом мире до того момента, пока у нас возникает вопрос о реализации свободы воли, вопрос <для чего и почему я живу> все являемся животными. "Животными" - это не ругательство, "животными" - имеется в виду автоматически существующими. Даже если нам кажется, что мы не автоматически существуем: <Ну, как же?! Я выбираю в какой институт поступить, где мне в будущем работать, с кем встречаться, как проводить время. Вот сейчас передо мной существует несколько возможных вероятностей - я могу или это, или это. Что я буду сегодня вечером делать? Могу пойти в кино, в бар, погулять с товарищами, встретиться с девушкой, посидеть дома, почитать книгу, библиотека, ресторан - все, что хочешь>.

Е. Литварь: Выбираю же я!

М. Лайтман: Иллюзия, дорогой мой. Потому что в данный момент перед тобой происходит сканирование этих возможностей в соответствии с твоими потребностями и в соответствии с твоими всевозможными данными. Все это складывается - вычитается, и в итоге появляется результат как в любой вычислительной машине.

Ты этот окончательный результат не знаешь. Он в тебе может формироваться как бы спонтанно, подсознательно, и вдруг выдаваться тебе в ощущении, в осознании, и ты это принимаешь за собственное решение, так же, как любое другое.

Допустим, через минуту тебе чего-то захочется. Откуда появилось это <захочется>? Я захотел. Кто-то внутри тебя что-то переключает, и ты вдруг говоришь: <Я захотел>. Но откуда вдруг захотелось, если раньше этого не было у тебя? И вдруг ты почувствовал, в тебе всплыло это желание, эта мысль. Откуда она всплыла?! Из моего подсознания. Что значит <из твоего>? Кто решил, что оно должно всплыть?

Вот тут-то мы и начинаем ощущать себя не простыми, а состоящими из многих каких-то слоев, в которых непонятным нам образом зарождается наш интеллект, желания, ощущения, и как затем они между собой перемешиваются, каким образом поднимаются к нам, вызывают в нас всевозможные порывы, толчки, отношения, а самое главное - в соответствии с тем, как во мне возникают всевозможные ощущения, я вижу иную картину мира. Я вижу то, что я хочу видеть, а то, что не хочу, я не вижу. Или я вижу то, что мне угрожает, если я настраиваю себя на это, а все остальное тогда тоже не вижу. То есть у меня и зрение, и восприятие действительности очень субъективное, отфильтрованное.

И поэтому нельзя говорить о том, что каждый из нас видит один и тот же мир. Все, что в нас происходит, происходит изнутри, благодаря какому-то особому, настроенному не нами механизму. И сами мы, когда оглядываемся назад, с трудом можем согласиться с тем, что: <Это был я? Это я так делал? Это я так поступал? Это был какой-то совсем другой человек, не я>.

Е. Литварь: Такое бывает.

М. Лайтман: Вот такое у нас ощущение. Потому что <жизнь моя, иль ты приснилась мне>. Потому что это на самом деле был не я.

Как правильно воспитывать ребёнка

М. Санилевич: Вопрос такой: <Мы с женой задумали, наконец, родить первого ребенка. Перечитали почти всю литературу о воспитании, голова идет кругом. Подскажите, что каббала считает главным в воспитании ребенка?>

М. Лайтман: Главное, чтобы ребенок понимал, что ты к нему относишься не с чувством абсолютной любви, как хочется тебе, а с чувством истины, при которой любовь и требования взаимно уравновешены для его пользы.

Если ты будешь к нему так относиться, то двухнедельный, трехнедельный малютка подсознательно (естественно, откуда у него есть какие-то возможности что-то принять, что-то уловить от тебя), как маленькое животное от большого, воспримет твою норму поведения, которая не исходит из спонтанного чувства любви, не зависит от усталости или от радости, а только направлена на правильное его развитие. Если чувство твоей любви будет уравновешено чувством строгости, и ты всегда будешь на него смотреть с точки зрения объективности, для его пользы, то он это будет также воспринимать <по средней линии>, как говорится в каббале.

Правая линия - это бесконечная, неограниченная ничем любовь. Левая линия - это линия суда, принуждения, ограничения, потому что ты работаешь с тем, в ком находятся огромные эгоистические желания, и сам ты эгоист - у него существует огромная потребность в твоей любви, и у тебя существует потребность в любви к нему. Так вот, когда эти две взаимно исключающие линии поведения (правая и левая) идут параллельно и правильно между собой взаимодействуют: от тебя к младенцу, младенец воспринимает твое правильное поведение и как маленький локатор правильно тебя улавливает, и таким образом воспитывается.

Если ты в младенце или в более взрослом ребенке, который уже бегает, прыгает, кричит, ломает, хулиганит (мальчик пяти-шести лет или больше) вызвал такое отношение, то ты заставил его найти в себе те же линии поведения относительно тебя, когда он улавливает: <Сейчас ко мне так относятся, а сейчас так. Почему так? Уравновешенно. Таким образом, другим:>, - ты его начинаешь воспитывать этим, он начинает постепенно, поневоле на тебя смотреть и тем самым воспитываться. Ты его как бы ведешь двумя вожжами, и он начинает понимать, что это за две вожжи, которыми ты управляешь, и начинает сам управлять собой и понимать, почему так происходит, - вот в этом-то и заключается воспитание человека. Но для этого надо воспитывать сначала родителей.

Е. Литварь: Выходит, что главная задача в воспитании - приучить ребенка, чтобы он сам себя воспитывал, сам определял свой следующий шаг?

М. Лайтман: Он будет это делать, если ты его так настроишь. В нем существуют такие внутренние предпосылки. Он должен найти эту систему поведения между правой и левой линией. Мой Учитель, рав Барух Ашлаг мне рассказывал, как его воспитывала бабушка.

Он в чем-то провинится, допустим, сегодня. Она его зовет через два дня - пацана, которому пять-шесть лет, который уже не помнит, что такого два дня назад произошло (у него нет такого понятия) и говорит:

- Барух, ты помнишь, что произошло два дня назад? Ты тогда совершил такой-то проступок. Помнишь?

- Да.

- Ты помнишь, я на тебя не ругалась?

- Да, помню.

- А теперь ты должен получить наказание. Ну-ка, снимай штаны.

Спокойненько, через два дня после того как произошло! То есть она его таким образом учила. Он запомнил это, и остался ей благодарен. Когда он рассказывал, то я это чувствовал, тем более что он и сам говорил: <Как я ей благодарен>.

Через два дня, когда ты видишь, что ей больно оттого, что она тебя наказывает, что у нее наказывать тебя нет никакого желания - это не <под горячую руку>, что называется, <попался>, никакой злости, ничего нет, она его, вопреки своему желанию, страдая при этом, учит, что за плохое поведение должно быть наказание. Ты представляешь, что это такое?

Это - не просто вести вот так маленького человечка, это - ты сам себя должен вести.

М. Санилевич: Если человек любит ребёнка, как он может объективно относиться к нему? Это же невозможно.

М. Лайтман: Именно в этом и заключается любовь - в том, что ты хочешь его правильно сформировать. А в чем же ещё заключается любовь? Чтобы в данный момент дать ему все, что угодно? Нет ничего более худшего, мы знаем, что из этого выходит.

Посмотри, как англичане - аристократы решили вопрос воспитания своих детей. Я был в английских колледжах. В этих колледжах утром зимой всех заставляют мыться холодной водой, в душах нет горячей воды. Сидят на дубовых лавках. И едят из фарфоровых тарелок, наверное, двухсотлетней давности - все в трещинах. Неприятно смотреть. Отдают туда своих детей и за это огромные деньги платят.

У них до недавнего времени даже в армии были еще разрешены побои, где-то до пятидесятых годов прошлого века.

Я не говорю, что это было правильное воспитание, конечно, не каббалистическое, не основанное на знании духовных корней. Но разделить своё поведение на строгость и на любовь, правильно противопоставить одно другому, выстроив между ними среднюю линию для пользы того, к кому это обращено, - это называется <любить ребенка>.

Отношение взрослого к маленькому ребенку очень серьезное, очень сложное, очень напряженное. Оно должно быть постоянно под самоконтролем, то есть это взрослого сначала надо воспитывать. Ему необходимо понять каким он должен быть.

Ребенок с первых дней своего существования, подобно маленькому зверёнышу, сделан так, что чувствует взрослого, и в нем уже заложены качества трех линий. Эти вожжи - правую и левую - он будет чувствовать подсознательно, инстинктивно, еще не раскрыв глаза, слепой, еще ничего не слыша, как в первые дни, но уже будет это улавливать.

М. Санилевич: То есть, не изменив себя, родитель не сможет правильно воспитать ребёнка?

М. Лайтман: Не изменив себя, ничего не сделаешь с ребенком. Ты его искалечишь. А с какой внутренней модели ты сможешь к нему обращаться?! У тебя должна быть эта внутренняя модель правильного соответствия правой и левой линии, чтобы обращаться к нему.

Любовь и строгость, их правильные взаимоотношения, сначала должны быть в тебе адаптированы так, чтобы твой эгоизм этому не мешал, чтобы ты был над ним, потому что и любовь ребёнка к тебе, и твоя любовь к нему (это тоже эгоизм) будут тебе мешать.

Е. Литварь: Вы несколько раз употребили понятие <правая и левая линии>. Вы из каббалы перенесли эти понятия в воспитание детей?

М. Лайтман: Да. На земной уровень.

Е. Литварь: То есть, когда Вы говорите на обычном языке, то под этим подразумеваете нечто более Высокое?

М. Лайтман: Конечно, но это уже другой уровень. Это растить не маленького человечка, а уже духовного человека.

Е. Литварь: Скажите, пожалуйста, у Вас много учеников?

М. Лайтман: Да.

Е. Литварь: Вы помогаете им советами или какими-то практическими действиями в воспитании их детей?

М. Лайтман: Я думаю, что в основном это происходит интуитивно, так как люди, которые занимаются каббалой, сами по себе меняются, и естественным образом переносят это на своих членов семьи.

Е. Литварь: Как Вы видите отношения в семьях Ваших учеников? Отличаются ли их дети от окружения, в котором они живут?

М. Лайтман: Несомненно! Наши дети во многом отличаются от других детей. Вы среди наших детей не увидите никаких страшных отрицательных проблем: наркомании, всевозможных отклонений, разбросанности, вседозволенности,

Дети оканчивают школу и идут дальше учиться, или выбирают специальность, заканчивают краткий курс по этой специальности, и работают. У нас есть уже несколько примеров, когда дети работают в наших организациях, потому что выросли здесь, знают хорошо материал.

И мальчики, и девочки создают семьи, как правило, между собой, потому что у них общие интересы, они знают друг друга, родители знакомы, и им не надо искать кого-то со стороны. Они понимают, что на стороне ничего не найдешь. Им нужен партнер и по духовной, и по земной жизни.

Это совсем другая система взаимоотношений между людьми, она не может быть пока примером для остальных. Но, по крайней мере, применима к воспитанию, потому что, если ты так воспитал ребенка, то можешь быть абсолютно спокоен, с ним ничего не произойдет.

Я воспитал своего ребенка, как мне кажется отчасти, так как урывками виделся с ним, когда он приезжал домой из закрытого учебного заведения. Но, все равно, даже это мне позволило его воспитать так, что с 14-ти лет (сегодня он уже 20 лет живет далеко от нас) он принадлежит каббале и предан ей душой и сердцем. Он не может от этого никак уйти. Потому что это подняло его немножко выше всех остальных, он уже не может по-другому смотреть на мир.

Я был абсолютно уверен, когда отпускал его, четырнадцатилетнего, от себя неизвестно куда (Англия, Северная Америка, Канада), что он ни в какие страшные переплеты не попадет.

Е. Литварь: Дети, воспитанные по системе, о которой Вы говорите, отличаются чем-то от детей окружающего мира, например, здоровьем, они занимаются спортом? Могут ли такие мальчики защитить себя. Или они какие-то домашние?

М. Лайтман: Нет, они не домашние и защитить себя, я думаю, смогут .

Е. Литварь: Занимаются ли они спортом? Ходят ли в какие-то кружки?

М. Лайтман: Вы были на крыше нашего центра? Вы видели, какой там спортзал? Так что, у них есть все эти возможности.

М. Санилевич: Есть ли какая-то инструкция воспитания в каббале, каббалистическая книжка, где написано как воспитывать детей?

М. Лайтман: Нет. Вот это вы и должны будете постараться выпустить.

М. Санилевич: Почему до нашего времени никто этого не сделал?

М. Лайтман: Каббала была закрыта, никак не проявлялась среди людей, никаким образом не раскрывалась. Сейчас у нас практически первый выход на сцену, что называется. И мы только сейчас начинаем раскрывать каббалу, чтобы объяснить, как создавать семью, как воспитывать детей, относиться к обществу, к правительству, к родным, к себе, к миру, к экологии и так далее.

Только сейчас начинает постепенно появляться потребность рассказать об этом. Раньше такой потребности не было, потому что она вся была скрыта. Сегодня, когда люди обязаны взять науку каббала себе на вооружение, чтобы попытаться выжить в этом мире, начинают раскрываться из нее все ее возможности. То есть, практически, это инструмент, с помощью которого мы должны будем изменить нашу жизнь.

Е. Литварь: Возникает такое ощущение, что каббала и каббалисты все время отвечают на потребность, на желание окружающих людей? Буквально, как Творец.

М. Лайтман: Только лишь.

Е. Литварь: Каббалисты, своё поведение, все время настраивают на Творца: <Как Он, так и мы>?

М. Лайтман: А что может быть более совершенным?

Существует природа. Ее самый высший, самый глобальный системный закон называется Творцом. Закон, включающий в себя абсолютно все остальные законы. Этот всеобщий закон и включает в себя живую, растительную, животную, человеческую природу, высшую природу всех миров, абсолютное совершенство, знание, взаимодействие, коммуникацию всех систем Мироздания, не только нашего мира, нашей вселенной, но и других вселенных и миров - все это называется <Творец>. И вот это все раскрывается каббалисту.

Естественно, что мера раскрытия этого общего закона, общей силы, общей системы, строит человека. Он формируется под его воздействием. Естественно, что он меняется, и только в соответствии с этим он и хочет меняться. В соответствии с чем меняться? Какие-то результаты какого-то пленума ЦК КПСС? Решения ООН? В соответствии с чем? Какой еще может быть эталон, кроме общего закона природы?

Поэтому мы должны изучать природу и быть ей подобными, быть в ней интегральным элементом. Если я стану в ней интегральным элементом с моей свободой воли, с моей возможностью себя изменить под стать этой природе, я стану выше ее, стану как этот всеобщий закон природы, включающий в себя все, стану равным Творцу, и лишь тогда я буду называться <человек>.

Е. Литварь: Эту же систему ожидания как бы просьбы со стороны кого-то каббалисты употребляют и в системе воспитания ребенка? То есть ребенок сам должен попросить, тогда родитель ему ответит? Или родитель провоцирует желание ребенка в ту сторону, которую считает необходимой?

М. Лайтман: И так, и так. Но в итоге, даже если это спровоцировано, воспитание должно исходить из потребностей ребенка. <Воспитывай отрока по пути его>.

Формирование у детей правильных желаний

Е. Литварь: То есть воспитание у каббалистов строится таким образом, чтобы у ребенка все время формировались правильные желания?

М. Лайтман: Правильные желания, правильная их оценка и реализация, но в той последовательности и в той мере, в которой они из него сами исходят - это имеется в виду <по его пути>. То есть у каждого человека есть свой путь, у каждого человека есть свои свойства, их надо только помочь ему правильно реализовать. Но, не коверкая его, не всовывая его в свое прокрустово ложе .

Е. Литварь: То есть, если Миша поднимает штангу в 250 килограмм , я по-прежнему могу курить?

М. Лайтман: Если ты считаешь, что это исправление.

М. Санилевич: Вопрос такой: <Мои родители были со мной очень терпеливы, добры, мне удавалось выпросить у них практически все, что хотел. И я их, в общем-то, люблю. Хорош ли такой способ воспитания?>

М. Лайтман: То, что ребёнок пользовался родительской любовью, чтобы выманивать из них всё, это его вдвойне испортило. Вдвойне! Во-первых, он эгоистически к ним относился, и, во-вторых, это его приучило всю жизнь получать то, что он хочет. Представляешь, как ему сейчас плохо в жизни! То есть, у него практически нет еще одной параллельной линии поведения. Только эгоизм с его стороны против их любви, только эта система работала. Вторая система ограничения, контроля не существовала. Как же можно управлять животным только одной вожжой? Для этого нам даны две линии.

Другое дело, если сегодня по каким-то особым причинам он начинает это понимать и осознавать, тогда сможет это скорректировать. Ему потребуются, конечно, многие годы, для того чтобы с помощью каббалы прийти к правильной самореализации. То, что не дали родители, хотя у меня не было на это свободы воли - так они ко мне относились, мне придется после этого очень много дорабатывать.

М. Санилевич: Допускается ли в каббале рукоприкладство в воспитании ребёнка?

М. Лайтман: Конечно. В Торе (Библии) сказано: <Хосех шифто сонэ бно> - <Тот, кто удерживает себя от наказания (наказания, конечно, не зверского) сыну, тот его ненавидит>. То есть наказание должно быть, - взвешенное, правильное, как я привел пример с бабушкой моего Учителя. Через два дня спокойно взять и наказать, чтобы у него сформировалось правильное отношение к проступку и к наказанию.

Е. Литварь: Чему больше уделять внимание в развитии ребенка: спорту, т.е. здоровью или развитию его ума? На все не хватает времени.

М. Лайтман: Я лично занимался духовным развитием сына, а физически развиваться послал его в секцию. Он у меня занимался каратэ, затем я купил ему велосипед и давал задания: допустим, за 30 километров от нашего дома живет мой приятель, езжай к нему, попей у него чашечку кофе, позвони мне оттуда и приезжай обратно домой. В десять-одиннадцать лет он выполнял такие задания. Я точно знал, что он это делает.

Е. Литварь: Речь идет о том, что у ребенка нет времени. Сейчас в школах по семь-восемь уроков в день, потом домашние задания. Физически ни у ребенка, ни у родителей времени не хватает.

М. Лайтман: А зачем это надо? Отдайте его в школу, где занимаются два-три часа в день. Он от этого ничего не проиграет.

А что выигрывают люди, которые после школы идут в университет, после университета сидят по пятнадцать часов за работой, чтобы придти домой и лечь в постель? У них, возможно, дом большой, постель хорошая и все прочее, но они туда ложатся мертвыми, чтобы на завтра утром встать и снова пятнадцать часов в день сидеть за работой. Зачем?

Пускай он будет каким-то простым человеком, не надо ему ничего хватать. Зато будет здоровым, и все будет нормально. И кто знает вообще, через пятнадцать лет, когда он станет уже взрослым, понадобятся ли все эти ваши сегодняшние науки? Естественно, что нет. Мир будет совершенно другим.

Воспитывайте ребёнка нормально, правильно по средней линии - ни в одну, ни в другую сторону, пытайтесь согласовать все. Нельзя заниматься науками больше четырех часов в день, максимум. Максимум! Еще столько же дайте ему заниматься физическими работами, спортом, и столько же духовным чем-то - книги, телевизор, культура, каббала - всё вместе, понемножку.

И вырастет у вас человек, в котором будет все. И это будет называться его образованием, это будет называться его воспитанием. А не то, что он будет всякие ваши <измы> учить по пятнадцать часов в день. Ну и что толку с них? Они сегодня меняются из года в год - уже на следующий год не годится то, что прошли год назад. Не надо гнаться за этим и за модой - отдавать ребенка, неизвестно в какие заведения, когда он из последних сил, пытается поспеть за остальными. Я считаю, что это ни к чему.

Е. Литварь: А разве, для того чтобы человек смог изучить каббалу и выполнить все то, о чем Вы говорите, не нужен разум?

М. Лайтман: Тот, которому обучают в школах? Никакого разума там нет - ни у учителей, ни у учеников.

Е. Литварь: В школе ребёнок развивает ум. Больше видит, больше знает, становится интеллектуалом.

М. Лайтман: Мы видим на сегодняшних людях, как они развиваются. Я сужу по результату. Что там развивается? Деградация происходит в человечестве со всеми вашими умными методиками обучения.

Е. Литварь: Но как же так, ведь люди в космос летают!

М. Лайтман: Да, летают. Ну и что? Становятся просто большими технарями и не более того. Людьми они от этого большими не становятся.

Е. Литварь: Для того чтобы человек смог потом изучать каббалу, продвинуться ему не нужен разум?

М. Лайтман: Нет, ничего не надо. Сделайте его просто обычным, нормальным, развитым в целом и восприимчивым ко всему человеком.

Е. Литварь: Вы хотите сказать, что простой сантехник может заниматься каббалой так же, как выдающийся академик изящных искусств?

М. Лайтман: С намного большим успехом.

Е. Литварь: Почему?

М. Лайтман: Потому что он не задавлен всевозможными науками, всевозможными условностями. Его все эти знания еще под себя не отштамповали, не сформировали, как какое-то там несчастное существо, которое знает только что-то в своем квадратике. Понимаете?

Я не говорю сантехник в смысле чего-то такого низкого. Если он нормально развитый человек, если он получил нормальное школьное образование (обычное среднее образование), при этом занимался спортом, то он здоровый, нормальный человек. Он знает при этом немножко компьютеры, литературу, музыку, а теперь ещё и каббалу вы ему дали вдобавок. Из неё он знает устройство миров, устройство души, он знает цель мира, цель творения, как формируется и вместе существует наш мир, духовный мир, и он между ними и так далее. Чем же он хуже этого несчастного академика, который, может быть знает свои биномы, но кроме этого точно ничего не знает?

Е. Литварь: То есть Вы все-таки считаете, что акцент в воспитании должен быть скорее на здоровье.

М. Лайтман: Нет! На разностороннем развитии! То есть та же практика двух вожжей.

Надо ли медикаментозно подавлять гиперактивность детей

М Санилевич: Что можно сделать, если в семье растёт гиперактивный мальчик?

М. Лайтман: А что ты можешь сделать? Это проблема всего мира, это проблема нашего поколения - гиперактивные дети. Сегодня без ритолина в школу не пускают. Ритолин - это лекарство от гиперактивности. Без него в школу не пускают, потому что учителя не хотят иметь таких детей, которые не могут за партами усидеть. А дети не в состоянии. Что они могут сделать? Это их эгоизм, который в нашем поколении просто взрывается в каждом. Человек не в состоянии управлять собой. Что же делать с людьми?

Современные школы не могут дать ребенку гармоничного воспитания. Дай им побегать, погоняй часок, после этого пускай отдохнут немножко, минут пятнадцать, затем посади их заниматься на два часа. Потом снова дай им часик побегать - но побегать абсолютно всем! И снова на два часа посади заниматься. У тебя получится нормальное воспитание!

При этом <побегать> - обязательно с играми, в которых дети бы точно знали взаимосвязь друг с другом, что только когда мы связаны друг с другом, мы побеждаем. Формируется отношение друг к другу. То есть все это проделай с умом, чтобы учеба была более заинтересованная - не формальная. И все это можно сделать очень красиво. Любой человек захочет.

М Санилевич: Коллективные игры с мячом, да? Если я не передам пас, то мы проиграем.

М. Лайтман: Да. Такого типа. Любые физические, в которых никто не может отлынивать, все понимают зависимость и обязанность друг перед другом - то есть игра сама, как элемент воспитания. Я думаю, тогда никакой проблемы не будет.

А если ты хочешь его загнать, как ты говоришь, на восемь часов в день за парту - ну, кто же выдержит? Я бы не выдержал.

Е. Литварь: Это сейчас такая система обучения.

М. Лайтман: Я понимаю.

М Санилевич: У Вас просят каббалистических советов. Я так понимаю, что это советы общего развития?

М. Лайтман: Это и есть каббалистический совет! Что же еще? Что родители могут ожидать от своего маленького ребенка?! Что я могу им сказать? Переделывать, воспитывать учителей? Ничего не сделаешь! Надо менять всю систему.

Система у нас старая. С одной стороны у человека возросли потребности, а с другой, сама система косная, старая. А человек меняется (с новым эгоизмом), поэтому он находится между двух огней - он должен со старой системой, с новым возросшим эгоизмом, который не дает ему покоя, добиваться еще более высоких результатов. Ну, как же это возможно? Несчастный ребенок!

Я бы своего ребенка из такого воспитания забрал. А зачем? Что в том плохого, если он будет пасти коней?

М. Санилевич: Простите, но без образования не заработаешь сегодня денег на хлеб.

Е. Литварь: Ни денег, ничего.

М. Санилевич: То есть с восемью, десятью классами, без высшего образования сегодня не платят денег. А человеку надо содержать семью, иметь элементарные вещи.

Е. Литварь: Он жениться не может. Если он будет пасти коней, то какая же девушка пойдет за него замуж? Она хочет дом, машину, квартиру, самолет, и так далее:. Когда Вы говорите <увеличивается эгоизм>, Вы что имеете в виду? Внутреннее что-то?

М. Лайтман: Эгоизм - как основа всего нашего естества. Я понимаю вас. Сегодня без этого всего действительно очень трудно в мире, но и мир надо, конечно, менять.

Но все равно я бы своего ребенка пожалел. Выбрал бы ему какую-то более спокойную, нормальную специальность. И сегодня таких специальностей еще много. Не всем надо находиться на самых высоких должностях, во всевозможных современных компаниях. Я бы организовал ему четко жизнь, состоящую из духовной и материальной составляющих так, чтобы одна уравновешивала другую.

Ни в коем случае, не пренебрег бы, конечно, нормальной зарплатой, чтобы можно было как-то содержать себя и семью, но только в необходимой мере. И самое главное, конечно, духовная составляющая. А что толку с этой жизни, если он ее хорошо прожжет? Или будет мотаться по международным конференциям, но что толку с этого? Пустота. Сплошнейшая пустота. Ярмарка тщеславия.

Человек должен пользоваться этим миром, этой жизнью, иметь семью, детей, но главное - это, конечно же, духовное развитие. А без него, с чем он закончит свою жизнь? С тем, что был большим академиком? Чем его отблагодарят, тем, что венков много принесут на могилу? Для чего он живет?! Для того чтобы достичь цели - вечной цели творения. А потому, именно, из этого и надо исходить.

Самое главное - цель! Она должна сразу же определять ваше отношение к жизни - соответственно ей вы строите всю свою жизнь.

Я хочу выпустить какое-то определённое изделие на своем предприятии. Значит, я в соответствии с этим строю свое предприятие, чтобы в итоге у меня это изделие получилось хорошим - таким, каким я его сейчас задумал.

То же самое я думаю и о жизни для своего ребенка. Что он в ней понимает? Я ему проектирую эту жизнь, не он же сам. Если я его веду до 20-25 лет, если не больше, то должен знать, что я хотел бы из него получить в итоге.

Я ставлю впереди для него самое главное - духовную составляющую, потому что ради этого он живет! Я хочу, чтобы он не зря пришел в этот мир, а добился в течение своей жизни выхода на Высший уровень, и тогда он ощутит вечное, совершенное существование. В соответствии с этим, я планирую его жизнь: как его воспитывать, как он должен понимать ход своей жизни, организую рамки, в которых он должен существовать, от кого ему надо быть подальше, с кем надо быть ближе и так далее - я все пытаюсь это в нем сформировать.

Мне, конечно, это трудно делать потому, что я его должен отдавать в детский сад, в школу, в университет или еще куда-то. И он находится постоянно в компании, в окружении, от которого набирается всего, но вместе с этим я ему должен показать, что духовная составляющая является главной, определяющей по сравнению со всеми остальными.

И тогда, в соответствии с этим, мы и сформируем с ним общий план - куда он пойдет и что будет делать. И я не думаю, что после этого он захочет десять часов в день учиться в школе, после чего еще пять часов в день выполнять домашние задания. Затем, в такой же университет, на такую же работу, и так вкалывать до конца жизни.

Зато, вроде, у тебя все есть, тебя уважают, ты сам себя уважаешь. А когда ты пользуешься этими плодами?! И куда они идут?!

Я не против этого, но должно быть все уравновешено. Пятьдесят лет назад мне обещали, что когда я вырасту, люди будут работать по четыре часа в день. Тогда работали по восемь часов, а сейчас работают по двенадцать.

Е. Литварь: Русскоязычный читатель задаёт вопрос: <Как мне духовно воспитывать ребенка? Что значит духовно помогать ребенку?>

М. Лайтман: Русскоязычный читатель, слушатель, не может быть на нас в претензии. Нашим каббалистическим центром <Каббалистической академией> издано на русском языке больше, чем на любом другом языке (иврит, английский, французский и т.д.)

Е. Литварь: Да, по-моему, около сорока наименований.

М. Лайтман: Может быть, мы недостаточно работали над объяснением этих проблем: семья, дети, воспитание, поведение, строение общества, поведение в школе, и так далее. Но поскольку только сейчас в человечестве обнаруживаются эти миазмы, эти пороки, поэтому мы начинаем их обговаривать и выяснять, что же об этом думает каббала - показывать людям, как она предлагает против этого действовать.

Е. Литварь: Где человеку взять систему воспитания ребёнка, в которой будет присутствовать каббала?

М. Лайтман: Человечество придет к необходимости внедрить систему образования, в основе которой будет наука каббала. Её будут изучать и в детском саду, и в школе, и в высших заведениях. Несомненно, к этому придет человечество! Большей или меньшей кровью - это я не знаю. Это уже зависит от разума наших политиков, чиновников, от системы образования и прочих. Но к этому придут, никуда не денутся. Это - объективная реальность.

Эгоизм растет. Справляться с ним мы не можем. Потихоньку начинает вырисовываться наука каббала, которая предлагает рецепт, причем абсолютно четкий, для решения всех проблем мира, потому что в основе всех проблемах мира лежит только эгоизм. Наука каббала предлагает единственное решение, как можно постепенно исправлять этот эгоизм - делать его добрым, правильным в использовании. Другой системы нет. Поэтому придется брать ее - эту науку и обучать людей тому, что им самим с собой делать!

Каждый должен это знать. Каждый должен будет этому обучаться. В школе? Да, в школе, в детском саду, в высших учебных заведениях, конечно же, дома, по телевидению, радио. Каббала придёт к каждому человеку через все возможные средства влияния. И он захочет! Потому что захочет выжить.

А мы, в свою очередь, должны постараться до этого времени сделать все возможное, чтобы прописать методики воспитания, образования, взаимодействия между людьми в культуре, науке, искусстве, в поведении между собой, в общественных организациях, международных отношениях - во всем. Чтобы люди понимали, как правильно применять каббалу к своему эгоизму, дабы он перестал быть разрушителем мира. Попытаемся это сделать. Это наша задача. Я так ее понимаю.