Рассылка «Советская любовь» переименована в рассылку «Сетевая литература», потому что в ее выпусках будет теперь публиковаться не один автор, а много авторов и самых разных жанров.
Кентан (роман, фэнтези)
В душный полдень единственного, но бесконечно-длинного летнего месяца мер-тав бабочки с большими оранжевыми крыльями кружат над смятой зеленой травой, а лебеди прячутся в тенистых зарослях камышей, изнемогая от нестерпимой жары. Долго же тебе, Тайн, основатель династии Фальт, выпало ждать нежеланного, но обещанного некогда путешествия. С тех самых пор, как сквозь влажную дымку весеннего утра на воды этого озера смотрели темные продолговатые, загадочные глаза альварти, прошло двадцать пять лет... Вот почему Иллиан
так печалится, зная, чем закончится твое сегодняшнее купание. Итун-Ра, камень истины, лежит на дне, все такой же туманный, едва поблескивающий в лучах солнца, и только массивная золотая цепь густо опутана гирляндами мелких водорослей... Но все это было...давно, и последний и будущий регент Алькатаны из рода Фальт не делает чести твоему имени. Прошлое крепко связано с настоящим.
И это Гарто, - из окон библиотеки, облицованной темно-зеленым корхадом, еще видна обширная многоярусная площадь. Среди ее безмолвия, мечутся растрепанные тени гигантских светильников, галерея из ста двадцати лазурных арок, уходит прямо к Талейну, посверкивающему при свете звезд, холодному и печальному в час перед третьей стражей. Ветер задувает в окно и перекатывает по столу свитки, только один из них, прижатый двумя тяжелыми медными чашами с остатками темного вина, по-прежнему остается раскрытым:
Все, что принадлежало вам, потеряется в бурных волнах времени и тяжелее камня, поднятого со дна Эта-Лей, рано или поздно вновь ляжет на его дно. Но там, где говорилось о восходах и закатах, отмеряющих движение солнца, и о дорогах, которые оно освещает, холода не наступят до самого Последнего Рассвета, и ночью над вершинами гор по-прежнему будет раскрыта книга звезд. Вам не следует уповать на большее, ибо вам не суждено вынести большего, но и к меньшему не стоит стремиться ни поодиночке, ни вместе, помня, как
вы проходили сквозь эти врата. http://zhurnal.lib.ru/s/solnechnoe_k/kentandoc.shtml
Казакова Ольга
Северный ветер (роман, проза)
В глубине бара было темно, накурено и отчаянно пахло пивом. Взяв свою порцию, Аля устроилась на улице под тентами. Кроме неё и двух парней за соседним столиком на это больше никто не отважился. Говорили ребята громко, невольно обращая на себя внимание.
А они ничего... волосатенькие... особенно этот... Каштанка. Крепкий такой, мускулистый, жаль только, что роста, видимо, небольшого.
- Ну, блин, понимаешь, ну не в кайф ему так!!!! Совершенно! - порыкивал Каштанка. - Он напрягается, ему связки растягивать приходиться...там же ре-минор надо...а он как сандалит! Вечно в "фа" сидит, или в "ми". В итоге он глотку просто порвёт на фиг, и опять вокалиста менять, репертуар с ним учить. Задолбало! Петь у нас не умеют ни хрена...
- Женя, не ругайся... - попросил его блондинистый приятель. - А то у меня...
- Как "не ругайся"?! Не, ну как не ругаться, когда у нас песня пропадает?!
Алик повернулась к ним, уже не скрывая, что слушает разговор.
- Так вы пока другую пишите, а эту оставьте, потом сделаете.
Наивный, подумала Аля, когда прёт, то надо делать. Потом - это уже "потом", совершенно другое получится...не то...жалеть будешь...
Она взяла пиво и пересела к парням.
- А вы минусовку убыстрите до "фа", пусть споёт, как ему удобно, а потом обратно запись в "ре"...а на концерте можно и в "фа" играть, так даже круче, когда студийник и концертник разные.
Каштановый Женёк посмотрел на нахальную девицу, потягивающую пиво прямо из горлышка. Хм...а она ничего... Хотя по манерам больше на пацана похожа. И волосы длинные...грива...
- Ты играла? - спросил. http://zhurnal.lib.ru/editors/t/tuchina_o_p/sewernyjweter.shtml
Тучина Оксана
Короткий урок (рассказ, детектив)
2038 г.
Последний день занятий в Юридическом Центре был насыщен встречами с ветеранами сыскного дела. Завтра у студентов оперативных факультетов начиналась практика в полицейских участках, сегодня же старые, видавшие виды сотрудники делились опытом с юным пополнением. Теория - это одно, а практика - совершенно иное.
Только кому, спрашивается, интересно слушать прокисшие байки о давно забытых злодействах? Смешно сказать, но на заре 21 века еще встречались такие составы, как кражи, мошенничества, разбои, грабежи, изнасилования - итого: целый том уголовного кодекса (сегодня, между прочим, - это тонкая брошюрка). В те времена люди убивали друг друга на почве ревности, зависти, алчности, неприязни, а порой, и без всяких на то причин. Тогда человечество еще прислушивалось к собственным эмоциям и поэтому жило взбалмошно и сложно.
Кстати, писало тоже не просто. Литературу тех времен читать невозможно: вязка, витиевата, флегматична, направлена во внутрь себя, настроена на самоедство. Одним словом, общение с ветеранами ничего хорошего не сулило - загубленное даром время.
Так думал конопатый студент Белобровкин, сидя в просторной аудитории с высоким ярко-голубым потолком, нежно-розовыми стенами и тремя рядами пневмо-пластиковых столов, на которых белели тонкие мониторы суперкомпьютеров. http://zhurnal.lib.ru/d/detektiwklub/2008-fd-ku.shtml
Линчевский Дмитрий
Позвоночник (рассказ, детектив)
- Пропустите, я врач.
Заблаговременно откинув спинку сидения, мужчина аккуратно облокотил меня, не меняя положения неестественно вывернутой шеи. Сигнал клаксона затих, вместе с ним отдалилась мелодия органа.
- Как вы себя чувствуете, мадам? - высокий с залысиной лоб, очки в дорогой оправе, мужчина выглядел лет на сорок - сорок пять.
Не считая головокружения от удара головой и пульсирующих уколов в потревоженной шее, боли не было. Скорее, ощущение отсутствия, пустоты, будто на уровне груди я закончилась. Пришел страх.
- Мои ноги, - взмолилась я, и голос сам собою перешел на писк. Лихорадочно забегали глаза и вцепились в незнакомца, будто он и только он сейчас решал мою судьбу.
Человек, назвавшийся врачом, изучал мои повреждения, но тут его взгляд уткнулся во что-то на заднем сидении и остановился. Вероятно, его привлек узкий ящичек, где я перевозила картину. Он снял очки, сощурился и придвинулся ко мне, будто собираясь сообщить нечто важное. Он спросил:
- Вы художник?
- Мои ноги, - я жалобно скулила. - Скажите, что со мной. http://zhurnal.lib.ru/d/detektiwklub/backbone.shtml
Логос Генри
Слабый грунт (рассказ, хоррор)
Антон сел к столу, молча, быстро и жадно поел. Потом принялся ходить взад-вперёд, с остановившимся взглядом и подёргивающимися губами. Таня доела картошку и ушла мыть посуду. И сорочку Антону стирать.
Когда вернулась, свет не горел. Муж лежал лицом к стене, огромный, тёмный и чужой. Таня тихонечко залезла под одеяло.
- Да что ты всё ходишь туда-сюда? - сказал Антон недовольно. - Мне завтра с утра на работу.
Таня лежала на спине с открытыми глазами. На висках высыхали симметричные солёные дорожки. По потолку блуждали волшебные отсветы, как будто в комнате зажгли новогоднюю ёлку. По МКАДу грохотали грузовики.
Раньше всё было иначе. Они, бывало, ссорились - с криком, с безумными обвинениями. Таня уходила дуться: сидела с книжкой на кухне или стояла на балконе, дышала воздухом и смотрела на звёзды. Ждала, пока перегорит обида. Потом возвращалась, обнимала Антона, целовала в затылок, разворачивала к себе лицом. Впотьмах тыкалась носом в щёку и в ухо, шептала: "Прости, прости". И неважно было, кто виноват. http://zhurnal.lib.ru/i/istratowa_i/soft_ground.shtml
Истратова Ирина